Девочки, флейта, Карадаг.
Был наш последний день в Коктебеле, до поезда оставалось совсем мало, но девочки сказали: «Мама, а Тепсень? Мы же хотели пойти!». И мы пошли.
Девочки еще не были на Тепсене, я и сама его открыла совсем недавно, в этот приезд. Поняла, что это может быть чудной вечерней прогулкой, да и не только вечерней, а когда душе захочется. А хотеться ей сюда будет часто. Коктебель – где-то внизу. С одной стороны за краем плато, обрывающимся в Кордонную балку, почти вплотную, поднимается вверх стена Карадага, чуть вдали – сверкает море, Коктебель видишь сверху с западной излучины Коктебельской бухты. С этого плато Тепсень начиналась здесь жизнь, первые поселения людей – когда-то, «в начале нашей эры»…
Тавры, аланы, хазары… И целая лавина народов и цивилизаций – греки, генуэзцы, крымские ханы – прокатилась по этим рыжим холмам. Много видело когда-то плато Тепсень.
А сейчас жизнь переместилась вниз, к морю. Плато заросло сухой крымской травой, чабрецом, полынью. Ветер, простор, дали – море Черное и море Крымских Холмов перед глазами. По его краю (к Карадагу) проходит граница заповедника. Туда нельзя, и это хорошо – первозданно, нетронуто и маняще (как всякий запретный плод) встает у края плато уходящий вверх поросший крымским сухим (таким любимым!) лесом, травой, кустарником бок Карадага. А вверху – уже скалы… Встает, как парящая в воздухе картина, до которой – хочется протянуть руку и дотронуться… Гора-Пила своими зубьями очерчивает границу между собой и закатным небом, за ней – круглая зеленая вершина Святой… Ночными огоньками на ней когда-то любовались – Макс, Марина… в другом Мире, который ушел… в который попасть можно только путями Духа…
А мои девочки взяли флейту и стали играть – Карадагу, Тепсеню… И все летело и парило в воздухе – Гора, девочки, их платья, флейта… Девочки – играли и парили. Гора – слушала и парила… Это ведь была не простая Гора. Уж она-то умела слушать. И не было в ней в эти мгновения «напряженного пафоса», а были – нежность и полет … Гора любила нас…
А я – стояла завороженная и заколдованная. Вспоминала эти две недели среди холмов и моря любимой волшебной неповторимой нигде и никогда страны Голубых Вершин, над которой вечно будет витать душа последнего русского символиста… и тех, кто его любил…. а, значит, когда-нибудь и моя. «Страна молитв и медитаций», страна полета Духа – где все – Поэзия. Где стихи слышишь на всех экскурсиях – в Доме Поэта, в море у скал у «входа в Аид», в Феодосии на разрушенной стене Цитадели.
А на Енишаре по соседству с могилой Поэта – геодезическая пирамидка, и это каким-то непонятным образом примиряет с судьбой…. А, вот поняла, почему. Материальный путь не важен. Ты все равно придешь к тому, к чему должен придти … И поэтому я увидела на краю Горы Поэта - свою пирамидку - утешительницу.
А Карадаг, мне кажется, скучает сейчас по моим девочкам…. Ему опять хочется полетать…