Отъехав от молодых людей на приличное расстояние, пожилой водитель сбавил скорость и облегчённо выдохнул:
- Ф-у!!! Да уж! Каких только женщин на свете не бывает! Не приведи Господь такую жену! Бедный, бедный парень! И где у него глаза-то раньше были? Такая своего не упустит. Прямо пантера какая-то. А я ещё свою жену волчицей зову. Да она по сравнению с этой просто ягненок. Правду говорят, что всё познаётся в сравнении. Да-а! Надо будет своей сегодня на радостях цветы подарить.
Так размышлял таксист, пока не увидел на обочине дороги припаркованную машину, в моторе которой копался молодой парень. А рядом толстого лысого мужчину с портфелем в бешенстве осыпающего водителя всякими ругательствами.
Заметив такси, мужчина выскочил на проезжую часть. Таксист остановился.
- До Цветочного переулка, пожалуйста, - открыв дверцу сказал толстый мужчина и повернулся к парню. - Вот что Михаил! В последний раз предупреждаю! Если через пол часа не приведёшь машину в порядок, на работу можешь больше не приходить! Уволю к чёртовой матери! И поедешь обратно в свою деревню Гадюкино! Понятно!
- Поломался? Бывает! – вздохнул таксист.
- Да, просто до смешного доходит! – возмущенно отозвался лысый пассажир, провожая взглядом озадаченного водителя. – Не поверите! Имея свою автомастерскую, я езжу на машине, которая постоянно ломается!
- А это уж как водится, сапожник всегда без сапог! – качнул головой таксист.
- Вот именно! – недовольно буркнул мужчина и, бросив свой портфель рядом на сиденье, вдруг заметил букет цветов. – О! Это не ваши цветы?
- Цветы? – переспросил таксист. – А, это, наверное, та парочка забыла. Ехали тут одни перед вами. Ну, что ж это как нельзя кстати. Я как раз хотел сегодня своей жене цветы подарить. Вот повезло, и покупать не нужно. Ох, и странная же та парочка была, я вам скажу! Я их в ЗАГС отвёз. Парень вроде бы с виду нормальный, но, такую себе невесту выбрал, что здоровым его не назовёшь. Настоящая фурия! Огромная, такая некрасивая рыжая девица. Но это ещё пол беды. У меня у самого жена тоже не красавица. С этим можно смириться. Но та ещё и злющая как мегера, кулаком огреет, мало не покажется. К моему плечу так приложилась, что до сих пор чувствую. К такой под руку лучше не попадаться. А парнишка-то видно передумал жениться, да куда там! Держит она его на крепкой цепи. Видел я, как он у Загса от неё отбрыкивался. Потом вырвался и за моей машиной побежал. Бежит, бедный ручонками машет. А эта рыжая за ним! Догнала, вцепилась и в ЗАГС силком потащила. Я, было, хотел остановиться, помочь парню, ну а потом решил уехать, от греха подальше. А то думаю, эта оглашенная бестия чего доброго и меня зашибить может. Нет уж, пусть сами разбираются. Ох-ох-ох!
А толстый пассажир, не очень прислушиваясь к болтовне таксиста, поудобнее усаживался на заднем сиденье и вдруг его нога уперлась в какой-то предмет.
- Г-м! Портфель? – удивился он. - Наверное, и его тоже та парочка забыла. Ну, цветы еще, куда ни шло, а вот как забыть такой большой портфель? Странно!
Он хотел, сразу сообщить о находке водителю, но вдруг какое-то непонятное чувство остановило его. То ли это было простое любопытство, то ли ещё что, но ему почему-то очень сильно захотелось узнать, что там внутри.
Осторожно, чтобы не заметил водитель, он открыл его и… обомлел. То есть, как иногда говорят, вошёл в штопор. При виде такого количества зеленоватых денег, его лицо тоже мгновенно позеленело, глаза остекленели и почти повылезали из орбит, а лоб покрылся сильной испариной.
- Да вы весь зелёный! Вам, что плохо? - глядя на него в зеркало, заволновался таксист. – Ну, стоит ли так переживать из-за машины. Это же просто железный механизм. Моя тачка тоже постоянно ломается, только и успеваю чинить. А может остановиться?
- А-а? Нет! Нет! Останавливаться не нужно! – мгновенно отреагировал лысый мужчина и крепко зажал коленями портфель. – Я это лучше окно открою, что-то душновато сегодня.
Высунувшись в окно и, огромными порциями заглатывая свежий воздух, он принялся судорожно размышлять:
- Наверняка этот портфель забыла та рыжая мегера со своим женихом, недаром же они сломя голову неслись за машиной. Ну, конечно, побежишь тут! Такое богатство потерять! А водитель, скорее всего об этом портфеле ничего не знает. Ага! А раз так, то я спокойно могу его поменять, на свой. А что, я же сел в машину с портфелем и выйду с портфелем. Ох! Даже дурно делается! Столько денег!!! Да ещё и не наших! Это же целое состояние!!! Даже не вериться. Неужели мне так повезло? Господи! В первый раз я радуюсь, что моя машина сломалась, а иначе бы я не сел в это такси. Ох! Даже дух захватывает! Ведь именно мне суждено было остановить эту машину и найти этот портфель. Ах! А может это не просто так? А может это знак? Ну, конечно знак! И это не просто знак! А-а! Это судьба!!!
С вожделением, ощупывая свою рыжую драгоценность, лысый мужчина почувствовал, что сейчас задохнётся от переполнявших его радостных мыслей, поэтому ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки и тяжело дыша, откинулся на спинку сиденья.
А таксист, по-видимому, желая продолжить разговор, вдруг громко засмеялся:
- Ох уж эти пассажиры и чего только не оставляют! И сумочки с деньгами и портфели с документами, один раз, представляете, даже ребёнка оставили. Во как!
- А что это он про портфели заговорил? Намекает что ли? - насторожился толстый мужчина, обтирая галстуком вмиг взмокшую лысину. – Да нет же, он наверняка ничего не знает. Что он совсем дурак такие деньги без присмотра у себя за спиной возить.
И хотя в сложившейся ситуации он совершенно был не расположен к общению с таксистом, но что бы скрыть свое волнение все-таки решил поддержать беседу и, стараясь казаться как можно спокойнее, воскликнул:
- Да что вы говорите!? И что же вы со всеми этими находками делаете?
- А когда как, - ответил водитель. - Вот эти цветы, например я, домой жене возьму. Кому они уже нужны-то? Думаю, что за ними уже никто не придёт. А вот если что-нибудь посущественнее! Ну, скажем документы или сумочку с деньгами, то я в контору отвожу. За ними обязательно кто-нибудь придёт. Люди же знают телефон нашей конторы, знают, откуда такси вызывали. Так, что уж лучше всё честно отдать, а не то проблем не оберешься. А мне это надо?
- А-а!!! - вскрикнул про себя лысый и заерзал на сиденье. - Значит, эти ненормальные, могут позвонить к нему в контору!? А вдруг они уже звонят??? Ох, скорее бы доехать до моей автомастерской. Ой! Вот я кретин! Ведь тогда он узнает, где меня искать. Нужно срочно выходить! Срочно!!!
- Остановите здесь! Стой!!! – как оглашенный заорал он. - Мне нужно срочно сойти здесь. Я сейчас еду не на свою работу, я еду к другу, к товарищу. Мне здесь недалеко, я лучше пешком пройдусь. Остановите же скорее!
Таксист остановил машину и, глядя на раскрасневшегося и обливающегося потом пассажира, который, выскочив из машины, мелкими шажками помчался по улице в противоположную сторону, невольно пожалел его:
- Эх! И тяжело же приходиться на такой жаре этим полным людям, и десяти минут в такси не выдерживают.
А толстый мужчина, прижимая портфель к груди, быстро просеменил через дорогу и скрылся за домами, предварительно оглянувшись на такси, которое, кстати, уже уехало.
- Таксист уехал. Отлично! Но всё равно, на всякий случай, нужно запутать следы! Пройду здесь дворами. Береженого Бог бережет!
Но не успел он войти в ворота своей автомастерской, как к нему подскочила бухгалтер Алина.
- Вениамин Петрович! Вениамин Петрович! У нас проверка! У нас налоговая! Они сейчас там документы просматривают. Вас дожидаются.
- Что? Какая проверка? Какая налоговая? Ах, налоговая…
И не передать какой ужас охватил этого толстого лысого мужчину и совсем не потому, что он испугался налоговой комиссии, такие комиссии частенько посещали его автомастерскую и, с которыми он всегда находил общий язык. А потому, что в данный момент предстать перед налоговой комиссией с портфелем набитым американскими долларами он, безусловно, никак не мог.
- А если увидят? А если спросят откуда? Что я скажу? Нужно скорее спрятать мой рыжий портфель. Где же его спрятать?
Вениамин Петрович мысленно заметался по мастерской, перебирая все подходящие варианты для тайника. Но сделав в уме несколько кругов и так и не найдя укромного места для портфеля, решил просто сбежать.
- Вот что Алина, - хрипло проговорил он вслух. - В свой кабинет я сейчас пойти не могу. У меня это… дела. То есть не дела, а мне нужно срочно куда-то уехать. Куда же мне уехать…? Нет, иди и скажи им, что меня срочно вызвали. Куда же меня вызвали…? А знаешь, лучше скажи, что ты меня ещё не видела и не знаешь, где я есть. Поняла?
- Но Вениамин Петрович, они же вас в окно видят.
- А ты скажи, что не я это, - прошептал мужчина и, съежившись, быстро повернулся спиной к физиономиям в окне. - Обознались они. Скажи что я это просто клиент похожий на меня, тьфу…, то есть он клиент похожий на него, тьфу…, в общем, сама придумай что-нибудь, а я скоро буду. Все!
И Вениамин Петрович рванул за ворота на улицу, чуть не сбив с ног своего собственного водителя, который на его счастье успел таки за пол часа починить машину.
- Миша! Михаил, дорогой! Ты то мне как раз и нужен. Слушай, поручаю тебе очень ответственное задание. Возьмёшь вот этот портфель и отвезёшь его ко мне домой и передашь его моей жене. Стой! Нет! Жене нельзя. Она потом…да чёрта с два потом от неё отнимешь. Знаешь что, э-э-э…, вот что! Отвезёшь этот портфель на вокзал и положишь в камеру хранения. Ясно? Шифр на бумажке запиши и мне привези, а я потом сам его заберу. Понял?
- Да понял я, - равнодушно отмахнулся парень.
- Михаил! – грозно рыкнул Вениамин Петрович и притянул к себе молодого человека на столько близко, что тот на своём лице ощутил тяжёлое дыхание своего начальника. - Это очень важное задание! Понимаешь? Будь осторожен! Там…там… подарки. У нас же скоро юбилей нашей автомастерской, так я рабочим кое какие безделушки прикупил. У себя сейчас я их держать не могу, налоговая там у нас. Ну, спросят на какие средства то, да сё. Понимаешь? Так, что ты спрячь их пока в камере хранения. А потом, когда эти налоговые крохоборы уйдут…, ну, ты понял. В общем, давай дорогой, давай быстрее. Смотри шифр не потеряй! Да никому об этом не говори! Ой, ещё самое главное! Если узнаю, что заглянул в портфель – убью! Пока секрет это! Ну, давай милый, давай!
Эх, Вениамин Петрович, Вениамин Петрович! И зачем он только сказал, что б Михаил не заглядывал в портфель. То есть молодой человек сначала и не собирался этого делать, но после того, как начальник приказал ему этого не делать, у того появилось непреодолимое желание обязательно туда заглянуть.
Еле дотерпев, когда он доедет до вокзала, Михаил, сгорая от любопытства, открыл портфель и от изумления даже издал протяжный вскрик:
- Ого-го! Ничего себе безделушки! Ну, Петрович даёт! Ах, он жучара, сколько нахапал. А всё говорит, что зарплату платить нечем, денег говорит, нет, а у самого полный портфель баксов! И зачем ему одному столько?
И тут в голове молодого человека мелькнула шальная мысль:
- А не взять ли мне несколько бумажек себе!? А что вон их сколько. Не будет же он каждую бумажку пересчитывать. А потом поди докажи, что я взял. А может быть он сам, где-нибудь потерял или выронил. А?
Но так как Михаил был парнем деревенским, то привык всё делать добротно и основательно. Рубить так с плеча, а брать так уж по полной.
- Нет! Две, три бумажки меня не спасут. Что они мне? Ха! Ведь теперь Петрович у меня в руках. Теперь же я могу его как это…, а шантажировать! А что? Скажу, если не отдаст мне часть этих денег, то я всем расскажу про его портфель! Да куда он теперь от меня денется-то? Ох, и повезло же мне! Да, вот подфартило! Это судьба!
В общем, решив не довольствоваться малым, а взять сразу много Михаил закрыл портфель и вышел из машины. Но, сделав несколько шагов, неожиданно почувствовал где-то в глубине себя нарастающий страх. Молодой человек остановился и встревожено посмотрел по сторонам. Эх, ведь недаром же говориться, что на воре и шапка горит. Одним словом ему вдруг показалось, что все люди вокруг как-то подозрительно к нему присматриваются.
- И чего это все на меня так пялятся? А? Что-то мне не по себе! Боязно что-то! А вдруг кто-нибудь из них знает, что лежит в этом портфеле? А-а!!! А вдруг за мной следят? Боже милосердный, а вдруг отнимут, да ещё и ножик в бок? И зачем я только согласился отвезти этот портфель на вокзал. Что этот лысый Петрович сам не мог его отвезти? А, я понял, он сам побоялся, а меня подставил. То-то я думаю, утром орал как ненормальный, выгнать грозился, а сейчас, давай милый, давай дорогой! Вот гад! Да сдались мне эти его деньги! Пусть ими подавиться. Я из-за них погибать не хочу! Вернусь в машину и отвезу ему обратно, пусть сам прячет свои портфели по камерам хранения. Ой, а вдруг они меня сейчас в этой машине и порешат? Ах, обратной дороги нет. Ну, лысая гадина, всё предусмотрел! Нет уж лучше на вокзал, там хоть у народа на виду может, и не посмеют тронуть.
Так разговаривая сам с собой, Михаил нагнал на себя такого страху, что его сердце заколотилось со страшной силой и казалось еще чуть-чуть, и оно вырвется из груди. И он, при росте метр восемьдесят, согнувшись в три погибели, очевидно думая, что так он будет менее заметен и, обхватив портфель двумя руками, сначала мелкими перебежками, а потом большими прыжками не останавливаясь, понёсся к вокзалу. При чём каждый раз, вскрикивая и шарахаясь от всех встречных людей, кто приближался к нему ближе, чем на шаг.
Влетев в помещение, молодой человек прижался к стене и замер. Но на этот раз ничего подозрительного он не увидел. В зале ожидания было многолюдно, но все занимались своими делами и не обращали на него никакого внимания. Михаил понемногу успокоился и, сделав несколько контрольных кругов по залу, пошёл к камерам хранения.
Но успокоился Михаил рано, потому, что на него всё же обратили внимание. То есть его заметил один парнишка, лет тринадцати который как раз промышлял на вокзале тем, что искал зазевавшихся пассажиров и воровал у них кошельки, сумки, а иногда, если повезет, то даже и чемоданы. Глаз у этого мальчишки был намётан. Но, по правде говоря, глядя на Михаила даже и не профессионалу было бы понятно, что молодой человек чего-то опасается, потому-то постоянно испуганно озираясь вокруг, подозрительно присматривается к окружающим, не переставая при этом судорожно ощупывать свой рыжий портфель. Парнишка сразу понял, раз этот лох так себя ведёт, значит в его портфеле, лежит что-то очень дорогое и, без промедления последовал за ним.
А между тем Михаил поставил портфель в одну из автоматических камер хранения, набрал цифры, затем написал их на бумажке и закрыл камеру.
Потом несколько раз подёргал её, для проверки и, положив бумажку с шифром в задний карман своих брюк, облегченно вздохнул:
- Ну, а теперь к моему толстячку Вениамину. Теперь то я не слезу с его лысой головы. Теперь-то уж он у меня запоёт!
Михаил настолько успокоился и расслабился, что даже не заметил крутившегося около него пацана, который как виртуоз своего дела ловко вытащив заветную бумажку с шифром из заднего кармана его брюк, моментально растворился в толпе.
- Сколько же денег мне взять у Петровича? – выходя из зала, рассуждал Михаил. - Пачки три или четыре? А может все десять? Ладно, там видно будет. Конечно, Веничка сразу заартачится, кому же захочется с деньгами-то расставаться. Ой! А вдруг он и вправду деньги сразу не отдаст? А вдруг время будет тянуть? А мне деньжата и сейчас не помешали бы.
Михаил остановился.
И тут все та же шальная мысль опять постучалась к нему в голову:
- А может быть пару бумажек всё-таки взять? Ах, была, не была, возьму, от него не убудет.
И подгоняемый желанием поскорее подержать в руках эти зелёненькие купюры, молодой человек вихрем понёсся обратно к своей камере хранения, около которой уже прохаживался молоденький парнишка. Завидев Михаила, тот выругался и, спрятавшись за колонну, стал наблюдать.
А Михаил, подлетев к камере и быстро набрав заветный номер, дёрнул за ручку. Но дверца не открылась.
- Что за чёрт? Неужели я перепутал шифр?
Он еще раз набрал номер, но снова неудача. Дверца опять не поддалась.
- Ладно, сейчас проверим, у меня все записано.
Он полез в задний карман брюк, но никакой бумажки там не было. Начиная немного нервничать, Михаил, принялся ощупывать и осматривать все свои карманы, надеясь, что впопыхах он засунул её куда-нибудь в другое место. Но все карманы были пусты.
- Да что такое? Я что её потерял? – уже не на шутку испугался молодой человек. - А может она выпала?
Обыскав на коленях пол вокруг камер и даже заглянув в щелки между ними, и не найдя ничего, Михаил решил осмотреть весь свой путь до дверей зала. Он пополз по проходу, заглядывая под стулья, за колонны, поднимая и опуская чьи-то вещи, чьи-то ноги. Но бумага с шифром как в воду канула. И так обследовав каждый сантиметр от камер до дверей и от дверей до камер несколько раз, Михаил с ужасом понял, что его секретный шифр исчез.
- Боже милосердный! Что же теперь делать? Что делать? – запричитал он, нервно постукивая пальцами по своей ячейке. – Так! Спокойно! Я же сам придумал этот шифр. Нужно просто вспомнить эти дурацкие цифры. Я же их помнил. Так! Не волнуйся Михаил! Ну, давай, ты же сообразительный!
Все еще надеясь на свою память, он с несвойственным ему упорством продолжительное время перебирал различные варианты шифра, но тщетно. Дверца камеры не открывалась.
- О-о-о! Что же теперь будет?- совсем отчаявшись, заскулил он и, откинувшись спиной на камеру, сполз вниз, выставив вперед свои длинные ноги. - Что я скажу Петровичу? Он же меня убьет. Да за такие деньги он меня просто четвертует. Хотел по лёгкому денег срубить? Срубил! Самого сейчас зарубят. Ну, что же делать? Ну, должен же быть какой-то выход. Должны же эти камеры как-то открываться. Наверняка бывает, что люди номер забывают. Конечно, бывает! Ну и как они потом их открывают? Эх! И какой же дурак придумал эти сволочные камеры? Руки бы ему поотбивать.
- Гражданин, в чём дело? Какие-нибудь проблемы? – вдруг услышал Михаил чей-то голос и, подняв голову, увидел перед собой милиционера.
- Да! Да! Мне нужна помощь! Помогите, пожалуйста! – радостно вскрикнул он и вскочил на ноги. – Понимаете, я вот положил в эту камеру… одну вещь…ну, в общем, я туда кое-что положил и закрыл, потом вернулся и хотел открыть, а она не открывается. Я забыл шифр. Понимаете, я даже записал его на бумажку, но бумажки нет, наверное, я её где-то потерял. Помогите, пожалуйста, мне очень нужно её открыть.
- Вы успокойтесь, не надо так волноваться, - сказал милиционер. - Такое часто случается. Сейчас разберёмся.
- Наконец-то! - облегчённо вздохнул Михаил. – Сейчас милиционер откроет эту противную дверь, и все мои мучения кончатся.
Молодой человек был на седьмом небе от счастья и широко улыбался, предвкушая момент, когда он возьмёт в руки этот рыжий портфель.
А милиционер напротив внимательно и даже как-то оценивающе смотрел на Михаила.
- И так, значит, вы туда кое-что положили и хотите забрать? Хорошо! Сейчас вы мне опишите всё, что там лежит, а мы откроем камеру и сверим с вашими показаниями.
И тут, словно какая-то огромная игла пронзила всё тело Михаила, и пригвоздила к полу. Глаза его округлились, а лицо побагровело. Такого поворота событий, он совсем не ожидал. Он вдруг представил тот рыжий портфель доверху набитый баксами и ему стало дурно.
- П-понимаете, - тихо выдавил он. - Понимаете, то, что там лежит это вообще-то не совсем мое. То есть это вообще не моё. Меня просто попросили кое-что положить в эту камеру, а потом за этим придут.
- Гм! Ну, вы же знаете, что туда положили, ну, так и опишите это? В чём проблемы-то? - спросил милиционер и ещё пристальнее уставился на молодого человека.
И от этого пытливого взгляда дотошного милиционера Михаилу стало совсем плохо. Сильная испарина выступила у него на лбу, а его багровое лицо покрылось какими-то серыми пятнами.
- Вот влип! – взвыл он про себя. – Ну, как я могу сказать, что там лежит портфель с этими проклятыми баксами. Меня же сразу загребут. Попробуй потом докажи, что я ничего не знал. Господи! И нужно же было этой лысой скотине меня сюда посылать! Эта сволочь сидит себе сейчас в своем кабинете и в ус не дует, а я тут за него отдувайся.
Михаил сделал глубокий вдох и попытался улыбнуться.
- П-понимаете, проблем-то, конечно, никаких нет. Только я честно совсем не знаю, что там внутри лежит. Я даже совсем туда не заглядывал. Я вообще не люблю заглядывать в чужие вещи. Мне это совсем не интересно.
- Я не понял? – протянул милиционер. – Вы туда как вы говорите, кое-что положили и не знаете, что лежит там внутри?
- Да нет же, я знаю, что здесь внутри лежит кое-что, но я не знаю, что лежит там внутри этого кое-чего, что лежит здесь внутри.
Милиционер вытаращился на Михаила и с минуту молча обдумывал в уме то, что сейчас тот сказал.
- Что-то я совсем запутался, - наконец произнёс он и сдвинул брови. – Ты что мне тут сказки какие-то рассказываешь. Пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что?
Михаил еле держался на ногах. Он понимал, что оказался в какой-то дурацкой безвыходной ситуации и что несёт какую-то несусветную чушь. И что милиционер начинает злиться и сейчас не выдержит и откроет камеру и тогда…
- Ладно, начнём сначала, - недовольно буркнул милиционер. – Тебе дали кое-что. Ты положил это кое-что в эту камеру хранения и ушёл. Потом ты вернулся. Так? А зачем ты вернулся?
- А ХРЕН МЕНЯ ЗНАЕТ!!! – заорал про себя Михаил. – Кто меня дёрнул сюда вернуться!? Шёл бы себе и шёл. Сидел бы сейчас в своей машине на воле. А эта толстая лысина пусть разбиралась бы сейчас с этим милиционером. О-о-о!!!
Михаил опять глубоко вздохнул и из последних сил попытался взять себя в руки.
- Зачем вернулся? – переспросил он. - А просто убедиться, крепко ли закрыто. Дай думаю убеждусь…убедюсь…
- Хорошо, - остановил его милиционер. - Убедился, закрыто крепко, а дальше что? Дальше, какие твои действия? Что ты должен был делать потом?
- А потом отвезти начальнику бумажку с шифром и всё! - отчеканил Михаил. - А он должен был забрать то, что там лежит.
- Ну, что же ситуация разъясняется, - покачал головой милиционер и достав свою рацию, включил её. – Семёнов! Слушай, сейчас нужно будет пробить по базе тут двух подозрительных. Одного сказочника и его начальника. Да поймал с поличным.
Услышав такое Михаила, забила мелкая дрожь, а лицо из багрового с серыми пятнами перекрасилось в белое как мел.
- Гражданин, предъявите документы! – строго потребовал милиционер. – У тебя документы есть?
- Нет! – вдруг зачем-то соврал Михаил. – Они там…у начальника.
- Понятно! – сказал милиционер. – У начальника значит? Ну, и как зовут твоего начальника, и где он работает?
- П-п-пётр В-в-ениаминович, - заикаясь, промямлил Михаил. – То есть В-в-ениамин П-п-етрович. О-он начальник м-м-м этой…этой…
Михаил так разнервничался, что напрочь забыл полное название своей автомастерской и попытался всё объяснить жестами.
- Начальник этой…, ну, когда машины того бжик, то м-м-мы их того, бум, бум, шик, шик и-и-и потом того…
- Понятно, - вздохнул милиционер. Ты вообще русский? Ты местный? Что-то мне твоё лицо знакомо. Документов значит, у тебя нет, ну, а паспортные-то данные у тебя есть? Скажи-ка мне свое имя и фамилию.
- М-м-еня зовут Ми-михаил. А фамилия…фамилия..., - пролепетал уже полуживой Михаил и вдруг открыв рот уставился на
милиционера, потому, что со страху свою фамилию он тоже забыл. – М-м-моя фамилия нач-ч-инается кажется на б-букву Х...
- Ясно! – хмыкнул милиционер. – Знаю я такую фамилию. Чисто русская фамилия, а главное распространенная. У нас тут каждый третий на букву Х...
И тут Михаил не выдержал напряжения, ноги его подкосились, и он закачался.
- Эй! Парень, парень, что с тобой? – дернулся к нему милиционер. – Эй! Ты как? Тебе что плохо?
- Да! Мне плохо! Мне очень плохо, - простонал Михаил и повалился на милиционера.
А на другом конце города, Вениамин Петрович отправив своего водителя вместе с портфелем на вокзал, медленно брел к своей автомастерской. На душе у него было не спокойно, к тому же неприятно ныло под ложечкой. И он догадывался о причине этих скверных ощущений. Мужчину одолевали тревожные мысли.
Подойдя к воротам, он немного помедлил, потом обернулся, посмотрев в ту сторону, куда уехал Михаил и, вдруг яростно хлопнув себя по бокам, вскрикнул:
- Вот я идиот!!! Что я сделал? Ну, как я мог доверить портфель этому недотёпе? Да кто ж такие деньги другим доверяет? А вдруг этот обалдуй, что не так сделает? Вдруг залезет туда и возьмёт часть денег? А вдруг не дай Бог вообще потеряет? Ну, зачем я его туда послал? Ну почему сам не поехал? Ах, да у меня же налоговая комиссия. Да пошла в баню эта налоговая комиссия! У меня там миллионы пропадают!!! Скорее, скорее за ним!
Быстро доехав на такси до вокзала, Вениамин Петрович, со скоростью, на которую только был способен, понёсся к камерам хранения и влетел в зал как раз в тот момент, когда Михаил в полуобморочном состоянии висел на милиционере.
- Что это он с милиционером обнимается? Он что совсем с ума сошёл? – опешил Вениамин Петрович, но на всякий случай попятился назад.
А Михаил в это время неожиданно приоткрыл глаза и, вдруг увидев невдалеке своего начальника, заорал как резанный:
- Вот он! Это он! Он! Мой начальник Вениамин Петрович!
- А вот и начальник! Стоять!!! – скомандовал милиционер.
Вениамин Петрович остолбенев от такого грозного окрика замер на месте.
- Ага! Значит, гражданин начальник? – подойдя к мужчине вплотную, произнес милиционер и прищурившись, осмотрел его с головы до ног.
- А в чём собственно дело? – пропищал Вениамин Петрович.
- А дело в том, что вот тот гражданин утверждает, что вы ему передали кое-что и велели положить вот в эту камеру хранения и потом вы должны будете это кое-что забрать.
- А в чём собственно дело? – повторил Вениамин Петрович и принялся обтирать опять мгновенно взмокшую лысину.
- А дело в том, что вот этот гражданин не может открыть эту камеру, потому, что забыл шифр, а бумажку где он этот шифр записал, потерял.
- Что??? – беззвучно прокричал лысый мужчина и, выкатив глаза, уставился на Михаила. - Потерял???
Милиционер продолжал:
- Так вот для того, чтобы открыть эту камеру нам нужно знать, что там лежит. А гражданин утверждает, что не знает этого. Может быть, вы опишите то, что лежит в этой камере. Мы её откроем и сверим с вашим описанием.
И вот тут Вениамин Петрович, так же как и Михаил, сначала побагровел, затем покрылся серыми пятнами, а потом побелел как мел. Он ожидал всего, но такого поворота событий он тоже никак не ожидал. Он сразу понял, что это… конец! Ни рыжего портфеля, ни тем более денег ему больше никогда не видать. А самое главное, если милиционер узнает, что там лежит, а этот раздолбай, будет утверждать, что этот портфель его, то всё это может очень плохо кончиться.
- А в чём собственно дело? – в третий раз повторил эту фразу Вениамин Петрович и вытер ручьями струившийся по лбу пот. - А я то тут причём? Откуда мне знать, что этот дурак туда засунул? Я этого ненормального идиота вообще не знаю.
- То есть как? – возмутился Михаил. – Вы же сами всучили мне этот портфель и велели спрятать его в камере хранения!
Испепеляя взглядом своего водителя, толстый мужчина опять беззвучно зарычал:
- Господи! Не дай пролиться крови! Убереги, удержи меня. Я сейчас убью этого козла! О-о!!! Я сейчас задушу его собственными руками!
- Ага! - встрепенулся милиционер. - Значит там лежит портфель? Отлично! Вижу, память к этому парню возвращается. А то я уж думал, что он совсем плох. Не помнит полностью свою фамилию. Говорит, что она на букву Х...
Вениамин Петрович сжал кулаки и, стиснув зубы, прохрипел:
- Мне кажется, что у него фамилия не только на букву Х...!!! У него фамилия ещё и на букву М…!!!
- Такую фамилию я тоже знаю, - отозвался милиционер. - Тоже наша, русская. И на букву М… у нас хватает граждан.
- А я и говорю, - подхватил Вениамин Петрович, - что вот типичный представитель этих двух фамилий на Х… и на М... Вы, что не видите, у него же крыша поехала! Пристаёт к совсем не знакомым людям. Я его впервые вижу. И вообще я здесь случайно и мне нужно идти.
- Нет уж, подождите! – вскрикнул Михаил. - Что это вы Вениамин Петрович меня обзываете? Товарищ милиционер, это ещё нужно проверить, у кого из нас крыша поехала! Он начальник этой…вспомнил! Автомастерской! А я его личный водитель! Я вам даже могу назвать адрес этой автомастерской, там его и меня все знают. И я вам клянусь, что это он меня послал сюда на вокзал в камеры хранения.
- Ну, вот уже многое проясняется, - хмыкнул милиционер. - И что же это вы начальник своего подчинённого не узнаёте? А может и у вас с памятью, что-то не ладно? У вас там в вашей
мастерской что эпидемия, какая? Сейчас мы узнаем адрес вашей работы и легко всё проверим.
- Ах! Да, вспомнил! Вспомнил! – проклиная в душе своего водителя, вдруг вскрикнул Вениамин Петрович и бросился к Михаилу. – Господи! Миша, а я тебя сразу-то и не узнал. Думаю, ты это или не ты? Что-то ты с утра как-то изменился. Похудел что ли?
- Похудеешь тут! – отозвался Михаил и вытер свой лоб, по которому, как и у его начальника, ручьями струился пот.
- Так значит, вы подтверждаете, что послали этого молодого человека сюда на вокзал? – спросил милиционер.
Не переставая вытирать свое лицо, Вениамин Петрович закивал головой:
- Да, конечно я его сегодня послал, но только не на вокзал. Я его послал…, я его послал…, куда же я его послал? Ой, опять с памятью что-то, знаете прямо беда какая-то. Ах, да! Я же его просто послал. Я его часто посылаю. Вот как пошлю его, так он сразу на вокзал и едет. Страсть у него к вокзалам. Любит он здесь обитаться. А я за ним потом сюда и приезжаю. Знаю, где искать этого пар-шив-ца!!! Ну, вот и нашёл по-ган-ца!!! Сейчас заберу его и обратно на работу поедем. А на счёт портфеля и камеры хранения, так это он всё выдумал! Он у нас вообще такой выдумщик, иной раз как навыдумывает, так вся автомастерская потом неделю в себя придти не может. А главное, что сам в это и поверит. Так, что товарищ милиционер, вы уж его извините, а нам бы на работу бы обратно бы! А? Спешить нам нужно, а то мы здесь, а работа там без нас работает.
- Ага! – не отставал милиционер. - Значит, если я вас правильно понял, то вы утверждаете, что молодой человек всё выдумал, и вы не знаете, что там лежит в этой камере хранения? И то, что там лежит это не ваше. Так?
Вениамин Петрович и Михаил, обдуваясь, молча уставились друг на друга, по очереди вытирая свои мокрые лбы.
- Неужели здесь так жарко? - глядя на них, подумал милиционер и на всякий случай потрогал свой лоб.
Наконец, Вениамин Петрович, еле сдерживая слёзы, последний раз взглянул на дверцу камеры хранения и, навсегда прощаясь с рыжим портфелем, а особенно с тем, что в нём лежит, тихо простонал:
- Так! Это не наше!!!
- Ну, что же, хорошо! Теперь всё понятно, – выдохнул милиционер. – И всё же граждане я вас вынужден на некоторое время задержать. Вы не волнуйтесь, это простая формальность. Мы так, для проформы, проверим всё, что наплёл этот сказочный выдумщик и если окажется что вы действительно начальник автомастерской, а он ваш водитель, то мы сейчас же вас отпустим.
И схватив, под руки двух упирающихся мужчин повёл их в комнату милиции.
Но, не доходя до пункта назначения, милиционер вдруг остановился и с досадой произнес:
- Ох! Чувствую, что болезнь вашей автомастерской заразная и передаётся по воздуху. Я совсем забыл, номер той камеры, где лежит кое-что. Сказочник помнишь?
- Нет, - замотал головой Михаил.
- Эх! Придётся вернуться.
Шествуя в обратном направлении, они вдруг с удивлением увидели, как из той самой камеры хранения, из-за которой и разгорелся весь этот сыр бор, молодой парнишка лет тринадцати нагло вынул рыжий портфель и быстрыми шагами поспешил прочь.
- Портфель! Наш портфель! Стой! – хором заорали Вениамин Петрович и Михаил, моментально забыв об осторожности и о том, что портфель-то вроде бы был совсем и не их.
- Стой! – не придав этому никакого значения, заорал милиционер.
И все трое бросились за мальчишкой, который, заметив преследователей, мигом выскочил из зала. Выбежав из здания вокзала, он, легко лавируя между людьми, быстро побежал по улице. А вся троица, не отставая, неслась за ним.
Милиционеру эти двое мужчин, бежавших рядом были уже не очень интересны. В крайнем случае, он их всегда сможет отыскать, ведь в городе не так уж и много этих автомастерских, если, конечно они его не обманули. Но для него это было уже не так важно. Сейчас для милиционера самым важным был рыжий портфель, который во что бы то ни стало он должен перехватить. Потому что своей зверино-милицейской интуицией он чувствовал, что в этом портфеле лежит что-то весьма и весьма ценное.
И если Вениамин Петрович с милиционером, как охотничьи псы, преследовали свою добычу, забыв обо всем, то о Михаиле этого сказать, было нельзя. Он первым опомнился и, схватив начальника за руку, резко затормозил.
- Знаете что Вениамин Петрович, я дальше не побегу! Я, конечно, всё понимаю. Ваш портфель, ваши деньги…
- А откуда ты знаешь, что там деньги? А? Ах, ты…!!! – зашипел толстый мужчина и кинулся на водителя с кулаками. – Всё-таки открывал портфель???
- Открывал, признаюсь, открывал. Простите, не удержался! - отбиваясь от начальника, вскрикнул Михаил. – Но бежать за вашими деньгами я больше не буду. Где ж это видано, что б человек сам бежал за милиционером, чтобы тот потом посадил его в тюрьму? Знаете, да за эти баксы, можно столько схлопотать! Это всё ваше, вы и бегите. К тому же я-то тут совсем и не причём.
- Ты не причём? Это ты-то не причём??? О-о!!! – схватившись за свою лысину, застонал Вениамин Петрович. – Да ты даже не представляешь, что ты со мной сделал! Ты всю мою судьбу разбил! Ты же меня зарезал! Без ножа зарезал! Вот думал, счастье мне привалило, вот думал, заживу! А ты, своими куриными мозгами мне все испортил!
- Я конечно виноват! Я всё понимаю. Но Вениамин Петрович, я вам прямо удивляюсь. Чего так расстраиваться-то? Смогли же вы себе столько денег нахапать и ещё столько нахапаете.
- Нахапать??? – завизжал Вениамин Петрович. – Нахапать? Как нахапать? Да я впервые в жизни видел столько денег! Не мои это деньги, понимаешь, не мои! Раз в жизни мне повезло, понимаешь? Случайно повезло! Помнишь, сегодня днём я уехал на такси, так вот у этого таксиста я и взял этот несчастный портфель.
Михаил даже поперхнулся.
- Я, конечно, всё понимаю, Вениамин Петрович, но это уж слишком! Где же это у нас ездят такие таксисты-Деды Морозы, которые раздают такие портфели? Вот сколько раз я на такси не ездил, так мне почему-то ни один таксист такого портфеля не подарил.
- Да ничего он мне не дарил! Он и не знал, ничего про портфель. Я его там, в машине на полу подобрал. Понимаешь? Я подумал, что это судьба! Подумал, что кто-то мне знак к лучшей жизни подаёт! Я и ухватился за этот знак! Понял?
- Ну, да! Ну, да! – закивал головой Михаил. - Вы хотите сказать, что кто-то, именно в той машине и именно вам оставил знак судьбы в виде портфеля под завязку набитого баксами? А бедный таксист с таким богатством разъезжал по городу и ничего несчастный об этом не знал? Ох! Вениамин Петрович, вы, конечно, очень расстроены, я понимаю, но это уж совсем перебор! Что-то не вериться.
- Верь, не верь, а это так! – заорал мужчина. – И мне всё равно веришь ты или нет!
- Вам, конечно, всё равно верю я или нет, а вот как насчёт милиционера? Как вы думаете, он вам поверит? Вы попробуйте ему расскажите эту сказку. Знаете, что я вам скажу Вениамин
Петрович, кто из нас сказочник, так это вы! Вот и бегите, догоняйте милиционера и рассказывайте ему эту сказку, а я, пожалуй, поскорее смоюсь отсюда, пока этот изверг не вернулся.
Вениамин Петрович был совершенно раздавлен. Он опять схватился за голову и застонал еще громче.
А между тем парнишка перебежал через дорогу и свернул на мост. Но бежать с таким тяжёлым портфелем ему становилось всё тяжелее и тяжелее. Он понимал, что с таким грузом далеко не убежит и милиционер, в конце концов, его догонит. И тут паренька осенила удачная мысль, скинуть портфель под мост, оторваться от преследователя, а потом через какое-то время вернуться и забрать его. Он так и сделал. Кинул портфель вниз на берег и налегке пустился наутёк.
Но милиционер не заметил этих манипуляций, так как, перебегая в это время через дорогу, замешкался, пропуская, проезжающие мимо машины. А когда вбежал на мост, то к
величайшему своему удивлению увидел как у пацана, похоже, открылось второе дыхание, потому, что тот в считанные секунды был уже далеко. Милиционер остановился, что бы немного отдышаться. Он бы вне себя от злости, понимая, что догнать этого мальчишку ему уже не суждено. И ему ничего больше не оставалось, как только сильно выругаться, махнуть рукой и, не солоно хлебавши, поковылять обратно на вокзал.
- Вон страж порядка возвращается, - сказал Михаил и кивнул на мост, по которому медленно плелся милиционер. - Что-то мне больше не хочется встречаться с этим мучителем. Всё Вениамин Петрович, я побежал, а вы как хотите!
И произнеся это, Михаил мгновенно испарился.
А толстый лысый мужчина, еще секунду постоял, потом, задрав голову к небу и, сотрясая кулаками, отчаянно провыл какую-то волчью песню и, наконец, проклиная всё на свете и Михаила и себя и милиционера и даже рыжий портфель, поспешил за своим водителем.