Памяти нашего авиатехника - очень добросовестного, грамотного специалиста и хорошего человека, Миши Литвинова, посвящается...
Мне - нравится работать на новой для меня вертушке, на которую переучили не так давно. Нравится комфортабельная пилотская кабина, нравится, что у вертушки два газотурбинных движка, повышающих надежность винтокрылой машины. Нравится просторный пассажирский салон с красивыми и чистенькими сиденьями в белых чехлах, нравится мягкость вертушки, когда выруливаешь-заруливаешь для взлета или на стоянку. В общем, мне нравится всё, в том числе, и самостоятельность, после длительного перерыва и мучения во "вторых пилотах". Я стремительно набираю опыт и совершенствуюсь, каждый день открывая для себя что-то новое. Вот и сегодня, мы летим по новому для меня заданию...
Я смотрю на проплывающие внизу, зелёные сочные поля, покрытые просто огромным количеством маков, и любуюсь этим чудом природы, которое просуществует очень недолго. Максимум неделю. Южный Казахстан вообще очень интересное и красивое место: здесь, кроме сочных и зелёных полей много чего, на что интересно мне во всяком случае, посмотреть. А работать тем более.
Чувствую толчок в спину. Повернувшись назад, вижу протянутые "тетрапак" молока,
и полбатона хрустящего хлеба.
- Да-а, молочка с хлебом с удовольствием "поклюю" – благодарно киваю в ответ, девушке–"наблюдателю" и одновременно, моему «заказчику» от Института растений.
Мы работаем в этих краях по «травке». Только это «не та которую курят», а которая - просто растёт, покрывая землю красивым зелёным ковром радующим глаз.
Мы обследуем растительность в Казахстане и сейчас идём над территорией Чимкентской области, постепенно смещаясь в сторону безжизненных, выгоревших на яростном южном солнце, степей, песков, солончаков - в сторону Кзыл-Орды.
Девушка и молодой человек с ней фотографируют поверхность полей, делают зарисовки.
Там, где просят - мы садимся, и они берут пробы растительности регистрируя результаты в специальном журнале.
Я ем хрустящий батон, запивая тёплым отличным молоком и радуюсь жизни. Наверно, многим знакомо ощущение радостного ожидания, когда проснувшись утром, в детстве, мы вспоминаем что нас ждёт сегодня. Это - обязательно должно быть что-то хорошее, радостное. И волна тёплой радости поднимается и теснит дыхание: пусть тебя ждет просто рыбалка с друзьями или встреча мельком, с девочкой из соседнего двора, которая нравится тебе, но ты, этого ещё не осознаёшь.
Меня радует всё, как у всех в молодости, когда всё удаётся, когда ты занят полезным делом. Радует хорошая весенняя погода, иногда затмевая яркое солнышко быстро пролетающими тучками.
Доедаю батон, отпиваю молока, и сдвинув блистер выбрасываю пакет из кабины.
И,...и меня обдаёт до пояса, хорошим душем из мелких капель молока, вырвавшихся из пакета и влетевших обратно в кабину, в виде облака.
Я застыл на мгновение обалдевший от такого поворота событий, но в следующую секунду мы уже смеёмся, до колик в животе.
Наш экипаж, это - молодой авиатехник Миша Литвинов, двое ребят из института растений и, ваш покорный слуга - радостно ржём сами над собой. А быть может, просто молодость рвётся из нас, в виде хорошего настроения.
Под нами Тамерлановка - узкая речка берущая своё начало в горах. Она впадает в водохранилище южнее гор Кара-тау (Кара, с казахского - черный, Тау – горы).
Крутнувшись над берегом речки, быстро нахожу подходящее место и вскоре, мы купаемся в прозрачной и нагревшейся в долине водичке, а я - устраиваю быстрые постирушки.
Лёгкая летняя рубашка без рукавов, моментально высыхает на тёплом ветру.
А брюки я повесил на плечики в пассажирской кабине, и вставив палку как проставку в дверь, притянул её за ручку внутрь. Получился неплохой сквознячок - будет прохладно в полёте, да и быстрее брюки высохнут.
Мы взлетаем и идём дальше, делая зигзаги и подсаживаясь «то здесь то там».
Вот, впереди стала вырисовываться стариннейшая усыпальница Ахмед Ясеви рядом со старинным-же городом Туркестан. Говорят, здесь хозяйничал когда то, «хромой Тамерлан», воитель – завоеватель Востока, в старину.
Очень красивое - в восточных мотивах украшенное мозаикой, в голубых, небесных тонах, сооружение.
Делаем круг, другой, рассматривая со всех сторон.
Внизу - мальчишки, несутся стаей за тенью вертолёта, машут нам, и видимо что-то кричат. Может как я в детстве, увидев самолёт, вместе с другой детворой вопил: "самолёт-самолёт, унеси меня в полёт". А может быть на их языке - другая считалка.
Мне нравится певучий местный диалект, особенно звучащий вечером в деревянной чайхане над журчащим ручьём, когда посетители – седобородые аксакалы, неторопливо и степенно пьют ароматный чай, о чём-то подолгу беседуя. Не снимая расшитых тюбетеек, лёжат бочком на постеленных покрывалах прямо на досках, посмеиваясь и оглаживая седые, аккуратно постриженные бороды и потягивая глоток чая из пиалы.
Я слышал, что считается «чем меньше налито в чашку, тем больше уважения к гостю».
- Ладно ребятня внизу, мы - пошли дальше. Надо выполнять свою работу, хоть и не хочется уходить в безжизненные пески – делаю им приветственный взмах рукой в вираже и увидевшие это, скачут на одной ножке, восторженно передавая друг-другу, об установленном контакте с «ушкышем» (летчиком)
Справа - вдалеке, проплывает темнеющее ущелье, змейкой уходящее, вглубь гор Каратау. Там, на выходе из ущелья, мы стояли с геологами прошлый «сезон» - прямо на берегу «вырвавшейся из горного плена» речушки.
Жили в старом заброшенном доме; вертолёт стоял в пятидесяти метрах - тут же.
В речке ребята ловили невиданную мной вкусную рыбу, а отлетев вечером после работы - на юг, километров десять, садились на бахчу и меняли керосин, на вкусные, пахучие дыньки.
Днём делали работу в горах, а вечером - коротали время, кто за чем.
В один из таких вечеров, когда над горами сгустились тучи, но дождь - всё не шёл и не шёл, я увидел как снизу - из долины, в сторону гор стремительно движется луч света.
Толкаю рядом стоящего Валерку – геолога, и показав на луч, говорю: кто-то убиться на мотоцикле наверно хочет.
Мы стали наблюдать за ним, и вдруг, не веря своим глазам, увидели, что луч повернул в нашу сторону, сверкнув сияющей синевой света, а затем, довернув ещё, понёсся назад - в долину. Но вопреки здравому смыслу, не вниз - под уклон, а вверх - в темень облаков !
И ушёл ведь в тучи, навсегда растворившись во мгле.
Мы долго и молча стояли, а потом возбуждённо стали обсуждать – «что-же это было» ?
Ничего вразумительного придумать не смогли, кроме как предположить, что это был НЛО. Позднее, я читал или видел по телевизору, информацию о частом появлении НЛО
в местах залегания "полиметаллов". А там, где мы «стояли лагерем», недалеко была разработка месторождения.
...Мы берём пробы растительности возле р.Сыр-дарья - могучей и древней реки.
Я пытался перевести это слово, и не нашел перевода. Разве что от корня Сыр - «Тайна» ? Вода в могучей реке всегда мутная, перемешанная с глиной.
Наверняка она помнит, битвы на своих берегах в давние времена.
Там - южнее, в самой нижней точке КазССР, мы стояли год назад в аэропорту городка Чардара, и обслуживали «лесоохрану». Ходили вдоль Сыр-дарьи, вверх километров за сто пятьдесят- двести и тушили пожары возникавшие по воле местных чабанов, которые считали испокон веков, что на выгоревшем месте - лучше трава растёт, а значит корм для скота будет качественней.
Сам уклад жизни местного населения подстраивается под природу, если бы мы ещё, в виде современной цивилизации, не привносили свою негативную лепту: то «химии» подсыплем в землю, то речку вспять повернём.
В эфире «появляется» диспетчер аэродрома Чимкента и спрашивает где мы сегодня будем ночевать. Пишу записку «заказчику», и они посовещавшись пишут ответ : Давай вернёмся в Джамбул, а завтра пойдём по северной стороне гор Каратау прямо на Кзыл-орду.
Отрицательно мотаю головой: Нет, не получится. Слишком большой подлёт туда-обратно и предлагаю заночевать сегодня, в аэропорту г.Туркестан.
Хоть там нет ничего, кроме помещений для отдыха, а нам ничего и не надо: у нас всё с собой. Всё – это значит от кипятильника и чая, мыла и зубной щетки, до хорошего шмата сала с чесноком и краюхи чёрного хлеба.
Народ соглашается, и об этом решении бодро докладываю Чимкенту.
Ночуем в тихом аэропорту Туркестана, а наутро, умывшись из умывальника на улице и перекусив зеленью с сальцем и хлебушком да попив душистого чайку, снова уходим, работать дальше.
Идем «галсами» на северо-северозапад, и под нами, то слева то справа вьется железная дорога, связывающая Чимкент с Актюбинском и Москвой.
Проходим местечко с уважительным названием «Баба-ата» – видимо в честь уважаемого человека из далекого прошлого назвали. (Ата с казахского – отец. Прим.авт)
Здесь, в давние предавние времена, был город или крепость. Ещё издали видны остатки мощной, кольцеобразной крепостной стены из глины.Она была обращена воротами на север. Видимо когда то, в этом месте проходили регулярные - длинные и не очень караваны, состоящие из неторопливо шагающих под палящими лучами южного солнца, «кораблей пустыни» способных выживать в условиях, когда всё живое гибнет.
Заказчик машет: Давай посмотрим и мы.
Киваю ему согласно и сев прямо на северную стену выключаю двигатели.
Мы разбрелись, осматривая крепость-не крепость город-не город,... в не таком уж и далеком прошлом.
Всё-таки как хорошо строили раньше - столько лет стоит эта стена ! – Она очень медленно разрушается, под влиянием неумолимого времени и воздействия воды, ветра
и солнца, судя по уцелевшим стенам.
Снизу - из-под стены, где был виден полузасыпанный проём когда-то являвшийся входными воротами, раздался такой визг, что у меня заложило уши.
Мы бросились туда, и увидели смертельно бледную девушку – нашу заказчицу, которую била крупная дрожь. Она, пронзительно визжа показывала пальцем на стену.
А там - в глубокой нише, подальше от света и людей сидит и никого не трогает "бархатная" летучая мышь, поводя длинными «резными ушками».
- Какая красавица ! – вырвалось у меня невольно.
Девушка негодующе смотрит на меня, а я - восхищенно показываю на иссине-чёрные крылышки и бусинки глаз пещерной обитательницы.
- Какая красавица ! - повторяю и, получаю в ответ сверканье чёрных глаз, нашей «работодательницы»…
Мы снова мотаемся по степи и пескам ещё половину дня, а ночевать уходим назад, в Джамбул.
Конец нашей короткой командировки: завтра пойдём домой, в Алма-ату. Сделаем короткий рывок на пятьсот кэмэ, и будем дома.
Возвращение домой из командировки сколько бы она ни длилась - самое приятное для меня событие.
Заказчики говорят, что дней через пять-десять пойдём в любимое мной низовье реки Или.
Там нас «ждет», "квадратик" 500 на 300 километров. Этого – хватит на полную неделю работы, если не больше.
- Эх и накупаемся ! – повожу плечами предвкушая свежесть речной воды в центре пустыни, и жаркий речной песок, на длинной безлюдной косе посредине широкой реки.
А потом могут направить, на север Казахстана, где природа - закачаешься !
Всё лето впереди. Может быть нам с Мишей снова выпадет… по «травке поработать».
Но, это - уже как повезёт. Могут послать и другой экипаж.
Что ж, пусть повезет отдохнуть другим; мы - не против.