[На снимке: март 1947 (мне - 9,6); в день выборов пою "Я встретил его под Одессой родной"]
В 1948-м (когда мне было 11.2) угодил я в число обучаемых игре на аккордеоне.
Угодил, расслабившись от вознесения моих музыкальных способностей старшей пионервожатой школы, по просьбе которой пел иногда в школе в дни выборов ("Я встретил его под Одессой родной...", "Варяг" и др.).
Как подруга сержанта Капустина (бывшего студента московской консерватории и лучшего баяниста Кантемировской танковой дивизии) она считалась понимающей в музыке.
Поговорила пионервожатая сначала с сержантом, а потом - и с моей мамой.
Хотя знал, что сидеть за пилкой музыкальных уроков, не буду, возражать не стал.
Обучение - платное. Сержант стал ходить к нам домой в назначенное время.
До "По дорози жук, жук" дошёл я без труда. А дальше - без труда перестало получаться.
Приходит сержант, а сыграть заданное не могу: не приготовил [не хотел я из-за не мной начатой музыкальной затеи сокращать время избранных мной занятий (акробатикой, футболом и др.)].
Говорю ему: "Капустин, ты лучше сыграй что-нибудь, а!"
"А что сыграть?" - смеётся сержант.
"Не знаю, как называется. По радио слышал. Попробую насвистеть. Можно?"
"Давай!"
Стал насвистывать.
"Это "Грёзы" Шумана" - определил Капустин и начал играть.
Перед уходом спросил: "Будешь упражняться?"
"Вряд ли." - ответил я.