Начало в http://proza.ru/2012/12/12/864
Генерал-майор инженерных войск Н.В. КРИСАНОВ
Подготовка к постройке моста еще не была закончена, армия не имела средств для паромных переправ, а обстановка заставила командование фронтом отказаться от переправы на Бухранский плацдарм. Решено было танковую армию маршала Рыбалко направить на плацдарм севернее Киева. На ст. Бровары шли по железной дороге парки ДМП, для организации переправ перебрасывалась понтонно-мостовая бригада.
Но все это было впереди, а время не ждало. И командованием было приказано, несмотря на недостаточный по емкости плацдарм у Лютежа, несмотря на артиллерию противника, бившую прямой наводкой по переправам из Старо-Петровцы, Новопетровцы и Вышгорода, начать постройку свайного моста и выполнить ее в срок четыре дня, работая по ночам.
По составленному проекту мост должен был иметь длину около 600 метров, по пяти свай в каждой опоре. На выбранном участке строительства Днепр имел наибольшую глубину 3,5 метра. Прекрасный сосновый лес восточнее Свароши позволил заготовить элементы моста из бревен диаметром 28 – 30 см. Это дало возможность вместо пяти свай располагать в опоре четыре. Каждая лишняя свая удлиняла бы на один день срок строительства.
Саперы были армейского инженерно-саперного батальона капитана Цицишвили. Были поделены поротно на три захватки (две береговых и одна посредине). Дорожно-строительному батальону армии было поручено строительство эстакады на левом берегу, через песчаную пойму и протоку.
Рота саперов армейского батальона, выделенная из 150 стр. див., была на заготовке в лесу. Перевозили лес на площадку, замаскированную кустами и расположенную на 800 метров выше погрузки. Отсюда лес в плотах перегонялся на участки постройки с наступлением вечера.
По проекту средняя часть моста – около 60 метров – была наплавной, из паромов парка ДМП. Такое решение давало возможности: пропустить в случае надобности через мост плавучие средства, избежать забивки свай на глубине 3,5 метра и, разводя мост днем, дать представление противнику о незаконченности строительства.Последнее обстоятельство имело существенное значение, так как мост хорошо наблюдался и обстреливался противником.
Впрочем, артиллерийские снаряды не наносили мосту большого ущерба. Значительные повреждения мосту причинялись налетами бомбардировочной авиации. В течение дня двумя-тремя внезапными налетами противник разрушал несколько опор (в результате их восстановления оказалось, что фактически было построено не 600, а 850 метров моста). Но самое большое зло заключалось в том, что взрывами и воронками нарушался грунт, в котором были забиты сваи, а так же искривлялись и ослабевали опоры.
Весь офицерский состав и саперы прошли трудный путь войны, были закалены в труде и лишениях, спаяны в одну дружную семью. Только с таким батальоном и можнол было решить сложную задачу постройки свайного моста в условиях форсирования р. Днепр.
Офицерский и рядовой состав батальона знали и понимали ответственность возложенной на них задачи постройки моста в заданный короткий срок и сил своих не щадили. Не жалели и жизней. Авиационные налеты и артиллерийские обстрелы в течение 108 часов прервали жизни многих героев.
Помню, как осколком снаряда одному саперу – память не сохранила фамилии – оторвало ступню, и когда раненого проносили мимо меня на перевязочный пункт, он настойчиво потребовал сказать доктору, чтобы после перевязки не отправляли в тыл – через день, наверное, смогу работать.
Командир батальона капитан Цицишвили, архитектор по образованию, стройный, подтянутый грузин, производил впечатление хрупкого человека. На самом деле он обладал огромной силой воли, мог не спать по несколько ночей подряд, появляясь в самых опасных местах в нужные моменты. Это был одинаково хороший инженер, организатор и беззаветно преданный Родине офицер.
Его заместителем был капитан Паутинов, опытный инженер-строитель. Для его характеристики достаточно сказать, что когда во время постройки моста он был тяжело ранен осколком снаряда, эастрявшим в позвоночном столбе, он не позволил себя эвакуировать и, пролежав в армейском госпитале несколько дней (осколок так и не удалось извлечь), вернулся в батальон.
Днем свайная бойка не производилась, только небольшие группы саперов выравнивали сваи и закрепляли насадки на опорах. Но во время налетов авиации этим саперам деваться было некуда и они, прижавшись к бревнам, два-три раза в день смотрели смерти в глаза.
С наступлеием сумерек и до рассвета работа кипела на всем протяжении моста одновременно и на артобстрелы обычно никто не обращал внимания.
Вода и воздух были по-осеннему холодными. И вот в этих условиях саперы работали в воде голыми, так как важно было сохранить одежду сухой: костры раскладывать было нельзя, просушиться и обогреться негде. Единственным обогревателем был бочонок с водкой, к которому через каждые два часа работы подбегала группа посиневших от холода людей – за очередной порцией. Несмотря на тяжелые условия, заболеваний почти не было. Возможно, впрочем, что нездоровье скрывалось, никто не хотел уйти с работы. Саперы четвертой роты, стоявшей на заготовке в лесу, просились на смену работавшим в воде.
108 часов без сна, в напряжении, нечеловеческих условиях люди строили этот мост и, наконец, 30 октября с началом рассвета по мосту пошел первый танк Т-34 под выстрелами противника. Мост был готов, он выдержал испытание, но внешний вид его был непривлекательный: авиабомбы и снаряды нанесли ему глубокие раны. Следы крови строителей тут и там были видны на бревнах и настиле.
В моей записной книжке, несколько раз побывавшей в воде, сохранились цифры переправленных по мосту в первую же ночь грузов: танков 158, орудий 1337, автомашин 1594 итд.
Переправленная боевая техника позволила взять штурмом узел обороны противника Лютеж и через несколько дней вернуть Украине ее столицу – Киев.