Не успело в наш с Александрой дом вернуться чистое долгожданное светлое солнечное счастье, как в Москву приперлась Роза.
Лу смолоду и сдуру начал с ней любезничать.
- Это очень тонкая опция, Лу. Вот тебе папка. Там все, что касается Розы и всех контактов, которые состоялись за прошедшие двадцать лет. Она красива, умна, хитра, изобретательна, очаровательна, рискованна… и …и я мог бы долго продолжать. Она начнет звонить с обеда. Ее цель затащить меня в постель. Мои отношения с Шу от этого уже фактически на грани, а сейчас так вообще на грани-на грани.
- Если обсуждать эту тему, то есть еще опция Стеллы, - заметил Лу.
- Опция Стеллы по сравнению с опцией Розы – звук упавшей в вату самой малой из всех частиц после расщепления фотона, Лу!
- Ты это видел?
- Что?
- Как она падает?
- Нет. Но предполагаю, что сравнение потянет на легкую шутку.
- А-ха-ха-ха!
- Так вот, Лу, дорогой, мне нужны решения по Розе, как если бы я не хотел сразу двух вещей: встречаться с ней и обидеть ее.
- Это легкое задание. Решения выданы.
- Это все – решения?
- Да. Пока только 1562 решения. Но будет добавляться по сто решений каждые пять минут.
- Хорошо, Лу! Я почитаю.
Принявшись за чтение решений, которые выдавал Луций, я был поражен тем, как бесстрастный мозг может управляться с ситуацией, которая обычному человеку, подверженному страстям и стрессам, видится беспросветной.
Я выбрал послать цветы с запиской, в которой прошу подождать звонка. Луций предложил несколько тысяч психологически выверенных текстов записки. Оставалось только написать своей рукой.
- Думаю, «родная» лучше заменить на «дорогая», - сказал я, взяв ручку и лист А4.
- «Дорогая» прозвучит фальшиво, Фил! Все тексты прошли специальную редакцию с учетом этого случая. Доверься мне, - ответил Лу.
Я написал: «Роза, родная. Я очень занят. Скоро позвоню. С любовью, Мишель.»
- Но не жестоко ли это? – спросил я, вкладывая листок в букет.
- Это спасет твои отношения с Шу. Остальное не имеет значения, - сухо сказал Лу.
- А как же Роза?
- Забудь ее.
В это мгновение я осознал, что сам долгое время не хотел прекращать отношения с Розой. И теперь, когда искренний и чистосердечный Лу решал эту проблему, я был устыжен.
Роза хоть и была относительно напориста, но не настолько, чтобы вторгаться в семью. Именно я, и только я, был ключевой фигурой творящегося беспредела. И Лу указал мне на это.
Не дождавшись моего звонка, Роза улетела в Канаду и больше не появлялась. Лу принял гениальное решение в пользу моей семьи, а я навсегда простился с объятьями очаровательной бывшей жены Мишеля Дело.
Да, именно я был причиной такого положения вещей. Не находя в себе сил отказаться от очарования Розы, я многие годы терзал Александру. И теперь мне вдруг стало страшно. Я заглянул в спальню. Саша спала закинув левую руку на боковинку кровати. Под тонким одеялом ее торс выглядел сверхсоблазнительно.
«Ты представляешь, что все это время ты рисковал потерять ее, чурка с ушами? И как она смогла вытерпеть такое! О, боже! Но – Лу! Какое милейшее приобретение! Он, как настоящий человек!» - думал я, тонизируя себя молочным виски-пуншем.
Остаток ночи я провел перед монитором и камерой Лу. Он критиковал меня за излишнюю алкоголизацию, описывая страшнейшие процессы, протекающие на тот момент в моем организме. Я делал еще пунш и протягивал сначала ему. Он начинал так смешно отказываться, что я специально каждый раз предлагал.
Под утро я бухнулся в ванну, а потом отправился к Шу. Она обняла меня своей тренированной рукой.
- Ты что-то рано сегодня. Сколько уже? – сонно спросила она.
- Без десяти семь, - прошептал я.
- Ты пил виски?
- С молоком.
- Сделаешь мне вечером этот свой пунш?
- Ты еще спрашиваешь, Шу! Конечно!
- Ты стал какой-то другой.
- Да такой же.
- Не-ет. Ты другой.
- Ну, пусть – другой. Лучше или хуже?
- Ты меня любишь?
- Ты никогда не спрашивала.
- Так любишь?
- Нет, конечно!
- Вот сволочь!
- Еще какая!
- Я тебя тоже очень люблю, мой дурачок!
И Шу придвинулась. Она скользила по белью с таким легким и эротичным шелестом, что у меня немедленно случилось 'пэм-бэм-бэм-бэм', и мы уже не могли удержаться на краю этой пропасти. Мы падали вниз и потом взлетали вверх. Над нами было синее небо, а под нами - острые камни. И вместе нам было совсем не страшно.