На исходе жаркого летнего дня я шел по проселочной дороге в окрестностях моей родной деревни. Жадно впитывал в себя неброскую красоту полей, то и дело окунался в омуты памяти, до краев наполненные детскими шалостями и приключениями. Подумать только, в годы своей юности я знал каждый клочок земли, каждое дерево в округе. А теперь… все быльем поросло.
В голову пришла шальная мысль: а не пробежаться ли мне наперегонки с ветром? Почувствовать ни с чем не сравнимую свободу, как в детстве? Рухнуть на траву, с бешено колотящимся сердцем, и долго-долго разглядывать облака?
Я усмехнулся. Что за безобразие творится в моей голове? Несолидно!
Глубоко вздохнул и с той же черепашьей скоростью пошел дольше. Запал пропал, осталось лишь едва уловимое сожаление.
Вдруг невдалеке я заметил своего старинного друга. Старый платан; будучи мальчишкой, я мог часами сидеть на его мощных ветвях, словно в личном убежище. Позже я показал свой тайный уголок кузену; с тех пор мы нередко вместе проводили время под густой кроной. Платан был похож на деда: такой же основательный, мудрый, он раз за разом гостеприимно впускал нас в свой маленький мир.
Теплые воспоминания накрыли меня с головой, и я поспешил к необъятному стволу. Однако не дойдя до него нескольких метров, я замер: под деревом кто-то стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Так и есть, кузен. Конечно, это же на похороны его отца мы съехались…
Отчаянно не желая сейчас выражать соболезнования (глупое занятие, я-то знаю, что никакие слова не нужны), я присел в тени кустарника и стал исподтишка наблюдать за мужчиной. А он тем временем погладил широкий ствол, как-то странно дернулся, приподняв ногу. Хотел залезть? Безнадежно покачал головой, сделал шаг назад. Развернулся и, понурившись и ссутулившись, быстрым шагом пошел в сторону деревни.
Я осторожно покинул свое укрытие и неспешно двинулся к величественному дереву. Платан надвигался на меня с каждым шагом, с каждым шагом же я все больше и больше чувствовал себя дома. В Москве, да и вообще в России такие не растут… интересно, это платаны являются частью Запорожья, или наоборот? Вот я уже, подобно своему предшественнику, погладил ствол, прислонился к нему лбом.
Лазать по деревьям – несолидно, однозначно. Взрослые успешные мужчины себя так не ведут. Тем более, городские. Особенно офисные начальники.
«Да какого черта!» - неожиданно для самого себя проворчал я, зацепился за ближайший ко мне сук и проворно вскарабкался на нижнюю ветку. Поискал глазами любимое и очень удобное разветвление, улыбнулся, обнаружив его на прежнем месте, и с наслаждением на нем устроился.
Долго смотрел, как подкрадывается к горизонту усталое солнце, слушал, как скрипит на ветру мой дружище, болтал в воздухе ногами. Думал. О том, что это глупо – делать все, чтобы выглядеть СОЛИДНО. Серьезно. Внушительно. Почтенно?
Несмотря на то, что багровые лучи все еще освещали небосклон, на нем появился тонкий молодой месяц. Задорный такой…
Встряхнув головой, я легко соскользнул на землю, признательно похлопал по стволу и со всех ног припустил по полю. В ушах свистел ветер, все вокруг смазалось, отросшие волосы едва поспевали за своим хозяином. Восторг! Сколько лет я не чувствовал мир так пронзительно! Со смехом я повалился на землю и уставился на первые звезды, словно мальчишка, робея перед этой недосягаемой синевой…
Постепенно я начал осознавать, что мир вокруг меня изменился. Ноздри затопили ароматы теплого летнего вечера, я услышал шорох, издаваемый мелкими полевыми зверушками, ощутил на коже свежесть легкого ветерка. Я почувствовал себя живым.
* * *
Три дня спустя.
Сижу в офисе, в своем кабинете. Только что со всей своей внушительностью отчитал подчиненных. Болваны! Но что поделать, я же серьезный человек, и прекрасно понимаю, что жизнь – штука непростая. Я весьма состоялся, так что стоит, пожалуй, просто смириться с тем, какой контингент меня окружает.
За окном раздается шум. Что?.. А, обычный вертолет.
Вообще, все так обычно… серость.