ШАРИК И РЫБАК
Людские классификации многочисленны до безумия, и мы с их помощью делимся на разных, но поддающихся учету. Быть может кто-то из нас флегматик, а сосед непременно холерик, быть может часть из нас стремится «иметь», а другая часть хочет «быть». Есть граждане, которые стоят спокойно на эскалаторе, двигаясь вместе и вместе с ним, а есть бегущие рядом.
По классификации Полины все представители бородато-усатой половины делятся на: рыбаков и равнодушных к ловле. Нормальный мужик – он, конечно рыбак. Удочки, крючочки и прочая снасть определяют присутствие этой самой нормальности. И так уж получалось, что попадались ей в городе в основном равнодушные. Смахивали своим обличьем на лещей и пескарей, жирных сомов, максимум на колких и цветных окуней.
Летом в деревне все менялось, и на период отпуска образовался рыбачок. Почти что двадцати пяти лет от роду. Борисом зовут. В голове Полины он ассоциировался с хариусом. Эту рыбку женщине видеть доселе не приходилось, но образ романтично проплывал рядом, точь-в-точь, как Борис на своей плоскодонке, шлепая веслами. Казалось, заденет сейчас купающуюся Полину, пристукнет лопастью, она даже подставлялась специально, но лодочка, ухмыльнувшись, проскальзывала дальше. Урбанистическую даму рыбацким премудростям не учили, поэтому Борис клевал тем летом плохо и не получалось с приманками, ну никак. День за ночью ускользали в потерянном виде, а рыбак продолжал шлепать веслами, да возиться с сетями.
Понятно, о всамделишной любви речь не велась, никаких совместных жизненных перспектив не предполагалось. Но зачем добру пропадать? Стильная, современная, обеспеченная Полина не хотела скучать в деревенском одиночестве, вот и завелась. Высиживала («как дура») на берегу в ожидании вольного хариуса. Может, и остался бы Боря в своей заводи, если бы не случай.
Довелось женщине зайти в дом к рыбаку с пустяковым вопросом. И как вошла она, так и удивилась. Стены дома повсеместно были обклеены фотографиями, увешаны картинками и всяческими изображениями Венеции. Рыбак чинил очередной невод, а зачем пришла Полина – забыла.
Какая-такая Венеция в глуши российской и почему? Этого не может быть, а стало быть – непонятно, и поэтому сумбурный вопрос к хозяину:
- Удивлена увиденным. Скажите, Боря, что это значит? – И рукой обвела еще для подтверждения, а скорее опору искала.
Рыбак смутился, отвлекся от мужского занятия и сказал тихо:
- Люблю я Венецию, надеюсь когда-нибудь побывать, а пока вот смотрю
на стены дома и представляю себя там. Мечтаю, одним словом.
- Могу поделиться впечатлениями, если хотите. Я туда летала недавно.
Вот, оказалось, что больше ничего и не надо. Боря впервые в жизни встретил человека, побывавшего в Венеции. И началось.
Год спустя с трудом отслеживалось время первой беседы. Может час, может больше. Хозяин и чай наливал два раза, превратившись в саму любезность, и вопросы подбрасывал неожиданные. Например:
- А рыбу в каналах ловят?
Полина отвечала на все и увлекалась сама:
- Я не видела. Наверное, где-то на окраине ловят, но в туристической зоне не встречала удильщиков.
Или такой вопрос:
- Вода, какого цвета? У меня на картинках разная.
- Зеленая вода. Изумрудная. Пахнет только морем, а гадостью не воняет. Не верьте, Боря, что Венеция помойку напоминает. Не так это.
- Я не слушаю сплетни. Не может такой город дурным отдавать. Еще про голубей расскажите.
- Много их, ручные. Спокойно садятся на плечи, на голову. Если булкой угостить, то продадут свою красивую Родину. Но людей больше, чем птиц. Голубям приходится искать место посвободнее, чтобы попрошайничать. Находят на площадях, потому что на улочках узких не развернешься с крыльями. Фотографироваться с ними интересно, оживляют. Есть снимок, где сидит птичка на моем плече, смотрит в объектив, и наши взгляды очень похожи. Выражения мордашек совпадают, – Полина сделала небольшую паузу и сразила рыбака окончательно. – Знаете, Боря, у меня карта Венеции есть. Подробная и никому не нужная. Лежит без дела. Я в город скоро поеду на пару дней, привезу. Хотите?
Даже комок от волнения в горле образовался у Бориса. Он сглотнул слюну, удалось ответить:
- Хочу.
Вечером Полина напросилась на рыбалку. Утром они загребали на плоскодонке. Днем состоялся ответный визит мужчины, во время которого получилось затащить хариуса в постель и попробовать.
На десерт, снова разговаривали о Венеции, лежа в кровати, голые. Не самая плохая тема для обсуждения. Даже после соития. Вещала Полина, наслаждаясь и свершившимся, и внимательным слушателем:
- В этом городе четыреста мостиков. Есть второй по счету на Гранд канале, но он – Главный по значению и названию. Проплывая под ним, целуются и кричат: «Море Адриатики, венчаюсь я с тобой!». Это у нас, только мужчина с женщиной венчаются, а на самом деле заключить союз можно и с городом, и с морем. Что полюбил навеки, – с тем и союз. Целоваться обязательно под Главным мостом. Вот так.
Полина набросилась на замечтавшегося рыбака, ибо рассказ возбудил ее заново.
Лето в деревне приобрело иной вкус – соленой Венеции. Борис постепенно переименовал местные угодья на свой лад. Появились: Берег Невольных Славян и Мост Босоногих. Высокая вода в реке, когда ловля становилась бессмысленной (рыба словно растворялась в массе жидкости), теперь называлась Аква альта. После дождей выходил рыбак, произносил:
- Аква альта сегодня, надо ждать. – И погружался в объятия Полины, которая к тому же представлялась куртизанкой. А когда садилась в лодку к Борису, то естественно, что они плыли на гондоле и пели иногда.
- Мое имя в переводе с итальянского означает шарик, – в очередной раз сделала Полина открытие для партнера.
И стала она для рыбака Шариком.
Между прошлым летом и нынешним прошли обычные девять месяцев. На стене у Бориса висела карта Венеции, ставшая любимым приобретением. Он изучил ее подробности и ориентировался, как разведчик перед забросом. Палец уверенно гулял даже по закоулкам, останавливался на мостиках, смотрел вниз и по сторонам на шумных туристов. Борис подсказывал людям: как пройти, где выпить чашку кофе подешевле, а где элегантнее. Ему казалось, что знает про Венецию все.
С наступлением июня приближались события: двадцатипятилетие рыбака и приезд Шарика. День рождения надлежало отметить (народ настаивал), но опыта праздников у Бориса не было. Не умел, родители не научили. Насколько успешно он демонстрировал себя на фоне далекого города, настолько растеряно выглядел при поздравлениях в свой адрес. Купил много водки, сложил в погреб и успокоился.
Полина приехала за день до торжества на большом внедорожнике. В прицепе красовался подарок – серебристая, дюралевая лодка. Она сияла, как новая ракета, и Борис обалдел, выгружая такую красоту. Во дворе рыбак не отходил от подарка, бросаясь периодически к Шарику с благодарностями. Женщина угадала в точку, слышала сплошные восклицания и обоснованно верила в вечерний праздник.
Праздник получился, но не для Полины. Собрались настоящие мужики-рыбаки, достали водку, сварили уху, снова достали водку и забыли про любовь.
Обиженная женщина скора на расправу. Преуспевающая женщина горда и мстительна. Городская женщина острословна в своей ярости. Поэтому поздней ночью взяла Полина банку с розовой краской, кисть небольшую и к лодке серебристой подошла. На ее боках, возле самого носа неторопливо вывела название судна. Буквы стройно выписывались на гладком борту и сложились в слово: «Пидор». Да-да, для спящей и ничего не подозревающей деревни дико, но душа Полины выразила, что хотела. Облегчение наступило. Осталось дождаться яркого солнца, которое в этих северных краях уходит ненадолго и не полностью.
Любуясь утром лодкой, Борис окончательно протрезвел. Расследования не требовалось, розовый дом Полины – один такой, розовый. Поплелся мириться рыбак. Извиняться, как и праздновать, – не умел. Опять родительская недоработка. Разговор сложился так:
- Шарик, ты пойми, я не со зла. Мужики закрутили, не остановить.
- Я понимаю.
- Краска, наверное, осталась. Дай чуток.
- Только надпись замазывать собрался или всю лодку портить?
- Исправлю кое-что, без названия тоже нельзя.
У Полины обида ушла, и серьезничала женщина для порядка. Выдала краску, полюбопытствовала:
- А дрожащими руками получится исправить?
- Как-нибудь, уж постараюсь. А потом кататься будем. Надо подарок в дело пускать. Согласна?
- Я подумаю, смотря, как назовешь судно.
Совсем скоро акваторию реки стремительно преодолевала лодка с розовой надписью в носовой части. Полина смеялась. Исправленное выглядело забавно и по форме, и по содержанию. «Скипидар» летел к острову Мурано – лучшему месту для интимных рассказов о Венеции.
4.08.08