Духом своим эта улица совсем не соответствует характеру человека, имя которого она носит. Иосиф Трумпельдор, герой русско-японской войны и легенда еврейского анклава в Палестине, был человеком беспокойным или скорее неистовым. А улица эта, наоборот, тихая, незаметная и даже угрюмая из-за высокой стены, скрывающей от посторонних глаз кладбище – одну из реликвий города.
Это не обычное кладбище. Здесь покоятся самые известные и самые беспокойные люди – люди, создававшие страну и её историю:
Хаим Нахман Бялик – главный поэт государства Израиль на все времена. Мэир Дизенгоф – первый мэр Тель-Авива, другая легенда израильской истории, выбрал место для тель-авивского муниципалитета руководствуясь одним единственным соображением: муниципалитет должен быть там, где живёт главный поэт страны.
Жили они почти рядом, умерли примерно в одно время и теперь их могилы тоже близко друг от друга: Мэира Дизенгофа – русского народовольца, которого состоятельный отец от греха подальше отправил в Палестину, и главного поэта страны – Хаима Нахмана Бялика.
Получилось так потому, что кладбище это очень маленькое, если не сказать крохотное, особенно в сравнении с другими кладбищами города. Его площадь всего двенадцать дунамов. А может быть время так распорядилось.
Никто специально не планировал это кладбище как место для захоронения особо важных персон города и старны.
Появилось оно в 1902 году, когда в Яффо бушевала эпидемия холеры. Умерших во время эпидемии евреев из Яффо власти Оттоманской империи запретили хоронить на еврейском кладбище в черте города. Тогда и был куплен местной еврейской общиной этот участок далеко за городом.
Братская могила, в которой похоронены умершие от холеры евреи Яффо, сохранилась, как и братская могила для жителей близлежащей улицы Буграшов, погибших во время налёта вишистской и итальянской авиации во время Второй мировой войны. Досталось во время этих налётов и улице Трумпельдор.
Когда кладбище только было заложено, большинства кварталов города не было ещё и в помине, и всё пространство вокруг представляло собой песчанники.В то время это было единственное кладбище в городе и хоронили здесь всех независимо от заслуг, социального статуса или материального положения.
Так на одном кладбище оказались похоронены бедняки из близлежащих рабочих кварталов(сегодня эти улицы- сплошь магазины, кафе и рестораны, а цены на квартиры здесь выражаются в шестизначных цифрах), и основатели города, многие из которых были людьми отнюдь не бедными, на деньги которых было куплено немало земель составляющих сегодня территорию Тель-Авива.
Очень скоро, однако, кладбище со всех сторон обросло новыми кварталами и улицами, оказавшись в самом центре Тель-Авива. Расти кладбищу было больше некуда, могилами оно заполнилось довольно быстро, и в более поздние времена хоронили здесь уже только самых выдающихся политиков и деятелей культуры.
Особый статус кладбище получило после того, как здесь были захоронены перевезённые в Землю Обетованную останки Макса Нордау – одного из европейских интеллектуалов, произведенного в Израиле в апостолы сионизма.
Сегодня это своего рода элитный клуб для особо важных усопших, куда простым смертным путь заказан и где место для захоронения стоит, пожалуй, не меньше, чем квартира для живых на прилегающих к кладбищу улицах. Это своего рода музей, где каждая могила – фрагмент истории.
Здесь покоятся второй премьер-министр Израиля Моше Шарет и первый лётчик еврейского анклава Палестины Дов Хоз, и видный политический деятель Хаим (Виктор) Арлозоров.
Многих выдающихся покойников похороненных здесь, как например, Бялика и Дизенгофа, связывали общность происхождения и общность судеб, да и жили они совсем рядом с тем местом, где теперь покоятся.
Судьбы этих людей – отдельная тема. Конечно кладбище – тема не из весёлых. Но кладбище на улице Трумпельдор в Тель-Авиве – место особое. Здесь не ощущаешь привычной для таких мест скорби. Здесь ощущаешь историю города и страны.