Строение 3

 

   Поблёкли краски,  трава пожелтела. Ииии…эх!  Да,да,да. Жизнь это. Неважно ведь как она проявляется тебе, сидишь ли перед теликом бездумно, рыбу ли ловишь какую никакую. Едешь ли куда. Отстранившись, с высоты птичьего глядючи  - усредняется всё. Есть исходная точка, финишная должна наступить, а чего посередине – ну есть ли разница. Что едешь, что сидишь.

   - Ну да , ну да. Всё равно, ежели по простому, лучше б … Да чего. Жизнь такова, какова она есть и больше никакова.

 ... И чего там с нашим рыбацко пикниковом десантом случилось... Бракаши, мироеды ли  какие в форме - прихватили. Заблудились что ли снова. - Да ведь до самого места... Как можно. Да чего гадать, приеду - увижу.
Оба на  - она и те же, действие … десятое.
Ага,вот они, ну я-ясно – сидят. Та-ак, в ложочке, песок тёмненький, по колее уж и мокроват, метров тридцать проскочили, аккурат посередине между песчанной косой огибающей эту Засаду. И чего бы по ней, - по косе песчаной да сухонькой, с осторожностью  не проехать.

  А место куда их устремленье было направлено - вижу. Царское местечко. Площадка песчаная тростниковой стенкой аккуратно окружённая, ни ветра там, палатка встанет … ну удовлетворенье путника, дальней дорогой утомлённого.  Понятно теперь, увидали – ломанули, по сторонам, да на дорогу не глядючи. Ну и… 
Сын, друг его, и Отец сына - действия какие то предпринимают, Мать Друга Сына поодаль сидит средь скарба рыбацкого наспех повыбрасонного, и голосит натурально.

   - Да лучше б я на дачу, да сериал сегодня, на базар бы сходила… и далее, чего каждый в таких ситуациях  и слышал от жён  в момент раздраженья. Вставить сей текст смело могут – всё было произнесено.

   - Да вообще, надоел ты мне хуже горькой редьки, связалась с тобой это к Отцу Друга.
Выискиваю ковею газовую, чайник достаю, зажигаю горелку .
   - Нагрейте чайку, в горле уж пересохло, да бутербродов найдите, на голодную голову то чего сделаешь.
   - Ой да у меня там котлетки да яички сварены.
   - Давайте, давайте, вон смотрите на сына своего, его с голодухи то - мотает.
 Засуетилась, да цель обрела, привычно да осмысленно чего то целеустремилась.

Ну давайте думать да соображать.
   - Да мы, да вроде, да как бы… Тьфу!
 Ага, пластилин чёрный лечебный родоновый с характерным запашком -  под самое брюхо.
   - Качнём. Втроём то - как нибудь.
   - И ррраз! Иии - два! Иии … тнадцать... Мертвяк.

  Тащщить? Да ясно, а чем - в Бабатоган снова.. Ого, пока качали уже и брюхо грязевые ванны принимать стало. До утра покачаем, и крыша там будет. Делааа. Во! Уазик из тростников вынырнул, мы на перерез - руками машем. Характерные фигуры в окошке. Вываливаются, да сколько ж вас там. Да и хорошо.  Интересно, как солдатики, одинаковость во всех. Нет слабых и немощных, пьяных да праздных. Прикид аккуратненький, практичный, без авантажу журнального. Как один - к машине нашей, как бы и не слыша наших стенаний. Видно картинка - им знакомая.
Бракашинная команда. ... Да хоть какая, руки да мышцы их нужны - не боле.
 Без уговоров всяких - иии взяли! Все вдруг. Раз два три. Раз два, три. .. Мда-аа, ноль, не шелохнется, подлая, прилипла брюхом. Ни с места. Как по команде помошники наши безучастные - бросили забаву эту и к Уазику дружненько. Брига-ада. Генералы елы палы дюн песчаных. Один оборачивается и с простой уверенностью бросает.

   - Копать надо.

   А и точно. Ничего другова и не придумаешь.
   Вот и пригодиилась, сапёрочка, года три уж без дела лежит. Дождалась. Ну и вперёд, хорошая.
Взвинчиваю себя. Вздрючиваю прям, завести надо всех.
   - Я с Другом сына на этой стороне, Отец Друга Сына с сапёркой– с другой. Вперёд! Встречаемся посередине… под машиной.
   - Не выкопаем сегодня - завтра - по крышу утонет.
Грязь родоновая – пластилин прям, лопаткой то хорошо, но ведь она же одна, а вот ракушками – плоховато. Но идёт дело всёж, - мало по малу. Час копаем, - по очереди отправляю ватрушки с плюшками да чаю попить. Сын молодцом, а вот Друг евонный сдаёт, стоит на карачках перед колесом, да пальчиком так ковыряет по сантиметру. Ору уж в натуральной злобе.

  - Ну ты так в носу ковыряй, дома только, а тут у тебя полчаса! Потом машина напрочь сядет, в прошлом году тут одни так и  утопили насовсем, рвали потом трактором да пополам и выдернули. Половину - хозяину, половину - озеру.
Ещё какую то хрень вру громким голосом, чтоб и матери слышно было . Ну и действует. Видит  же, - успокоившись за кухонными делами слегка, кто как себя проявляет.  Крутит хвоста сыну своему вполную, папаше тоже профилактически достаётся. Ну тот ничего, хрен старый - кряхтит, но ошмётки грязи с его стороны шлёпают не переставая.

  Где то даже нравятся такие передряги, - если не убойные, конечно. Высвечивают человека, фонариком нетипичных условий жизненных, непривычных чаще сейчас, всем почти, без исключенья  - физическим тупым напряженьем.  За Сына рад. А другу сына – урок.

   Вот и сбойка пеервая под  днищем, сынова рука проклюнулась. Друг сына
   - Может дёрнем.
   - Неет!  - Всё что выкопали – пропадёт, ещё хуже вляпаемся. Пять минут давай чайку и – вперёд!
Ломаем сушняк, плавник, выстилаем колею, по старой поедем, - ближе, да и видно же, по крайней мере на сколько влипли, в вперёд – кто её знает чего там.  Домкратим по очереди колёса, да сушняк ломаный забиваем под резину.

   - Ну чего, давай еще вот тут убери – Сыну – да и поедем. Михалыч, ну да – Отец Друга Сына и есть Михалыч, тоже своего пинает – последняя шлифовка, непринципиальная уж, Стоим, смотрим на чад своих устало, а они,на втором дыхании уже, довольно таки результативно отковыривают куски грязи.
Михалыч.
  - Смотри-ка, думал - сядет, да стонать будет, а вот смотри ты, копает, не пикнет даже.
  - Да-а, молодец, мой то уж - не в первый раз в таком переплёте.
Стоим, родоном пахнущие, грязнючие, тихой отцовой гордости наполнены. Нет краше картины, для любого отца - чем та, где сын его, мужчиной себя показывает.
   - Садись, Друг Сына за руль.
Упираемся в капот.
   - На три! Иии рраз...
   - Гаазу! 
   Ошмётки целительной грязи - по ногам. Швыряет субарик из стороны в сторону, Друг Сына на газ до полика наверно. Мы втроём упёршись до последнего пихаем, уж последние метры, чуть не падаем - вырывается субарик из рук.
   - Йёёёхууу!
   - Неужели.
   - Да ничего, делов то.

   Уже вечереет неслабо, в темпе лагерь, палатки, стулья, стол рыбацкий, стол для кухни. Газ, свет ночной. Мусорбак – арматуринка, да пакетик. Сажусь снасть ставить, Сын палатками да другим устройством занимается. Слышу уж и слегка командует Другом своим, тот то в благоустройстве полевом – совсем слаб – ремонтёр компьютерный. Энтера тут нету. Тамара Свет Михайловна в неожиданном удовольствии сковородой чего то манипулирует.

   Да, забыл совсем, Друг Сына выскочил из родона то, за мной по косе поехал, да чего то в сторону свернул, газ прослабил. Ну и – снова …сел.  В свете предыдущих приключений происшествие это малым показалось. Рядышком как раз, в ста метрах от лагеря. Постоит, ничего. А сел в песочек, на него же смотреть надо, да чувствовать.

   Завтра уж вытащим.

   Время, время, донку хоть по быстрому на червячка. Резку же надо.
   -  Чёрт, чёрт, чёрт!  Медленно всё как.  Уже и лампы в ход пошли.