В реанимационное отделение не пускали посетителей, даже особо настойчивых с удостоверением оперуполномоченного уголовного розыска, в коридоре даже не было стульев, поэтому Котов сидел прямо на полу под дверью. В белом халате, наброшенным на одно плечо поверх куртки, и в бахилах, которые порвались пока он шел по больнице. Прижавшись в углу, между стеной и дверью в отделение, он одиноко и тоскливо, словно верный пес, ждал пока Антон придет в сознание.
Первый час проходящие мимо врачи и прочий медперсонал подозрительно поглядывали на него, пытались предложить помощь или выпроводить вон, кто-то даже позвал охранников, но тот, изучив его удостоверение, пожал Котову руку, пожелал скорейшего выздоровления напарнику и ушел. После второго часа его присутствия под дверью в реанимационное отделение, на Котова просто перестали обращать внимание.
Паша не был верующим человеком, и никогда за себя не обмолвился, но за выздоровление Антона по-мужски скупо и чистосердечно молил Бога.
В очередной раз позвонила Светлана. Ее тревожные звонки раздавались каждые полчаса. Если бы было возможно, она бы переехала в больницу и не отходила от койки Антона, но сейчас смысла в этом не было. К нему никого не пускали.
- Я больше не могу быть вдали от него, - всхлипывая, говорила Света в трубку телефона Паши. – Я не могу находиться на работе, не могу быть дома без него, не могу видеть родителей… их взгляды…
- Свет, ты каждое утро, вечер и обед стоишь здесь под дверью. Врачи не сказали ничего нового за те три часа, что ты отсутствовала. У тебя скоро обед, не приезжай, я все равно тут пока.
- Я хочу быть рядом с Антоном. Он будет слышать меня и придет в сознание.
Паша прекрасно понимал состояние Светы. С того момента как Антон познакомился с ней, они не расставались больше чем на один день, и спустя годы они оба все так же в тоске друг по другу переживают порознь день на работе, а после с нетерпением и страстью встречаются каждый вечер, словно не виделись вечность. Естественно у них случались скандалы и противоречия, порой Антон посреди ночи звонил Паши в дверь и просился переночевать из-за случившегося очередного скандала. Но их любовь и страсть все равно побеждала любые беды и разрушала преграды.
Страшно представить, что вот так внезапно их разорвало несчастье, и у Светы даже нет возможности быть рядом с любимым. Ее миром, всем чем жила и дышала, был только Антон.
- Давай так, ты не приедешь сегодня в обед, а я приставлю дуло пистолета к голове глав. врача и вежливо попрошу пропустить тебя на полчаса к Антону вечером.
- Ты, правда, попросишь?
- Попытаюсь.
Паша сам не представлял, как это сделает.
***
Четыре года назад, когда жизнь Паши в буквальном и переносном смысле сломалась, первое что он увидел, отходя от наркоза после семи часовой операции, было размытое скалящееся лицо Антона.
- Ну и что тебе сказал бородатый дядька на облаке? – спросил Антон.
Паша промямлил что-то пересохшими губами.
- Милый, не приставай к нему, - прощебетала Света, подсевшая на край койки и, сжимая холодную слабую руку Паши. – Мы молились за тебя, - улыбнулась самая красивая и добрая девушка. – Теперь все будет хорошо.
- Нее… я хочу знать, о чем Кот с бородатым дедом разговаривал, – отмахнувшись от Светы, Антон вновь заглянул в лицо Паши. - Чувак, говорят, ты мертвым был аж два раза, как оно там? Тоннель со светом видел? С Богом говорил?
Паша издал лишь сдавленный сип, и умоляюще посмотрел на Светочку, желая избавиться от допроса с пристрастием.
- Милый, он еще не отошел от наркоза… - глядя на бледного чахлого перебинтованного бедолагу, Света улыбалась.
Паша до конца дней будет помнить, как едва открыв глаза и еще не совсем понимая, где находится, решил, что видит ангела; в ореоле светлых кудрявых волос, мягкие черты лица, чуть курносый носик, пухлые губки и большие голубые глаза в пушистых ресницах. В ее взгляде было столько любви и сострадания, что Паша решил, будто очнулся в раю.
- Он улыбается? – удивленно спросил Антон, - Свет, он, что, смеется надо мной? Ты смеешься надо мной? – уточнил он у напарника, засиявшего блаженным выражением лица от созерцания ангела у своей кровати.
Паша закрыл глаза и провалился в темноту забытья, еще слыша отдаляющийся нежный голос ангела. Его душу переполняли умиротворение и теплота, было так спокойно и совсем не страшно.
Когда он очнулся в следующий раз, рядом в кресле спал Антон. Его голова запрокинулась назад, и парень храпел на всю палату.
Прислушиваясь к собственным ощущениям, Паша смог догадаться, что прошло много времени, пока он был без сознания. Боли, как таковой, из-за препаратов не ощущалось, он чувствовал себя легче и сильнее, чем в прошлый раз, когда принял Свету за ангела. В тот раз он словно лежал в саркофаге и ощущал мир лишь глазами, сейчас Паша мог чувствовать свое тело, даже удалось пошевелить пальцами на ногах. Потрогал голову, она все еще была в бинтах.
- Эй… - хрипло с трудом выдавил из себя Паша, подзывая напарника.
Услышав стон, Антон резко очнулся, готовый тут же бежать за помощью, но потом сообразил, что Паша вроде живой и смотрит на него.
- Ну, друг, ты нас перепугал, - подсаживаясь на койку, признался Антон. – Ты как сейчас?
- В меня стреляли… - просипел он.
- Верно, потом тебя оперировали, ты умирал по дороге в больницу и на операционном столе, а после того, как отошел от наркоза, вновь потерял сознание, и врачи хотели череп вскрывать, а Мамонт всех раком поставил, чтоб из тебя овощ не сделали.
Он склонился, внимательнее присматриваясь.
- Я похож на Квазимодо?
- Нее, у тебя глаз какой-то темный стал. Надеюсь это не заразно, - усмехнулся Семенов.
- Я выживу?
Антон сделал грустное лицо и пожал плечами, но долго гримасничать не смог из-за переполняющей радости, что наконец-то Котов пришел в сознание и здраво рассуждает. Врачи ничего не обещали, сказали, что возможны разные последствия. Пуля прошла навылет, костные отломки удалось извлечь. Оставалось только ждать.
- Вот пуля просвистела и ага, не задела мозгового вещества, - от души засмеялся Антон, заражая своим смехом.
- Прекрати ржать, - умоляюще простонал Паша, ему самому было смешно, но грудная клетка от перенесенных побоев болезненно реагировала на смех.
- Да нее!!! Это очень смешно!!! – не унимался Антон.
- Как Света?
- Нормально. На работе. Вечером заедет к тебе, будет откармливать. А то говорит, ты совсем отощал за неделю, пока болтался между жизнью и смертью. Кстати, что было на другой стороне?
Паша задумался. Вспоминая свои ощущения с того момента как понял, что в этот раз ему не переиграть судьбу и пистолет у затылка все равно выстрелит. Странно, но говорят, будто инстинкт самосохранения заставляет человека из последних сил бороться за жизнь даже, когда нет надежды. С этим Котов бы поссорил! Когда его избитого едва живого подняли из лужи собственной крови и поставили на колени, у него было несколько последних секунд, во время которых он почувствовал свою смерть. В душе как-то вдруг стало спокойно, ни страха, ни сожалений, ни отчаяния, ни голосов убийц, ни воспоминаний, просто тупое пустое чувство «вот и все», и мир разом погас. Котову выстрелили в голову.
- Там ничего нет, - признался Паша. Где-то в уголке его души все еще холодило пустое ощущение «вот и всё». Оно будто набирало силы, чтобы вернуться и доделать незаконченное дело.
- В смысле?
- Ни тоннеля, ни света, ни Бога, ни жаровни с чертями. Просто «выкл.» и «вкл.». Ничего нет, кроме нашей жизни здесь. Когда закапают, мы гнием, и нас поедают черви.
Лицо Семенова недовольно вытянулось.
- Ты явно не там был.
Вечером после работы пришла Света, принеся с собой волну позитива и доброты, и принялась откармливать Пашу всяческими витаминными соками и овощными пюре. Не все было по вкусу, как жареная свинина, но из ее рук приятно проглотить даже яд.
После того случая Антон и Света стали единственной семьей для Паши, а он для них приемным младшим братом.
***
И вот сейчас Судьба вновь ударила Пашу под дых. Мысли о том, что он может лишиться друга и счастливой семьи, сводили с ума и загоняли в отчаяние.
Паша всячески старался сосредоточиться на поиске нападавших, ведь как только сможет понять кто, покалечил Антона, так выйдет на серийного убийцу. Раз за разом он прокручивал в голове ход событий, стараясь примерить на себя шкуру преступника, и понять его мотивы.
«Всё очень странно и нелогично», - в очередной раз пришел к выводу Паша.
Антон следил за Долговой от школы до клуба, где она танцует. Что или кто могли стать причиной, по которой он оставил девочек и приехал в церковь? Возможно, Долгова ему рассказала о своих подозрениях или он заметил типа, который тоже следил за ними. Если так, то Семенов вполне мог поехать за ним в церковь. Этот, назовем его - Некто отлично знает, где расположены камеры и их «слепые» зоны, чтобы передвигаться по территории невидимкой. Значит, он – захаживает туда.
Итак: заметив Антона, Некто подошел со спины и ударил. Некто не испытывал ни истерики, ни состояния аффекта, хладнокровно и сильно ударил, ему было все равно выживет ли Семенов или нет. Первый удар вырубил Антона. На нем была зимняя шапка ушанка, смягчившая удар, и впитавшая кровь, поскольку на месте нападения под окном церкви ее практически не осталось. После Антона перенесли в теплое место, где его избили. Треснуло ребро, одно сломано, пострадала ключица. Множественные ушибы и синяки. Последующие удары не такие сильные, как первый, значит, били другие люди. Повезло, что Антон оставался без сознания и в толстой куртке, отделался по минимуму. После его раздели, положили в багажник машины. Одежду, скорее всего, сожгли или зарыли. Зачем? Убирали улики. На гладких поверхностях могли остаться отпечатки пальцев или ДНК нападавших.
Семенова вывезли на свалку, где он пролежал ориентировочно около часа. В ту ночь температура была в районе ноля, переохлаждение организма и обморожение не настолько серьезные, как могли бы быть. Пролежи Антон чуть дольше и будь мороз чуть сильнее, он бы не дождался помощи.
Некто мог сразу убить Сёму. Почему тогда не убил? Если решил, что Антон мертв, и не стал добивать на месте, тогда зачем впоследствии бить почем попало? Как он мог не понять жив ли Антон или нет.
Если обыскал и нашел удостоверение? Не захотел брать на себя смерть мента.
Неясно как Некто смог быстро перетащить Антона от места первого удара. Антон не хилый малый в нем при его росте килограмм девяносто будет. Одному такого не перетащить, быть может, Некто перевалил его через плечо и унес или ему помогли.
Или просто охранник видел нападение, но соврал? Надо расколоть охранника!
Потом Некто унес Антона где, судя по хаотичности нанесенных ударов, его избили уже другие. Раздели. Ясное дело, чтобы замерз сам. Бросили в багажник и увезли на свалку. Решили избавиться от тела. Значит, они еще раз переносили Антона до машины уже раздетого. Значит, для этого машину перегнали в другое место. Куртку Семенова надел Некто и сел за руль, чтобы камеры дорожного движения зафиксировали мужика похожего на Антона. Выходит, Некто уже заранее предполагал, что коллеги будут искать опера, к тому же на каждой камере, он пригибает голову, пряча лицо. Он хладнокровный, расчетливый, продумывает свои действия, знает, что делать и когда. Если бы он хотел убить, он бы не тратил время на избиение, а просто бы еще раз ударил по голове прямо там же под окном.
К чему эта странная возня? – никак не мог найти логического объяснения Паша. - Если только кроме Некто, там были еще психи, которые вымещали злобу или впали в истерию.
В ту же самую ночь был обнаружен еще один труп с клеймом и волокнами ковра, как у Исаевой и прочими жертвами. Как убийства могут быть связаны с Некто?
Мог ли Антон видеть, как убивали ребенка? В церкви? Там же был охранник, и должны остаться улики, а ребята из отдела каждый сантиметр под лупой рассмотрели.
Мог ли Некто одновременно везти Антона на свалку и бросить тело ребенка на вокзале? Через железнодорожные пути в том месте, как раз проходит автомобильная дорога и машину там видели. Некто был уверен, что эти два случая не свяжут.
А клеймо на ноге? Автограф? Жертвы убиты все по-разному. Исаеву сожгли. Мальчика зарезали ножом. То перерезаны вены на руках, то артерия на шее. У одного вырезано сердце, у другого половину башки смяло…
«В отчете сказано, что у той жертвы отсутствовал мозг. Чертовщина какая-то или мясник каннибал?» - задумчиво, почесав щетину, Паша проводил взглядом прошедшую в отделение медсестричку.
***
Когда мысли заходили в тупик и заканчивались версии, стоило воспользоваться услугой «Звонок другу», чтобы поделиться своими предположениями и выслушать в ответ стороннее мнение.
Паша достал телефон и позвонил Полищуку. Гриша был до мозга костей хохол со всем своим семейством, но покинул родную Украину после того как трагически погибла его первая дочь. Оставив духовную семинарию, перечеркнув прошлое, и приехал в Россию служить на благо людей немного иначе.
- Привет, что можешь сказать про клеймо на трупах? – напрямую спросил Паша.
- Ты где?
- Гриш не вежливо вопросом на вопрос отвечать.
- Я на выезде, мне некогда, заходи вечером в кабинет, расскажу.
- А в двух слова?
- В двух, - Гриша понял, что не отделается от Котова просто так, - пентаграмма в одних случаях очень древний знак защиты от зла, в других является официальным символом Церкви Сатаны. Остальное, в отделе, заходи, – он отключился раньше, чем Паша задал бы следующий вопрос.
«От чего может защитить знак на трупе? Облегчить душу в загробном мире от пережитого предсмертного ужаса. Скорее всего, это подпись секты сатанистов. Это бы многое объясняло. Только что они могут делать в церкви?»
К тому же никто из жертв не прихожанин церкви «Воскрешение», значит, убийца подыскивает себе жертвы. По какому признаку? Бездомных. Их никто не хватится, понятно, но Исаева обеспеченная девочка из полной семьи.
А приезжает он в церковь?.. Для чего? Что ты там можешь делать? Совершения обряда убийства? Охранник, камеры и сами прихожане рано или поздно обнаружили бы следы кровавых расправ.
Может убийцу привлекает не церковь, а место?
***
Последующие три часа Котов, осаждал кабинеты чиновников городской архитектуры, и директора Краеведческого музея в поисках исторических данных о том месте, на котором в настоящее время располагалась церковь «Воскрешение». Выписывая все интересные заметки в блокнот, Паша раскопал несколько фактов, которые лишь подтвердили его версию.
***
Из допросной Мамонтов вышел злой, разминая кулак, онемевший от ударов, он недовольно взглянул на Котова, поджидавшего у двери.
- Там охранник из церкви? – Котов узнал мужика и голос Фомичева. Судя по настроению Сергея, охранник не признавался в причастности к убийствам и нападению на Семенова, но все указывало именно на него.
- Чего тебе?
- Возможно, он действительно не виновен.
У Мамонтова скулы заходили от сдерживаемого раздражения. Последний год Сергей редко предварительно общался с подозреваемыми, поскольку после его визита в допросную даже монашка сознается в массовых убийствах новорожденных.
«Моему обаянию невозможно отказать в признании» - каждый раз шутил по этому поводу Сергей.
Прекрасно понимая, что в этот раз никому не будет пощады, Паша поспешил внести коррективы в дело, пока кто-нибудь не сознался в нападении на Антона и серийных убийствах.
- Церковь перестроена на месте усадьбы Лактионовых. Два века их роду принадлежали сотни гектар прилегающей земли. Есть сведения, что последний владелец Борис Лактионов был скупым, жестоким и неприлично богатым безбожником. Когда в первый раз пришли его кулачить он собственноручно застрелил и зарезал всех, кто переступил порог усадьбы. В следующий раз, Бориса удалось сломить числом и строптивого помещика подняли на штыки, а всю его семью зарезали во дворе. С тех пор в усадьбе побывало много всякого сброда, а во время Второй мировой войны размещался госпиталь и кладбище, потом все разрушила бомбежка при освобождении города.
- Короче, Котов, - Сергей начинал терять терпение.
- До Лактионова в том районе был лес, а судя по рельефу местности, там самая высока точка в округе. Я все проверил…
- Котов.
- Это Лысая гора, - озвучил он итог своих поисков и, затаив дыхание, стал ждать реакции шефа.
Очевидно, в этот момент Сергей точно убедился, что парню хорошо бы взять неделю отпуска и еще лучше лечь в больницу полечит свою дурную голову.
- Я нашел некоторые легенды и упоминания, что в том месте в шестнадцатом-семнадцатом веках находили убитых людей и животных, якобы принесенных в жертву древним богам.
- А если капнуть еще поглубже то на том месте, где ты сейчас стоишь, - Сергей указал прямо под ноги парню - бегали полуголые дикари с какашками и вшами в космах.
- Сергей Михайлович…
- Я тебе подпишу отпуск с завтрашнего утра. А сегодня до конца рабочего дня можешь исчезнуть с моих глаз, - он развернулся и направился обратно в допросную.
- Сереж, я говорю о том, что на месте церкви с давних пор приносили жертвы, и приносят до сих пор. Найденные тела не убиты, они принесены в жертву. Все сходится.
Едва открыв дверь, Сергей задумался над услышанным. Версия о секте отрабатывалась следователями и была не новой, просто слишком мало фактов. Одни лишь предположения. К тому же, никого из церкви невозможно обвинить в причастности к тайным религиозным обрядам и жертвоприношениям.
- Вот не можешь ты без прелюдии, - упрекнул он Пашу. Сергей заглянул внутрь. – Глеб, пойдем, поговорим.