1. Последние Легенды.
- Так значит, это не крепость? - спросил я.
- Даже если и крепость, то давно покинутая.
- Насколько давно?
- Никто уже не помнит. Это место древнее, чем все наши легенды. Да и кому понадобилось бы так далеко строить крепость? - Мой собеседник едва заметно пожал плечами.
Вождь держал в руках несколько шкур, которые сшивал в широкое полотно. Небольшого голубоватого камня в центре жилища, который неярко светился, едва хватало, чтобы следить за кропотливой работой вождя.
- Тогда что это за место, Седой Ветер?
- Трудно сказать, сколько осталось правды в наших историях...
- Но, может быть, того, что я ищу, вовсе не существует?
- Как говорят, ни одна снежинка не падает на землю, если в небе нет облаков. Так и легенды не рождаются без причины. Всё зависит от того, что именно ты ищешь. - Заметил вождь.
Я пригладил свою бороду и задумчиво укутался в меховой плед. В жилище было холодно, да и жилищем-то это назвать сложно - это было что-то наподобие временного шатра, сооружённого из нескольких слоёв тёплых шкур. Из таких же шкур, постеленных на настил из веток и мха, образовывался пол жилища.
- Что именно говорят о Последней Звезде ваши легенды? - спросил я.
Вождь немного подумал.
- Говорят, что это святилище в центре ледяной пустыни. Но там нет ни растений, ни животных, ни еды, ни огня, только вечный холод. Может быть, когда-то давно было теплее, и древние построили там что-то, что сохранило свои очертания по сей день. А, может быть, это творение самого севера, и люди здесь вовсе ни при чём.
- Некоторые книги рассказывают о старом мудреце, - сказал я, - живущем на самом крайнем севере. Говорят, что он древнее любого человека. И что он может творить настоящие чудеса.
- Не думаю, что там есть кто-то живой. - Возразил вождь. - Но как знать, в мире много необычного. Может быть, Последняя Звезда - именно то, что может дать тебе ответ в твоих поисках.
Несколько минут мы сидели в тишине, думая каждый о своём.
- Завтра я отправлюсь туда, Седой Ветер. - Сказал я, окончательно приняв решение.
- Я надеялся, что ты не решишься, - сказал Седой Ветер, внимательно посмотрев на меня, - но, раз ты уверен, я помогу тебе, чужеземец. С тобой я не пойду, но расскажу о дороге всё что знаю, и соберу припасы. Должно хватить и на обратную дорогу, если повезёт с охотой.
Немного подумав, вождь добавил:
- И ещё кое-что. Я дам тебе в дорогу амулет Домашнего Очага. Надеюсь, тебе удастся его мне вернуть. Это подарок за те знания, которыми ты поделился.
Вождь положил иглу, и, в качестве доказательства своих слов, продемонстрировал полученный урок. Из привезённого мною мешочка, который вождь прикрепил на пояс, он достал щепотку красных кристаллов. Он высыпал их на ладонь, бережно потёр, шепча при этом выученные слова на неизвестном ему языке. Сквозь ладони начал сочиться нежно-розовый свет, который, разгораясь, озарил лицо вождя, углубив на нём морщины. Седой Ветер развёл ладони, и из них, раскрыв сияющие крылья, легко выпорхнула огненная бабочка. Она легко взмыла к потолку, и в жилище стало светло, как днём, так, что можно было в деталях разглядеть вождя, его схваченные за спиной длинные белые волосы, домашний костюм из вывернутых волчьих шкур, постеленные на колени бурые толстые шкуры уулов, лежащие на них костяные шило и иглы, несколько мешков с походной утварью и прочими принадлежностями вокруг, а также висящие на стенах тугой лук и длинный металлический нож.
Бабочка порхнула вниз и пролетела рядом с вождём, от чего тот неуверенно с улыбкой уклонился. Когда она легко свернула вверх рядом с моим плечом, я почувствовал приятное дуновение тепла от её крыльев.
Несколько минут магическое создание выписывало в воздухе фигуры, становясь бледнее, а затем рассыпалось сотней огоньков, которые, разлетаясь во все стороны, тут же гасли. Помещение утонуло в голубоватом мраке, поддерживаемом тусклым камнем в центре.
- Подготовку начнём с утра, а теперь постарайся выспаться перед дорогой, - сказал вождь, обретя обычную серьёзность, когда последние искры давно потухли.
Я послушно закутался в шкуры, и спустя минуту заснул - благо в жилище теперь до самого утра было тепло.
2. Последний Очаг.
К полудню всё было собрано. Вождь, как и обещал, дал мне с собой несколько свёртков вяленой оленины, пару лепёшек, испечённых из муки, смешанной с жиром уулов, и мешочек с солью. Также, он щедро поделился со мной специально сшитыми тёплыми шкурами, из которых можно было соорудить временное убежище для ночлега, и голубым светящимся камнем.
Я стоял около входа в жилище Седого Ветра, и смотрел на холодное солнце, повисшее над самым горизонтом. Оно было похоже на льдину, дрейфующую в синем океане.
- Через несколько дней солнце совсем уйдёт за горизонт, - сказал вождь, незаметно оказавшийся рядом со мной.
- Во всех легендах Последнюю Звезду находили ночью. Может быть, в этом есть какой-то смысл, - ответил я.
Племя, к которому я приехал пару дней назад, состояло примерно из семи семей. Со дня на день должен был выпасть снег, и, когда это случится, все жители вместе перекочуют южнее - туда, где северная ночь короче, а зима - чуть теплее.Их жилища из шкур располагались неправильным полукругом, центром которого служило место для костра.
Я сделал пару шагов по утоптанному мху, покрытому инеем, и сел рядом с тлеющими углями, от которых исходило робкое тепло. Днём жителей в лагере было мало. Я думал о том, что в следующий раз окажусь среди людей очень не скоро. И окажусь ли вообще?
Что-то холодное и влажное ткнулось мне в руку. Я вздрогнул. Это оказался кончик носа большого белого пса со спиной цвета заиндевевшей земли. Вокруг пасти на шерсти были пара кровавых пятен, а в зубах пёс держал комок мятых перьев.
- О, нет, дружище, - сказал я, потрепав пса за серое ухо, - я, пожалуй, в следующий раз.
Пёс отошёл от костра подальше, и лёг, чтобы разделаться с птицей.
- Хороший помощник в дороге, - одобрительно сказал вождь.
Седой Ветер стоял у своего жилища, и внимательно смотрел на небо. Он глубоко вдохнул влажный холодный воздух, словно за запахом мха и тлеющих углей чувствовал что-то ещё.
- Сегодня удачный день, чтобы отправляться в дорогу, - удовлетворённо сказал вождь.
- Тогда не буду терять времени, - ответил я, поднимаясь.
Я вынес свой рюкзак, к которому снизу был привязан свёрток из шкур, достал из-за палатки широкие лыжи, и подвязал их сбоку. Они понадобятся, когда мох под ногами сменится глубоким снегом.
Закинув рюкзак за плечи, я повернулся к вождю.
- Значит, прямо на север, пока неподвижная звезда не окажется прямо над головой, - повторил я указания, хотя в этом и не было необходимости.
- Да, именно так, - согласился вождь. Он уже подробно рассказал мне, как дойти до берега Хрустального моря. Но дальше на север, кроме звёздного неба, ориентиров не будет.
- Да, и ещё кое-что, - вспомнил вождь, и полез рукой в свою сумку на поясе, - вот.
Вождь достал небольшой талисман, сделанный в форме языков пламени, и протянул его мне. Металл на ощупь был неожиданно тёплый. Наверное, от рук вождя, подумал я.
- Амулет Домашнего Очага. Надень его на шею.
Я выполнил просьбу. Когда амулет коснулся груди, он по-прежнему был тёплым. Я улыбнулся, поняв, что вождь действительно сделал очень ценный подарок.
- Спасибо. - Поблагодарил я.
- Что ж, - сказал вождь, - не знаю, что именно ведёт тебя - храбрость или глупость, но пусть удача приведёт тебя обратно.
- До встречи, Седой Ветер.
Вождь кивнул, и, развернувшись ко мне спиной, направился к своему жилищу, отбрасывая длинную размытую тень на землю.
Я громко свистнул и пошёл на север. Белый пёс выбежал из-за палатки и пристроился рядом со мной.
3. Последний День.
Я шёл уже несколько дней, и пружинящий ковёр из мха и лишайника постепенно покрывался тонким слоем снега. Летом здесь было болото, и идти было бы тяжело, но сейчас земля уже промёрзла, и ступать на неё можно было без опасений.
Не без удовольствия я смотрел по сторонам. Бело-зелёное одеяло лежало передо мной до самого горизонта, и каждая кочка казалась рельефнее из-за низкого солнца и глубоких длинных теней. Небо меняло свой цвет от голубого рядом с солнцем, до глубокого синего в противоположной части горизонта. Там, где было темнее, неподвижно падали едва заметные снежинки звёзд.
Пёс следовал рядом, иногда убегая вперёд или куда-нибудь в сторону. Его белая шерсть была почти незаметна на общем фоне, а тёмно-серая спина и уши с лёгкостью принимались за голую землю.
Я не встретил ни одного человека дальше одного дня пути от последнего лагеря, как и обещал Седой Ветер. Здесь ещё обитали животные, и встречались нетронутые кустарники с ягодами. Запасы я оставлял на последнюю часть пути. Нужно было постараться не трогать их как можно дольше.
Вдруг пёс что-то учуял, и замедлил свой бег. Я остановился и стал внимательно осматриваться. Вся местность была как на ладони. Редкие полупрозрачные деревья были не выше человеческого роста, и, кроме густого кустарника впереди, ветви которого сплелись в непроницаемую стену, затаиться было негде. Пёс глухо зарычал.
Я пошёл по дуге, чтобы обойти кусты. На всякий случай из-за пояса я бесшумно вытащил нож.
Из-за кустов на четырёх лапах медленно вышло большое животное. Обросшее длинной бурой шерстью, с кое-где запутавшимися в ней травинками, оно двигалось с необычайной плавностью. Уул остановился, и, не обращая на меня никакого внимания, принялся объедать остатки листьев с кустов.
Я убрал нож.
- Пойдём, - сказал я псу, - это не наша охота.
Замёрзшие растения похрустывали под ногами. Пахло снегом и мхом. Я словил себя на мысли, что давно не чувствовал себя таким свободным.
Через пару часов пути пёс снова стал принюхиваться. Он прижался ближе к земле и стал медленно красться вперёд. Я замер и приготовился, зная, что должно произойти. Пёс резко прыгнул вперёд, и серая стайка испуганно, с шумным скрипом перьев, взмыла в воздух. Я поднял руку, и прошептал два коротких заклинания. Две бледные вспышки от моих пальцев тонкой нитью устремились к поднятой стае, и две парализованные птицы камнем упали обратно на землю.
Пёс подбежал ко мне, неся в зубах добычу. Он положил её рядом, и воодушевлённо кинулся за оставшимися птицами.
Через час я разжёг огонь из того, что удалось собрать в округе, и три птицы жарились на ветках, источая приятный аромат.
Я расстелил свёрнутые шкуры, собрал невысокий треугольный навес для ночлега, и сел рядом.
- Смотри, - сказал я псу, указывая на солнце, почти полностью ушедшее за горизонт, - почти скрылось. Завтра оно уже не взойдёт.
Пёс понимающе посмотрел туда, куда я показывал, и положил голову на лапы.
Наступала полярная ночь.
4. Последняя Охота.
Начались снегопады. Снег не прекращая падал белыми хлопьями, оседая на шубе и капюшоне. Светящегося камня, который я привязал к поясу, едва хватало, чтобы видеть кончики лыж. Вокруг ничего не менялось, я шагал в маленьком, очерченном голубоватым светом мирке, а вокруг стояли бесконечные белые стены. Иногда я не мог отделаться от ощущения, что стою на месте, бесцельно шагая вне пространства и времени - без звёзд я даже не мог точно определить, сколько дней идёт снег.
Охотиться в такую погоду было невозможно, а добытая до снегопада дичь уже закончилась два ночлега назад. Но доставать припасы, данные вождём, я ещё не смел, не смотря на тянущий желудок голод. По моим подсчётам, можно было их развернуть не раньше, чем я выйду к Хрустальному морю.
И я надеялся, что не сбился с пути.
Снегопад закончился внезапно.
Как только выглянула луна, прикрытая лишь тонкой вуалью облаков, мир неожиданно стал необъятным. Свет лился серебристыми пятнами, и снег вокруг загадочно мерцал, превратившись в холодное матовое зеркало. Всё вокруг было похоже на воспоминание - такое же зыбкое и обманчивое.
А впереди чернеющей грядой возвышались заснеженные горы с вершинами, обрисованными луной. Я почувствовал облегчение - это был высокий горный хребет сразу за которым, по словам Седого Ветра, начиналось Хрустальное море.
Я обернулся и удивился, увидев, что поднялся уже достаточно высоко - за моей спиной раскинулась снежная долина, уходившая за горизонт. И нигде, на сколько хватало глаз, не было ни одного живого огонька.
Внезапно где-то впереди раздался одинокий и протяжный вой. Я невольно съёжился от его безысходности. Пёс настороженно стал водить ушами, но выглядел спокойным.
Я пошёл дальше, надеясь, что не придётся сталкиваться с голодной стаей волков.
За следующие пару часов к вою присоединились ещё несколько далёких голосов.
Сделав ещё пару шагов, я вынужден был остановиться. Идти дальше без отдыха я не мог. Я снял рюкзак, сел на шкуры и достал из вещей завёрнутую в мех фляжку. Ледяная вода обжигала горло, приходилось пить мелкими глотками. Я достал из рюкзака свёрток и развернул застывшую бумагу. Отломив половину лепёшки, я протянул её своему спутнику. Пёс сбросил её в снег и стал с аппетитом грызть.
Когда я съел свою половину лепёшки, твёрдую, но невероятно вкусную, и начал убирать всё в рюкзак, пёс громко зарычал. Я вскинул голову, и увидел впереди, в каких-то десяти шагах, тёмный волчий силуэт. Волк не двигался. Я достал нож и встал. Тень медленно стала пятиться назад, и я потерял её из виду.
Решив не задерживаться, я пошёл дальше, к горам. То ли отдых, то ли еда, то ли угроза вселили в меня силы, и я шёл быстро. Я чувствовал, что где-то сзади по снегу мягко ступает пара когтистых лап, хотя ничего не видел, как ни всматривался в синеватую темноту.
Я не останавливался до самых гор. Нужный мне перевал был где-то недалеко, но сил искать его не было, и, найдя прикрытое камнями с трёх сторон убежище, я решил заночевать там. Я был уже у самого подножия высокой, почти отвесной стены. Закрытая площадка, где я остановился, была на возвышении, а камни защищали от ветра. Мне повезло, что я обнаружил это место. Я стал разворачивать шкуры.
Вдруг пёс схватил меня за штанину и легонько потащил. Я дёрнул ногой и, слишком уставший, чтобы куда-то идти, продолжил разбирать жильё для ночлега. Пёс чуть настойчивее потянул и отбежал в сторону.
Я последовал за ним. Спустившись из укрытия по скользким камням, я обогнул большой валун. Пёс остановился.
Впереди я увидел чёрный силуэт. Животное вдалеке вскинуло голову, и небольшие, но уже начавшиеся ветвиться, рога, вырисовались на фоне звёздного неба. Я поразился числу звёзд, которых не замечал в таком количестве раньше. Животное пугливо замерло, настороженно повернув голову в нашу сторону. Небесная туманность за оленем позволяла необычайно чётко видеть его очертания. Тонкие ноги, казалось, подрагивали от напряжения, готовые в любую секунду умчать животное от опасности.
Как олень оказался здесь? Наверное, заблудился во время снегопада. Он был ещё молодым, судя по короне на голове. Удивительно было, что он не встретился с волками.
Я стал шептать слова на старом языке. Олень не двигался. Я сделал пару шагов. Он чуть заметно наклонил голову, прислушиваясь. Я старался двигаться как можно тише. Снег стал глубже, и я проваливался без лыж, но не прекращал шептать. Животное оставалось неподвижным.
Вскоре я подошёл совсем близко, так, что мог разглядеть нечёткий рисунок на шерсти. Олень стоял, чуть склонив голову. Он пребывал в навеянном мною полусне, и не шевелился. Я с вдохновением смотрел на его правильные черты, и подумал, что ни одна картина по красоте не сравнится с этим диким животным...
Я поднял руку, и дотронулся варежкой до холки.
У меня не было выбора.
Животное встрепенулось от прикосновения. Зажатый в другой руке холодный металл блеснул около шеи животного, и чёрная кровь брызнула на снег. Стройные ноги оленя подкосились, и он неуверенно, почти бесшумно упал в сугроб.
Я почувствовал, что мои вдруг ставшие ватными ноги тоже меня не держат, и сел рядом. Снег вокруг оленя медленно чернел. Пёс подошёл и ткнулся носом мне в колено.
- Теперь мы точно сможем добраться, - сказал я псу, оправдываясь, - точно сможем...
5. Последний Маяк.
Стало значительно холоднее. Сильный ветер мешал идти, кидая хлопья снега в лицо и упрямо толкая меня назад. Он начался с самого побережья, после перевала, и не прекращался ни на минуту.
Под моими ногами лежал толстый слой льда, прикрытый снегом. Может быть, где-то внизу была чёрная вода с замершей в полусне жизнью, а, может быть, всё промёрзло до самой глубокой морской впадины. Вокруг меня много дней был только океан снизу и ветер сверху.
Когда небо прояснялось, я ориентировался по звёздам. Холодными насекомыми они медленно двигались по кругу, большему у горизонта, и меньшему над головой. Здесь, на вершине мира, звёзды никогда не заходили за горизонт. И только одна самая яркая звезда не кружилась и с каждым днём пути была всё выше над головой. Это был мой единственный ориентир.
Несколько дней назад начался сильный буран. Он поднимал столбы колючего мелкого льда. Мех на одежде покрылся инеем, а борода обледенела и превратилась в белые сосульки.
Силы утекали, как из пробитого ведра, и я чувствовал себя с каждым переходом хуже. Пёс тоже казался болезненным. Он не отбегал, и иногда даже отставал от меня.
Внезапно сильный порыв ветра застал меня врасплох, сильно ударив в бок. Рюкзак накренился, я попытался выровняться, но одна из лыж покатилась назад, и я неуклюже осел. Рюкзак потянул назад и в бок, и я упал на плечо. Снег засыпал лицо.
Я почувствовал себя беспомощным и жалким.
Смахнув снег варежкой с лица, я провёл рукавом по месту падения и увидел белый, едва прозрачный лёд. Вот он, застывший океан. Мне показалось, что откуда-то снизу пробивается едва заметный свет. Я закрыл рукой камень на поясе. Наверное, показалось.
Вставать оказалось тяжело. Лыжи запутались, и наезжали друг на друга. Я с трудом поднялся и пошёл дальше.
Каждый шаг приходилось выбивать у ветра. Он, словно насмехаясь надо мной, бил с разных сторон, играл, как кошка с добычей.
Когда ветер дал короткую передышку, мне показалось, что справа и где-то далеко впереди что-то чуть заметно блеснуло. Я решил, что это либо луна пробилась сквозь бурю, либо меня уже подводили уставшие глаза.
Но через какое-то время мне снова показалось, что впереди что-то светит. Далеко, еле пробиваясь сквозь метель изо льда и ветра. Я забрал немного вправо.
Видение не повторялось, и я почувствовал себя обманутым. Я было подумал, что из-за глупой надежды сбился окончательно, как впереди отчётливо увидел синеватый свет. Всего на короткий миг, после которого ветер рванул с удвоенной силой, чуть снова не повалив меня на снег.
Вскоре, двигаясь в том же направлении, я даже смог разглядеть какие-то размытые очертания впереди. Словно впереди светился устремлённый вверх маяк. Или башня?
По мере приближения к странному объекту, всё вокруг приобретало ровный бледно-синеватый оттенок. Ветер по прежнему мешал, но идти хоть к какой-то цели было значительно легче. Вскоре впереди, за пеленой снега, показался столб неяркого синего света, уходящий вверх, и заканчивающийся где-то в вышине. Ближе стало видно, что столб имеет неправильную форму с неровными краями.
Я подошёл вплотную к странной светящейся скале. Поднёс руку и очистил поверхность от белого инея. Под ним был твёрдый камень, светившийся голубым светом и освещающий снег вокруг. Точно такой же висел у меня на поясе.
Я стоял у вершины огромной горы, прорезающей океан от самого дна, и устремляющейся до самого неба, словно маяк. Она светила и здесь, на поверхности, и освещала прилегающий лёд, и, может быть, ледяную воду где-то глубоко внизу.
Я обошёл скалу с подветренной стороны и быстро разложил жильё. Забравшись внутрь, я по привычке прикоснулся к амулету, подаренному вождём. Он был почти горячим, и служил мне напоминанием о том, что где-то ещё существует тепло...
Вскоре я забылся тревожным сном.
Зеленеющие листья деревьев тихо падали в тёплую тень. Я сидел, упираясь спиной в шершавую кору. Вдруг листья стали в полёте превращаться в огромные снежные хлопья. Их становилось всё больше. Я вскочил, с волнением пытаясь поймать хоть один зелёный листок, но все они тут же таяли в ладонях. Дерево начало светиться синим светом, и превратилось в скалу. Я проснулся.
Буран закончился, и в небе снова появились звёзды, разогнав непроглядный мрак. Скала почти не светилась на фоне неба.
Пёс свернулся рядом с палаткой на шкуре. Я прикоснулся к нему, но он не отреагировал.
У меня в душе что-то резко провалилось на самое дно океана.
Я упал на колени и попытался поднять пса. Его голова невольно повисла на моих руках.
Мои глаза нестерпимо зажгло. Я уткнулся лицом в шерсть. Она была холодной и за ночь покрылась инеем. Я услышал как будто со стороны, как кто-то всхлипнул.
Когда я поднял глаза вверх, над горизонтом я увидел полосы всех оттенков зелёного, как будто там шёл дождь. Падающие от самых звёзд огненные капли сгорали, не долетая до земли, и оставляли за собой волшебные полосы.
Из самых глубин меня поднялась ярость, и вырвалась криком отчаяния, разлетевшись по безжизненной пустыне. Через какое-то время ярость перешла в тихий плач.
Где-то далеко в небе разгоралось северное сияние.
6. Последняя Звезда.
Здесь не было даже ветра. Только холод и два замёрзших океана - под ногами и над головой.
Шаг. Ещё шаг.
Тишина. Казалось, все звуки в мире обледенели и превратились в тонкий снег.
Шаг.
Вокруг не было ничего. До самого горизонта. Ни одного намёка на что-то древнее. Или что-то магическое.
Холод пробирался до самых мыслей, сковывая их, замедляя, останавливая.
Шаг. Приходилось прикладывать усилия для того, чтобы двигаться дальше. Чтобы не остаться здесь. Навсегда.
Ещё шаг. Неподвижная звезда была над самой головой. Это значило, что Последняя Звезда здесь.
Но здесь не было ничего.
Шаг.
Вокруг шумели деревья. Я их видел так отчётливо, как будто они были вокруг на самом деле.
Шаг в пустоту.
Зеленеющие листья тихо падали в тёплую тень. Я сидел, упираясь спиной в шершавую кору, и читал книгу.
Вдруг из-за старого переплёта я увидел кого-то прямо перед собой.
- Я не слышал как вы подошли, - сказал я, откладывая книгу.
За седой бородой незнакомца, как будто покрытой инеем, угадывалась улыбка. Он стоял прямо передо мной. Откуда он взялся?
Я положил книгу в траву и встал.
Синие глаза старика искрились, как подтаявший лёд на солнце.
- Вам что-то нужно? - спросил я.
- Нет, но, возможно, что-то нужно Вам. - Ответил незнакомец.
- Что вы имеете в виду?
- Посмотрите по сторонам, - посоветовал старик.
Вокруг легко парила ранняя осень. Тепло, как поднятая в воздух пыльца, медленно оседало на траву и на листья деревьев, покрывая их желтоватыми пятнами. Всё было так, как было всегда. Или нет?
- Видите?
- Вижу что? - не понял я.
Медленно падали зелёные листья, бесшумно опускаясь в седеющую траву. По небу медленно проплывали замёрзшие облака. Откуда-то дунул холодный ветер.
С деревьев вокруг падали белые хлопья снега.
Я попытался поймать лист, пролетающий мимо меня, но он холодом обжёг мою руку, а затем превратился в воду на ладони.
- Что происходит?! - испугался я.
Деревьев не было. Не было тепла.
Вокруг был только холод и снег. И бескрайнее звёздное небо. Я почувствовал себя как никогда одиноким.
- Зачем ты здесь? - Спросил старик. Он по-прежнему стоял прямо передо мной, даже не пошевелившись.
- Я... я хочу узнать правду, - вспомнил я. - Правду о Последней Звезде.
- Правда - лишь факт. Ничего не значащие слова.
- Но...
- Это очень важно. Ты должен ответить себе. - Старик сделался жёстким, как север. - Зачем ты здесь?
- Я хочу узнать, чего стоит моя жизнь, - неожиданно для меня фраза как будто сама слетела с губ.
Взгляд старика пронизывал меня сильнее ветра. Вдруг его глаза улыбнулись.
- Высоту горы можно ощутить, только преодолев каждый метр собственными ногами. - Медленно произнёс он. - Но сама вершина - лишь сон. И только ты сам можешь объяснить, что он значит.
- Что...Что это?.. - Не понял я.
- Ты почти понял.
Глаза старика вдруг стали светиться. Сначала слабо, но постепенно они стали ярче звёзд. Его голова поплыла куда-то вдаль, превратившись в белый светящийся шар.
Свет резал глаза.
Я очнулся.
Ощущения врывались с ледяной ясностью. Я почувствовал, что лежу на снегу. Реальный холод уже пробрался под одежду. Я открыл глаза, и не сразу понял, что произошло.
Вокруг по-прежнему кроме льда ничего не было... Но что-то изменилось. Я не мог понять, что именно, не мог прийти в себя. Снег был каким-то другим...
Ну конечно! Свет!
Я рассмеялся. Смех оказался слабым и каким-то незнакомым, но мне было всё равно... Я нашёл Последнюю Звезду!
В небе, далеко впереди, под самым горизонтом, светилась самая яркая звезда, которую я видел в своей жизни. Далёкое холодное пламя мерцало, превращая снег вокруг в блестящую серебряную пыль. Всё казалось каким-то неземным. Небо было совсем близко, и я почувствовал, что оно как будто заглядывает в меня. Как будто, я смотрю в него. Я вдруг ощутил миллионы нитей, натянутых всюду, проходящих и сквозь меня, и уходящих прямо туда, в свет...
...Только преодолев каждый метр...
Я с трудом поднялся, разминая замёрзшие конечности.
...Собственными ногами...
Вдруг за спиной я услышал звук, от которого радостно защемило сердце. Это был знакомый лай! Я не успел обернуться, как белая тень повалила меня на снег. Тёплый собачий язык коснулся щеки. Я крепко прижал к себе животное, и на это мгновение забыл даже о Звезде.
...И только ты сам...
Когда я снова поднялся, света стало как будто меньше. Или я уже привык к нему?
...Объяснить...
- Пойдём, дружище - сказал я псу, пытаясь не думать о том, каким образом он оказался здесь. Это сейчас было не важно. - Нам предстоит долгий путь - нужно вернуть вождю амулет. И рассказать ему одну сказку, даже если он не поверит. - Я посмотрел на неё, на повисшую каплю чистейшего света, к которой тянулось холодное, безжизненное ледяное море, и затем отвернулся. - Сказку о Последней Звезде...