Какой только дряни мы не поднимали со дна Баренцева моря:
Шумоизоляцию от подводных лодок и бочки с краской, затонувшие радиобуи и метеорологические зонды. Да много разной дребедени.
Но в этот раз в трал вместе с рыбой попалась очень нужная, как оказалось впоследствии, вещь.
Металлический объект шарообразной формы диаметром около метра был пробит во многих местах,
а внутри хлюпал скопившийся за годы проведённые на грунте придонный ил.
Железяка лежала возле слипа, заметно выделяясь размерами среди бобинцев нижней подборы донного трала,
только что выпотрошенного в рыбный бункер.
До конца вахты оставалось ещё полтора часа и нужно было успеть обработать улов,
иначе враги (следующая вахта) могли крепко обидеться.
Согласитесь, не очень то приятно доделывать чужую работу.
Но перекурить - время ещё было.
Море заштилело пару недель назад и из серо-стального превратилось в васильково-синее, как в какой нибудь Адриатике.
Небо тоже удивляло своей бесконечной, как голубые глаза любимой девушки, бездонной глубиной.
- Скажите Сударь, чего, по мнению такого достойного джентельмена как вы, не хватает в этом пейзаже? - спросил я друга Лёшку,
набивая трубку табаком, выпотрошенным из сигареты ТУ-134.
- Понятное дело! Угрюмых скал родного берега, Сэр.
- А хотите я вам это устрою? - вырвалось у меня.
- До него ж миль сто! - удивился Лёха.
- Посмотрим... - пробурчал я в ответ хитро улыбнувшись.
Тут надо заметить, что каждый моряк - в душе отпетый романтик и описание прелестей морского пейзажа,
может быть слегка утомительное для сухопутного читателя, Рижским бальзамом проливается на обветренную душу любого моряка.
Где то через час наш траулер уже швартовался к плавбазе, дрейфовавшей в районе промысла.
Ввиду отсутствия на нашем судне морозильной установки улов приходилось сдавать каждые два-три дня.
Отработанная процедура заняла не более сорока минут. К тому же, меняться фильмами мы отказались.
Да и был то он у нас один-единственный - Человек с бульвара Капуцинов.
И пересмотрев его всем экипажем уже более двадцати раз за рейс, расставаться с ним мы категорически не хотели.
Не удивительно, если учесть, что вся команда уже давно общалась между собой фразами, взятыми из фильма,
обращаясь друг к другу не иначе как: господа, сэр и джентельмены.
Итак, у нас оставалось минут десять-пятнадцать, пока сэконд (второй помощник капитана) оформит документы на выгруженную рыбу.
- Джентельмены, не будете ли Вы настолько любезны, чтобы проследовать со мной на промысловую палубу, - выпалил я, ворвавшись в кубрик третьей вахты,
где находился Лёшка и ещё трое или четверо матросов.
Нисколько не заботясь о том, что нас могут запалить, ибо стукачей в экипаже не было, равно, как и замполита,
я решил осуществить задуманное.
Вскоре мы добрались до кормы, где и находился загадочный объект,
поднятый из глубин морских.
Подойдя к нему с заранее приготовленным инструментом,
я обратился к своим товарищам:
- Господа! Я собрал вас здесь вовсе не потехи ради, а с одной,
весьма благородной целью. С целью - нанести сокрушительный удар
нашим злейшим врагам. Все мы знаем, что находясь в море -
мы фактически пребываем в добровольном заточении: наше жизненное
пространство ограничено, наш труд тяжек и опасен, мы работаем
без выходных и праздников, и наконец, мы не можем вырваться
отсюда, пока не выйдет срок и не закончится рейс. При сложившихся
обстоятельствах нашими злейшими врагами являются - скука и однообразие,
а посему...
Я взял молоток и стал забивать заранее приготовленные
деревянные колышки во многочисленные отверстия в верхней части сферы.
- На что это по вашему похоже, джентельмены? - спросил я,
закончив работу.
- Сдаётся мне, что он весьма отдалённо напоминает
испуганного ёжика, сэр, - сказал один из стоявших рядом с Лёхой парней.
- А сейчас, господа, мы сделаем этого ежа морским, - медленно
произнёс я, стараясь выпихнуть сферу на слип.
Совместными усилиями мы аккуратно столкнули её в воду через
несколько мгновений после того, как наш траулер отшвартовался от
Плавбазы и успел уже отойти от неё на несколько десятков саженей.
Теперь, по корме, вместе с Плавбазой, от нас, мирно покачиваясь
на бурунах кильватерного следа, удалялась утыканная рожками
металлическая полусфера.
Ничуть не осознавая ещё масштабов нашего героизма,
мы с Лёшкой поднялись на ходовой мостик. Во время вахты Второго
помощника, занятого вечно заполнением вороха унылых бумажек,
мы - будущие штурмана - чувствовали себя полноправными
хозяевами судна. Лёха приник к экрану радиолокатора, а я,
отключив авторулевое устройство, встал за штурвал. И хотя
особой необходимости в этом не было - в спокойную погоду и
авторулевой неплохо справляется, всё ж мне нравилось управлять
этим живым металлическим существом, рассекающим своим изящно изогнутым
форштевнем стылые воды Баренцева моря.
Вдруг, из динамика УКВ-радиостанции раздался суровый голос:
- Внимание! В квадрате 24 - 77 обнаружен объект, похожий на
противокорабельную мину. Всем судам, находящимся в указанном
квадрате, просьба - немедленно его покинуть. Район закрыт для
промысла и мореплавания. Повторяю...
Мы с Лёшкой по заговорщецки переглянулись и он вновь прильнул
к экрану радиолокатора, а я устремил свой взор туда, где скоро
должны были появиться хмурые скалы родного берега.
И хотя наш отважный поступок ни в коей мере не мог сделать
рейс короче, всё ж он отозвался в вечности сотнями тысяч
спасённых тресковых жизней, ибо группа, в которой мы вели промысел
насчитывала более сорока рыболовецких судов разных типов
и всем им пришлось покинуть этот район и ещё сутки, а то и двое,
искать новое место для массового геноцида донных пород рыб.
Ну а "мина" вскорости приняла достойную смерть,
будучи расстреляна из крупнокалиберного пулемёта одним из
сторожевых кораблей Северного Флота, внеся свой посильный вклад
в повышение боеспособности Военно-Морских Сил Советского Союза.