Света нет уже недели две. Впрочем, как и газа. А сегодня кран издал смачную отрыжку вместо воды. Ни чаю попить, ни лапши из бич-пакета заварить. Видимо, насос в подвале приказал долго жить. Либо трубы замёрзли. А, может, всё сразу.
Ничего. Не долго осталось это терпеть. У меня уже почти всё готово. Спасибо сайтам, которые я просматривал последнее время на работе. Там уже неделю как никого нет. А окоченевшие трупы коллег мне абсолютно не мешают. Теперь я даже рад, что температура в офисе равнозначна значениям в морозильной камере – так я нахожусь хоть в какой-то компании. Время от времени можно даже поговорить с кем-нибудь из них. И не беда, что ответа не будет. Молча выслушают – и то хорошо.
В доме тоже многие замёрзли. Остались единицы – особо закалённые, наверное. Как и мне, им пока удаётся сопротивляться холоду. Подозреваю, отчасти это заслуга алкоголя. На улицу не выхожу, предварительно не приняв спасительных ста грамм. Я вообще стараюсь лишний раз не высовываться, чтобы не околеть. Да и жутко там. На обледеневших дорогах белеют автомобили, засыпанные снегом. Во многих из них остались люди. Город – своеобразный склеп. Как-то, когда я вышел в аптеку за очередным ингредиентом, моё внимание привлёк кружок, нарисованный на стекле одной из машин. Я подошёл ближе и пожалел, что сделал это: из салона на меня смотрела замёрзшая девочка лет десяти с инеем на тёмных волосах. Её ладошка намертво прилипла к окну, и от неё в разные стороны разошлись морозные узоры.
Казалось, ещё вчера горожане жгли покрышки, мебель и газеты в надежде согреться, а сегодня лежат под снежными курганами. Псы из Дома Правительства застрелили всех, кто посмел противиться приходу Конца Света. Главный энергетик, обмотанный новогодней гирляндой, переливающейся огнями, тогда провозгласил со Стены, что Торжество состоится в любом случае, и никто не сможет ему помешать. Сбежать не получится – границы охраняются верными Псами. Покидать пределы Республики дозволено только Элите. Их бронированные автомобили время от времени прорезают тишину уснувшего города рёвом моторов. Для них всегда наготове самолёты в ангарах аэропорта. Перед ними стоит задача выбить у сердобольного Зарубежья очередной кредит, чтобы потом проебать его в тех странах, где люди не знают зимы, где загорелые мулатки, улыбаясь, подают кокосовый сок, а волны с тихим шелестом набегают на золотой песок.
На мгновение мне даже стало чуточку теплее. Ровно до тех пор, пока я не захотел горячего чаю. Ругнувшись, немеющими пальцами сложил своё изобретение в спортивную сумку, в последний раз оглянул квартиру, задержавшись взглядом на обледеневшем аквариуме с замороженными в нём рыбками – я не смогу вернуться.
С минуты на минуту должен был закончиться рабочий день Элиты. Я занял свой пост в окне университета напротив Дома Правительства. Пришлось столкнуть со стула ледяное изваяние педагога. Подмигнув белым скульптурам студентов, бывших когда-то живыми, я прильнул к оптическому прицелу, прекрасно понимая, что не имею права ошибиться – другой возможности не будет.
Вот показался первый «клиент». Я нажал курок, и грузный мужчина мягко осел на землю, ткнувшись лицом в снег. Из охранной будки выбежал сотрудник безопасности и тут же рухнул, сражённый очередным «подарком» от меня.
Не теряя ни секунды, я выбежал из своего укрытия, пересёк дорогу, когда в дверях показался ещё один представитель Элиты. Ойкнув, он попытался было закрыться, но я успел первым: один выстрел в голову, и на деревянной поверхности двери расцвёл бежево-серый лотос с алыми прожилками на лепестках. Я невольно залюбовался столь совершенным произведением искусства. Но медлить было нельзя. Я ринулся в холл, но там меня уже ждали. Некоторые представители Элиты сжимали в руках оружие, другие испуганно жались к своим менее смелым товарищам. Они ещё не знают, что это последний день в их жизни. Они собирались на Торжество по случаю Конца Света. Сегодня. Это будет самый яркий фейерверк. Другого они просто не увидят.
Я улыбнулся, бросил ружьё на пол и дёрнул за пояс с взрывчаткой, закреплённой на моём теле…