Было то время суток, которое трудно назвать - не то это ещё вечер, не то уже ночь… Я стояла около высокого окна. На нём отсутствовали занавеска, штора или что-либо способное закрывать его. Это окно было частью большого одноэтажного дома - старого, но добротно сделанного. Он стоял на невысоком холме. От него, немного извиваясь, спускалась грунтовая дорога, а потом она разветвлялась на две, идущие в разные стороны. Жилые строения, находящиеся около дороги ведущей направо, были очень далеко и я там никогда не была. А вот около дороги, поворачивающей налево, минутах в двадцати быстрого хода был дом. Я часто бывала там. И возможно он являлся тоже собственностью нашей семьи. Точно не помню. Змейкой вилась ещё одна более узкая дорога. Она вела вверх, за холм, а там выходила на широкую тоже грунтовую дорогу, которая была настолько наезженная, что буквально окаменела от постоянного уплотнения колёсами машин. И только после сильного дождя, так как почва была глинистая, становилась скользкой как каток. Но стоило выглянуть солнышку, она мгновенно высыхала. И опять была способна пропускать по себе любой транспорт. Я не помнила, когда мы поселились в этом доме, возможно я там жила с рождения. Стоя около окна, я наблюдала как на горизонте тоненькая алая полоска заходящего солнца таяла, таяла и наконец совсем исчезла. За окном было холодно. Стояла поздняя осень. Дул ледяной и влажный ветер. На столбе, стоящем чуть дальше угла дома, раскачивался электрический фонарь. Он выглядел в виде юбочки, под которой горела яркая лампа. В доме было не очень тепло. На мне надета какая-то длинная тёмная юбка, на поясе собранная резинкой и кофта крупной ручной вязки. Ноги у меня обуты в бабуши - тёплые, мягкие. Я зябко куталась в большую шаль тоже ручной вязки, с огромными махрами. Так как она была вывязана в форме крупных ажурных ромбов, то больше напоминала рыболовную сеть. И всё же она согревала. Наконец я отвернулась от окна. Моя комната была очень большая, но в ней практически отсутствовала мебель. Около побеленной стены стоял грубо сколоченный стол. Около стола такая же табуретка. Чуть дальше этажерка с резными набалдашниками вверху. На этой этажерке стояли старые пожелтевшие книги. Большая деревянная вешалка прибита к противоположной стене, около двери. На ней висели какие-то вещи. А около стены напротив окна было небольшое возвышение, как сцена. На нём стояла огромная деревянная кровать. Я направилась к ней, забралась на кровать с ногами, при этом сняв всего лишь обувь. В комнате было темно, и только свет от раскачивающегося во дворе фонаря бегал по комнате неяркими всполохами. Где-то вдалеке прокричала ночная птица, а может что-то так громко скрипнуло… У меня стали слипаться глаза. Я прилегла, почему-то не раздеваясь, на постель. Укрылась лёгким стёганным, сшитым из цветных тканевых квадратиков, одеялом. Мне было спокойно, хорошо… Глаза уже начали затуманиваться сном, но тут моё внимание привлёк большой светло коричневатый бумажный мешок, стоящий около моей кровати. Я никак не могла вспомнить, что в нём и откуда он взялся в моей комнате. Верхние края мешка были так подвёрнуты, что уголочки торчали как ушки. И вот эти ушки мешали мне заснуть, они каким-то образом привлекали моё внимание. Наконец, не выдержав я села на край постели, наклонилась к мешку и, примяв его, затолкала под кровать. Свернувшись калачиком под одеялом, я уже начала дремать, но тут, словно током пронзило моё тело, я открыла глаза - бумажный мешок стоял на своём месте и своими ушками, казалось, тянулся ко мне. Фу, какая чушь, - подумала я, - случайно вылез из-под кровати. И уже сильнее смяв его, опять затолкала на прежнее место. Где-то часы пробили двенадцать раз. Но сон мой куда-то улетучился. Лёгкий шорох привлёк моё внимание. Мешок медленно выползал из-под кровати. Его ушки опять тянулись ко мне. В ужасе я соскочила на пол. С трудом в темноте нашарила свои бабуши. Сунула в них ноги и бросилась к двери. В голове билась одна мысль: «Надо бежать на мамину половину дома. Рядом с мамой ничего не страшно». Я выскочила за дверь и попыталась закрыть её на щеколду. Тело покрыл липкий холодный пот, руки скользили, не слушались. Дверь немного приоткрылась и в её щель я увидела, что мешок потихоньку передвигается к двери. Сначала я подумала, что он не сможет открыть дверь, но потом представила, как он своими ушкам ухватится за ручку двери и откроет её. Я опять стала крутить ручку щеколды, чтобы повернуть её. Меня всю трясло, ужас сковал все мои члены. Я попыталась закричать, позвать на помощь, но выдавила из себя какое-то подобие шипящего писка…
И тут я проснулась. Рядом спокойно посапывал муж. Около нашей кровати растянулся наш пёс - огромный лохматый красавец голоден ретривер. Тут же на стуле спал кот - в цвет пса, светло рыжий полуперс. В окружении такой охраны я почувствовала покой и защищённость. И только одна мысль больно кольнула меня в сердце - уже год как нет с нами моей мамы…
ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕЙ МАМЕ