Вечерний звон

   

   С ним это часто бывало: привяжется какая-то мелодия и звучит в голове несколько
дней кряду. Сегодня с самого утра Анатолию Михайловичу не давал покоя "Вечерний
звон". Вот и сейчас он поднимался по лестнице и тихонько напевал:
                "Вечерний звон, вечерний звон,
                Как много дум наводит он..."
   Анатолий Михайлович возвращался домой под небольшим хмельком. Глаза его весело
поблёскивали,светлые вьющиеся волосы растрепались,пухлые губы то и дело расплывались в улыбке.
   На его звонок выбежала жена Светлана, а за ней дочка Машенька. Жена поцеловала
его в щёку, многозначительно отворачивая нос, дочка подставила лоб, лукаво погляды-
вая из-под светлой чёлки.
   Ужинать Анатолию Михайловичу не хотелось, и он, переодевшись, прилёг на диван.
На душе было спокойно и радостно. Анатолий Михайлович с любовлю смотрел на Ма-
шеньку, которая рисовала, сидя за столом. Ему видна была её круглая щёчка и стрелки
длинных ресниц. К сердцу подступило приятное тепло...
   С кухни доносились возбуждённые голоса: Светлана разговаривала с матерью.
   - Бедная Таня, как тяжело ей без мужа!
   - А сынишке-то каково! У всех гостинцы да новые игрушки, а он несчастный...
   Анатолий Михайлович посмотрел на аккуратно заплетённые Машенькины косички.
"Как хорошо, что у Машеньки есть отец", - подумал он. "А ведь сколько детей растут
без отцов! Страшное слово "безотцовщина". Он-то хорошо знает, что это такое!"
   И тут, Бог весть почему, странная мысль возникла в его голове: "А вдруг у меня
где-нибудь есть сын?" Он даже приподнялся с подушки. До чего же дурацкие мысли
лезут в пьяную голову!
   Анатолий Михайлович попытался отвлечься. Он вспомнил о работе, о приятно про-
ведённом вечере. Но тревожная мысль не уходила, и Анатолий Михайлович помимо
своей воли задумался.
   "У Лильки наверняка ничего не было. У Милы? Нет, он недавно её встретил... Это
было бы крупным свинством, если где-то втайне от него растёт его сын - вот такой
же хорошенький, темнобровый, как Машенька. А вдруг это всё-таки так? Может быть,
его сын живёт в бедности? Может, плохо питается? Да нет, это невозможно!
   Усилием воли Анатолий Михайлович заставил себя расслабиться и незаметно за-
дремал.

                ---------------------------------------

   На следующий день Анатолий Михайлович пришёл на работу с тяжёлой головой.
И только он расположился за своим столом, чтобы потихоньку придти в себя, как
его вызвали на совещание.
   Совещание проводил главный инженер института. Слушали отчёт по теме одного
из отделов.
   Докладчик говорил тихо и невнятно, время от времени ему помогал главный ин-
женер. Под их нескладный дуэт Анатолий Михайлович скоро заскучал.
   Где-то в середине отчёта в кабинет вошла секретарша. Она склонилась к главно-
му инженеру и что-то прошептала ему на ухо. Секретарша уже давно ушла, а Ана-
толий Михайлович всё сидел и думал: кого же она ему вдруг напомнила? Эта пло-
ская фигура, низкая талия, размашистая походка - вызвали в нём какие-то ассоци-
ации.
   Он начал перебирать в памяти знакомых. Замелькали приятные женские образы.
И вдруг Анатолий Михайлович насторожился. В памяти его стало зарождаться что-
то тревожное, неприятное.
   Где-то в отдалении журчало совещание, а он мучительно вспоминал...

                ------------------------------------

   Это было ещё в студенческую пору. Однажды он встретил на улице своего шко-
льного товарища Радика в компании парней и девушек. Его окружили, тискали по
очереди руку, называли свои имена и дружелюбно хлопали по спине. Потом пота-
щили за собой. Он пробовал отбиваться, но всё было тщетно.
   Квартира, в которой они вскоре оказались, была маленькой и убогой. В комнате
стоял обшарпаный стол, несколько скрипучих стульев, да серый от пыли диван.
Единственным ухоженным местом в доме была кровать. Она была покрыта бело-
снежным покрывалом, в изголовьи возвышалась пирамида подушек.
   Сели за стол. Он оглядел девочек. Ни одной приличной физиономии!
   Закусили, выпили ещё и ещё. Стало тепло и весело. Пустили проигрыватель, и
начались танцы. Хозяйка квартиры, он вдруг вспомнил, её звали Шура, - танцевала
больше всех.Она делала большие шаги крепкими бесформенными ногами и непри-
ятно подёргивала задом. У неё было рыхлое напудренное лицо и плоская, прямо-
линейная фигура. Действительно, эта секретарша похожа на неё.
   Между танцами присаживались к столу и выпивали. Он стал вдруг танцевать с
Шурой. Она без конца говорила и громко смеялась. В чьих-то неумелых руках
дребезжала гитара, игриво взвизгивали девочки.
   Потом погасили свет и стали укладываться спать. Шура расстелила свою шикар-
ную кровать и шепнула ему:
   - Ложись, Толенька, не бойся.
   На миг его охватило сомнение, но оно тут же исчезло. Он опустился в прохладное
бельё и блаженно вытянулся. Ещё минута и он заснул бы под мерное вращение ком-
наты, и тогда бы ничего не случилось. Но одеяло вдруг приподнялось, и он почув-
ствовал, как к нему прижалось горячее тело. В полусне он повернулся к Шуре и
обнял её. Губы у Шуры были сухие, потрескавшиеся, тело - крепкое, мускулистое.
 Она прерывисто шептала:
   - Ну что ты целуешь меня, как мёртвую...               

                -------------------------------------------

   Вот уже неделя, как в голове Анатолия Михайловича звучит заунывный "Вечерний
звон". И целую неделю терзают его мысли о последствиях пирушки у Шуры. Эти
два мотива связались воедино, и как только возникала мелодия песни, сейчас же
представлялся тот гадкий вечер.
   "Ну конечно, - размышлял Анатолий Михайлович,- серая деваха со стройки меч-
тает стать матерью. Тут появляется симпатичный интеллигентный юноша, и она
делает его отцом своего ребёнка. И вот где-то на земле растёт существо, начало
которому дал он - Анатолий Михайлович. Идут годы, может и вся жизнь пройдёт,
а он так и не узнает о существовании собственного сына..."
   Ему стали сниться мальчики. То приснится худой несчастный ребёнок с огромными
в поллица глазами, укоризненно тычащий в него пальцем, то привидится рыжий со-
рванец, вроде "вождя краснокожих", который забирается ему на спину и всю ночь ко-
лотит пятками по бокам.
   Жизнь стала невыносимой. Нужно было что-то предпринимать. И вот однажды он
позвонил Радику и, поболтав немного о жизни, попросил его узнать о судьбе Шуры.
Через пару дней приятель сообщил ему, что Шура вот уже несколько лет живёт в
деревне. После некоторых колебаний Анатолий Михайливич спросил:
   - Радик, а ты не знаешь, нет ли у неё ребёнка?
   - Да, да,- вспомнил тот,- сказали, что она уехала с сыном.
Сердце Анатолия Михайловича ёкнуло, а в ушах вновь зазвучало: "Вечерний звон,
вечерний звон..."
   - Могу дать тебе её адрес,- предложил Радик.
 И в тот же миг Анатолий Михайлович твёрдо решил разыскать Шуру.
 
                -------------------------------------------

   - Вставайте, вставайте же, вам сходить!
   Открыв глаза, Анатолий Михайлович увидел сердитое лицо проводницы.
   Он вышел в город, разыскал автобусную станцию, и взял билет до деревни со
странным названием Караси.
   Просторная машина мягко плыла по хорошей дороге, оставляя по сторонам дере-
вни и поля, рощи и озёра.
   Перед Анатолием Михайловичем впервые возник вопрос: а что он будет делать,
если окажется, что у него действительно есть сын? Рассказать обо всём Светлане?
Он отравит существование и себе и ей. Скрыть от неё и тайком ездить в эти самые
Караси? Жизнь тогда раздвоится и запутается...
   За размышлениями незаметно пробежала дорога. Анатолий Михайлович спрыгнул
в поднятые автобусом клубы пыли, и пошёл по деревенской улице.
   Обыкновенная российская деревня с приземистыми домиками, покосившимися
заборами - пропитанная запахами молока и навоза. На краю деревни - хата с чере-
пичной крышей. Во дворе сохнет раскиданное сено, громоздятся штабеля дров.
   Анатолий Михайлович вошёл во двор, поднялся на крыльцо.. В висках его гулко
стучало, по спине бежали струйки пота. Двери были распахнуты, и он вошёл в дом.
   Русская печь, прикрытая цветастой занавеской, стол, заставленный мисками с ос-
татками еды, на табуретках огрызки хлеба. Всё густо усыпано мухами..
   Из соседней комнаты выходит женщина лет сорока. Он глядит на её низкую талию,
бесформенные ноги, на широкую нескладную фигуру...
   - Здравствуйте, Шура,- произносит Анатолий Михайлович.
   - День добрый,- вглядываясь в его лицо, отвечает она,- Садитесь, пожалуйста,- и
она подставляет ему табурет, а сама садится на скамейку.
   Анатолию Михайловичу очень хотелось, чтобы она вспомнила его сама, но, видимо,
его лицо ни о чём ей не говорило.
   - Шура,- нерешительно начинает Анатолий Михайлович,- помните, лет десять назад,
когда вы ещё жили в городе, где-то после Нового года, к вам домой нагрянула весё-
лая компания. Там была Катя, потом Радик, Анатолий...Помните? Мы тогда устроили
у вас  такую отчаянную пирушку, что вы еле выпроводили нас наутро...Так вот я -
Анатолий. Неужели не помните? - и он густо покраснел.
   Шура смотрит на него внимательно и задумывается.
   - Ну вспомнила,- неприязненно говорит она. - Что это вы вдруг пожаловали?
   - Мне нужно с вами поговорить, Шура, узнать кое что,- подыскивает он подходящие
слова.
   - Расскажите, Шура, как сложилась дальше ваша жизнь, что было после того вечера...
- Анатолий Михайлович снова умолкает.
 Шура смотрит на него насторожённо:
   _ Послушайте, чего вы всё жмётесь да краснеете! Что вам нужно? Говорите прямо!
      Он собирается с духом и спрашивает:
   - Скажите, Шура, у вас после этого не родился ребёнок?
   Глаза у Шуры заметались. Она поднимается со скамейки и медленно идёт к окну.
Анатолию Михайловичу кажется, что она идёт целую вечность. Наконец, она произ-
носит злорадным голосом:
   - А как же не родиться? Конечно, родился,- и глядит на него с ненавистью.
- Вы что же, мужики, думаете, - переспал с девкой и всё в порядке? Так не бывает!
Вспомнил, голубь, прилетел через десять лет!
   Она говорит ещё что-то злое и обидное, но он ничего не слышит. Всё вокруг по-
бежало,закружилось в беззвучном хороводе, табуретка под Анатолием Михайлови-
чем покачнулась, и ему пришлось ухватиться за стол.
   И в тот же миг он услышал раскатистые звуки:
   - Ре-до, ре-до...
   - Что это?- Анатолий Михайлович вскочил на ноги. - Вы слышите?
   - Чего вы всполошились? - удивилась Шура, - в церкви звонят...
   Анатолий Михайлович медленно приходит в себя. Шура смотрит в окно.
   - Кто же у вас родился?- снова заговорил он.
   - Сын.
   - И...и он сейчас жив и здоров? - Анатолий Михайлович даже краснеет от своего
вопроса.
   - Жив и здоров, что ему сделается! Может, хотите взглянуть? - Шура высовывается
в окно:
   - Юрка! Юрка!
   Где-то неподалёку раздаётся недовольное:
   - Ну чего тебе?
   На крыльце слышится шлёпанье босых ног, грохочет в сенях ведро, и на пороге
появляется парнишка лет десяти, в трусах и выцветшей майке.
   Анатолий Михайлович жадно всматривается в мальчика. Маленькие глазки, узкий
лоб, уши какие-то странные - свернувшиеся,точно засохшие листья и будто обгло-
данные по краям.
   Юрка оглядывает комнату, чиркнув гостя недружелюбным взглядом.
   - Мамка, чего звала?
   Когда мальчик говорит, одна сторона губ его кривится, будто он ухмыляется.
   Как не искал Анатолий Михайлович, не мог он найти в лице мальчика знакомых
черт. Ну волосы, глаза и нос - в мать. А откуда эти обгрызанные уши, кривящиеся
губы? Наверно, в какого-нибудь деда по материнской линии - пьяницу и разврат-
ника.
   - Ладно, иди уж, -машет рукой Шура, и Юрка уходит, ворча:
   - Зовёт, сама не знает, зачем...
   Анатолий Михайлович долго сидит неподвижно, низко опустив голову. Потом
молча поднимается, выходит на улицу и медленно бредёт по краю деревни.
   Справа показался лесок. Автобус уходил нескоро, и он, потоптавшись в нере-
шительности, двинулся вглубь леса.
   Лесные запахи и звуки одурманили его. В траве, в кустах и в листве суетилась
жизнь.
   " Как хорошо животным,- усмехнулся Анатолий Михайлович,- могут невзначай,
находу полюбить кого-то и не беспокоиться потом ни о своей случайной подру-
ге, ни о будущем детёныше...
   Он опустился на мягкую подушку мха, опёрся спиной на упавшее дерево. Ладони
утонули в тёплом ворсе. Анатолий Михайлович долго сидел,закрыв глаза.Потом
взглянул на часы и поднялся на ноги. День уже клонился к вечеру и надо было
торопиться, он ведь хотел ещё купить чего-нибудь поесть в дорогу...
   Когда он подходил к магазину,из распахнутых дверей до него донеслись крики,
топот и звуки какой-то возни. А потом на пороге появились двое - мужчина и
мальчик. Мужчина был крепко пьян, а мальчик всё тянул его куда-то, приговари-
вая жалобно:
   - Ну пошли же, пошли...
   Мужчина упёрся руками в двери и упрямо мотал головой.
   - Уйди...Уйди...- твердил он и мерзко бранился.
   Анатолий Михайлович вгляделся в мальчика и узнал в нём Юрку. Сердце его
забилось тревожно. Он увидел вдруг, как лицо мужчины исказилось гневом и
он ударил мальчика по голове. Юрка перелетел через ступеньки и свалился на
траву.
   - Не смейте!- срывающимся голосом закричал Анатолий Михайлович и рва-
нулся вперёд. В следующий миг он получил сильный удар в подбородок, от
которого оказался на земле.
   Анатолий Михайлович поднялся и вновь бросился на мужика.
   - Ты чего? - заорал тот. - Ты чего не в своё дело лезешь? Я что со своим
пацаном сам не разберусь?
   Поражённый смыслом его слов, Анатолий Михайлович замер и в изумлении
уставился на незнакомца. Он увидел узкий недоразвитый лоб, маленькие глаз-
ки, свернувшиеся, будто обглоданные уши... Голова его закружилась от внезап-
ной догадки, и он ощутил радостное чувство невесомости. И в то же мгновение
он получил крепкий удар  в челюсть и потерял сознание...
   Очнулся он с ощущением  человека, сбросившего тяжёлый груз со своей души.
Всё в нём тихо ликовало. Над головой темнело вечернее небо, ярко светила луна.
Кто-то оттащил его в сторону, на мягкую траву. Видно, приняли за пьяного.
   Анатолий Михайлович поднялся и пошатываясь побрёл по тропинке.
   Он теперь только заметил, что деревня довольно хороша собой, что стоит она
на высоком холме, среди берёз и дубов и что по краю её бежит извилистая речка.
   "Приехать бы сюда со Светланой и Машенькой!" - подумал Анатолий Михайлович
и заспешил к последнему автобусу.

                --------------------------------------------

    Каждый раз, подъезжая к родному городу, Анатолий Михайлович ощущал силь-
ное сердцебиение. Он с трепетом вглядывался в островерхие здания, вслушивался в
рокочущий шум города, с удовольствием вливался в спешащую толпу.
   Оказывается, он соскучился по этим бульварам и паркам, по древним улицам и
крутым переулкам. А вот по своему району он не соскучился: никак Анатолий Ми-
хайлович не привыкнет к этой новостройке с таким удручающим названием...
   Смеркалось, на небе кое-где проступили звёзды. Анатолий Михайлович негромко
запел:
                - Выхожу один я на дорогу,
                Сквозь туман кремнистый путь блестит...
   Ишь ты, новая песня пришла!
    Вот уже и дом. Анатолий Михайлович поднял голову, и лицо его осветила улыбка:
в освещённом окне виднелись две фигурки - большая и маленькая. Они махали ему
и наверно тоже улыбались.
   "Как хорошо,- подумал Анатолий Михайлович,- все мои дети дома..."