ЖУРАВЛЕВ ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ
Родился в мае 1937 года в Городе Торжке. Отец погиб на Финской войне. Братья и сестры погибли во время бомбежек Торжка в октябре 1941 года.
Когда началась война, Олегу едва исполнилось четыре годика. Но лиха изведать ему довелось не меньше взрослых. Дом Журавлевых стоял на улице Степана Разина. Рядом на улице Красноармейской Располагалась воинская часть. При воздушных налетах бомбы сыпались на военные объекты, а промахи попадали по домам соседних улиц. На дом Журавлевых попало сразу четыре.
В этот страшный день мама была на работе, а Олег с бабушкой и младшими братишкой и сестренкой оставались дома. В огородах жителей города были вырыты убежища. При очередном налете бабушка вытащила Олега в укрытие, а сама кинулась за младшими детьми. В это время в дом попала еще одна бомба. Олега засыпало землей.
Детей из горящего дома старушке удалось вытащить, но они обгорели так, что не было никакой надежды на их выживание. Все старания врачей оказались напрасны.
Олега откопали, но он был тяжело контужен и лишился слуха.
Ночью они с мамой и бабушкой бежали по дороге в стону Медного не зная о том, что немцы двигаются по этой дороге им навстречу. Олег не помнит название деревни, в одном из домов которой они провели два дня.
Началась облава. Взрослых сгоняли в один конец деревни, детей в другой. Но довести до конца свои коварные замыслы не успели -- в деревню ворвались наши воины. Кто из гитлеровцев не успел убежать, попали под огонь автоматчиков. Беженцев проводили в другую деревню, а детей вывозили на лошадях. Потом всех на машинах отправляли на железнодорожную станцию. По железной дороге ехали в теплушках.
Поезд часто и подолгу стоял из-за бомбежек. Но это не спасло. При очередном налете состав разбомбили. Потерявший слух ребенок в панике и суматохе потерялся. Мама нашла его только через месяц, в одной из деревень, куда разместили людей из сожженного эшелона.
После этого их эвакуировали в Кировскую область. В какую именно местность, он не знал. Запомнил только глухую лесную деревню, в которой из мужчин был только один древний старичок.
Ребенок очень болел. Нужно было усиленное питание. Но, ни денег, ни вещей у них не было. Не на что было купить или обменять продукты. В деревне все дойное стадо состояло из одной козы, хозяйка которой давала мальчику каждый день по стакану молока. Эта капля сострадания видимо и помогла мальчику выжить.
Положение жителей потерянного войной хуторка становилось угрожающим. Морозы в ту зиму стояли лютые. Кроме голода стал угрожать и холод. И в довершение этих бед глухую лесную деревеньку осадили волки. В лес за дровами выйти было невозможно. Голодные звери стаями сидели за околицей. Рыскали по улице. Выли ночи напролет.
На счастье беженцев им посчастливилось переехать в большое село Горьковской области.
Там стало легче. Мама стала работать в детском саду. Но Олегу вместе с другими ребятами приходилось ходить по домам просить милостинку. К глухому мальчику, пострадавшему от вражеской бомбы, люди были щедрее.
В 1944году Олег с мамой возвратились в Торжок. Многие дома были разрушены. На месте родного дома было беспризорное пепелище. Мама рыдала в голос, а Олег плакал горькими слезами. Тридцати пятилетняя женщина поседела за один час.
Возле дерева жили под деревом несколько дней. Потом на Старицкой улице отыскались дальние родственники и на время приютили их у себя.
Соседи подсказали, что в Красном Городке можно приспособить под жилье заброшенную кладовку, но что-то никак не получалось в нее поселиться. Мама обивала пороги начальников, а дело не двигалось.
Тогда она написала письмо И. В. Сталину, и вложила в него похоронное извещение на отца. Ответ пришел скоро. В нем предписывалось выделить вдове погибшего на фронте бойца кладовку в течение 24-х часов.
В кладовке не было печки. Наступала зима. За кирпичами ходили с санками в закрытую церковь и разбирали в печь, в которой когда-то пекли хлеб. Церковь стояла рядом с пепелищем их дома. Мама крестилась, плакала и стала часто болеть. Сложить печь помогли соседи.
А за дровами приходилось ходить с санками по улице Дзержинского в сторону поселка Митино. Из города за дровами тянулся целый обоз саночников. Ломали валежник и везли домой. Женщины тянули санки, ребятишки подталкивали. Дров хватало на 2-3 дня.
Учеба в школе запомнилась большой переменой, когда выдавали по кусочку черного хлеба. Это был праздник. Еще из той поры запомнилось, как ходили с мамой за соломой и набивали матрасы и подушки. Спать приходилось на столе, поскольку кровать некуда было поставить. На день постель приходилось укладывать под стол.
Мама часто болела и подолгу лежала в больнице. Родных никого не было. У нового моста, где сейчас аптека, была пекарня. Осиротевшему ребенку приходилось там рыться в выгребной яме. Искать обгорелые корочки хлеба. А когда ничего не находил, голод гнал его ходить по миру.
Олегу было пятнадцать лет, когда он окончил семь классов. На работу пошел учеником токаря на Вагонный завод. Там проработал четыре года и перешел на завод ППО (Противопожарная техника). Работал токарем и заочно учился в Калининском машиностроительном техникуме.
Токарем Олег Николаевич проработал 14 лет. Затем работал контрольным мастером ОТК, нормировщиком ОТЗ, инженером - технологом. С 1985 года и до выхода на пенсию Олег Николаевич работал главным технологом завода. Был Председателем Совета трудового коллектива.
На заводе проработал 48 лет. Имеет много поощрений за добросовестный труд и отличные производственные показатели. Ветераны завода избрали Олега Николаевича председателем своего Совета.
В семье Олега Николаевича сын и симпатичная внучка Алина.