Полыхала, просила прощенья,
целовала глаза, остужала
свой пылающий лоб в лоне тени
облаков, что срывались с кинжала >
(острой молнии плавились губы
в онемевшей молитве без грома)
и слепыми дождями испуга
пеленала пушистую крону.
а в корнях засыпали тревоги
(ком за комом – дыхание легче),
мы держались за землю и бога
без порезов коры человечных,
без имён, проходивших на память,
и поломанных веток от скуки –
беззащитно деревья сплетают
опылённые росами руки.
скорлупа разбивается стоном
окрылённого~ солнца ~лучами –
пусть слова мы не сможем восполнить,
мы друг друга в листве повстречаем.
я рекой опущусь на колени,
припадая к уставшему стану –
и ты вынесешь небо и время,
укрывая подножье цветами.
где-то птица озябшая кличет
опоздавшее зимнее эхо –
растворяется ключ в неботишьи,
сыплет снег из случайной прорехи.
а ты шепчешь совсем не сердито
и меня поишь собственным соком...
я не зря о тебя разбита –
ты во мне прорастай глубоко.
колыбельную водит месяц
(скоро звёзды его поймают),
я совью тебе снов десять
и собой залечу раны.
ты разбудишь меня поздно,
растревожив смолой спелой –
так поют по весне сосны
о янтарной любви елям.
12/12/2012