Снежный холодный декабрь 2012 года перевалил за середину, и Дед, как обычно, рванул на Аляску.
Стройная беловолосая девушка в задумчивости подошла к большому окну – толстому, идеально прозрачному куску льда, без пузырьков воздуха, трещин и неровностей, врезанному в стену спрессованного снега большим квадратом.
«С вертолёта наши хоромы наверняка кажутся обычным холмом, - пронеслось в голове Снегурочки. – Ладно хоть зеркало старинное откуда-то приволок в полный рост. Сам развлекается вовсю, а меня снова тут сидеть заставил. За что, интересно? Вроде, не провинилась ничем. Что ж… у отца свои причуды… Это мелочь по сравнению с тем, как тысячу лет назад отрастил бороду ниже пояса и попросил Дедом называть. Ну что за блажь?»
Вспомнив о прелестной вещи, девушка вместе с одеждой рассыпалась роем снежинок, вихрь скользнул через просторную залу малого снежного дворца и принял перед большим, запаянным по контуру матовой сталью, зеркалом человеческий облик. Отражением девушка залюбовалась с удовольствием. Голубые глаза яркие, словно сапфиры на искрящемся от солнца насте, пухлые губы - спелые вишни, хоть сама себя целуй.
Разглядывая отражение, девушка покрутилась. Стройная фигура, охваченная приталенной белой мантией, отороченной по краям снежным мехом, безупречна. Снегурочка задумчиво закусила нижнюю губу. Брошенное заклятье заставило скреплённые силой снежинки изменить положение и белая мантия, доходящая до щиколотки, быстро укоротилась до колен. Немного поразмыслив, девушка вспомнила, какие наряды предпочитают современные модницы, и мантия тут же послушно укоротилась ещё… и ещё… Взору открылись плавные линии восхитительных белоснежных бёдер.
– Ерунда! – фыркнула девушка. – Мужчины должны мечтать, представлять, а не видеть все прелести сразу!
Полы мантии поспешно удлинились до сапог. Поэкспериментировав некоторое время с длиной снежного меха оторочки, Снегурочка вернула всё как было.
«Снежно-белые волосы как у отца и мамы… семейное… Интересно, где сейчас мать?»
О своей родительнице, могучей Снежной Царице и верной жене Деда Мороза, Снегурочка вспомнила почти сразу, стоило просмотреть на отражение.
Девушка с неохотой призналась себе, что сама она, конечно, хороша — открытые величественные черты лица, тонкие брови, молочная кожа, толстая белая коса до пояса, стать и всё такое, — но до матери пока не доросла. Снежная Царица — это что-то! Рядом с ней меркнет любая красота. Она никогда не заплетает длинные, до пят, волосы и носится по ледяным полям, как с цепи сорвавшись, дикая, грациозная, хищная, неукротимая духом, величественная, даже Мороз, сказав лишнего, немеет, стоит сверкнуть глазам, а строгому лицу заледенеть. Что-то в этой дикой необузданности крылось необъяснимое и притягательное. У всех, кто оказывался с матерью рядом, создавалось ощущение, что они чем-то перед ней виноваты.
«Оно и не мудрено, - подумала Снегурочка. - Натерпелась от бабки Мараны, пока росла, вот гнев и выплёскивает. Теперь сунься кто, любого порвёт, пусть хоть божок, хоть демон. Но до чего восхитительна… хорошо, я в неё».
Устав пялиться на отражение, девушка снова рассыпалась ворохом снежинок и вихрем скользнула обратно к окну,
«Хоть бы по окрестным лесам разрешил погулять! Декабрь же… а снег какой лежит… эх!…»
Представив, что должно твориться на Аляске, девушка не удержалась, хохотнула. Сейчас Снегурочка отдала бы что угодно, лишь бы отец позволил рвануть через Берингов пролив. Неугомонный Санта позорится каждый год, но всё равно, с каким-то наивным и остервенелым упорством, продолжает вызывать Деда на Аляску — силой меряться.
«Глупый толстяк, - пронеслось в голове весело. - Ещё двух веков не прожил, а туда же. Нашёл с кем тягаться. Мороз древняя сущность, широкоплечий богатырь, тысячи лет держит зиму в кулаке, созданный самим Мирозданием Бог! А этот… полтора века назад соткался из эманаций людской веры и на один уровень себя поставить решил. И с кем?! С самим Дедом Морозом! Не зря над ним все ржут».
Дочь Деда Мороза вспомнила, как низкорослый крепыш Санта, с огромным пузом и толстыми щеками, впервые пришёл к малому снежному дворцу, отца на поединок звать. Леший тогда как раз в гости зашёл, как увидал он это чудо, едва не помер от хохота, еле откачали. Даже поединок пришлось перенести, Мороз долго лесного брата в чувство приводил, всёрьёз тогда испугались все, Лешему на глазах плохело, от хохота вдохнуть не мог. Дед тогда клятвенно пообещал постараться пухляка не зашибить, но пригрозил чтоб больше не приходил, что, мол, надо если — сам примчится куда скажет.
«Интересно, почему Клаус постоянно на Аляске встречу назначает? Наверное, там силы больше для него, ближе к Америке своей, стране толстяков, создавших такого же нелепого, толстобрюхого божка».
Глаза не отрываются от запорошенных снегом ёлок.
«Хоть бы в гости кто зашёл…»
Вспомнив устоявшийся декабрьский маршрут отца, Снегурочка, печально вздохнув, села любоваться видом. За спиной из мгновенно взметнувшегося вихря снежинок соткался широкий, с высокой спинкой, стул. Отец вернётся не скоро.
Снегурочка была уверена, после Аляски Дед Мороз продолжит свой увеселительный забег и посетит Великий Устюг.
Казалось бы, в мире столько всего, но Мороз каждый год с Аляски туда, став незримым, обожает наблюдать, что выкинет тот клоун с приклеенной бородой, который изображает его самого. То в детской шалости нос ему наморозит, то оленей в упряжке с дороги съехать заставит, а ряженный всё пыжится, басит, говорит прибаутками – умора. Дальше дело серьёзное, в гости к жене! Снежная Царица, упиваясь вьюгами, носится наперегонки с ветрами то в Гренландии, то на Северной Земле, с мужем в снежный замок возвращается редко. Вернётся раз в десять лет, побудет с дочкой день и снова на несколько лет пропадёт, подальше от людей, к метелям своим. Снегурочка не признавалась, но Мороз не раз видел, как дочь сильно тоскует, и всегда старался уговорить жену наведаться.
Снегурочка мать не винила. Суровый нрав, жесткий характер — всё это показное. Жестокая бабка Морана, конечно, внесла свою лепту, но на самом деле мать не хочет показывать своих терзаний по другому поводу. Снежная Царица не может видеть, во что превратилась Русь и все наделившиеся из белой расы народы. Дед Мороз крепче, поэтому зимой здесь, из тайги мотается по городам, смотрит, вынюхивает, держит руку на пульсе. Дураку понятно, и Санта Клаус, и ряженый этот в Устюге нужны, чтоб напряжение сбросить. Мороз с женой до сих пор не верят, что это случилось. На Русь пришла Беда.
Тысячу лет назад из чужих краёв пришла вера злая, заполонила, опрокинула, погрузила величие людей во Тьму. Как мог созданный массовыми эманациями людской веры божок набрать такую мощь? Христос такой же как Санта, не настоящий, но создан из другого теста, из ослеплённых ложью мыслей, насилия и злобы, и если Клаус для людей безобиден, то этот присосался к миру как пиявка и пьёт из обманутых силу. И не он один такой, подточивший за века мощь и силу эгрегора земли. Аллах, Яхве — много кого тёмные силы создали и всучили людям под маской хорошего.
Новая вера требовала подчинения, люди потеряли знания, перестали заниматься магией, а теперь в ослабевшем эгрегоре даже знающим силой управлять стало сложно, почти невозможно. Но главное — люди перестали думать и самосовершенствоваться. Ни Волхвов, ни Витязей, ни Богатырей — не осталось никого! Не было Мороза на Руси когда князь-предатель Владимир насильно крестил народ. В летнюю пору силы для Мороза почти нет, да и те сущности, которые летом Русь берегли, проиграли. Они стояли насмерть, отдали всё и многие погибли, некоторые теперь как выжатые лимоны, смотреть страшно. И не мудрено, что древних подмяли созданные злыми силами монстры. Тысячу лет назад вращение галактики ослабило всех светлых, земля вышла из поля светлых энергий и попала под влияние тёмных, и тогда силы зла усилились, а сердца людей стали легче поддаваться агрессии, жадности, зависти и жестокости.
Дед Мороз ничего не смог сделать, придя с зимой на Русь, сразу схлестнулся с новым богом, но проиграл, еле ноги унёс. Слишком большие силы дала противнику тёмная энергия, струящаяся на землю из космоса, а вера обманутых людей влила в новосотворённого монстра сокрушительную мощь, сделала непобедимым.
Мороз стал ждать, когда вращение галактики вытянет землю из-под влияния тёмных энергий, долго терпел, смотрел, как потомки всё сильнее погружаются в пучину невежества, как стонет Русь под чужаками, как уничтожает славных потомков ариев и гипербореев коварный план тёмных, и не выдержал. Вышли на Тропу Междумирья вместе с женой, долго блуждали вокруг мира и наконец отыскали двуличного, прикрывающегося маской добра, врага. Тогда от омерзения Дед Мороз едва не потерял рассудок, а Снежная Царица, переполнившись яростью, бросилась в бой вперёд мужа.
Новый Бог, словно в издёвку над справедливостью именуемый многими как Спаситель, оплёл мир куполом, по нему людская энергия, отдаваемая с искренними выплесками веры, стекала к одной дыре - разрыву реальности, к которому он прильнул как пиявка, высасывающая кровь у попавшего в болото бедняги.
Белый хлыст Снежной Царицы, впитавший всю мощь зимней стихии, не разорвал плёнку купола, а лишь сильно тряхнул, завязалась драка. Дед Мороз, очнувшись от ступора, пустил в ход ледяной посох, остриё могучего артефакта, созданного на заре времён, преуспело чуть больше хлыста, посох пробил новому Богу защиту. На Тропу Междумирья из раны в боку хлестнула ворованная энергия, но Спаситель быстро зажал рану и ударил в ответ всей отпущенной чудовищной мощью. Мороза с женой вколотило обратно в мир прямо сквозь стену разделяющую реальности, вдавило, как муравьёв в сито. Это спасло жизни, иначе титанический удар развоплотил бы древних навсегда. Несколько лет супруги пролежали в чаще леса, тела глубоко впечатались в землю, сил не было даже рукой пошевелить, не говоря уже о том, чтобы выбраться или бросить самое крохотное заклятье. Собирая силу по крупицам, на поверхность смогли выползти только на пятый год. Таких полуобморочных и нашёл на траве Леший, перенес к себе, выходил.
Воспоминания об отцовом рассказе прервал тот самый Леший, появившийся за окном хмурым ссутулившимся силуэтом. Отшатнувшись от неожиданности, Снегурочка чуть не грохнулась на спину вместе со стулом.
- Ты чего?! - задав вопрос девушка сразу почувствовала неладное, сердце тревожно забилось.
Поняв, что разговаривать через толстый кусок льда неудобно, щёлкнула пальцами. В стене спрессованного снега, в шаге от окна, тут же появилась большая овальная дыра. В малую залу с низким куполообразным потолком вошёл Леший. Ярко-жёлтые угли глаз на узком, сильно вытянутом, заострённом к низу лице горят непривычно ярко. Снегурочка охнула. Обычно глаза папиного друга тёмно-карие, и лишь когда Леший волновался или сердился, они, словно раздуваемые ветром угли, накалялись изнутри жёлтым. Но сейчас страшно смотреть, обжигающе яркие! На бугристой коже, больше напоминающей кору старого дерева, несколько чёрных ожоговых проплешин.
- Собирайся! Нужно уходить! – нервно проскрипел хозяин лесов.
- Что? Но как… Почему?! – выпалила Снегурочка, напряжённо хмурясь. Острая тревога вызвала короткую неконтролируемую судорогу, миловидное лицо на секунду покрылось инеем, словно на холодное стекло дыхнули, а голубые глаза сделались свинцово-синими.
- Отца ранили, - сухо проговорил Леший. Длинные, волосы тонкими ивовыми ветками застучали по твёрдой, бугристой спине, Леший нервозно тряхнул головой, и ивовые ветви тут же преобразились в пихтовые, на глазах обросли мягкими колючками. – В этот раз Санта пришёл не один! Я таких ещё не видал, много было… но я почувствовал знакомое, узнал чьих это рук дело…
- Отец ранен?! – девушка пошатнулась, но быстро взяла себя в руки. – Кто? Как? Ты что, его бросил?!
- Ты чего девка, совсем обалдела? – Леший даже согнулся, чтоб заглянуть в глаза.
- Извини, - справилась с нахлынувшими эмоциями Снегурочка. – Говори.
- Некогда разговаривать, уходим! - отрезал Леший, направляясь обратно к проёму. – По дороге… Через несколько дней земля войдёт в светлую зону, эти твари, похоже, решили перебить нас, пока мы сильнее не стали. Мороз хоть и ранен, но так просто не проиграет, помотает их по Аляске, пока я за подмогой… Он не оставил мне выбора, кому-то нужно было уйти, чтоб собрать остатки наших.
- Зачем?
- Как зачем, всыпать этим… и отца твоего спасти! На мне поедем или на тебе?
- Куда?
- К матери твоей сначала.
Снегурочка решительно кивнула. Молча выйдя наружу, сразу запечатала за собой вход, приказала снегу скрыть и квадрат ледяного окна. Молча взяв Лешего за руку, девушка закрыла глаза. Короткая вибрация — и взорвавшийся под ногами снежный вихрь ударил на высоту трёхэтажного дома. Когда белые хлопья рассеялись и опали, на осиротевшем снегу не осталось даже отпечатков.