МбурувичА. Глава шестая

               
               

Но заснуть Орлов так и не смог. Тюфячок, который выделил ему командир батальона, оказался слишком маленьким. К тому же в чулане не было свежего воздуха. Ведь оказалось, что короткая тропическая зима уже закончилась, и палящее весеннее солнце, за целый день, очень сильно пропекло весь склад. Сверепствовали комары. Кроме них, его кусали, неизвестно откуда взявшиеся, блохи...

   Утром Павел встал с тяжёлой головой и «мешками» под глазами.

  - Мой капитан,- обратился к нему Гомес, - прошу меня извинить, но в этих условиях для хорошего отдыха необходимо иметь  парагвайский гамак.
  - Так где же я его возьму, лейтенант? – соглашаясь с Гомесом, посетовал Павел.

  - Сейчас я что-нибудь придумаю! – ответил Гомес и тут же закричал что-то на гуарани.
   Через минуту перед ним стояли два новобранца в новой полевой форме. Гомес, кивнув в сторону Орлова, начал объяснять что-то солдатам на гуарани.

   Когда новобранцы ушли, Гомес объяснил:
  - Эти ребята известные мастера по изготовлению парагвайских гамаков. У меня есть несколько мотков хорошей верёвки. Думаю, что этой ночью вам удасться хорошо выспаться.

  - Спасибо огромное, лейтенант! Вы очень любезны по отношению ко мне! – поблагодарил его Павел.

   Командир батальона вызвал к себе всех офицеров и вручил каждому  по пистолету «Браунинг».
  - Это ваше личное оружие.
  - Хорошо, конечно, но для меня этого недостаточно! – подумал Орлов и сразу же задал вопрос Ариасу:
  - Мой капитан, я бы хотел иметь ещё и винтовку! Это возможно?

  - Зачем? – неудомённо хмыкнул комбат, -а впрочем, если у вас, капитан, есть желание, то завтра привезут винтовки «Маузер», и вы можете взять одну  для себя.
  - Благодарю, мой капитан!

   Тем временем новобранцы прибывали и прибывали. Группами и по одному... Все, как правило, в жутких лохмотьях, с большими мешками в руках и с обязательным мачете на поясе. Командиры взводов организовали их  стрижку и выдачу обмундирования. Орлов, по-прежнему, не вмешивался. Он внимательно наблюдал за всем происходящим со стороны. Павла удивило, что в его роте оказались несколько древних дедов и очень много мальчишек, которым явно было меньше, чем восемнадцать лет.

  - Лейтенант, как фамилия  юноши, который только что расписался  за полученное обмундирование? – спросил Орлов у Акосты.
  - Солдат Каманьо, мой капитан! А что-то случилось?
  -  Это же  ребёнок! На вид ему не больше пятнадцати лет! Как могли его мобилизовать?
  - Скорее всего, мой капитан, что вы правы! Но  солдат Каманьо предоставил все необходимые документы из мобилизационного пункта. В них значится, что ему в прошлом месяце исполнилось восемнадцать лет.  Всё  законно. Можно, конечно, выяснить его настоящий возраст в мобилизационном пункте, но кто это будет делать?  И зачем? – очень подробно объяснил Акоста.

  - Да, я понимаю! Занимайтесь дальше! – согласился Павел.

  - А ведь мне надо будет вести в бой этих мальчишек и  я за них в ответе! – подумалось Орлову.

   Вечером Гомес вручил Павлу парагвайский гамак, который был в два раза больше обычного.
  - А выдержит? – засомневался Павел, с интересом рассматривая бесчисленное количество узлов и узелков.
  - Не сомневайтесь, мой капитан! Делали известные мастера. Они отвечают, – успокоил его Гомес. -  Они  вами очень удивляются, всё время обсуждают  между собой.
  - Чему удивляются? Что обсуждают? – не понял Орлов.
  - Удивляются  вашему росту и сложению. Говорят, что ни разу за свою жизнь не видели такого большого человека. Они до сегоднящнего дня были уверены, что такие великаны только в сказках бывают.
  - У нас в России много таких. И гораздо больше и сильнее, чем я. – Пояснил Орлов.
  Гомес ничего не ответил.
  - Не поверил, наверное! Точно, не поверил! – почему-то огорчился Павел.

   Гомес с двумя солдатами показали Орлову, как правильно подвешивать парагвайский гамак.

   Прежде чем решиться лечь в него, Павел долго его осматривал, ощупывал:
  - Хрупкое сооружение, да и на вид очень неудобное. – Пришёл он  к выводу.
   Но делать было нечего. Павел разделся и очень осторожно забрался в гамак.
  - Невероятно! Очень удобно! И... – Орлов заснул.

   Разбудил его крик  караульного:
  -  Вставать! Вставать! Вставать!!! Утро! Солдаты, вставать! – вопил молодой новобранец.

   Павел выскочил из своего гамака отдохнуший, полный сил и энергии.
  - Какая всё- таки замечательная вещь – гамак! На первый взгляд – обычное сплетение верёвок, а для жизни в местных условиях- это просто спасение. – Пришёл он к выводу, одеваясь.

   После завтрака – кукурузной каши, лепёшки и традиционного мате, командиры взводов подали Орлову списки личного состава. Оказалось, что в роте, которой он командовал, насчитывалось 105 солдат. В каждом взводе было по 35 человек.

  - И так 105 солдат, три лейтенанта и ни одного унтер-офицера. Очень интересная ситуация! Хотя откуда взяться сержантам? Ведь рота формируется из чила гражданских лиц...- рассуждал Павел, внимательно изучая списки.

    68 солдат были неграмотными. Кроме этого, среди них, 16 человек не понимали по-испански. Они говорили только на гуарани.

  - А вот с этими мне будет  трудно. Очень трудно! Придётся общаться с солдатами через переводчика. А во время боя как? – задумался Орлов.

   Согласно документов самым старым солдатом являлся Атилио Почамо, которому было 49 лет. Но выгладел он на все 79. Высохший, беззубый, впавшие щёки, трясущиеся руки..
   12 человек имели по 18 лет. Это тоже было очень сомнительно. Ведь солдат Каманьо на вид имел не более 15 лет...

   Грузовики «Форд» на этот раз привезли винтовки «Маузер» и ящики с патронами. Командиры взводов выдали своим солдатам оружие, но без патронов. Одну винтовку Павел выбрал для себя.

   Орлов, не мешкая, приказал оборудовать оружейное помещение и поместить туда все винтовки, а также ящики с патронами. У дверей был выставлен круглосуточный усиленный караул С этого момента Орлов  строго  запретил курить в помещении склада.

   После  обеда – кукурузная каша, хлеб и терере, всех офицеров  вызвал к себе командир батальона.

  - Господа, я рад вам сообщить, что  вчера, 15 августа 1932 года, в свою должность вступил новый президент Республики Парагвай доктор Ейсебио Айала. Мы, офицеры, как элитная часть общества, всецело поддерживаем его жёсткую политику в отношении Боливии. Уверен, что нам совсем скоро выдастся возможность показать этим боливийцам, что такое парагвайская армия!  Также хочу подчеркнуть, что батальон полностью укомплектован людьми и оружием. Теперь всё дело за вами, господа офицеры! Ваш долг обучить новобранцев... Требую с завтрашнего дня начать усиленные занятия с вашим личным составом по стрелковой подготовке, строевой подготовке и изучению уставов. Каждому командиру роты я выдам по одному экземпляру уставов. Больше у меня нет. Приступайте, господа офицеры!

    Перед тем как лечь спать, Орлов несколько раз прочитал тонкую засаленную брошюрку, которую ему вручил капитан Ариас. На первой её странице стояла дата:  июль 1895 года.
  - Боже мой, какими устаревшими пользуются здесь уставами!  Да изложены они ещё такими казёнными словами, что очень тяжело понять! –возмутился Павел.

   После завтрака - кукурузная каша, хлеб, мате -  первый взвод во главе с лейтенантом Акоста стал изучать устройство винтовки системы » Маузер». Солдаты второго взвода, усевшись на землю, с вниманием слушали, как их командир  Молина читал уставы и объяснял их. Сделав несколько фраз, он останавливался и давал слово переводчику, который пытался объяснить на гуарани то, что сказал лейтенант.

    Третий взвод лейтенанта Гомеса под личным руководством Орлова, неподалёку от склада,  расчистил от кустарников и сухой травы участок  для стрельбища  размером 100 на 20 шагов.

   После обеда – кукурузная каша, хлеб, терере-  взвод лейтенанта Акосты приступил к стрельбам. Сначала солдаты обрудовали мишени: на старых, найденных на складе, досках углём нарисовали  фигуры людей и подписали их : «генерал боли», « полковник боли», « майор боли», «лейтенант боли», « сержант боли»...
 Павел уже знал, что в каждой парагвайской семье было оружие, но, как правило, это были старые ещё кремнёвые ружья или револьверы конца прошлого века. Поэтому все жители этой страны в общем умели стрелять. Но одно дело уметь стрелять, а другое – стрелять метко и быстро  из современной винтовки.

    По команде своего командира взвода солдаты ложились на землю, заряжали винтовки, стреляли. Затем отложив их в сторону, вставали... Потом, получив разрешение лейтенанта, весь взвод дружно бежал к мишеням и каждый  вопил:
  - Я «генералу боли» в рожу попал! А я «сержанту боли» грудь прострелил! Смотрите, мой лейтенант, я прямо в живот «полковнику боли» угодил... 
   И все солдаты радовались, как дети...

    Орлов видел, что, в действительности, результаты были  весьма посредственными.

  - Ничего, ничего... Солдатам нужна ежедневная практика,  после чего  они будут стрелять хорошо. – Уверял он сам себя.

   С взводом лейтенанта Акосты Павел возвращался в расположение роты. Со стороны железнодорожной станции, поднимая клубы пыли, показался легковой автомобиль. Он на высокой скорости ехал в их сторону.
  -  Случилось что-то? Или любитель быстрой езды? – подумал Орлов.

    Поравнявшись с колонной, автомобиль резко остановился, пронзительно завизжав тормозами. Из него выскочил Маковский в новенькой форме с погонами капитана.
  - Павлик! Павлик!  Я нашёл тебя!!! – орал он.

  - Владимир! – обрадовался Орлов и обнял своего друга, - а как ты меня нашёл?
 
 - Проще простого, Павлик! В Мобилизационном управлении узнал да и всё! Ты как? Я вижу уже командуешь!
  - Да, командую, - засмущался Орлов, - а ты куда? На войну? В Чако?
  -  Хотелось бы на войну, но увы... Нас с капитаном Башмаковым посылают в Северный Чако для изучения возможности прокладки дороги между железнодорожной станцией Пунта Риелес и фортом Нанава. Дела такие там заворачиваюся, Павлик!
  - Какие? – уточнил Орлов.
 - В начале сентября ожидается крупномасштабное наступление парагвайцев. Скорее всего на форт Бокерон. Сейчас на военной базе Исла Пой Эстигаррибия собирает невиданные для здешних мест силы...
  - Значит  и мы туда скоро... – высказал вслух своё предположение Павел. – Пойдём ко мне, Володя, у меня кофе есть хороший и печенье.
  - Ты, что! Не могу! Срочно надо ехать! Да, Исабель тебе привет огромный передаёт. Вот такой! - Маковский раздвинул свои руки, - и кроме этого, невесту тебе нашла. Я видел! Шикарная женщина! Честное слово! После войны познакомит тебя с ней.
  - Да зачем мне невеста, Володя... – замялся Орлов.
  - Нужна тебе женщина хорошая! Нужна! –продолжал  орать Маковский и вдруг резко замолчал.
  - Давай, Павлик, попрощаемся... дай Бог, чтобы мы  увиделись. – Произнёс он очень серьёзно и тихо.

   Они крепко обнялись.
 
    Автомобиль рванул с места и скрылся в клубах пыли.

   На следующий день, утром, стрельбы начал взвод лейтенанта Гомеса. Несмотря на то, что Гомес довольно толково всё рассказывал и демонстрировал, солдаты стреляли очень плохо. Радостных криков о попаданиях в мишени практически не было слышно. Гомес снова показывал, как надо правильно целиться, но увы...
 
   Лейтенант хватался за свою седую голову, сильно дёргал себя за длинные усы, громко шмыгал мясистым крупным носом.
 
   Орлов наблюдал за происходящим. Этим утром он взял с собой полотенце и, разумеется, свою винтовку.

  - Ну что же наступил подходящий момент, чтобы начать завоёвывать авторитет и уважение солдат. Я – их командир, и они по моей команде   будут подниматься в атаку. Чтобы  солдаты делали это, они должны видеть во мне именно КОМАНДИРА. – Решил Павел.

  - Прекратиь стрельбу! – приказал  Орлов. – Лейтенант, постройте взвод в одну шеренгу.

   Павел медленно шёл вдоль строя, внимательно смотря в лицо каждому солдату.
  - Вы – отличные солдаты! Вы – настоящие патриоты своей Родины! Вы будете хорошо воевать! Вы будете стрелять лучше всех! Вы научитесь стрелять! Только не теряйте терпения! Надо практиковаться каждый день! – Громко, чтобы его слышали все, чётко выговаривая каждое слово, внушал он своим подчинённым.

   Солдаты  удивлённо смотрели на своего командира роты, не в состоянии понять к чему он клонит. Зачем все эти слова? У  Гомеса,  на лице появилась гримасса озабоченности.

  - Я, тоже, когда-то плохо стрелял! Очень плохо! – продолжал тем временем Орлов, - но желание, сила воли и тренировки помогли мне добиться следующих результатов...

   Павел сделал длинную паузу. Стояла тишина. Только со станции доносились свистки маневрового паровоза.

  - Лейтенант, завязать мне глаза! – приказал Орлов и протянул командиру взвода полотенце.

  - Да, мой капитан! – ответил Гомес сдавленным голосом и выполнил приказ Павла.

   Орлов повернулся спиной к солдатам, вскинул винтовку и, стоя, сделал пять выстрелов в третью мишень слева. Затем стянул с глаз полотенце и приказал:
  - Солдаты, вперёд к мишени! Смотреть, как стрелял ваш командир роты!

   Все ринулсь к мишени, на которой был изображёна человеческая фигура с надписью « майор боли».  Две пули из винтовки Орлова попали ему в голову, а три – в грудь.

   - Ох ничего себе! Вот это да! Это колдовство! – послышалсь восторженные восклицания.

   Гомес внимательно рассмотрел пулевые отверстия в доске. Поковырял их пальцем и сказал подошедшему Павлу,
  - Мой капитан, я двадцать лет служу в армии. Видел многое, но такого... Такого я не видел никогда! Вы, очень, очень.. – лейтенант пытался подобрать слово, но никак не мог.

   - Спасибо за вашу оценку, Гомес! Она для меня много значит! – искренне ответил Орлов и пожал командиру взвода руку.
    - Каждый из вас сможет стрелять лучше, чем я! Надо только иметь упорство, настойчивость и силу воли. – Объяснил Павел солдатам, когда взвод построился для возвращения в расположение роты.

   Орлов всегда стрелял очень хорошо. В военном училище  неоднократно брал призы, но после контузии, полученной в1919 году под Екатеринодаром, обнаружил у себя одну странную способность. Заключалась она в том, что Павел с закрытыми глазами мог «видеть», а может чувствовать ( он и сам себе не мог объяснить, как это у него получалось) силуэты людей, животных и предметов. Поэтому Орлов, хорошо сконцентрировавшись, прекрасно стрелял  с закрытыми или завязанными глазами.

   Прошли три дня. Орлов уже увидел, что со строевой подготовкой в его роте возникли непредвиденные трудности. Если почти все солдаты уже привыкли к оружию и стреляли хорошо, то научить их шагать в ногу и поддерживать равнение в шеренгах было очень сложно.

  - Ну ладно, мы же не к параду готовимся. Там, в Чако, в окопах им эта строевая подготовка  не пригодится. Моя задача – научить солдат воевать! – пришёл к выводу Павел, наблюдая за тем как мучаются босоногие подчинённые лейтенанта Молины, неуклюже топая  во дворе, напротив склада.

   Утро 23 августа началось с неприятности: лейтенант Акоста, едва начал открывать двери оружейного помещения, как она сорвалась с петель и со страшным грохотом рухнула на землю.

  - Лейтенант Гомес, выделить людей для ремонта двери! – приказал Орлов.
  - Да, мой капитан!

   На стрельбище солдаты взвода Акосты сделали по пять выстрелов. Результаты были хорошие. Только одна мишень, в которую пытался попасть солдат Каманьо осталась нетронутой.

    Увидев, как побледнело его мальчишеское лицо, а огромные глаза наполнились испугом, и  стали дрожать ещё детские губы, Орлов немедленно подошёл к этому солдату. Наклонившись к нему, он тихо спросил:
  - Каманьо, как тебя зовут?
  - Рикардо, мой капитан. – Почти всхлипывая, ответил солдат.
  - А как назывет тебя мама?
  - Рики.- Едва слышно произнёс Каманьо и густо покраснел.

  - Слушай меня, Рики, прежде чем начать стрельбу, ты должен быть спокойным. Понял?
  - Да, мой капитан!
  - Успокоился?
  - Да, мой капитан!
  - Стать на колено! – приказал Орлов.
  - Да, мой капитан! – ответил юноша и стал на левое колено.
  - Прижми крепко приклад винтовки к плечу. Задержи дыхание и мысленно прикажи пуле, чтобы он поразила цель! Теперь плавно, не дёргая, спусковой крючок, нажимай на него... – Внушал Павел уверенным и спокойным голосом.

   Раздался выстрел.

  - Ещё раз! – приказал Павел, - ещё! Ещё!

   Из пяти сделанных солдатом Каманьо выстрелов, три пули поразили мишень в нижнем правом углу.

  - Прекрасно, Рикардо! Ты уже умеешь стрелять. Надо больше тренироваться. – Похвалил юношу Орлов и  похлопал его по плечу.

  - Я научился! Я научился! – восторженно повторял Каманьо, и его глаза засветились радостью.

   Когда Павел вернулся со стрельбища, четверо солдат пытались повесить на петли отремонтированную дверь, но у них  это никак не получалось. На помошь пришёл лейтенант Гомес и ещё двое солдат. Но дверь, сделанная из тяжёлых досок красного дерева была настолько тяжелой, что всё время заваливалась, угрожая придавить кого-нибудь из солдат.

   Орлов подошёл к ним.
  - Отставить! Поставить дверь на землю! – приказал он.
   Павел сам удобно взял дверь:
  - Всем отойти! – распорядился он и сам, улыбась, одним движением поднял её.
  - Да она и правда тяжеленная! Но надо выдержать! Надо эту дверь  посадить на петли! Самое главное – сразу попасть в них... Или я потеряю равновесие, и дверь рухнет на меня. Вот будет позору! Спокойно, Павел! Спокойно! Делай вид, что для тебя это  очень легко.

   Всем наблюдавшим за командиром роты казалось, что он несет в своих руках кусок лёгкого картона.

   Но самом деле у Орлова, внутри, всё дрожало от напряжения. Левую ногу стало покалывать...

  - Держись, Павел! Немного осталось... Держись... – внушал он сам себе.

   Орлов подошёл к дверной коробке, приметился и одним ловким движением посадил дверь на петли.

  - Ух ты!!! Вот это да!!! – одновременно вздохнули от восхищения солдаты, наблюдавшие за своим командиром.

   Лейтенант Гомес  от восторга и избытка эмоций хлопнул себя по лбу ладонью.

   По всему батальону моментально распространился слух, что русский капитан, командир первой роты, не только стреляет с завязанными глазами, но поднимает такие тяжести, которые не в состоянии сдвинуть с места двадцать человек. Эти слухи обрастали каждый раз новыми, самыми  невероятными, подробностями.

   Ночью Орлова разбудил лейтенант Молина.
  - Мой капитан,- испуганно шептал он, - у меня солдаты Ортигоса и Хименес заболели. Лихорадка очень сильная. Что делать?

    Павел прыжком вылез из своего гамака.
  - Пошли!

   Ортигоса скрипел зубами и сильно стонал. У него был очень сильный жар. По лицу текли струи пота. Хименес, наоборот, трясся от холода: « Укройте меня! Укройте меня!» - просил он.

  - Что с ними? – спросил Молина.
  - Думаю, что малярия. Да, скорее всего – это малярия! – ответил Павел. – Сейчас я дам им по две таблетки хинина. Если до утра не поможет, немедленно отправляйте этих солдат в госпиталь! У нас ведь здесь даже санитаров нет.

  - Да, мой капитан! – облегчённо вздохнул лейтенант.

   Утром первым делом Орлов подошёл к больным, лежащим в своих гамаках.
  - Как твоё здоровье, солдат Хименес? – спросил он.
  - Очень хорошо, мой капитан! Готов идти на строевую подготовку! – бодрым тоном ответил тот.
  - Нет, отдыхать! – приказал Павел.

  - Как твоё здоровье, Ортигоса? – поитересовался Орлов.

   Ортигоса, который понимал кое-что по-испански, но говорил только на гуарани, благодарно кивнул головой и улыбнулся.
  - Тоже отдыхать! – распорядился Павел.

   Когда Орлов отошёл от больных на несколько метров, он впервые услышал это очень странное слово на гуарани.
  - МбурувичА. – Уважительным тоном произнёс Ортигоса за спиной  своего командира роты.

   На стрельбище, куда Павел пришёл со взводом лейтенената Гомеса, находились командир батальона капитан Ариас, командир второй роты старший лейтенант Арса и командир третьей роты лейтенант Видаль.

   После обмена официальными приветствиями, Ариас осведомился:
  - Орлов, до меня дошли слухи, что вы творите чудеса: очень метко стреляете с завязанными глазами. Это правда?
  - Да, мой капитан! – ответил Павел.

  - Вы могли бы нам сейчас продемонстрировать своё умение? – поинтересовался комбат.
  - Да, мой капитан! – ответил Орлов и протянул Ариасу полотенце.

  - Да, нет, оно вам  для для личной гигиены пригодится. - Ехидно произнёс Ариас, разворачивая свёрток, который он держал в своих  руках.

    Это был  широкий и длинный чёрный пояс, являвшийся неотъемлемой частью национального костюма гаучо, сделанный из очень плотной ткани.

   Ариас не просто завязал Павлу глаза, он крепко и тщательно запеленал всё его лицо. Затем убедившись, что Орлов никак не может ничего видеть, приказал:
  - Начинайте! Третья мишень слева. Нет, нет... Стойте! Четвёртая мишень справа!

   Павел чувствовал себя очень спокойно и уверено, ведь он хорошо «видел» силуэт этой самой узкой доски-мишени. Он, не спеша, очень тщательно прицелился и сделал пять выстрелов.

  - Действительно колдовство! -  несколько заикаясь, прошептал Ариас, рассматривая пять отверстий, образовавшие  в  доске маленький крест. 

    Арса и Видаль от удивления были  настолько парализованы, что только молча смотрели на Павла, не зная, что и сказать.

   В десять часов ночи, сразу после отбоя, всех офицеров батальона  срочно вызвал к себе  капитан Ариас.

   - Только что я получил приказ об отправке нашего батальона в Северный Чако. Завтра, ровно в двенадцать часов, мы начинаем грузиться на корабли. Но до этого с нами будут прощаться жители Асунсьона. Поэтому назначаю подъём на пять часов утра. Весь скарб отправлять на пристань с грузовиками, которые прибудут в шесть часов утра. С девяти часов начинается шествие нашего, пехотного, а также отдельного сапёрного, батальонов по центральным улицам города. – Довёл до сведения своих офицеров капитан Ариас.