НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ
Хрум-хрум. Снежок под сапогами звучит.
«Все-таки, молодец Сос, хорошие сапоги сделал. Третью зиму хожу без проблем. Надо будет сегодня с ним как-то поласковее. Лариску попрошу погулять. Она у меня понятливая, даром, что ребенок, и даром, что без отца растет. И в кого такая скороспелка?»
Родительское собрание в школе закончилось. Оно было странное, но интересное. Выступал сексолог и рассказывал о половом воспитании.
«Как я поняла, чтобы из Лариски нормальная женщина выросла, ей главное – не мешать. Отца я ей не добуду. Сос приходящий – суррогат еще тот. Доктор предупреждал, что Лариску может потянуть на старших дядек. Потому как без отца воспитывалась. Пусть и на старших, лишь бы счастье испытала, лишь бы не как у меня. Еще поняла, что девчонки будто персики. Чуть потрогаешь – бархат, чуть попробуешь – вкусно, а если зубы с силой стиснуть, то нарвешься на твердую сердцевину. Так доктор объяснял и примеры разные приводил. Повнимательнее надо бы с Лариской, уже двенадцать ей, взрослеть собралась».
Галина свернула на тропинку, невольно торопясь. За этим гектаром местности числилась дурная слава.
Однажды, некто пьяный и молодой ночью шел мимо сарая, вдоль забора. Встретил незнакомую девушку, избил ее, изнасиловал, вырвал кишечник через влагалище, еще живую дотащил до речки и утопил, предварительно сняв серьги. Нашли ее между ивами с обмотанным кишечником вокруг шеи. В ту пору кусты порубили, сарай снесли. Остался один свидетель – забор.
Сто семьдесят шагов вдоль забора, съежившись, уже на протяжении нескольких лет делала Галина, и не только она.
«Возраст у Лариски, конечно, особенный. Вся на нервах, стала присматриваться к косметике и тряпкам. Мою одежду без конца примеряет. Не успевает душа за телом в росте, отстает. Вот и прикрывает свой характер голый новыми тряпками. Доктор говорил об особом ощущении свободы у подростков. Вроде бы она им нужна, а на самом деле – нет. Право на свободу требуют, а получив право, отказываются от желаемого. Мы, взрослые, торопимся им красный свет выставлять, не подумав. Только зажгли его, а подрастающие уже ломятся на запрет, словно поголовные дальтоники. Путают красный с зеленым».
Галина зашла в подъезд, сунула палец в почтовый ящик. Пустота. Знала, что вечером ждать нечего, но – ритуал. Убедилась и, дальше, на
третий этаж хрущевки. Специально ногой по каждой ступеньке, не пропуская, не перешагивая. А хотелось взбежать побыстрее мимо окурков и плевков. Мимо надписи: «Дорогая, встань на колени и заработай». А могла бы взбежать, благо длинные тренированные ноги бывшей лыжницы позволяли. Еще, пожалуй, могла бы. Преодолевала себя, заставляла привыкать к гадости и унижению. Получалось не очень хорошо, но старалась. Наступала на каждую ступеньку. Ритуал.
Ритуал
Сос обычно подъезжал около девяти. В запасе у него обычно был один час. Фольксваген оставлял у соседнего дома. Конспирировался. Хотя от Капитолины Сергеевны не законспирируешься, и от бабы Лиды не законспирируешься. А от себя – да, возможно. Такое таинство в отношениях с другими Галину наверняка обидело бы, но не с Сосом. Сос – женат, Сос – Левонян, Сос – отказывается от еды. Он – бесперспективен, а стало быть – безобиден. Подарки приносит, третью зиму замшевыми сапогами на натуральном меху Галя топчет.
«Надо будет сегодня с ним как-то поласковее».
В голове, конечно, – другой. Тот, что помог с материнством Галине. Уже не девочка была, уже за тридцатник перевалило тогда. Считалась потенциально поздней первородящей. Обманывать Димку не стала, заявила о своем желании: иметь ребенка. И он согласился, но предупредил, что сразу исчезнет. Перед выбором Галину поставил. Материнский инстинкт – он врожденный, он по силе – непревзойденный, поэтому Димка ушел, как только с беременностью все образовалось. За годы поуспокоилось, утрамбовалось, но иногда выскакивало и напоминало. Приходилось утаптывать. Специально ногой по каждой ступеньке.
На столе записка от Ларисы Дмитриевны: «Ушла на свидание».
«Доктор рассказывал, что девчонки в этом возрасте с торжеством заявляют о себе, с ехидством даже. Если обращать внимание не на слова, а на то, как их подали, то ясным станет восторг, сквозящий из глаз и выдвинутый на лицо. Бумага – не лицо, но светилась неоновой радостью. И фломастер Лариска взяла яркий. Шариковой ручкой написанное могли и не заметить».
Первое свидание – как все первое. Волнительное перемешивается с любопытством и хочется повернуть назад, но геройство доводит обоих до места встречи. Каждый из своего дома, из своего оплота. Чем дом полнее и крепче, тем страшнее первое свидание.
У Лариски валеночки не хрустят снегом, подминают под себя белое и холодное почти беззвучно. Кавалер хорохорится в новой куртке. Куртка куплена на весну, но свидание в январе. Руки в карманах. А куда их еще прятать, болтающиеся?
- Привет.
- Привет.
И дальше долго-долго, молча-молча по периметру микрорайона. Ни единого словечка. Локоть никак не мог коснуться локтя друга. Расстояние значимое разводило любые случайные прикосновения. Нарезали круги по периметру, не сговариваясь.
Фольксваген стоял уже сорок минут. Почти остыл на легком морозе. Сос натягивал трусы и дивился:
- Галочка, очень я сегодня доволен. Всегда хорошо, а сегодня совсем хорошо. Что случилось? Пусть случается подобное чаще и радует нас.
Получился тост, и оба рассмеялись.
Никаких особенностей Галина не демонстрировала. Да и какие особенности на четвертом году знакомства? Как-то сам собой в голове представлялся Димка. Пошло-поехало, слово за слово, действие цепляло другое действие. Димка в голове рос, ширился. Одновременно увеличивался Сос. Галине удалось забыть про дочь и про остальное. Вот так и сбылось – «поласковее».
На очередном витке, проходя неподалеку от дома, Лариска увидела отъезжающий фольксваген Соса. Машина двигалась уверенно, быстро, не обращая внимания на неровности, скрывающиеся под снегом. Белое полотно второстепенной дороги не успевало темнеть от выделений автомобилей. Снег – виновник обновлений, шел сверху массированным потоком. Сос уезжал по чистому.
Лариска поняла, подумала и завернула к своему подъезду. Ухажер, выпустив руки из карманов, чуть расслабившись, продолжал движение рядом. Возле дома:
- Пока.
- Пока.
Первое свидание прошло удачно. Оно запомнится обоим на всю жизнь.
Галина встретила дочь спокойно. Последующие три дня прошли уравновешенно. К концу недели мать встревожилась. За себя. Ежемесячные женские проявления задерживались конкретно.
«Не дура ведь я малолетняя? Все знаю, все делала правильно, все делала. К врачу идти придется, хоть и не хочется. О Лариске пеклась, а тут впору о себе подумать».
Доктор нисколько не удивился, не выразил никаких эмоций, не проявил себя ничуточку. Беременность не подтвердил и на вопрос Галины: «А что это, тогда?», ответил:
- Возраст у вас уже соответствующий. Я бы сказал – нежный возраст, поэтому организм чутко реагирует на окружающие неприятности и приятности. В этом возрасте часы, заведенные когда-то, могут начать отставать, могут сбиваться с привычного хода.
Тик-так. Дает знать о себе новогодний подарок Соса, если поднести его ближе к уху.
12.01.2008