Хочу сразу сказать, что понятие судья в том, древнем мире отличалось от нынешнего значения этого слова. Судья, это не только тот, кто выносит приговоры, но вообще правитель некоего региона. Вроде губернатора. Так что книга судей это описание руководителей регионов, а так же краткое описание их деяний. Интересно то, что одним из руководителей, судьёй, которые упоминаются в книге, являлась женщина по имени Девора, которая прославилась и как пророчица. Наподобие современной Ванги, и даже как поэт. Это второй упоминаемый в библии поэт. Первым был Моисей, который вывел иудеев из египетского рабства. Моисей написал гимн Богу.
Девора написала более лирическую вещь. Более того, Девора сама же и исполнила перед толпой собравшихся свою песню. Это уже не просто восхваление Бога, но нечто большее, это нечто вроде баллады. В общем, эта Девора как бы являлась и Матвиенко, и Вангой, и Ахматовой, и Пугачёвой в одном лице. Такая вот разносторонняя натура.
Хотя не всё столь весело в книге судей израилевых. Ибо и сама книга с первой главы начинается с описания тотального уничтожения разных народов.
Более того, в книге весьма детально уже в первой же главе описана изощрённая в своей жестокости казнь одного из царей, противников иудеев. Это Адони-Везек, которого казнили, отрубив все пальцы на руках и ногах. Совсем как в романе Пастернака, где партизана казнили аналогично, ему отсекли одну руку и одну ногу, а потом в таком виде отпустили в лагерь к партизанам, привязав к телу записку с угрозами.
Один из городов был захвачен, как и в бессмертном творении Гомера, из-за женщины.
Вот как об этом сказано в книге, в первой главе.
- И сказал Халев: кто поразит Кириаф-Сефер и возьмёт его, тому отдам Ахсу, дочь мою, в жёны.
Описано и предательство, когда Израильтяне, во время похода на город Вефиль, захватили местного жителя и заставили его показать вход. Что тот и сделал в обмен на пощаду себе и своим близким. Вот как об этом сказано в библии.
- Он показал им вход в город, и поразили они город мечом, а человека сего и всё родство его отпустили.
Люди есть люди.
Впрочем, и Господь тоже имеет эмоции. В этой книге Бог делает выговор Израилю за союз с Хананеями. Более того, Господь вообще воспылал гневом на своих протеже, за то, что те стали служить местным божкам Ваалу и Астартам. За такую провинность Бог предал своих любимчиков в руки грабителей. Бог вообще весьма скор на расправу. Но Господь так же и отходчив. В конце концов, он помог одумавшимся израильтянам и те вновь устроили бойню врагам.
Кстати, в этой же книге описан интересный террористический акт. Всё было проведено приблизительно так же, как действовал Николай Кузнецов в оккупированном Ровно. Только террориста здесь звали Аод. Этот Аод проник к царю Моавитскому под видом дипломата, принёсшего дары. А потом, шепнув царю, которого звали Еглон, что у него имеется для его величества секретная информация, убил того спрятанным под одеждой мечом. Хладнокровный был террорист и очень большой физической силы. Аод пронзил царя так, что меч вошёл в тело вместе с рукоятью и вышел его высочеству из жопы. Как и всякий киллер, Аод не стал забирать оружие, а оставил меч в теле царя. Когда же Аод покинул царские хоромы, то с самым невозмутимым видом сказал охране, чтобы те не тревожили государя, ибо тот лёг отдыхать. Этим Аод выиграл несколько часов времени, за которые успел благополучно скрыться. Более того, он пришёл уже с войском, сам возглавив поход после теракта и, побил всех Моавитян, которые были уже деморализованы. Вот такой бравый судья израильтян, прямо Котовский или, лучше сказать, Ворошилов, так как Аод всё же занимал пост высокого ранга долгое время после своих военных деяний.
Вообще израильтянам очень везёт. Например, в этой книге они наголову разбивают вооружённое девятьюстами железными колесницами войско царя Сисара. Интересна гибель этого царя. Его убила женщина, которой он доверял и которую считал своим другом. Когда Сисар потерял всё своё войско, он прибежал в шатёр Иаили, жены Хеверова, с которым у Сисара был подписан мирный договор о ненападении. Хотя Иаиль и была дама весьма сильная, но всё же она побоялась открыто отказать в помощи потерпевшему поражение царю. Она поступила более коварно, предложила беглецу кров, напоила того молоком и когда царь уснул, вонзила тому в висок кол с такой силой, что пригвоздила голову гостя к земле. Девера, танцуя на сцене перед публикой, в свою песню-балладу включила и этот подвиг.
В главе седьмой показан весьма интересный отбор в спецназ израильтян. Добровольцев, которых было десять тысяч, заводили в реку и приказывали им пить воду. Те, кто просто лакал воду наподобие собаки, были забракованы. Те же, кто пил, черпая воду из реки ладонями, остались в отряде. Таких набралось лишь триста человек. То есть Бог считал, что наилучший воин не только тот, кто обладает физической силой и умением владеть оружием, но и тот, кто сохраняет человеческое достоинство.
В общем, были отобраны самые надёжные, которых и послали на ночную вылазку в стан противника. Эти ребята ночью под командованием Гедеона одновременно зажгли светильники вокруг стана Мадианитян и затрубили в трубы. Чисто психическая атака. В ночном лагере началась неразберихи. Противник стал убивать друг друга, а потом обратился в бегство. А дальше, как обычно, началась просто бойня, истребление войска мадианитян. В преследовании уже участвовали все. Были перекрыты дороги, переправы через реки. Во время погони были пленены два князя, которых, недолго думая, казнили, отрубив им головы. Головы этих князей были тут же отправлены к Гедеону. Но тому было некогда особо любоваться головами врагов, ведь этот судья был занят преследованием бегущих врагов. А эти ефремляне, которые прислали ему с фельдъегерской почтой головы князей, ещё и предъявили претензии Гедеону, стали высказывать свои обиды в самый неподходящий момент. Почему это Гедеон не позвал их на ночную вылазку? Гедеон объяснил, что зачистка территории, тоже дело весьма почётное, так что нечего обижаться. А после продолжил преследование мадианитян со своим спецназом из трёхсот человек, хотя мадианитян насчитывалось пятнадцать тысяч.
Именно из-за малочисленности своего спецназа, не произвёл он впечатления на жителей Сокфа, которые отказали его отряду в пище. Очень разгневался Гедеон и пообещал казнить жадин, как только закончит погоню. Казнь же он придумал жителям города очень лютую. Гедеон пообещал растерзать их терновником пустынным и молотильными зубчатыми досками. В общем, этот судья не производил впечатления на людей, ибо и жители другого города, Пенуэла, не предоставили ему пропитания для его бойцов. Тех он пообещал сжечь живьём. Свои угрозы Гедеон вскоре исполнил. Едва только были пленены князья мадиавитян, как Гедеон тут же занялся местью. Он поймал одного из жителей Сокфоха и заставил того составить список старейшин города. А после приступил к казням. Сделал всё, что обещал. Это было тотальное истребление. Но начал он его с самых уважаемых людей. Происходило то же самое, что у нас в октябрьскую революцию. А дальше Гедеон решил казнить пленённых царей медианитян. В общем-то, эти цари прежде казнили его братьев, так что ничего другого кроме казни им не светило. Более того, Гедеон решил поручить казнь своему малолетнему сыну. Но тот, по малолетству просто не смог совершить казнь и Гедеон самолично прикончил пленников. А в качестве памятного сувенира об этом событии, взял себе пряжки с верблюдов пленников. В те времена люди украшали золотыми цепочками не только свои шеи, но и шеи своих верблюдов. В общем, этот судья правил израильтянами сорок лет. И было у Гедеона семьдесят законных сынов. Так же были дети и от наложниц. Тоже законные, но ранг не тот. Рабыня есть рабыня. Даже если она рожает царю сына, всё равно остаётся рабыней.
Одним из таких сынов рабыни был Авемелех, который узурпировал власть став судьёй. Своей цели он достиг, убив своих братьев, всех семьдесят человек. Уцелел лишь один Иофам, которому удалось скрыться. Именно этот уцелевший отпрыск решил восстановить справедливость и свергнуть братоубийцу. Хотя Авимелех расправлялся с бунтарями самым жестоким образом, устраивая тотальное истребление непокорных. Может быть и победил бы, если бы не получил смертельное ранение от руки женщины. Та сбросила ему на голову с башни обломок жернова, когда люди этого воителя обкладывали башню с мятежниками дровами. Авимелех же, хотя и был сыном рабыни, но гордость имел непомерную. Именно поэтому и приказал своему оруженосцу добить его мечом, чтобы потом не говорили, будто он пал от руки бабы. Но, куда деваться, так оно и сеть. Этот судья израильтян умер хоть и от меча, но всё же благодаря меткости простой женщины. Кстати, это Авимелих, как и его папашка, тоже сжигал непокорных живьём, причём, как мы уже убедились, самолично обкладывая дровами башню, где скрывались бунтовщики, дровами. Поэтому женщина и смогла его поразить куском жернова. Более того, Авимелих и сучья лично рубил для костра, показывая пример своим поданным. Совсем как та старушка, которая подбросила хворосту на костёр Гуса. Но не будем отвлекаться на средневековье. Вернёмся к Авимелеху, который таким образом сжёг тысячу человек. Инквизиции ещё и в помине не было. Но жестокость помогла Авимелеху продержаться на должности судьи несколько лет.
Хотя Иофам и организовал свержение узурпатора, но судьёй он не стал, вероятно, обиделся на народ, который дал согласие на царствование Авимелеха. Поэтому после свержения узурпатора некоторое время царствовал Фола, из колена Иссахарова. Фола правил недолго, всего двадцать три года. Хотя, по сегодняшним меркам это, несомненно, очень большой срок.
Далее власть захватывает Иаир, который правил хотя и на год меньше Фолы, но зато имел тридцать сыновей, ездивших на тридцати молодых ослах. Лошадей израильтяне в те времена не использовали. Использовали более неприхотливых ослов и, разумеется, верблюдов, шеи которых украшали золотыми цепочками. Для тех мест эти животные подходили более всего. Каждый сынок Иаира имел в управлении целый город. В общем, этот Иаир сделал свих чад мэрами. Хотя сыночки его были всё же не очень дельными руководителями, ибо после смерти своего папеньки сразу же началось безвластие. Нравы пошатнулись, народ стал молиться другим богам. Так что Господь вновь очень осерчал на свой избранный народ и отдал их всех в рабство Филистимлян и Аммонитян. Господь так и сказал обидчикам:
- вы оставили Меня, и стали служить другим богам: за то Я не буду уже спасать вас.
Тут израильтяне поняли, что дело плохо и вновь вернулись к своей истиной вере. А чтобы избавиться от вновь приобретённого рабства, объявили, что тот, кто возглавит освободительную войну, тот и будет верховным судьёй, самым главным начальником в народе. А в тех краях жил паренёк, сын проститутки, которого законные сыновья их общего папеньки изгнали из отчего дома. И вот этот-то изгнанник и решил возглавить освободительную войну. Но этот сын проститутки дал обет Богу, сказав, что если победит, то принесёт Господу в жертву первого, увиденного им, когда вернётся с войны. Только первой он увидел свою единственную дочку. Так что пришлось ему убить её. Слово есть слово. Вот такой был принципиальный судья.
А дальше вновь начались склоки, обиды. Начали разные народности Иефаю всевозможные претензии предъявлять. Но что Иефаю необоснованные претензии обиженных склочников, когда он и собственную дочь не побоялся убить ради справедливости. Поэтому Иефан всем непокорным ефремянам устроил попросту бойню. А уже во время зачистки территории, когда шла облава на взбунтовавшихся и потерпевших поражение ефремлян, чужаков выявляли весьма интересным методом, их заставляли произносить непонятное для них слово «шибболет». Но, дело то в том, что ефремяне не могли выговорить правильно это мудрёное слово. Они произносили его как «сибболет». Поэтому признаку у переправы было выловлено и убито сорок две тысячи человек. А находчивый Иеффай был судьёй шесть лет.
Далее были правители, которые ничем особенным не проявили себя. Более того, нравы стали вновь резко портиться. Народ вновь стал делать плохие дела в глазах Господа. Так что Бог вынужден был в который уже раз отдать свой народ в рабство Филисттимлянам на сорок лет.
А дальше книга рассказывает о самом известном правителе, судье израильтян Самсоне. Этот Самсон был поздним ребёнком у родителей. А зачала женщина самым чудесным образом. К ней явился ангел и возвестил, что она непременно забеременеет, но для этого необходимо отказаться от вина, вести абсолютно трезвый образ жизни. Более того, и сын её, не должен будет употреблять спиртное. Плюс к этому сын не должен будет стричься, пусть ходит как хиппи, но не срезает волос. Только при этом условии мальчик будет обладать недюжинной силой.
Самсон действительно стал обладателем феноменальной силы. Например, этот Самсон, ещё будучи совсем юным, порвал, словно малого козлёнка огромного льва, который было на него набросился. А шёл Самсон, между прочим, свататься за филистимлянку. И как его не отговаривали родители, убеждая, что и среди их народа много красивых, достойных девушек, Самсон ни в какую. Хочу филистимлянку и всё тут. Ну, вздорный был несколько человек. Например, на своей свадьбе загадал он филистимлянам загадку, поставив тем условие – отгадаете за неделю, то я вам заплачу кругленькую сумму денег и дорогую одежду в придачу дам; не отгадаете – сами мне заплатите и дадите одежду высокого качества. Гости, будучи в подпитии, согласились. Согласиться то согласились, но ответ так и не смогли найти. Попросили молодую супруг Самсона выведать у мужа отгадку. Выведала. Проиграл Самсон, хотя и понял, кто помог филистимлянам. Сам проигрыш особо то и не опечалил Самсона. Он поступил весьма просто, пошёл в город Аскалон, убил там тридцать человек, и одеждой этих несчастных расплатился за проигранное пари. Лёгкий у Самсона был нрав, хотя и несколько вспыльчив. А потому как очень он на супругу обиделся то и ушёл от неё. Супруга тоже была с характером и тут же вышла замуж за брачного друга Самсона. Откуда же она знала, что её муженёк вернётся к ней через несколько дней. Вернуться то Самсон вернулся, но тесть ему говорит, что всё, тю-тю, жена у другого. Но, чтобы не обидеть зятя, тут же предложил тому эквивалентную сделку, младшую свою дочь. Но Самсон оскорбился ужасно. До того обиделся, что решил покарать всех филистимлян. Что сделал? Наловил триста лис, связал их хвостами и прикрепил между хвостами лисиц факелы. Вот откуда княгиня Ольга взяла пример, когда мстила за своего супруга, беря лёгкую дань воробушками да голубями. Но вернёмся к Самсону. Выпустил он лис с зажжёнными факелами на поля филистимлянам и спалил у тех весь урожай зерновых, масличных и виноград. Филистимляне, разумеется, разгневались и сожгли тестя Самсона вместе с его шустрой супругой. И понеслась эскалация мести, ибо Самсон в отместку изловил убийц и переломал тем голени и бёдра.
В общем, эта склока приобрела большой резонанс в народе. Израильтяне решили вмешаться. Пришли к своему соотечественнику и стали ему пенять на его непристойное поведение. Попеняли, попеняли и объявили Самсону, что не видят другого выхода, как связать его и выдать филистимлянам. А что для Самсона верёвки. Тьфу. Порвал он их, как перегоревший лён. Порвал. Схватил, что под руку попалось, это была ослиная челюсть, и давай крушить филистимлян. Так, играючи и укокошил тысячу человек. Потом, после бойни попил водички и приступил к должности судьи, и правил покорёнными филистимлянами двадцать лет.
Филистимляне, конечно, терпели своего необузданного правителя, хотя и пытались убить его. Попытку они сделали в городе Газе. В то время там уже неспокойно было.
Цель визита судьи Самсона города не указана в библии. Но, сказано, что увидел он в городе проститутку и зашёл к ней. Импульсивный был человек. Жители обрадовались, решили утречком прикончить своего правителя, да не тут то было. Проснулся Самсон ночью, вышел к городским воротам, выдрал их вместе с косяками и, взвалив на спину, захотел размяться немного, отнёс ворота на вершину горы.
Так бы и правил дальше, да на свою беду угораздило Самсона влюбиться в Далиду. Прямо присох. А филистимляне этим решили воспользоваться. Уговорили Далиду выведать секрет силы Самсона. Приставала до тех пор, пока Самсон на свою беду не выдержал приставаний и не выболтал секрет. В общем, остригла эта баба Самсона во сне, все семь его кос отрезала и позвала филистимлян. Те быстренько схватили потерявшего силу богатыря и выкололи тому глаза, потом заковали в цепи и заставили молоть зерно. Короче, сделался бывший судья в одночасье рабом. Однако волосы у Самсона постепенно отросли и сила вновь к нему его феноменальная вернулась. И когда во время народного гулянья вывели Самсона на потеху народа, то он, сдвинув с места две несущие колонны, завалил весь дом. Сейчас у нас дома сами падают, а тогда строили более надёжно. Только на крыше во время представления Самсона народу находилось три тысячи человек. Да в самом доме было полно народу. Все погибли. Самсон, конечно, тоже оказался завален под обломками дома. Вот так умер судья Самсон, который был судьёй двадцать лет.
А дальше, по смерти Самсона, вновь безвластье началось. Господствовало право оружия. Случалось, что и города целые от безвластия погибали.
Кроме убийств, распространились и половые извращения, которые приняли масштаб бедствия. Вот только один пример в подтверждение. Один израильтянин вместе со своей женой пришёл в местечко под названием Гив. Остановился на ночёвку у одного старика. И что же случилось? Да тоже самое, что в Содоме. Окружили горожане дом старика и стали требовать гостя. В конце концов, забрали у путника жену и стали её насиловать всей толпой. И так в продолжение всей ночи. Под утро женщина умерла. А этот израильтянин привёз труп домой, расчленил жену на двенадцать частей и отослал в каждое колено израилево по части своей супруги. Этим он сказал своим соотечественникам, что так больше жить нельзя, пора кончать с безвластием, порождающим беспредел. И действительно, большое возмущение поднялось в народе израилевом. Решил народ покончить с беспределом. Собрали ополчение и пошли с требование выдать гомиков-беспредельщиков в этот самый Гив. Но местный правитель отверг справедливые требования израильтян на том основании, что он, дескать, и все жители этого города тоже израильтяне принадлежащие роду Вениамина. И развязалась война, как в наши девяностые. После нескольких битв израильтяне одолели жителей города, истребив при этом всех жителей и даже животных. А строения спалили. Лишь шестьсот человек ушли в горы, схоронившись в пещерах.
А после этого тотального истребления рода Вениамина, стали плакать израильтяне о том, что у израильтян теперь стало на одно колено меньше, не стало рода Вениаминова. Хотя те и были сплошь гомики, но всё же свои люди.
И решил народ собрать всеобщее собрание. За неявку на собрание полагался не выговор, а смертная казнь. Более действенный метод обеспечения явки. И на этом собрании, народ поклялся не отдавать впредь сынам Вениамина дочерей своих. Поклясться то они поклялись, но потом подумали, что всё же этот несговорчивый Вениамин их брат, как бы, ведь они один народ. А там, в горах, в пещерах одни мужики. Род вымрет теперь. Клятву, что дали, не выдавать своих девиц в род Вениаминов, нарушать нельзя. Что делать? А давайте посмотрим, может, кого не было на собрании всеобщем. Действительно, нашлись такие. Оказывается, что никто не пришёл из местечка Иавис. Послали туда войско, всех истребили, кроме четырёхсот девиц, которые там оказались. Их то и отдали тем парням в пещерах, заключив, таким образом, перемирие с родом Вениаминова.
Но тут другая проблема возникла. Как быть с теми двумястами, которые остались без жён?
Но и тут нашли выход. В сопредельных городах устраивались празднества. Вот туда-то и посоветовал народ отправляться этим оставшимся без жён двумстам мужикам. Давайте, ребята, выкрадите себе девок. А если отцы и братья придут с претензией к нам, то мы скажем:
- простите нас за них; ибо мы не взяли для каждого из них жён на войне, и вы не давали им; теперь вы виноваты.
Вот так вот. Сами виноваты, что не дали своих девчонок этим молодцам. Хотя, кто сватался то? Простые были времена. А может всё оттого, что не было уже царя у народа. Всё может быть. Хотя мы вон без царя развитой социализм построили, а потом ещё и развалить сумели. А как иначе людям объяснить, что плохо живут, хотя и при самом передовом строе. А так есть объяснение – нет социализма, нет хорошей жизни. Всё просто.
Но я во всей этой чехарде начальников вот на что обратил внимание. Ведь уже в то время простолюдин мог выбиться не просто в состоятельные граждане, но даже в цари. И не просто простолюдин, но раб. Кто был никем, мог уже тогда стать всем.