- Море властно по своей природе. Оно обязательно пожирает всю твою жизнь: ему мало одного её кусочка, мало части тебя, оно не готово делить тебя ещё с кем-то. Если ты готов служить только ему и никому другому, тебе придётся принести в жертву всё, всё что было ценно и дорого – жизнь, близких, любовь и, конечно же, себя. Поэтому сто раз подумай, морской волк, прежде чем идти в моряки, - вздохнул Тотт, обняв мальчишку, - Ты же понимаешь о чём я?! Ты уже взрослый и всё понимаешь, ты главное не спеши. В жизни спешка ни к чему, не всякий риск оправдан. Порой – это чистой воды глупости.
- Дядя Тотт, - с уважением в голосе начал Робби, - Что же я могу потерять, если ничего не имею? Море – это моя свобода, мой шанс, моя стихия…
- Прости, что перебиваю, поверь мне, морской волк, что всякая свобода может превратиться в одиночество, всякий шанс может стать твоим крестом, который тебе нести до конца своих дней. И только в одном ты прав – это стихия, это мощь, неимоверная сила! И ей трудно противостоять, Роббин!
Роббин был скорее удивлён, чем убеждён стариком Тоттом, как-то не всерьёз принимая его слова. Но он покорно со всем соглашался, кивая головой, а про себя думал о другом, по-другому, он не верил. Лолли Тотт этого не мог просто так оставить.
- Вижу, что мои слова не послужили для тебя серьёзным аргументом, - огорошил мальчишку своей прямотой Тотт, - Ты просто послушай меня, Роббин, и можешь больше не обращать внимания на мои слова.
Я полюбил море с момента своего зачатия. Ты не подумай, Роббин, я ещё при своём уме и знаю, что говорю. Ты просто послушай меня. Моё рождение – плод большой любви! Большой любви моих родителей и любви моря! Ничему не удавалось разорвать эту крепкую, прочную нить любви. Но охваченный любовью и к морю, отец постоянно был в плавании. У матери хватало своей работы, да и меня в добавок, хватало сил делить отца с этой стихией. Она любила его до последнего вздоха. Вот насколько была сильна это ни с чем не делимая любовь! А он любил море, море воровало у нас эту любовь, воровало её у меня, кого взрастило в своей любви. Я не понимал этого. Я в одночасье потерял всё, а что в ответ?! Одиночество матери, которая всю жизнь оставалась верной себе?! Лживая жизнь, с которой смешивали любовь мои родители?! Они врали себе, я врал им! Было прекрасно?! Именно тогда я обрёл море. Я был слепо поглощён им! Что и кому я хотел доказать?! Какие аксиомы переписать заново?! Я поддался на уловки моря!
С большим трудом и слёзной мольбой матери я закончил школу. С моей свободой в жилах это было нелегко! Затем, казалось, жизнь сама шла мне на встречу: флот, служба, море, свобода и я дышу! Тогда уже море прижало меня ко дну! Море завладело моим разумом, сердцем, душой. Я стал бесчувственным, слепым и тупым рабом, выполняющим его прихоти. Всё время я отдавал морю, забыв всех тех, кого любил, кем жил и кто жил мной и ради меня.
Матери вскоре не стало. Она сильно заболела и сгорела как свеча. Я уверен, что она ждала меня, ждала меня до последнего вдоха, верила и любила. Я знаю, она бы простила меня, простила меня, как прощала всех, кого любила. Я остался в долгу перед ней, в долгу перед собой! Сколько бессонных ночей я ей подарил, сколько боли и томящего ожидания, сколько слёз?! Разве она этого заслужила?! Разве это ей было наградой?! Но она любила, не смотря ни на что, любила слепо, как любит каждая мать своего детёныша: по-дикому, но это уже были не инстинкты, это было чувство свыше, но не менее мощное! Я же любил море… - глаза Тотта заслезились.
Голос его дрожал, губы молили о пощаде, на лице выпирали вены. Роббин был под сильным впечатлением от услышанного и уже не мог сдержать слёз. Крупной каплей скатилась боль и по щеке Тотта. Теперь они оба молчали.
- Знаешь, - сделав глубокий вдох, продолжил Тотт, - А ведь на этом я не остановился! Да, мне и тогда было больно, но эта была слепая боль! Я ещё больше отдался морю, кроме него у меня никого уже не было. Шли дни, они копились неделями, недели слыли месяцами. Года падали на плечи. Знаешь, мне дали шанс, свыше. Как новое испытание. А для меня шансом оставалось море! Ты понимаешь, о чём я?
Роббин голодными глазами вслушивался в каждое слово Тотта. Его задела эта голая искренность, это смелая боль, задела и заставила думать.
- Я встретил её. Анабель была очаровательной, милой девчонкой. О ней мечтал каждый моряк, каждый житель нашего городка, даже прилежные семьянины готовы были сделать всё, чтобы заполучить её. Их жёны её кляли! Она цвела как роза. Я не сразу понял, что влюбился в неё. Ведь у меня было море и свобода, сила и служба. А с ней я был молод и живой, живой в первый раз за последние годы! Что-то сломалось во мне, и теперь вновь кровь текла по моим венам, кровь, а не солёная морская вода. В море я чувствовал себя отвратительно – мне не хватало её, всё валилось из рук, дела не шли. Без моря у меня начиналась ломка.
Когда я заполучил её – вроде, можно было бы успокоится, но нет. Между нами встало море. Я не замечал этого тогда, противился этому, мы постоянно ссорились. Конечно, я её любил, но ещё я любил море. Она не могла мне этого простить. Рано или поздно кто-то из нас срывался – мы делали глупости, мы продолжали делать глупости. Да что я тебе говорю, ты понимаешь уже всё сам, Роббин, любовь это не игрушки. Анабель была сильна и настойчива – я выбрал её. Ломка к морю не давала мне жить спокойно. Она это чувствовала, она понимала, что проиграла эту битву с морем. Ей такого меня было мало, зачем ей сломанный человек?! Она ушла. Я винил её во всех тяжких. Но я не смог вернуться в море… Это ещё больше сломало меня, я не просыхал, я глушил боль, как я мог тогда думать, а на самом деле запивал злость и обиду, я продолжал путь саморазрушения.
Теперь, я бы сказал ей спасибо. Благодаря ей я прозрел, быть может, слишком поздно, но с другой стороны, это случилось, что не всем удаётся. Я оторван от моря – море не моя свобода, не мой шанс, но по-прежнему моя стихия! И этого достаточно, достаточно чтобы жить! С морем нужно осторожно, нужно знать свою порцию, как с текилой, морские бесы! И то, с текилой иногда перебираешь, а с морем это делать опасно, оно топит, втягивает.
Я думаю, хватит с тебя на сегодня. Иди спать, Роббин, вот так, ничего не говоря. Я знаю, что ты всё понял, - вздохнув, с облегчением сказал Тотт. - С тебя получится отличный человек, а это дорого стоит, - пробормотал под нос старик Тотт вслед уходящему мальчику.
Тотт был чертовски доволен собой - только что он не дал морю сломать ещё одну человеческую судьбу. Главное научить человека мыслить, но не просто мыслить, а управлять своими мыслями, иначе мысли начнут управлять тобой.
Спасая других, ты спасаешь себя. Став учителем для другого – ты учишься сам. Не боясь чувств – ты чувствуешь!
На волне этих опьяняющих мыслей Тотт вскоре добрёл до дома. Прямо в башмаках он рухнул на старенькую, потёртую тахту на террасе и смотрел вдаль, где не спали маяки. Заманчиво шумело море. Он наслаждался каждым его прибоем, нежным шёпотом песков. В груди было горячо – быть может, и там не спал маяк.