До конца урока оставалось двадцать минут, Дмитрий Михайлович, сорока трехлетний учитель физкультуры, с безучастным видом наблюдал за скачущими через «козел» учениками седьмого класса, нервно поглядывая на дешевые электронные наручные часы, проклиная время, тянущиеся слишком медленно. Мучительно, томительно медленно. Он ждал вестей, а точнее телефонного звонка от своего давнего друга Лешки, который вот уже два дня как должен был вернуться из Германии и позвонить. Но он до сих пор не вернулся и не позвонил.
- Что-то случилось, - подумал Дмитрий и испугался собственной мысли, - что-то наверняка произошло, не мог он так просто исчезнуть, не мог кинуть его, своего старого друга. Ведь он прекрасно знает, чем это им обоим грозит.
Мимо пробежал ученик с баскетбольным мячом в руках, едва не задев Дмитрия, резко затормозил перед кольцом и сделал бросок. Мяч попал в щит, стукнулся об кольцо и, не попав в корзину, шмякнулся об пол, отскочив в толпу ожидающих очереди на снаряд школьников. Послышались неодобрительные выкрики из очереди, кто-то громко пожаловался Дмитрию Михайловичу на нарушителя дисциплины.
Дмитрий что-то крикнул нарушителю, но по большому счету ему было наплевать, его вообще раздражал урок, окончания которого он ждал с нетерпением, чтобы удалиться в учительскую и позвонить Лешке домой, вдруг он, наконец, появился и ожидает его с приятными известиями?
На секунду Дмитрию показалось, что именно так и будет. Он наберет заветный номер, Лешка снимет трубку и расскажет ему какую-нибудь невероятную историю, из-за которой он пропал на два дня. Дмитрий закрыл глаза и попытался представить, как это будет: он наорет на друга, покроет его матом за то, что тот пропал и заставил его волноваться, потеряв покой и сон. Тот станет оправдываться, извинятся, но, в итоге, скажет что все прошло гладко и деньги у него, все как они рассчитывали, тридцать пять тысяч «зеленных», триста процентов прибыли, хватит на все, и чтобы расплатиться за квартиру, и чтобы набить холодильник, отоварившись через знакомую подпольную сеть, дефицитными товарами, и на шубу, и на… Нет, главное, что хватит расплатиться с долгами, все остальное потом, главное отдать долг.
Несколько секунд мечтаний, рассыпались вдребезги, тысячами осколков, налетев на дурное предчувствие, упорно не желавшее покидать сознание Дмитрия Михайловича, плотно засевшее два дня назад, когда Лешка не позвонил и не появился дома.
Черт бы побрал этого болтливого, взбалмошного, безмозглого придурка! И как я мог купиться на его уговоры? Как мог повестись на это гиблое дело?
Дмитрий устало потер покрасневшие от бессонных, проведенных в муках и томительных терзаниях, глаза. Кто-то вновь обратился к учителю, призывая Дмитрия Михайловича вмешаться в чей-то конфликт, но тот устало отмахнулся от назойливых учеников и побрел в свой закуток, где был его кабинет, увешанный грамотами, заставленный медалями, но больше никак не радующий его. Черт бы побрал эту работу, этих детей, эту гребаную, никчемную жизнь! Он ждал конца урока, он ждал звонка, он ждал вестей. Плевать он хотел на все конфликты и неурядицы, к черту уроки, к черту детей, к черту его гребаную жизнь. Дмитрий вновь посмотрел на часы, оставалось пятнадцать минут. Боже, как же долго тянется время.
Когда прозвенел звонок, Дмитрий выскочил из спортзала и пулей бросился в учительскую к заветному телефону. Распахнув дверь, он ворвался в кабинет подобно фурии и кинулся к аппарату. Телефон был занят, по нему разговаривала учительница биологии, Вера Ивановна, сильно жестикулируя и постоянно поправляя съезжающие на нос очки, явно не ее, судя по размеру. Дмитрий встал неподалеку и попытался выглядеть непринужденно, всеми силами стараясь взять себя в руки и дождаться пока биологичка закончит свою бурную беседу. Судя по обрывкам фраз, долетавшим до Дмитрия, она разговаривала с подругой, обсуждая сапоги, которые вчера приобрела возле метро, и, судя по восторженным возгласам, сапоги ей очень понравились.
- Чертова сука! – сквозь зубы процедил Дмитрий, бросив на нее полный ненависти взгляд, - Да когда ж ты заткнешься и свалишь?!
Он посмотрел на часы, через три минуты перемена закончиться, придется ждать еще сорок минут до следующей. Дьявол! Он не вытерпит столько времени, не узнав ничего сейчас, это просто невозможно вынести. Дмитрий приблизился к учителю биологии и встал перед ней, указав на трубку в ее руке, и делая умоляющее лицо. Вера Ивановна кивнула головой, но продолжила трепаться с подругой, теперь они обсуждали ее новые зеленые лосины. Дмитрий представил себе, как сжимает пальцы в кулак, заносит назад руку и, что есть мочи, посылает его в лицо оторопевшей биологички. Нос вдребезги, фонтан крови, бесчувственное тело училки падает на пол, все изумленно, затаив дыхание, смотрят на Дмитрия Михайловича, а тот спокойно набирает номер и звонит другу. Сладостные мечты, но практике не применить, к сожалению.
Дмитрий сделал единственное, что он мог себе позволить в этой ситуации, он нажал на рычаг, прервав незаконченный разговор.
- Что такое? – возмутилась Вера Ивановна. – Что вы делаете?..
- Простите, - собрав последние капли терпения, максимально вежливо, ответил Дмитрий, - у меня очень важный звонок, вопрос жизни и смерти.
Вопрос жизни и смерти! Даже прозвучало как-то дико, а уж учитывая, что это именно так, даже зловеще. Вера Ивановна немного повозмущалась, но отошла в сторону к остальным учителям, которые так и не заметили их трений. Набрав, дрожащими от волнения пальцами, номер телефона друга, Дмитрий стал отчитывать гудки, чувствуя, как его сердце с безумной скоростью начало биться в груди.
Девять, десять, одиннадцать…
Дмитрий выругался про себя и уже собирался повесить трубку, как на том конце провода ответили.
- Алло, - прозвучал женский голос, дрожащий и тихий, словно его обладательница балансировала сейчас на грани истерики.
- Алло, здравствуйте. Алексея Петровича можно к телефону.
Истерический всхлип на том конце провода.
- Это его друг, Цайтлер Дмитрий Михайлович. Мне нужно с ним поговорить, он дома? Я…
Женщина, снявшая трубку, разрыдалась, Дмитрий услышал протяжный плач и невнятные причитания.
- Алло! – Попытался установить прерванный контакт, Дмитрий. - Алло, вы меня слышите, мне нужен Алексей Петрович, это очень важно!
Несколько секунд никто не отвечал, лишь где-то вдалеке были слышны стоны женщины, потом другая женщина, гораздо старшая, судя по голосу, взяла трубку.
- Алло, кто это?
Дмитрий вновь представился и попросил друга к телефону.
- Я не могу этого сделать, он мертв. – Словно отвесив звонкую оплеуху, ответила женщина. – Его убили.
Дмитрий не поверил в происходящее, казалось, что все это происходит не с ним. Это не может происходить с ним.
- Как?..
- Его убили в Польше, - ответила неизвестная женщина, - пол часа назад нам звонили из милиции. Сказали, что с ними связались коллеги из Польши и рассказали, что сегодня утром был найден труп Раткевича Алексея Петровича с огнестрельными ранениями в голову.
- Этого не может быть, - едва смог произнести Дмитрий, чувствуя, как ноги становятся ватными, а руки наливаются свинцом. В горле пересохло, стало трудно дышать.
- При нем обнаружены документы, они проверили, ошибки быть не может.
- Не может быть, - уже не до конца понимая, что говорит, произнес Дмитрий, - этого просто не может быть!
Женщина на другом конце провода тяжело вздохнула, подождала немного и сказала:
- Он перегонял из Германии Мерседес. Где-то на границе в Польше, его остановили местные бандиты, название города я не запомнила, и ограбили. Забрали все: деньги, машину, только паспорт и права остались. Убили его и скрылись в неизвестном направлении.
Дмитрий издал тихий стон, он едва держался на ногах.
- Вы были другом Алексея? – спросила женщина.
- Да, - ответил Дмитрий, едва ворочая сухим языком, и добавил – был.
Женщина еще что-то сказала, но Дмитрий уже ее не слышал. Он медленно, словно в страшном сне, положил трубку, так и оставшись стоять возле столика с телефоном. Присутствующие в этот момент в кабинете учителя, понимая, что произошло что-то ужасное, недоуменно посмотрели на Дмитрия Михайловича.
- Дмитрий Михайлович, с вами все в порядке? – обратилась к нему завуч.
Ее вопрос прилетел к нему откуда-то издалека, словно она растягивала слова и, при этом, еще и говорила в трубу.
Он слышал ее вопрос, но сил ответить не мог найти, как не старался.
- Что-то случилось? – спросил пожилой географ.
Дмитрий потряс головой, отказываясь верить в происходящее.
- Да, - ответил он, наконец, когда залпом осушил стакан воды, стоящий неподалеку. – Он умер…
- Господи! – Воскликнула пораженная завуч. – Кто умер?
- Он… Лешка… Умер… - заикаясь, ответил Дмитрий, грузно опустившись на стул.
Между учителями пронесся гул голосов, завуч подскочила к Дмитрию Михайловичу и, присев на корточки, чтобы их лица были на одной линии, обратилась к нему:
- Кто? Это ваш брат?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
- Это ваш родственник?
Хоть Лешка и отдаленно не приходился Дмитрию родней, он, тем не менее, сам не зная почему, кивнул головой, в знак согласия.
- Боже! – выдохнула завуч. – Как?
- Мне надо домой, - вымолвил Дмитрий, вытирая рукавом спортивного костюма, мокрые от слез глаза. – Сегодня я уже не смогу…
- Конечно, конечно! – Не дав ему закончить фразу, ответила завуч. – Идите домой, мы отменим занятия на сегодня и на завтра.
Дмитрий поднял голову и посмотрел ей в глаза.
- Нет, лучше так: вы сами позвоните в школу и скажите, когда сможете выйти на работу.
Прозвучал звонок, перемена закончилась. Дмитрий вздрогнул всем телом, словно это был не школьный звонок, а удар молотка судьи, вынесший ему смертный приговор. Отчасти так оно и было, только смертный приговор, теперь, ему вынес не судья.
В учительскую заглянул директор школы и очень удивился, обнаружив полный кабинет учителей, несмотря на прозвучавший звонок.
- А что это у нас тут? – Удивленно развел он руками.
- Геннадий Львович, у нас беда! – Произнесла молодая учительница пения. – У Дмитрия Михайловича, брат умер! Такое горе!
Она ошиблась, относительно брата, но никто не поправил ее, посчитав это не существенным сейчас. Какая разница кто умер, брат, или просто близкий человек.
- Да, вы что? – Поразился директор. – Тогда надо отпустить человека домой.
- Да, конечно, он уже уходит, - кивнула завуч.
Не чувствуя опоры под ногами, Дмитрий Михайлович поднялся со стула и, опустив голову на грудь, молча вышел из учительской. Учителя вышли вслед за ним и проводили сильно ссутулившуюся фигуру Дмитрия Михайловича взглядом. Казалось, что он вмиг состарился лет на десять, так его потрясла новость о смерти близкого человека.
Как оказался дома, он не помнил, последний час в его жизни, после страшного известия, пролетел мимо его сознания.
Очнулся он дома, в своей убогой тесной квартирки, в старой «Хрущевке», оставшейся после смерти матери. Дмитрий сидел на кухне, упершись локтями в стол и обхватив голову руками, перед ним стояла бутылка дешевой водки. Его спина мелко подрагивала, Дмитрий Михайлович тихо, беззвучно, как полагается мужчине, плакал. Все было кончено, жизнь, мечты, стремления и желания, все осталось в прошлом, оборвавшись в тот самый момент, когда незнакомая женщина по телефону сообщила, что Лешку убили и ограбили. Лешку убили и ограбили, и теперь ему самому оставалось жить не больше суток. Никаких иллюзий и сомнений по этому поводу у него не было, Хасан ни за что не простит ему долг в двенадцать тысяч долларов, которые Дмитрий взял у него на прибыльное и весьма выгодное, как тогда казалось, дело.
Дмитрий тряхнул головой, выходя из оцепенения, и налил стопку водки, тут же опрокинув ее в рот, закуривая сигаретой. Вообще-то он бросил курить и вот уже два месяца держался, отказываясь от пагубной привычки, но сейчас это уже не имело никакого значения, ведь здоровье ему больше не понадобится. Завтра за ним приедут здоровые мордовороты и отвезут его к Хасану, узнав, что денег нет, его пустят в расход. Таких вещей Хасан никому не прощает, несмотря даже на то, что они знакомы уже двадцать лет и когда-то вместе тренировались, занимаясь Дзюдо, это его не спасет. Три года назад, еще в 91-ом, Хасан сколотил мощную группировку из бывших спортсменов, потерявших работу военных и просто отморозков, чтобы выбивать из первых постсоветских бизнесменов, деньги, обложив их данью. И угораздило же его связаться с этими людьми, как можно было взять в долг у самого Хасана, как он вообще мог до такого додуматься?
Во всем виноват Лешка, будь он неладен. Это он уговорил Дмитрия Михайловича достать деньги, занять у бандитов сумму, о которой сам и мечтать никогда не мог, да еще и под такие проценты. Чертов трепач, уболтал ведь пакостный застранец, все так красиво расписал. С его слов все получалось так красиво и просто, что Дмитрий сразу же потащился к бандитам и одолжил у старого знакомого крупную сумму в «зелени». И где он теперь? Убит и ограблен. Теперь и Дмитрию не бегать на этом свете, разве что до завтра.
Дмитрий Михайлович налил себе еще стопку, выпил дрянной суррогат и вытер губы рукавом. Невольно в памяти всплыл момент, с которого все началось. Все началось с того, что два года назад, Лешки пришла гениальная идея, как можно легко и весьма выгодно заработать деньги. На дворе стоял голодный 92-ой год, в стране ничего не работало, зарплаты не видели месяцами, особенно бюджетники, к коим относился и Дмитрий Михайлович, уже тогда работавший школьным учителем физкультуры. Вот в один из осенних промозглых вечеров, сидя за этим самым столом и распивая вторую бутылку водки, Лешке и пришла эта идея. Он будет мотаться в ГДР и скупать у бюргеров старый автохлам, который они будут толкать у себя в России, с приличной наценкой. Благо, что молодая Россия, успешно распрощавшаяся со светлым коммунизмом, который, к слову сказать, так и не наступил, испытывала жуткий дефицит в машинах иностранного производства. Старые копейки и москвичи уже поперек горла стояли у людей, и потому любая иномарка уходила, что называется влет. Особенно по иномаркам тяготели новые братки, которые в отличие от остального населения страны, имели большие бабки, несмотря ни на какие экономические трудности в стране, добытые самым, что ни на есть, незаконным путем.
Новые компаньоны продали все, что только могли, заняли часть денег и окунулись в омут коммерческих отношений. Сначала дела шли не очень. Первые тачки, что Лешка пригонял из-за границы, были таким хламом, что продавались с невероятным трудом, а оставшихся после продажи денег, ни на что не хватало. Однако предприниматели не унывали, они копили деньги, каждый раз приезжая с большей суммой, Лешка брал машину получше и вот однажды, они толкнули очередной автомобиль марки «Вольво», за хорошие деньги. Конечно, в большей мере выручил случай, им подвернулся один лох с деньгами, из соседней области, который поддался красноречию Лешки и купил старенький «Вольво» на две тысячи баксов дороже, чем планировали предприниматели. Это был прорыв, ликованию и радости не было предела, казалось, что теперь они заживут богато и беззаботно. Однако протрезвев на утро, коммерсанты поняли, что тратить деньги ни в коем случае нельзя. С полной суммой они могут замахнуться на тачки покруче, они могут, наконец, купить приличный «БМВ» или даже мерс.
Дело выгорело. Лешка пригнал относительно свежий «бумер» седьмой модели, быстро толкнули его местному бандиту со звучной кличкой «Сеня злой», прилично отбив все затраты и оставшись в большом наваре. На этот раз деньги подели, и на долгое время разошлись в стороны. Дмитрий отдал большую часть денег жене, на развитие ее бизнеса, торговля шмотками на рынке. Лешка сам обзавелся автомобилем марки «Опель» и стал мотаться на нем по области, подрабатывая бомбилой.
Однако, прошло пол года и друзья вновь стали испытывать денежные трудности. Встретились, решили и стали вновь гонять тачки из-за границы. Заканчивался тяжелый 93-й год, гонять тачки из-за бугра стало все труднее, благодаря польским бандитам, которые взяли под контроль этот бизнес. Иногда они обирали горе-перегонщиков буквально до последней нитки, а порой и вовсе калечили или убивали их. Но Лешка уверял, что у него все схвачено, есть запасные дороги, на которых они не промышляют, есть связи и знакомые в местной полиции, которым он отстегивал за спокойное пересечение границы. Дмитрий сомневался в подобных связях, считая, что в нужный момент они не помогут, но каждый раз подписывался на очередной перегон, выдавая компаньону нужную сумму.
Пока им везло, до сегодняшнего дня. Теперь Лешка убит, тачку угнали вместе с деньгами, и для Дмитрия Михайловича жизнь тоже закончилась.
Двенадцать тысяч долларов, столько он должен Хасану, вместе с процентами. Плюс жена не знает, что он взял три тысячи зеленых из их общей заначки, накопленной с большим трудом за целый год торговли на рынке. Когда он брал эти деньги, то был уверен, что через две-три недели он положит туда не три, а намного больше, и только тогда известит супругу, похваставшись прибылью. Теперь все рухнуло, абсолютно все.
Завтра быки Хасана возьмут его в оборот, будут долго и упорно выбивать из него дух, пока не забьют до смерти, и даже знакомство с Хасаном не спасет его от столь мучительной смерти. Здесь Дмитрий не питал никаких иллюзий относительно этого. Хасан никому не прощает долгов, особенно выраженных в твердой денежной валюте. Три недели назад, Дмитрий Михайлович пришел к Хасану и попросил денег взаймы. Десять тысяч баксов, ровно столько им не хватало на покупку приличного «мерина», на который Лешка даже покупателя уже нашел. Хасан думал недолго, сразу выдал пачку сотенных купюр и даже расписки не взял. Лишь напоследок он предупредил Дмитрия о возможных последствиях, если тот вовремя не вернет ему сумму, да еще и с процентами. Двадцать процентов, столько он зарядил за использование своих денег. Тогда, учитывая цену, за которую договорился Лешка с покупателем «мерса», эта сумма казалось вполне подъемной, но не теперь.
Дмитрий вновь разрыдался, сотрясаясь всем телом. Он представил себе картину завтрашнего дня и не смог удержаться. Он всех подвел, жену, дочерей. Он рискнул всем и остался ни с чем. Оставалось лишь напиться напоследок и попрощаться с семьей. Бежать было некуда, да и без толку, парни Хасана их из-под земли достанут. Только в этом случае, еще и семья пострадает, а так только он. Нет, бежать нельзя.
Закончив рыдать, Дмитрий опрокинул две стопки подряд и закурил сигарету, смотря в одну точку.
Он должен был что-то предпринять, что-то сделать напоследок, но он не знал что. Когда знаешь точную дату своей смерти, стараешься что-то сделать ценное, что-то, за что тебя запомнят, чем выделится, но Дмитрию ничего не приходило в голову, кроме того, что напиться в стельку и вздернуться на крюке от люстры.
Покончить жизнь самоубийством? Сейчас это был неплохой вариант решения проблемы. Братки Хасана будут убивать его долго и мучительно, поэтому безболезненное повешенье сейчас выглядело вполне приемлемым. Нет человека, нет проблем, и, самое главное, нет долга.
Дмитрий представил, как жена приходит с работы и обнаруживает его болтающегося в петле посредине комнаты. Как она орет от ужаса, как плачут его дочки, вернувшиеся из колледжа, как менты вынимают его из петли. Представил и содрогнулся от ужаса. Дочки потом не смогут заснуть в доме, где повесился их отец.
Нет, так нельзя. Если уж лишить себя жизни, то не дома. Не стоит доставлять детям и жене лишние проблемы и страдания. Это, непременно, надо сделать вне дома. Внезапно Дмитрий Михайлович вспомнил одну вещь, от которой он чуть не подпрыгнул на месте. У него же есть пистолет «ТТ», припрятанный на чердаке дома. Он случайно стал обладателем этого пистолета, когда нашел его две недели назад на улице, поздно вечером выгуливая собаку. Из этого пистолета убили местного авторитета, к слову сказать, одного из главных помощников Хасана, жившего неподалеку от Дмитрия Михайловича.
В тот день Дмитрий Михайлович возвращался домой, прогуливаясь через его двор с собакой старшей дочери, когда услышал тихие хлопки у одного из подъездов. Двор был плохо освещен, практически в полной темноте, вспыхнули две вспышки, потом послышался звук сорвавшейся с места машины. Дмитрий приблизился к подъезду, ведомый чистым любопытством, и обнаружил Витька по кличке «Окунь» с двумя пулевыми ранениями в голову, возле подъезда, рядом с трупом Витька, лежал пистолет «ТТ» с глушителем. Дмитрий не знал причину, толкнувшую его тогда взять этот пистолет, но сделал это. Прихватив пистолет, он поспешил скрыться, пока его никто не обнаружил рядом с трупом и спрятал пушку на чердаке, предварительно обернув в пакет и закопав его в керамзитную насыпку. С тех пор он так и лежал там, припрятанный на чердаке. Через неделю шумиха вокруг убийства улеглась, менты, опросив всех соседей, перестали ездить в их двор.
Вот и решение его проблемы.
Дмитрий аж подскочил, вставая из-за стола. Дрожа мелкой дрожью, он выскочил из квартиры, вбежал на пятый этаж и поднялся по лестнице на чердак. Место, где он припрятал пистолет, Дмитрий нашел без проблем. Поверх того места, где он закопал ствол, Дмитрий поставил тяжелый грязный ящик из-под сантехнических вентилей. Откинув ящик и выкопав ямку в керамзите, Дмитрий обнаружил никем нетронутый пакет, в котором лежал черный пистолет.
Опасаясь, что его могут увидеть с пистолетом в руках, Дмитрий завернул ствол и спрятал его за пазуху, быстро вернувшись в квартиру. Оказавшись дома вдали от посторонних глаз, он осмотрел пистолет. Он держал в руках легендарный военный пистолет «ТТ», с которым наши отцы и деды громили немецких оккупантов. Пистолет, который тысячи раз поднимал уставших до смерти солдат и вел их в атаку, громя фашистских захватчиков. Держа легенду в руках, Дмитрий почувствовал невероятную гордость за своих предков, и, одновременно, величайший позор, за то, что теперь это славное оружие использовали для сведения счетов в бандитских разборках.
На секунду у него в голове мелькнула крамольная мысль, заявится завтра к Хасану и застрелить этого говнюка. Однако он сразу отмел ее по двум причинам. Во-первых, его могли обыскать перед встречей с Хасаном, а во-вторых, даже если задумка удастся, бандиты в отместку за смерть шефа, могут убить не только его, но всю его семью. За ними не заржавеет. Нет, единственное применение пистолету, что он мог себе позволить, это пуля в висок. Быстро и не больно, а самое главное наверняка.
Дмитрий принял решение. Он достал из тумбочки листок бумаги и принялся писать предсмертную записку своим близким. Выводя предсмертное послание на листке, Дмитрий Михайлович плакал навзрыд, роняя слезы на бумагу. Письмо вышло не сразу, пришлось три раза его переписать, пока смысл изложенного не показался Дмитрию приемлемым, достаточно точным и вполне душевным. Обращаясь к жене и детям, он старался описать все чувства к ним с максимальной точностью, излить всю любовь, что разрывала его сердце. Когда с письмом было покончено, он вновь перечитал его, положил на стол и навсегда покинул дом, прихватив початую бутылку водки и немного денег на дорогу.
Место, куда он направлялся, называлось «Изумрудный карьер». Располагалось оно на краю города, в самом лесу. Добирался Дмитрий долго, дважды пересаживаясь на другой автобус, поэтому, когда наконец добрался, был значительно вымотан и раздражен. Выйдя на конечной остановке, он посмотрел в сторону величественного леса, испытывая щемящую душу тоску, больше он никогда не увидит его, не прогуляется по его тропинкам, не вдохнет благоухающий аромат хвои, не прикоснется к могучему стволу столетнего дуба. Все что он видел перед собой, чем дышал, было для него последним в жизни.
Стряхнув оцепенение, Дмитрий медленно побрел в сторону карьера, выбирая самую короткую дорогу, среди множества. Он не хотел тянуть с этим, так как боялся, что решимость в достижении поставленной цели, может вскоре оставить его и тогда он струсит. Для храбрости, да и для больной души, он отхлебнул водку прямо из бутылки, закурил сигарету и направился дальше.
Вскоре он очутился на каменистом берегу карьера. Раньше, много лет назад, в лесу добывали гранит, разрыв глубокий карьер. Потом выступили грунтовые воды и его забросили, переместившись в другое место. Таким образом в лесу образовалось чистейшее озеро с высокими, местами до двадцати метров, каменными берегами. Озеро вмиг стало популярным у местного населения, которое все выходные проводило на его берегах, купаясь и загорая. Сейчас стояла глубокая осень, поэтому карьер был пуст, никого, кроме Дмитрия Михайловича, на его берегах не было.
Его это вполне устраивало, он не хотел устраивать из своей смерти шоу для зевак. Карьер он выбрал не случайно. Если уж уходить из жизни добровольно, то в каком-нибудь живописном, дорогом для сердца месте, а красивее карьера в городе места не сыщись. Дмитрий подошел к обрыву, сел на него и достал бутылку водки, решив сначала выпить для храбрости, а уж потом стреляться.
Уже почти допив бутылку, он услышал звук приближающейся к карьеру машины и насторожился. Кто бы это мог быть? Глубокая осень, на улице достаточно холодно и вдруг кто-то едет к карьеру? Дмитрий поднялся на ноги и, на всякий случай, отошел к кустам, спрятавшись за ними.
Вскоре к берегу, где он прятался, выехал джип «Гранд Черроки», темно-зеленого цвета и остановился неподалеку. Из него вышли два здоровых лысых мужика в черных кожаных куртках, с массивными золотыми цепями на груди, у одного из них в руках был мобильный телефон. Сомнения, что перед ним стоят два братка, у Дмитрия не осталось. Следом за ними, из машины вылезли две проститутки, разодетые в разноцветную пеструю одежду, как два попугая. На обеих были модные нынче лосины, короткие юбки, шириною больше напоминающие пояса, и короткие китайские куртки, имитация под кожу. Долго не церемонясь, братки спустили штаны, а проститутки взялись за дело, ради которого их сюда привезли. Пока девушки трудились, братки ржали как лошади и пили водку, всячески насмехаясь над ними.
Дмитрий почувствовал, как на него накатывает внезапный приступ злости. Из-за таких как они, большая часть людей живет в нищете и страхе. Они пируют и купаются в роскоши, в то время как он, и подобные ему, вынуждены каждый день бороться за выживание. И именно из-за таких, как они, он сегодня приехал к карьеру, чтобы свести счеты с жизнью. Чем дольше он стоял и смотрел на ненавистные ему лысые головы, тем больше заводился. Последней каплей терпения и стойкости, стало то, что он услышал, как один из братков обратился к другому по кличке. Теперь он узнал, кто стоял перед ним: «Сивый» и «Батрак», два бойца из окружения Хасана. Вот ведь ирония, из всех группировок, промышлявших в городе, именно бойцы из банды Хасана, приехали к карьеру, чтобы поразвлечься с проститутками.
Внезапно Дмитрий испытал всепоглощающую ненависть, к этим двоим. Случись ему дожить до завтра, именно эти двое и стали бы его убивать, медленно и невероятно мучительно, с извращенными нотками садизма и вульгарного цинизма. Дмитрий знал этих двоих, и не раз слышал, на что они способны. Он принял решение: если уж ему не суждено встретить следующий рассвет, то и этим отморозкам незачем жить. Может, убив их сейчас, он спасет кучу жизней, которую они еще загубят, останься они в живых.
Он извлек из пистолета магазин и пересчитал патроны, их оказалось всего шесть. Не густо, придется стрелять наверняка, подойдя поближе. Два братка, две шлюхи, разносчицы заразы, итого четыре патрона, если не мазать. Ему останется целых два, но для его дела хватит и одного. Теперь главное не промазать.
Дмитрий осторожно вышел из укрытия и подошел к джипу, заходя сзади, чтобы его до последнего не могли увидеть. Когда он вышел и встал перед ними, на лице братков появилось изумление. Дмитрий поднял руку с пистолетом, наводя на одного из них, челюсть у братка отвалилась.
- Мужик, ты че!? – только и успел вымолвить ошарашенный браток.
Дмитрий нажал на курок, пистолет выплюнул пулю. Глушитель, который до сих пор был прикручен к стволу, приглушил звук выстрела, сделав его похожим на хлесткий плевок. На лбу братка появилась дырка, из которой потекла тонкая струйка крови. Не дав опомниться, Дмитрий перевел ствол на второго и тут же нажал на курок, попав ему в правую скулу. Максимум три секунды на оба выстрела, Дмитрий мог бы гордится собой. Оба трупа медленно сползли по машине. Проститутки завизжали и бросились врассыпную, Дмитрий направил ствол в спину одной из них и нажал на курок, проститутка, пробежав пару метров по инерции, растянулась на мелкой щебенке. Вторая успела сделать приличный разрыв, поэтому пуля, посланная ей в спину, так и не достигла цели.
Дмитрий чертыхнулся про себя и побежал вслед за ней, пытаясь догнать ее. Проститутка была пьяна, или, возможно, под наркотой, а посему далеко убежать не смогла, он догнал ее на тропинке и выстрелил в затылок, почти в упор, оборвав ее гнусное существование.
Вернувшись к джипу, он убедился, что никто из них не выжил. Оставался один патрон, который Дмитрий берег для себя. Всласть наоравшись на мертвых братков, он уже собирался завершить то, зачем приехал сюда, как, вдруг, заметил солидный дипломат, лежащий на заднем сиденье. Поддавшись любопытству, он достал дипломат и, немного поковырявшись со сложными защелками, открыл его, чуть не потеряв сознание от увиденного.
Дипломат, практически полностью, был набит пачками денег, в основном долларами разных достоинств. Тут были и пятидолларовые купюры, и десятидолларовые, но основная масса купюр приходилась на пятидесяти и стодолларовые купюры. По самым скромным подсчетам, он держал в руках не менее ста тысяч баксов.
Дмитрий почувствовал, как ноги подкосились. Он медленно опустился и сел на гравий, заплакав от счастья, как маленький ребенок. Он выл и кричал, смеялся и плакал, понимая, что теперь может не только вернуть долг Хасану, но и останется с кучей бабок на руках. Он получил второй шанс в жизни, это было настоящее чудо, в которое он не мог поверить.
Взяв себя в руки, он высыпал содержимое дипломата на землю, снял с себя плащ и кофту, сложил пачки денег в кофту и завязал тугой узел. Одевшись, он вынул магазин из пистолета и извлек последний патрон, сунув его в карман стареньких джинсов, решив оставить его на память. Пистолет и пустой дипломат, он выбросил в воду. Говорят, у карьера нет дна, прекрасное место, чтобы скрыть все улики.
Прихватив свое состояние, Дмитрий Михайлович поспешил на автобусную остановку.
На следующий день к нему домой подъехали люди Хасана. Он спокойно спустился к ним, рассовав по карманам старенького плаща толстые пачки банкнот. Мощный джип, практически такой же, какой он ограбил вчера, сорвался с места, увозя его в коттедж бандита.
Хасан жил просто шикарно, огромный трехэтажный коттедж, посреди просторного сада, с мощеными тропинками и аккуратно подрезанными кустами, большой гараж на шесть машин, и красивая баня из настоящего сруба. Дмитрия проводили в баню, где его ждал Хасан.
- Здравствуй Хасан! – Спокойно произнес Дмитрий, протягивая руку широкоплечему бандиту.
- И ты здравствуй, дорогой! – Ответил ему Хасан, пожав руку. – Принес долг?
Дмитрий вольготно улыбнулся и кивнул головой, вынимая из карманов плаща нужную сумму.
- А ты сомневался во мне? – Чуть напыщенно, спросил он.
Хасан лукаво посмотрел на Дмитрия своими черными глазами, несколько секунд изучал его, словно видел впервые, Дмитрий едва заметно дернулся, на секунду засомневавшись, но Хасан, наконец, улыбнулся и кивнул головой.
- Нет, старый друг, не сомневался. – Сказал он. – Я очень рад тому, что ты оказался человеком слова и сдержал свое обещание. Раздевайся, давай попаримся, как следует.
Дмитрий разделся, приняв приглашение бандита и сел за стол, ломившийся от всевозможных деликатесов и спиртного. Хасан призвал его не стесняться и чувствовать себя как дома. Они отменно отобедали, выпили дорогих напитков, которые Дмитрий до этого видел лишь в фильмах. Изрядно накачавшись спиртным, Хасан пожаловался ему на то, как трудно стало жить на белом свете, рассказал, что нынче люди потеряли всяческое понятие о чести. Сначала его близкого друга убили возле собственного подъезда, а вчера двух его людей расстреляли в лесу. Со слов Хасана, все это сделал один и тот же человек, настоящий профессионал. Он пробил через своих ментов, и убедился, что в обоих случаях использовался один и тот же ствол, действовал один и тот же человек. Они еще долго сидели за столом и разговаривали. Хасан, изрядно набравшись, болтал все больше и больше, совершенно не заботясь о том, что перед ним посторонний человек, никак не связанный с его делами. Он выболтал многое, но самое главное, что запомнилось захмелевшему Дмитрию, было то, что Хасан свято верил в причастность к этим убийствам своего главного конкурента, который откопал топор войны. Теперь Хасан начнет охоту на него, а значит, в городе опять зазвучат выстрелы, после трех месяцев перемирия.
Расстались они по-дружески. Хасан даже обнял старого знакомого, вспомнив про то, как они когда-то вместе тренировались и мечтали стать знаменитыми борцами, как стремились в большой спорт. Про то, что его ограбили, Хасан так и не сказал, очевидно, предпочтя промолчать об этом позорном для него акте.
Напоследок Хасан предложил, чтобы Дмитрия отвезли домой на машине, но он отказался, сославшись на то, что не хочет лишний раз напрягать людей. Перед тем, как Дмитрий сел в такси, Хасан сказал, что тот может обращаться к нему, если вновь понадобятся деньги. Дмитрий улыбнулся и кивнул головой.
- Спасибо, мы уж теперь как-нибудь сами, - сказал он и закрыл дверь.