Точнее было бы сказать: «Этого не могло быть!» - речь пойдёт о времени прошлом. Но именно так – «не может быть» - отвечают обычно мои оппоненты мне, когда речь заходит о грамотности населения царской России. Само собой напрашивается и ироническое продолжение: «… потому что этого не может быть никогда» - этот довод просто прелесть как неотразим. Пора бы, кажется, уже и привыкнуть, но не привыкается, к следующему замечательному явлению: стоит только сказать о каком-нибудь недостатке, иногда порой к сожалению кое-где бытовавшем в Советском Союзе, как немедленно последует навешивание ярлыка «антисоветчик», обвинение в поливании грязью нашего славного, и очень исторического, прошлого, а то так даже и в русофобии. А вот наврать в три, или даже в четыре, короба про дореволюционную Россию – дело доблести и геройства – оттуда не откликнутся. Впрочем, почему «наврать»: изначально подразумевается, что любое измышление о прошлом царской России есть «истина» и святыня в наипоследнейшей инстанции, опровержению не подлежащая. И всё-таки рискну попробовать опровергнуть.
Обычно приходится слышать бравое и категорическое, как колка дров: до революции бесправная Россия была поголовно безграмотная. Иногда некоторые смельчаки делают снисхождение: безграмотными были 96,4 процента населения и только советская власть по своей инициативе взялась за назревший вопрос о ликвидации, наконец-то, дремучей безграмотности населения отсталой во всех отношениях Империи – знаменитый «Ликбез»: «Пора, товарищ бабушка, садиться за букварь», - призвал поэт. Бабушка пусть думает, что ей с тем букварём делать, а мы начнём с того, что в стране того времени было довольно много православных верующих бабушек и дедушек, читавших Библию и популярные Четьи Минеи (книга для чтения на каждый день) и Домострой… А для этого какая-никакая, но грамотность необходима – поголовной безграмотности уже не получается. Поэта Пушкина, по свидетельству очевидцев, пришли хоронить массы простонародья – Пушкина, выходит, читали… Но это, что ни говори, только домыслы. Перейдём к фактам.
Есть у меня уникальный экземпляр книги-журнала «Для солдатского чтения» издания С.Петербурга от 1862 года, зачитанная до ветхости. И длиннейший список в ней подразделений по всем родам войск, куда эти книги доставлялись. Более того, редакция журнала приглашала рядовых солдат присылать свои сочинения для печати и создания на их основе литературно-поэтического альманаха… Один из оппонентов мне яростно возразил: ну, были, может быть, два-три грамотных солдата на полк – они и читали. На самом деле грамотных солдат было гораздо больше, а совсем неграмотных учили грамоте – уставы-то и наставления читать надо же – а основная армейская масса из крестьян и состояла. Кстати, моего отца призвали в царскую армию в 1915 году, определили в лейб-гвардии стрелковый полк и он рассказывал, что грамотных там было вполне достаточно.
В деревне Букино Богородской волости Нижегородской губернии школу построили в конце XIX века. Она, наверное, и до сих пор стоит. Бревенчатое здание, два помещения: обширное – класс и маленькое – квартирка для учителя. В ней и жила моя бабушка, работавшая сельской учительницей после окончания гимназии с 1915 года. Кстати, в гимназии она училась бесплатно, как дочь малоимущего. Вскоре после переворота 17-го года в этом доме устроили клуб, а школу перевели в двухэтажное каменное здание, «реквизированное» у «богача». Дедушка работал учителем в деревне Гремячка той же волости тоже в отдельном здании школы. В соседнем селе Каменки бревенчатая школа с XIX века действовала и в советское время. В одном из сёл Кстовского района и поныне стоит, и работает, в прекрасном состоянии деревянная школа, построенная тоже в позапрошлом веке… Когда я начинаю рассказывать об этом, немедленно раздаётся чей-нибудь залп возмущения: «Врёшь ты всё! Не может этого быть!»
Перейдём к цифрам. Для начала вспомним, что писал товарищ Троцкий в своей книге «Моя жизнь»: «В 1897 году считалось в Николаеве около 8000 заводских рабочих да около 2000 ремесленников. Культурный уровень рабочих, как и заработки, были высоки. Безграмотные составляли ничтожный процент». (Не уличить ли и его во лжи – нам ведь лучше знать, чем какому-то антисоветчику Троцкому…) Посещали рабочие и «школы для рабочих», но не для «ликбеза», а чтобы набраться и других знаний, послушать лекции, которые читали профессора.
Перепись 1897 года помогла узнать, что грамотных в России было на то время 21,1%. Не густо. Но не 96,4% безграмотных. Однако уже в 1913 году среди призванных в армию крестьян грамотных насчитали 73%. В 1916 году процент грамотности от всего населения России составил уже 56%. Царский институт этимологии и антропологии установил, что реальная грамотность крестьян была значительно выше данных официальной статистики – многие, особенно старообрядцы, не считали нужным оглашать свою грамотность – разные причины имелись. Россия шла вперёд решительно и со знанием дела к цели всеобщего просвещения народа: «Золотой век не позади, а впереди нас!» - писал Салтыков-Щедрин, тот самый, что поиздевался над царизмом в своей «Истории города Глупова». Воскресные школы появились уже в середине XIX века, с ними бесплатные общедоступные народные библиотеки и читальни. Средства на финансирование собирали со всех крестьян. И они давали их – стремились к культуре, к знаниям. (Ну-ка сегодня попробовать собрать с населения деньги на покупку книг для библиотек?..) Реформы народного образования Николай II начал до Русско-Японской войны и революции 1905 года. Строились новые школы. В 1896 году начался переход от трёхлетнего к четырёхлетнему образованию.
«Ну, предположим, что так оно и было, - скептически хмыкнет недоверчивый, – а всё равно образование было платным и не для всех!» Попробую и в этом разочаровать скептика. Во всех школах, финансируемых «отсталым» царским государством, обучение было бесплатным. Прежде всего это относилось к школам земским – их было большинство. Земство в России имело очень большое значение. У него были и больницы, и школы, и библиотеки, и много чего другого, рассчитанного на максимальную доступность и массовость населения. Уже в 1910 году III Государственная дума одобрила законопроект о введении всеобщего начального образования. Всего в царской России до 1917 года успешно действовала учебная структура из более пятидесяти наименований. Один из первых же декретов большевиков уничтожил её полностью. Вот лишь некоторые из составляющих упразднённой структуры: приготовительные классы, педагогические классы, специальные классы и вспомогательные школы (для умственно отсталых детей), земские школы, технические школы, учительские школы, средние коммерческие школы, воскресные школы, передвижные школы, повторительные школы, гарнизонные школы (для детей солдат при гарнизонах), горнозаводские школы, старообрядческие и иезуитские школы, волостные училища, реальные училища, главные народные училища, уездные училища, семинарии, прогимназии, гимназии, университеты, народные университеты (общедоступные культурно-просветительные учреждения) и многое другое.
До сих пор не могу простить себе того, что не сохранил дореволюционную «Хрестоматию русской литературы» для «отсталых царских» школ – толстенный том, содержащий лучшие произведения русской классики – было бы с чем сравнить нынешние. Большевики запретили все «старые» учебники. Учить уже советских школьников надлежало только по новым. И учили…
Что же получается? Получается, что большевики, после захвата власти и разгрома экономики, продолжили развиваемое Николаем II обучение народа, в силу своего разумения (Это разумение подсказало изъять, впопыхах, русские народные сказки из школьных программ – по распоряжению Н.Крупской. Слава Богу этот казус потом отменили, как и запрет на Пушкина и Лермонтова), присвоив эту инициативу только себе и сочинив миф о полной безграмотности царской России. Так же, как и план государственной электрификации России (ГОЭЛРО), разработанный русскими учёными царской эпохи приписали советской власти, придумав и «лампочку Ильича». Но подлинный свет прогресса разгорался в России и до 1917 года.