.
По течению реки Кальмиус, знаменитой из истории как Калка, на берегу которой состоялась легендарная битва
князя Игоря с половцами, слева - неизменными остались степные просторы.
А справа по течению, на возвышенном берегу, расселились крымские греки при переселении их в Приазовье,
забрав у степи часть песчанно-каменистой земли, построив свои дома.
Река в основном неглубокая, местами можно перейти вброд, с равнинными песчаными и каменистыми берегами, заросшими густой травой и камышом.
Но в местах каменных гряд со скалами, нависшими над водой и отражаясь в ней,делая ее таинственно темной, река более глубокая.
Весной река разливалась и наслаждала влагой песчаный берег, где густая трава, как мокрые длинные волосы, лежала по берегу реки зеленым сочным ковром.
На каменистых берегах, в ложбинах росли редкие низкорослые деревья груши и кустарники колючего шиповника, терна, боярышника.
А вокруг до самого горизонта зеленая степь с цветущим чебрецом, тюльпанами, маком типцом, полынью, диким чесноком, валерианой...
А ковыль покрывая все это огромное пространство шелковистыми белыми перистыми остями, придавал степи какой-то особый волнующий вид.
И только кое-где росли, случайно попавшие в царство цветов и травы, редкие кустарник шиповника и терна.
Весной, когда солнце только грело и ласкало землю, все благоухало запахами теплой земли, переплетенной паутиной веточек с голубыми цветочками чебреца, горькой седой полыни, сиреневых и желтых мелких тюльпанов, вытянутого на длинной ножке шаровидного розового цветка дикого чеснока…
В воздухе стоял жужжаще - поющие с переливами необыкновенные звуки летающих насекомых: майского жука, пчел, стрекоз
и множества птиц: жаворонка, кобчика, чирки, трясогузки, перепелки, и периодично, всех перекрикивала своим счетом кукушка.
На закате солнце огромным ярко красным шаром лежало на горизонте степи, медленно- медленно опускаясь, озаряя все вокруг розово - красным светом.
Уже не видно солнца, а красное зарево еще долго отсвечивало небо,постепенно угасая..
И наступала черная южная ночь, зажигая фонариками миллионы ярких звезд.
Степь оживала по- особенному : пугающими криками совы, писком испуганных птиц; затрещали, зацокали сверчки, перелетая огоньками.
На реке заквакали во все горло лягушки, распевая свои любовные песни,и иногда слышен всплеск воды, прыгающей рыбы.
На рассвете село просыпалось с криком петуха; мычанием коров, уходящих со стадом; гагаканьем гусей, выходящих из дворов
и идущих попарно во главе с вожаком, вытягивающего и поворачивающего шею, зазывая стаю;
кряканьем множества уток, ковыляющих перегоняя друг друга.
Все бежало по широкой улице села, спускаясь к реке, переходя на противоположный берег - в степь, на пастбище.
Женщины, неся на коромыслах корзины с бельем, шли стирать на реку.
Раскладывали его на огромные гладкие валуны, лежащие в реке, стирали и полоскали раскрасневшимися руками, заходя в еще холодную воду,
закрепив подол юбки на поясе.
Тут же, по теплому песку, бегали малые ребятишки, постарше - ловили удочками рыбу в камышах у берега.
Возвращаясь с тяжелыми корзинами чистого белья, женщины приступали к бесконечным делам: по дому, в огороде, со скотиной.
Вечером, на закате, по улице с радостным криком возвращались: стадо коров, стаи гусей, уток по своим дворам, где их ждал домашний корм.
Село затихало с наступлением ночи.
Нарушил постоянство жизни жителей села – ЦЫГАНСКИЙ ТАБОР,
прибывший неизвестно откуда, но каждую весну возвращавшийся в эти края, расположился на противоположном берегу реки.
На рассвете, выгоняя коров и птицу на пастбище, жители села увидели на другом берегу: несколько старых с заплатанным верхом кибиток;
лошадей, пасущих у реки; дым костров; бородатых мужчин, в ярких нарядах женщин и босоногих детей.
Все это громко шумело, кричало, смеялось, пело.
Цыганский табор появлялся в этих краях каждую весну, пока еще цветущую и сочную траву горячее солнце не высушило и не превратило в гербарий пустыни.
Мужчины из табора продавали свои кованые изделия, необходимые в хозяйстве; женщины – гадали; дети – пели, плясали - так зарабатывали себе на жизнь.
Река в этом месте была мелкая с песчаным дном и цыгане с детьми легко - вброд перешли на другой берег.
В село по широкой улице вошли цыгане: бородатые мужчины в рубахах навыпуск и широких штанах, заправленных в сапоги.
Женщины в ярких юбках, одетых как капустные листья и платках, завязанных на затылке большим узлом.
Малые дети бежали босые, грязные, одеты только в рванные короткие штанишки.
Вся эта пестрая толпа шумела: выкрикивали- как ругались, размахивая руками; о чем-то говорили, жестикулируя в разговоре; и громко смеялись.
Не договариваясь, рассыпались группками по дворам.
Во двор и дома заходили смело, не спрашивая разрешения, смущая хозяев - скромных крестьян.
- Тетя, а тетя! Давай погадаю!. Все расскажу: что было, что будет !...
На пороге дома Агриппины Петровны, в селе ее звали просто – Петровна, стояла молодая цыганка с младенцем на руках.
Рядом с ней двое маленьких ребятишек с грязными мордашками и босыми ногами, которые по привычке сразу что-то запищали мелодичное,
заплясали: подняв ручонки вверх, закружились, перебирая ножками.
Агриппина Петровна - добрейшей души старушка,хотя битая нелегкой жизнью, улыбалась:
- Деточка, что ты мне можешь рассказать?..
Прошлое прожито, нечего туда возвращаться. А что будет – то будет!
Что Бог даст! Не нам менять!
Засмеявшись, пошла в светлицу. Из деревянного шкафчика достала сладости – печенье, конфеты. Гостинцы привозили дети из города, но она их и не ела – угощала местную детвору, которая любила забегать к доброй бабушке Петровне.
Детей угостила сладостями, и предложила всех накормить обедом.
Цыганка уложила на топчан младенца, усадила детей и сама уселась удобно за стол.
Петровна поставила на стол - горячий борщ, овощи и нарезала огромную буханку своей выпечки белого пахнущего хлеба
и с жалостью посмотрела на них:
- Ешьте на здоровье! Бедолаги, мыкаетесь по миру холодные, голодные!
- Тетя, а что нового в селе? Как живут соседи?
Петровна с наивностью стала рассказывать, что жизнь у людей нелегкая, много работы, заботы о детях.
Но вот радостная весть у соседки Варвары – сын едет на побывку из армии, радость какая – ждут, готовятся.
Девчонка – соседская провожала в армию, должны пожениться.
Ему еще годок служить. Вот и не знает Варвара с какими мыслями едет – сейчас жениться или через год?
Накормив цыган, завернула хлеб, зелень, Петровна, перекрестив, отправила их со двора.
Цыгане в селе не воровали, так как приходилось возвращаться каждый год, но забирали с хитростью.
- Петровна, Петровна !!!
Запыхавшаяся от бега соседка Варвара стояла на пороге.
-Петровна, тут такая молоденькая цыганка с младенцем, так гадает!
Так гадает! Всю правду говорит!!! Гость, говорит к тебе едет!
Самый дорогой из всех дорогих – СЫН из армии!!!
Жениться надумал на бубновой, она его ждет – все глаза высмотрела.!!!
Свадьба, скоро! Очень скоро! Ой, Петровна, счастье – то, какое!!!
Этой цыганке я ничего не пожалела, отблагодарила: дала курицу, сало, яиц..
- Погадай, Петровна! Не пожалеешь!.....
Петровна смущенно улыбалась:
- Незачем мне гадать. А ты - Варвара, будь счастлива!
Варвара уже ничего не слышала – она бежала по селу, заглядывая почти в каждый дом,
рассказывая новости о проницательной цыганке.
Солнце медленно садилось за степь,долго освещая красным заревом,как- бы, стараясь согреть еще один день, уходящий в прошлое.
И очень быстро наступила темная ночь,зажигая на черном небе яркие бессчетные звезды.
А на другом берегу реки запылали костры.
Сливаяcь с ночными звуками степи, запели цыгане.
Это были даже не песни, а БОЛЬ - кричащая гортанными звуками, то затихающими, то взлетающими самыми высокими нотами;
БОЛЬ - о человеческой тоске, одиночестве, неразделенной любви:
БОЛЬ - окутанная в музыку.