1 Прозрачный небоскрёб
http://www.proza.ru/2012/12/13/529
В одном городе был прозрачный небоскрёб. И был он такой полуреальный, так что нельзя было сказать, существует он на самом деле или нет.
Людям, смотрящим на небоскрёб, казалось, что они смотрят на сон. Но сон этот был очень притягательным, и многим казалось, что к небоскрёбу можно подойти, прикоснуться и даже зайти внутрь. Но никто к нему не подходил!
- Зачем, – думали люди, – он такой призрачный, что того и гляди растворится в воздухе.
Более того, иногда казалось, что небоскрёб уже наполовину растворился, и как бы вообще ни на чем не стоит, а его вершина вообще терялась где-то в облаках.
- М-да, – думали люди, – эдак от него скоро вообще ничего не останется. Проснёмся однажды утром, а его и нет вообще, – развеяло ветром.
И действительно, с каждым днем небоскрёб становился всё прозрачней. Глянешь, бывало, в его сторону и видишь только устремлённые ввысь вертикали, а основания и вершины уже не видно, как будто линии тоже стали прозрачными и лишь угадывались слегка.
Но чем более прозрачным становился небоскрёб, тем больше людям чего-то не хватало.
- Что-то в нём, конечно, есть, – думали они, спеша по делам, – неужели завтра совсем развеется? – Они вздыхали они и переводили взгляд на более осязаемые предметы.
И вот однажды приехал в этот город один человек. Друзья первым делом повели его на экскурсию по городу, и первое, что он увидел, был прозрачный небоскрёб. Пораженный его видом, он остановился и долго не мог сдвинуться с места.
- Что это? – спросил он.
- Где? А это… это прозрачный небоскрёб, – ответила его спутница и пошла дальше. – Пойдем, лучше я покажу тебе старинную улицу.
Но приезжий не мог оторвать глаз от небоскрёба. Он развернулся и пошел прямо к нему.
- Ты куда? – окликнула его спутница.
- Хочу на него посмотреть, – ответил тот, – вернусь к ужину.
- Да ты что, – засмеялась она, – это же мираж. Он рассеется с минуты на минуту.
Но гостя уже было не остановить. Он уже шел в направлении небоскрёба. Прохожие с удивлением оглядывались, когда видели, куда направляется этот странный человек. Безумец, - думали они, – конечно, небоскрёб – это городская достопримечательность, но зачем же туда ходить? Есть вещи, на которые можно смотреть только издалека.
Гость, однако, продвигался квартал за кварталом, и вдруг заметил, что небоскрёб начал обретать более чёткие очертания. С каждым шагом здание становилось плотнее, реальнее, чётче. И вот уже проявились нижние этажи, уже можно было ясно разглядеть крышу. Еще несколько шагов, и он увидел, что стены вовсе не прозрачны, а сделаны из бетона и стекла. Подняв глаза, он увидел окна, в них свет и людей.
И вот, наконец, он оказался прямо у входа в здание, подпиравшее крышей небеса. Оглянувшись на город, он оторопел от неожиданности – улицы, по которым он только что шёл, сделались прозрачными, зыбкими, как бы едва намеченными карандашными линиями. Мимо проплывали прозрачные люди, а некоторые проскальзывали сквозь него.
- Как же так? Почему всё стало прозрачным?
В этот момент двери небоскрёба разъехались, и он увидел холл и несколько лифтов. Войдя внутрь, он увидел вполне реальных людей. Пол и стены были, как и полагается, твёрдыми.
Вдруг перед ним вырос высокий седовласый старик, державший в одной руке чашку кофе, а в другой томик шекспировских сонетов. Выглядел он так приветливо, что гость тут же захотел задать ему вопрос.
- Простите, – обратился он к старику, – я нездешний, почему снаружи всё кажется прозрачным, а здесь все плотное?
- Никакого чуда, – ответил старик. – Небоскрёб прозрачен только для прозрачных людей. Прозрачные никогда не замечают ничего настоящего. Всё настоящее им кажется нереальным. Они живут в прозрачном городе, делают прозрачные дела, ходят по прозрачным улицам. И им кажется, что ничего настоящего не существует, что это выдумка, лёгкое видение над горизонтом, которое скоро развеется по ветру. Впрочем, так оно и будет. Однажды утром они не увидят небоскрёба.
- Как? Неужели он рассеется?
- Нет, – ответил старик, – рассеются они. Прилетит озорной ветер и развеет все призрачное как пыль, а им будет казаться, что мир наполнился тоской.
- Но у меня там друзья, – сказал гость.
Старик помолчал, а потом промолвил:
- Что-то настоящее всегда должно висеть на горизонте. Мы поднимаем взгляд и видим его подобно прозрачному небоскрёбу на окраине города, и на мгновение нам становится не по себе. Только увидев что-то настоящее, мы понимаем, что жили призрачно. Пусть твои зыбкие очертания станут перед их глазами несбыточным сном, и тогда твой устремлённый к небу силуэт вселит в них неодолимое желание подойти к тебе поближе. И возденут голову к небу, где теряются твои черты и поразятся новому небоскрёбу. Они увидят, что ты – настоящий, а мир за их плечами прозрачный. А потом возникнет кто-то, призывно машущий им рукой и зовущий туда, где все реально.
В этот момент здание слегка тряхнуло, и началось мерное покачивание.
- Что это? – встревожено спросил гость.
- Это ветер, – тихо ответил старик, – пора.
Гость подбежал к окну и оцепенел – здание оторвалось от земли и начало медленно подниматься на воздух. В глазах его мелькнула радость, но потом он перевёл взгляд на старика, который стоял посреди холла с чашкой кофе в руке и пристально смотрел ему в глаза.
- Быстрее, – говорил этот взгляд, – а то будет поздно.
Гость понял. Он бросился к входной двери. Двери тихо разъехались, и он, поколебавшись мгновение на пороге, выпрыгнул из плывущего над землёй здания прямо на улицу.
***
- Что с тобой, сынок, – проговорил чей-то голос. Он лежал на тротуаре, а над ним склонилась старушка.
- Ничего страшного, – прокряхтел гость, поднимаясь с земли, – я немного упал.
Та взглянула на него как-то недоверчиво и сказала:
- Я не об этом. Ты весь какой-то прозрачный. Давно не ел?
Гость поднял на нее удивлённый взгляд, лицо его озарилось улыбкой, глаза заблестели, и он воскликнул:
- Прозрачный?! Ура-а-а-а! Всё, иду есть! Меня как раз ждут к ужину.
Он заключил старушку в объятья и от всей души расцеловал. Потом развернулся и вприпрыжку побежал вдоль домов и кварталов. А старушка так и осталась стоять посреди улицы, обомлев от восторга.
- Ну вот, – проговорила она, – теперь и к соседке идти ругаться не хочется. А ведь в третий раз затопила меня, злодейка. Странный человек. И прозрачный до ужаса, совсем как наш небоскрёб.
Она поправила шарф, переложила в другую руку клюку, и грустно посмотрела ему вслед. Но на какое-то мгновение морщины лица её разгладились, из глаз ушла тоска, и она тихо проговорила сквозь накатившие слёзы:
- Что-то я совсем видеть плохо стала. Всё вокруг какое-то призрачное.
***************************************
2 Юпитербург и юпитербуржцы
http://www.proza.ru/2012/12/12/749
На далеком и холодном Юпитере есть один-единственный город – Юпитербург. Появился он очень давно – однажды все жители огромной планеты сбились в кучу от жуткого космического холода, и им стало так тепло, что они решили больше не расходиться. Поэтому Юпитербург населен очень плотно – люди все время жмутся друг к другу и трутся спинами и боками для создания тепла. Вы спросите, почему же они не построят себе теплые дома? Ну это понятно – для этого нужно разойтись, а это верная смерть. К тому же постоянное трение друг о друга согревает настолько, что о теплых домах никто и не думает. Спят поочередно – на руках у тех, у кого от постоянного трения образуется излишек тепла. Такие люди пользуются особым почетом. Они даже снимают с себя шубы местного юпитерского пошива и укрывают ими спящих, а тем временем переговариваются друг с другом шепотом, попивая душистый чай. Чаем же их потчуют незанятые соседи сзади.
От постоянного трения друг о друга иногда, конечно, возникают и трения. Те, кто попадает в общий круг с периферии, бывают настолько окоченевшими, что по первости не могут улыбаться при встрече взглядами с соседом по трению. От их суровых лиц несет страшным холодом, и они то и дело бранят теплых сограждан по малейшему поводу. Но на таких никто внимания не обращает. Их стараются быстренько переместить в центр города, где народ настолько горячий, что окоченевшие товарищи теряют злость уже на полпути и начинают весело улыбаться и кружиться в общем коловращении, а иногда даже отбивают такт.
Танцы там не прекращаются ни днем, ни ночью. Особенно ценится, когда подошедший к тебе сосед приветствовал тебя изящно каким-нибудь новым па. Замечено, что новые па согревают гораздо лучше старых. Если па требует чуть больше места, то соседи немного раздвигаются в стороны, ничуть не опасаясь холода – новое па аккумулирует столько тепла, что всем хватает на полдня.
Образование в Юпитербурге проходит в исключительно теплой обстановке. Повращаешься среди физиков – и согреешься и горизонты расширишь. Потом глядь – перед тобой уже профессиональный кулинар, сладкий крем с пальцев слизывает. Ты ему, ясно дело, помогаешь. А как иначе? При тесном контакте с лицами разных профессий, знания просто глотаешь. Любимая тема всех школьников и студентов – трение. Многие написали о нем докторские диссертации. Считается, что трение определяет сознание.
Едят юпитербуржцы все тертое. Излюбленное лакомство – тертый калач. Калач трут на мелкой терке с добавлением тертого ореха. Тертых ингредиентов в Юпитербурге сколько угодно. Особо спортивные граждане устраивают состязания по истиранию продуктов плечами и локтями – двойная выгода!
Есть у них там особые бабушки – улыбальщицы. От многолетнего вращения в теплой компании они так сияют, что от их беззубых улыбок начинает оттаивать вечная юпитерская мерзлота, поля одеваются оранжевыми цветами, а некоторые люди даже отваживаются загорать, приобретая при этом характерный оранжевый загар в верхней части тела.
Иногда кому-то становится грустно, и тогда к нему пододвигаются особо теплокровные сограждане. Им, разогретым, очень хочется отдать свой излишек тепла тем, кого коснулся холод внешнего мира. Они берут его в плотное кольцо, обнимают в горячих объятьях и рассказывают ему поочередно сказки. Если сказка не развеселила загрустившего юпитербуржца, ему дают чаю с тахинно-арахисовой халвой и начинают рассказывать новую сказку. Сказки бывают разные. И каждый юпитербуржец – прекрасный рассказчик. В конце концов грустный товарищ слышит историю, от которой ему делается так хорошо, что у него на спине вырастают крылья. И тогда он отрывается от земли и улетает в небо на какое-то время. Весь город в восхищении поднимает глаза и смотрит на него – приобретенное тепло неодолимо тянет его вверх, и он, словно воздушный шар, описывает над океаном улыбок круг почета. Немного поостыв, он, конечно, спускается на землю.
Время от времени в Юпитербурге устраиваются пиры. День и ночь юпитербуржки, не покладая рук, трут в тарелках будущие лакомства, горячо обсуждая юпитербуржскую жизнь. В пылу жаркой беседы блюда поджариваются намного лучше, чем в печке. Когда лакомства готовы, круг юпитербуржцев смыкается еще плотнее и становится таким плотным, что никто не знает, где кончается он сам и начинается кто-то другой. Становится очень тепло, так тепло, что люди напрочь забывают, что где-то там во внешнем мире есть холод и одиночество. Они с недоумением наблюдают, как с Сатурна к ним прилетают злобные пришельцы, чтобы силой отобрать у них природные ресурсы. Ресурсы отдают без боя и приветливо зовут окоченевших соседей по галактике в свой тесный круг. Те недоуменно смотрят квадратными глазами, качают продолговатыми головами, скривляют свой вертикальный рот и улетают на свой облачный Сатурн. А юпитербуржцы продолжают теплые беседы, вращаясь в танце, смотря друг другу в глаза, кормя друг друга тахинно-арахисовой халвой и прочей тертой снедью. «И как же так получилось, – думают они вслух, – что во всей вселенной никто, кроме нас, не научился спасаться от холода?»
-Тоже мне знатоки, – со смехом ответил им как-то один сатурнянин, добывавший неподалеку железную руду вахтовым методом. – Дома надо строить, да топливом запасаться. Вот и не замерзнешь. – А сам трясется как лист осиновый.
И вот тут как раз один увлекшийся полетом юпитербуржец схватил за руку этого сатурнянина и утянул его за собой в небо для небольшой прогулки. А потом как опустит его в центр горячего юпитербуржского круга. Тот опешил, конечно, от неожиданности, да деваться некуда – кругом народ. Пришлось со всеми обниматься да раскланиваться. А к концу процесса так он пообтерся и раздухорился, что и уходить не захотел.
- Как же так? – спрашивают его юпитербуржцы, – у тебя ведь дома тепло и уютно!
- Тепло-то тепло, – отвечал сатурнянин – да только согрелся я у вас впервые в жизни.
Одна старушка-веселушка на эти слова так тепло улыбнулась ему всем своим беззубым ртом, что от счастья сатурнянин задрожал всем телом, издал ликующий вопль, а потом, точно ракета, взмыл в небо, описал изящный круг над ошеломленной толпой и исчез в безвоздушном пространстве. Долго смотрели в небо пританцовывающие юпитербуржцы. И только самым остроглазым из них показалось, что через несколько мгновений облачные кольца Сатурна дрогнули и скривились в вертикальной сатурнянской улыбке. И на Сатурне с той поры стало теплее. Только не думайте, что это объясняется наступлением сатурнянской весны – все юпитербуржцы знают, что настоящая весна наступает лишь тогда, когда кто-то, стоящий рядом, коснулся тебя своим теплом.