1
Шёл я как-то по улице, а навстречу старушка:
– Купи, милок, семечку, – говорит бабуля и суёт мне грязный такой кулёк.
– Не нужно мне семечек, иди отсюда, карга старая! – разозлился я, выкинул её засаленный пакетик и проследовал дальше своей дорогой.
– Вспомнишь ты мою семечку, – загадочно так обмолвилась хрычовка, да и превратила меня в лошадь. Я растерялся сначала и как-то даже оторопел. Ума не приложу, что дальше-то делать?
Так я ходил, ходил уже лошадью и не мог никак привыкнуть, но потом землю пахать начал, овёс есть и всё, как положено. Запрягут меня спозаранку и погонят в поле, а там день-деньской горбатишься, так и сухой корке будешь рад. Но это ещё не всё.
Как-то ночью украли меня цыгане, увели коняку в табор. Там я тоже пожил, только недолго. Сдали меня чавелы на колбасу, а деньги поделили.
Как я колбасой был сейчас и не вспомнить. Так, только отрывочно: то ли Новый год, то ли день рождения…
Я вот о чём всё думаю: купи я тогда у бабки семечки, может всё по-другому бы сложилось, только теперь об этом поздно говорить.
2
После смерти я стал деревом. Как это получается – трудно сказать. Вроде, ничего плохого не делал, может только выпивал лишнего. Деревом – совсем даже неплохо: стой себе, шуми листьями на ветру. Главное, я там, в прошлой жизни, книжек много читал и теперь вспоминал их потихонечку.
Одно пугало: как бы меня не спилили и не сделали из меня газету. Мало ли что с этой многотиражкой совершить можно. Ладно, если книжку сделают: хорошо, если художественную, а вдруг техническую – я в формулах ничего не смыслю. Так я стоял и терялся в догадках, что же со мной будет.
Потом оказалось, что не так всё плохо: стою я в парке и пилить меня нельзя. Уже легче. Правда, всё время кто-то на меня написать норовит: зайдёт за дерево и давай на меня мочиться, фу, как неприлично-то. Это меня ужасно раздражает. Я от злости, наверное, в будущей жизни стану чертополохом, что бы ко мне, особенно, не подойти было.
А пока, вот, стою со своей тенистой кроной. Посмотрим, что дальше будет…