Эсхатологический бред, заполнивший интернет и телеэкраны, безусловно влияет на умы, а в особенности на неокрепший ум постсоветского интеллигента. Влияет настолько, что вызывает истерику, желание камлать и кликушествовать, хоронить искусство, литературу, духовность…Нехорошо хоронить живых. Да и причитать над постелью больного – не лучшее ему одолжение. Хочется в связи с этим чуть-чуть порассуждать о судьбе литературы в наши дни. Просто как пользователю, как стороннему наблюдателю. Может быть это кого-нибудь и успокоит.
Основные проблемы современной литературы, по причине которых ее иногда считают уже покойницей, вылядят примерно так.
1. Издатели издают мусор. Мусор заполонил полки книжных магазинов. Люди читают мусор.
2. Писать больше не о чем. Все уже написали.
3. Пишут все. Интернет открыл шлюзы и в сеть хлынуло море прозы, не говоря уже о стихах. Нет фильтров, нет цензуры, нет…укорота на них нет. Сами пишут, сами читают, сами друг друга ( и сами себя) хвалят.
Попробую пройтись по вопросам в порядке поступления.
Дряни печатали много всегда, во все времена. Просто не во все времена было столько грамотных. То есть , объем рынка был не таким большим, как сейчас. Но дело даже не в этом. Нужно наконец понять, что литература, кино, даже музыка и театр – это части экономики, экономические проекты. Это писатель может писать бескорыстно, не мечтая о гонорарах, а издатель , даже если он сугубый идеалист, должен думать о финансовых результатах. Это писатель может запить горькую на полгода и жить на пенсию бабушки. А издатель не может – у него постоянные расходы. Аренда, зарплата, дети дома голодные.
Для того, чтобы бизнес устоял на ногах, ему надо для начала и во веки веков обеспечить стабильный равномерный финансовый поток. Причем, рентабельность бизнеса – дело второе, лишь бы она была положительной. Если вы сидите на трубе, по которой постоянно движутся деньги (пускай в основном и не ваши) и у вас есть возможность их из трубы понемножку вынимать, - бизнес жив. Постоянные финансовые потоки обеспечивают возможность постоянного перекредитования.
Издатели это, безусловно, понимают. И люди они, как правило, интеллектуальные и донцовых не читают. Но пока яйцеголовый умник раздумывает – купить ему томик Акутагавы в этом году или подождать Конца света – издатель может сдохнуть с голоду. Чтобы финансы не застаивались между покупками нетленки, издатель вынужден выбрасывать на полки суррогат – книжную продукцию. В бизнесе есть такое понятие – “товар-паровоз”. Это что-то такое, что продается на грани рентабельности, но постоянно и в большом количестве. В принципе, с этой целью в книжных магазинах могли бы торговать пивом или сигаретами, но это неудобно чисто организационно – другой профиль, да и контингент не тот. А вот если выпускать некую продукцию, внешне похожую на книжки…
Вот теперь следует сказать пару слов о “продукции, внешне похожей”. С ней мы сталкиваемся повсеместно. Она похожа иногда на мясо, иногда на водку, иногда даже на коньяк и колбасу. И мы знаем, что это всего лишь мимикрия – продукция прикинулась колбасой для того, чтобы ее купили. Но все же это не совсем уж афера – продукция кое-как выполняет базовые функции прототипа. Паленый коньяк бьет по мозгам, после колбасы некоторое время не хочется есть… Продвинутый пользователь понимает, что качественный продукт где-то существует, но здесь и сейчас, наспех и по небольшой цене – его устроит и суррогат.
И книжный суррогат ничем не отличается от колбасного ни по смыслу, ни по способу существования. Просто не надо путать его с книгой. И не надо называть литературой. Это неизбежный фон всеобщей индустриализации, последствия рыночной экономики, ее необходимый атрибут. Если в магазине не будет донцовых и бушковых, не будет и магазина.
А когда мы перестаем называть литературой сопутствующую книжную продукцию, сердце и успокаивается – стоят ведь на полках и Достоевский , и Акутагава. Просто это не рыночный товар, он не обеспечит непрерывность бизнеса. Но товар этот есть.
Так что книжный мусор – неизбежная плата за массовое книгопечатание, за доступную книжную торговлю, за доступность того же Достоевского сегодня.
Что же касается публикации современных авторов, то здесь тоже все не смешно, но понятно и нормально. Издание, печать и дистрибуция книги – затратный процесс. Когда этот процесс брало на себя государство, то оно и решало, кого печатать, а кого – нет. Обижались сильно. Сегодня это – бизнес издателей. Издатели не дураки , но они считают деньги. А авторы не всегда хотят вкладываться в проект…
Рынок, кстати, не обязательно является врагом искусства. В 19 веке расцвету европейской литературы способствовал как раз рост газетного рынка. Что такое газетный бизнес? Это, в сущности, продажа бумаги населению. Бумагу пачкают краской, режут на кусочки и продают по цене, в десятки раз превышающей себестоимость процесса. Причем, если продажа идет хорошо, то находится много людей, готовых оплатить объявления и рекламу. Для того, чтобы повысить тиражи и увеличить продажи, газетчики стали печатать в своих листках романы с продолжением. Если интересно, человек купит газету и завтра, и послезавтра, а если роман большой, то это гарантия как минимум годовых продаж. Так и вышли к читателям Дюма, Жюль Верн, Диккенс…Пусть эти имена у многих не ассоциируются с литературой большой, интеллектуальной, но сам по себе этот процесс дал толчок к созданию больших , “толстых” романов. Так что рынок это не всегда плохо. Нужно только с ним правильно взаимодействовать.
Мне не совсем понятно , кто сегодня больше хнычет о смерти литературы – писатели или читатели. Литература не умирает хотя бы потому, что даже если бы сегодня она вообще перестала создаваться, того, что уже написано человечеством было бы вполне достаточно. И оно есть. Так что прежде, чем отпевать литературу, неплохо было бы для начала ее освоить…
* * *
То, что писать больше не о чем, это правда. И это правда последние две тысячи лет. Даже выведены то ли восемнадцать, то ли тридцать шесть базовых сюжетов, из комбинаций которых и состоит вся литература. Но в то же время это и неправда. Неправда потому, что неправильно сводить литературу лишь к нарративной схеме. Кроме логики повествования существует еще и язык, и поэзия , и эмоциональный посыл. А также иногда присутствует и постановка проблемы. А
проблемы у человечества не решены никакие. Так что писать еще – не переписать. Нытье это все. От недостатка витаминов
Теперь тема больная. Одолели графоманы. В сети, конечно. Пишут и пишут. Про цветочки, про кошечек, про любовь, про эротику, про всякую хренотень. И среди этой помехи, мол, не видно прекрасных цветов прозы, которые цветут неизвестно для кого и вянут без любви и внимания.
В основном, это все, конечно, болезнь Прозы.ру. Отсутствие премодерации и практически вседозволенность. Но болезнь Прозы.ру – это не болезнь литературы вообще. Таков уж портал, такова его парадигма, таковы принципы. Возможно, просто сильно продвинутым интеллектуалам следует задуматься о других порталах. Только там их сначала прочитают, а потом примут решение, да и еще поместят, как на Литпроме, например, в тот раздел, в который посчитают нужным. Иногда это больно бьет по самолюбию. А хочется ведь, чтобы и цензуры не было, и премодерация отсутствовала, и чтобы чувствовать себя , как дома – хозяином, да чтобы еще и под ногами никто не путался с кошечками и собачками.
А вообще, я всегда думаю о словах моего друга: “Не нравится тебе литература – напиши свою книгу и читай ее.” Я бы еще добавил: “ А еще можешь открыть свой литературный сайт и творить на нем, что хочешь. Только ты зубы съешь, пока его раскрутишь до интересных тебе размеров. А еще можешь замутить издательство, первое время сам побыть и редактором и корректором, поотсутствовать пару лет дома, забыть, как выглядят жена и дети, покатать по типографии рулончик бумаги, поунижаться перед розницей, побегать от авторов…” И это все для того, чтобы лет через десять тебе плюнули в лицо за то, что ты , якобы, лежишь камнем на пути литературного прогресса. А кто плюнул-то?
А вот это вопрос интересный. И главный. Рынок литературы сегодня претерпевает кризис именно из-за специфики покупателя. Покупатель банально не хочет платить. Покупатель увидел в интернете халяву. А халява – это не от голода , не от бедности, халява - это жизненный принцип, сущность этого самого покупателя. Для него – унижение заплатить деньги за то, что можно просто взять. Пусть этот самый Достоевский будет не в сафьяновом переплете, а на экране айфона – пусть. И главное не то, что сэкономил двести рублей, - главное то, что не дал заработать кому-то другому. Объегорил его. Зачем покупать гвозди, если можно украсть или надергать из старой доски и выпрямить молотком?
Вот вам пока и все мои соображения по поводу слухов о смерти литературы. Мне кажется, что слухи эти сильно преувеличены. И скорее всего те, кто их распространяют, руководствуются лишь намерением привлечь внимание к своей персоне.