44.
Он уедет от них через неделю. А они с Сашенькой будут перебирать по минутам его пребывание здесь. Каждый по своему. То, что делала мама, воспринималось, как само собой разумеющееся. Папа был героем
Сын, узнавший живое общение с отцом, будет говорить о нем каждый день, вспоминая, что сказал, как сделал и фантазировать, на что вообще способен папа. А вот Аленка так и не смогла понять этого человека. Она на всю жизнь запомнит брезгливость, с которой он смотрел на нее в первые минуты встречи. Почти шесть лет она была затворницей, платила долг за свою глупую влюбленность. И одним вечером вдруг превратилась в гулящую женщину, она с омерзением передернула плечами: Костя приходил к ней извиняться, боясь, что если девушка поднимет шум, то не удержаться ему в кресле комсомольского руководителя. Хорошо, что Саньки дома не было. Господи, как она раньше не замечала его двуличия. Но теперь с выбитым передним зубом, он выглядел жалко. Она простила его лишь потому, что хотела быстрее избавиться от него и выбросила принесенный им букет в мусорницу. Но Санька, как будто бы читая ее мысли, спросит, не ее ли букет расцвел в урне возле подъезда? Она солжет – нет, не ее. Потом поймет, что зря. Он читал ее, как книгу с крупным детским шрифтом и, моя ее в тот вечер в душе, на правую Аленкину руку наложили лангетку, был иезуитски – нежен: он хотел вызвать в девушке острое желание, и поддерживал его весь вечер, пока не уложил Сашеньку спать.
Шесть лет назад она пошла на близость с Санькой от сумасшедшей влюбленности и, если признаться честно, не нашла в ней большого удовольствия. Беременность и последующий страх разоблачения превратили эти минуты во что-то грешное и постыдное. Только то, что случилось на второй день Санькиного пребывания здесь, изменило ее восприятие.
Она помнит, его суховатую заботливость в первый вечер. Если бы не сын, который глядел на нее, сморщившись от сочувствия, как будто бы сам испытывал боль, то Аленка, наверное бы, завыла. Но, стараясь ради него, быть сильной, улыбалась, говоря, какая она неуклюжая, упала так неудачно – сын поверил. А, Санька без единого слова сочувствия, сбегал в аптеку, купил шприц, но-шпу, анальгин и димедрол в ампулах и сделал укол. Потом помог расстегнуть платье, как до этого сапоги, и уложил в постель.
Она узнает, что он может готовить утром, когда из-за действия лекарств, проспит звонок будильника. Но они с Сашенькой проснутся во время, он накормит ребенка и проводит в садик – сегодня утренник, посвященный Дню Советской армии, и сын не мог пропустить его. Санька пообещал ребенку прийти на концерт. Жаль, что она не видела момента гордого Сашенькиного шествия в садик за руку с отцом.
Он возвратится и заставит ее поесть манную кашу. Чувствуя себя разбитой и грязной, она даже тушь вчера не смыла, Аленка пойдет в ванную. Не думая, что он может последовать за ней, девушка не закроет дверь. Но поймет, что управиться с одной рукой не сможет и согласится на его предложение помочь, когда он, стоя за клеенчатой занавеской, скажет хрипло:
- Давай я помою, ведь не справишься. И когда она промолчит, Санька отодвинет занавеску. Вот тогда в первый раз Аленка узнает, что это такое, испытывать желание: мужские руки, такие сильные на вид, оказались нежными, намыливая и смывая пахнущую яблоком пену с каждого сантиметра, ставшего вдруг чувствительным, тела. Она приготовила легкий халатик, который запахивался и завязывался пояском, но Санька, завернув ее в полотенце, отнесет в не заправленную еще постель. Аленка зажмуривала глаза, вспоминая, что случилось потом. Жар постыдный, но сладкий заливал лицо. Разбуженное лаской в душе, тело таяло от его прикосновений, и девушка потерялась в ощущениях, не зная, что с ней происходит. Мыслей не было, было только стремление, достигнуть какую-то вершину, к которой стремилась каждая клеточка ее существа и она, боясь, что он не захочет дать ей это, умоляла:
- Пожалуйста, пожалуйста.
А потом, затерялась в огненных змейках, которые, пронизав все ее существо, мелькали под крепко сомкнутыми ресницами до тех пор, пока она не остыла. Он поцелует ее обмякшие губы и уйдет. Она проспит утренник сына и проснется только, когда они с Сашенькой вернутся довольные друг другом. На следующий день он сделает невозможное – они распишутся в ЗАГСе, теперь ей надо менять паспорт и свидетельство о рождении – они стали Бескровными. И за все это время, что они ели, спали, гуляли по улице, он не сказал, что любит ее. Аленке, казалось, что, если бы не было сына, то он не вспомнил бы о ней и не женился. А родители и Софочка почему-то ни разу не позвонили.