Жила-была старушка. В деревянном доме, как бабушке вроде бы и положено. Посреди каменного города. На краю пустыря, который образовался на месте других деревянных домиков с садиками-огородиками. Остались от них полуобгоревшие развалины, сирень, одичавшие яблони и бальзамины в человеческий рост.
Дом жгли уже несколько раз: земля в центре города дорогая. Крыша обвалилась с одной стороны, выбитые окна были забиты досками, заделаны пленкой, одеялами. Мало кто знал, что дом-развалюха был обитаемым островом. Жили в домике старуха, коты, собака и двое бомжей. Дала им угол старая то ли из жалости, то ли из дурости. Да откуда ум-то? Почти девяносто.
Когда-то она была молодая, и мужчины заглядывали ей в глаза, она жила в хорошем крепком доме с мужем-писателем. И привыкла к воздуху деревянного дома, который старился вместе с нею. Знаете, как пахнет старый деревянный дом? Трухой, плесенью, мочой человечьей и кошачьей, дымом, сухой глиной и чем-то еще… Кто с детства привык– не может без такого запаха.
Дом списали на слом, но сломать забыли. Писателю дали квартиру в каменном доме. Но он там вскоре умер, а старуха вернулась туда, где все помнило о ее счастье. В новой двухкомнатной квартирке поселилась внучка с мужем. Они молодые, быстрые, нервные.
Наступила осень. Внучка объясняла бабушке, что жить здесь нельзя, старуха понимала, что все равно придется переезжать, но все откладывала.
Однажды ночью жители больших каменных домов проснулись от хлопков, криков. Выглянули в окно – машин пожарных, дыму! Пожарные матерятся, машины все подъезжают, заливают домик, а от него уж меньше половины осталось.
Коты, собака и бомжи сгинули, как и не было. А старуха осталась. Куда ей деваться из своего дома? И прибрал бабушку Господь прямо посреди рыжей, зеленой, голубой, сказочной осени, разукрасившей пустырь, как дворец. Пошла старушка в сады Господни, которые и медвяней, и сочнее, и краше наших заброшенных садов.