«...Попса», опять «попса», кругом сплошная «попса» и «китч», - думал Алексей Иванович, проходя между рядов вещевого рынка, и слушая, вырывающийся из репродукторов примитивный набор звуков, называемый музыкой. - И отчего так? В моде — безголосые певцы, бездушные музыканты, искусственные товары и продукты питания. Кругом — сплошные подделки «под настоящее», а настоящее-то, натуральное где?..»
Настоящим был только снег, крупными пушистыми хлопьями падающий под ноги, быстро тающий и образующий настоящую грязь.
На окраине рынка, возле забора, на деревянном ящике сидела старуха. Седые пряди волос выбивались из под старой, побитой молью, шали. Полы заляпанного грязью пальто, с облезшим воротником, прикрывали голенища подшитых валенок.
Старуха сидела на ящике, безучастно наблюдая за проходящими мимо людьми, и что-то шептала себе под нос. Она ничего не продавала, ничего не сторожила, не просила милостыню, а просто сидела и смотрела на копошившийся и суетящийся вокруг мир. О чём она думала в тот момент, и думала ли о чём, Бог ведает. Никто не обращал на неё никакого внимания, до неё никому не было дела. Старуху, просто, не замечали...
Алексей Иванович, находившийся в мрачном расположении духа, тоже не заметил бы её, и, наверняка, прошёл бы мимо, если б не пронзительный взгляд, который он почувствовал с её стороны, и который заставил его замедлить шаг. Он замер на мгновение, повернул голову и посмотрел на старуху.
-У тебя есть ещё время, много времени, а у неё мало...- проговорила та, глядя в упор своими выцветшими глазами.
-Что? - растерялся Алексей Иванович. - Что вы сказали?..
-Две заменят одну, а через большую печаль придёт большая радость...
«Бред сумасшедшей... - подумал он, - много их появилось в последние годы. Что поделаешь, не выдерживает психика людская всяческих перестроек и переделок в обществе... Но какой взгляд у неё, однако, прямо-таки, наизнанку выворачивает!..»
Алексей Иванович поёжился и пошёл прочь. С неба летели, вперемежку со снегом, крупные капли дождя.
«Этого ещё не хватало!..- подумал он, и поднял воротник. - Только, было, весна взяла свои права, а нет, не тут-то было, опять мгла накатила...Как искать при такой погоде?»
Придя домой, Алексей Иванович поставил сумку с продуктами на табурет в прихожей, и стал переобуваться.
-Не нашёл? - спросила его дочь Ника.
-Нет, доча, везде искал, даже в районе рынка.
-Куда же он мог убежать? Не слишком ли много неприятностей накануне экзаменов?Ещё и за Рексика переживай...
-Подождём, может, сам придёт.
-Ага, придёт, три дня уже прошло...- Ника нахмурилась и отвернулась.
Алексей Иванович взял сумку с продуктами и понёс на кухню. Он, не меньше дочери переживал о пропаже собаки, но старался не показывать виду.
-Может, по объявлению кто-нибудь позвонит, ты где их расклеила?
-Да везде, на остановках, возле магазинов, у метро.
-Маме пока не будем говорить, может, ещё найдётся.
Мама, Лариса Дмитриевна, лежала в центральной городской больнице, в отделении гинекологии, где четыре дня назад, ей сделали операцию по удалению кисты. И сейчас, разумеется, ей были нужны только положительные эмоции.
Рексик — помесь дворняжки с болонкой — жил в их семье шестой год, и был всеобщим любимцем. Обычно, с ним гуляли, по очереди, все, кто был дома, но в последнее время, особенно по вечерам, его стали выпускать одного, и он, пробыв на улице час- полтора, всегда возвращался, забежав на второй этаж, и звонко лая под дверью, заявляя о себе. А три дня назад, Рексик, выбежав из квартиры, не появился ни через час, ни через два, ни даже на другое утро, что, вообще, было на него не похоже, и, не на шутку, встревожило хозяев. Алексей Иванович с дочерью, искали его где только можно, спрашивали у знакомых и незнакомых людей, но всё безрезультатно. Рексика нигде не было...
...Идя в больницу, в очередной раз навестить жену, Алексей Иванович опять увидел ту самую старуху, только, теперь, в какой-то, драной кофте.
Она стояла возле магазина и опять смотрела на прохожих своим пронзительным взглядом.
-Скажите, а вы собачку, беленькую, здесь не видели? - спросил её Алексей Иванович, и тут же пожалел об этом. -... маленькая, такая, с ошейником...
-Не ищи того, кто уже ушёл; будь с теми, кто пока остался...- ответила бабка, не шевелясь. Её бесцветные глаза, не мигая, смотрели куда-то в даль.
«И зачем это я обратился к этой ведьме, она же полоумная...»- подумал Алексей Иванович, и быстро пошёл прочь.
...В больнице, как и всегда в часы посещений, было суетливо. Родственники больных переодевались в белые халаты, возле гардероба, переобувались, перекладывали принесёные гостинцы, и бубнили между собой, отчего вестибюль приёмного отделения напоминал гудящий улей.
Алексею Ивановичу уже разрешили навещать жену, непосредственно в палате. И сейчас, вглядываясь в лицо Ларисы, на подушке, он отметил, про себя, что щёки её постепенно начинают розоветь, и исчезающая бледность уже не так пугает, как в первые дни после операции.
-Как себя чувствуешь, Ларчик? - спросил он, улыбаясь.
-Уже лучше. Боли почти нет никакой. - Жена тоже сделала попытку улыбнуться.
-Ну вот, и ладненько! Доктор сказал, что ты теперь всё быстрее и быстрее пойдёшь на поправку, и скоро будешь бегать.
-Я уже пробовала ходить по коридору...
-Может, не надо рисковать, пока швы не затянутся, как следует?
-Да я тихонько. - Лариса поправила прядь волос со лба. - Знаешь, надоело лежать на спине, бессонница, душно в палате, да ещё, думы всякие лезут...
-А, вот, беспокоиться тебе нельзя, да и не о чем. Выбрось все думы из головы. - Алексей Иванович взял жену за руку. - У нас всё нормально. Никушка завтра математику сдаёт, готовится сейчас. Мамуля твоя звонила, но я успокоил её, сказал, что у тебя всё хорошо. Вечером буду ей звонить. Говорит, погода у них быстро меняется, оттого и давление скачет у отца.
-Передавай им привет!
-Обязательно. Кормят как? Что тебе ещё принести?
-Да ничего не надо, разве только воды минеральной,без газа. Соки мне пока нельзя... И ещё, принеси мне...- жена замолчала, в нерешительности, - ...книгу снов.
-Книгу снов? «Сонник», что ли? - удивился муж.
-Да, «сонник». Он, где-то, на верхней полке серванта был.
-Найду, а зачем тебе? Ты сон какой-то видела?
-Видела, под утро. Так страшно стало...- Лариса сделала паузу, побледнев. - Соседи по палате говорят, что кричала даже...
-Ну-ну, успокойся. - Алексей Иванович погладил жену по руке. - И что такого ты могла видеть?..Впрочем, не вспоминай, и, вообще, выбрось из головы всю эту ерунду.
Он поправил ей волосы и провёл ладонью по щеке.
-...А почитать я тебе лучше, что-нибудь, весёлое принесу, Марти Ларни, например, или Зощенко. Идёт?
-И «сонник»...- улыбнулась жена.
-Вот, упрямая! - Алексей шутливо нахмурил брови. - Ну что тебе там надо посмотреть, что? Может, я тебе так скажу, без всякого сонника.
-Понимаешь, приснилось мне, что идём мы с тобой по полю; - Лариса приподнялась на локте. - Лето. Солнце светит, птички поют. Хорошо так! А по всему полю тюльпаны растут: белые, красные, фиолетовые. И ещё, какие-то, другие цветы, красивые-красивые, много-много! В общем, красота необычайная!
И, будто, ты подарил мне один цветок такой, самый красивый! А потом, ушёл куда-то...Тучи набежали, солнце скрылось, пасмурно стало и жутко. И появилась, вдруг, старуха седая, вся в белом, и у меня этот цветок из руки вырывает...Я прижимаю его к груди, не отдаю, а она всё тянет и тянет, и вырвала его у меня...И дождь пошёл. Мне так страшно стало, я зову тебя, зову, а ты всё не приходишь... - Лариса умолкла, и грустно посмотрела на мужа.
-Ну что ты, хорошая моя, что ты, - Алексей погладил её по волосам, - это только сон, всего лишь, глупый сон, о котором надо быстрее забыть. Я рядом с тобой, и всегда буду рядом. А скоро тебя выпишут, Никушка сдаст экзамены, и мы, втроём, поедем куда-нибудь, отдыхать. На озёра, к примеру...
-Никушке ещё надо будет в институт поступать, забыл?
-Да поступит она, с медалью-то, поступит, и мы поедем!
-Хорошо бы...
«Опять старуха, какая-то... - думал Алексей Иванович о сне жены, возвращаясь из больницы. - Что за чертовщина Ларке приснилась? Какой, однако, сон поганый!..
...Но дни шли. Точнее, будни. Алексей Иванович совсем «закрутился» на работе и в домашних делах, и обо всех тех «странностях» со старухой не вспоминал, хватало других проблем.
Дочь сдала почти все экзамены, и все — на «отлично». Жену выписали, наконец-то, из больницы, и, приехав домой, она сильно расстроилась из-за Рексика, который так и не нашёлся...
...Совсем наступило лето. Во дворе, возле подъезда, распустилась сирень, а черёмуха и дикие ранетки уже отцвели. По вечерам, когда город постепенно затихал, было слышно, как пели птицы, и к ночи их пение усиливалось. В такое время, Алексей Иванович открывал окно в спальне, и потоки свежего воздуха, вместе с птичьим пением, наполняли их комнату на втором этаже.
Прислушиваясь к мерному дыханию спящей у него на плече жены, Алексей Иванович лежал и смотрел на светлое июньское небо в окне прямо перед ним. Спать не хотелось. Он лежал и думал, что наконец-то, проблемы начали убавляться. У него — скоро отпуск, дочери остался всего один экзамен, и школа будет закончена; жена — дома, и — здорова! Здорова? Ну, правда, не совсем...В разговоре, при выписке, врач сказал, что, хоть это и не точно, но вполне вероятно, Лариса больше не сможет выносить и родить ребёнка. Сомнения в этом, конечно, есть, но они эфемерны. Он так и сказал: эфемерны.
Известие это не обрадовало супругов. Хоть, они и не планировали больше иметь детей, ведь у них дочь — почти невеста, но всё же...
«Дочь — что!.. Выскочит замуж, и поминай, как звали!.. - думал Алексей Иванович. - А вот, сына бы!..Сын бы остался с нами...»
...Мягкая пелена сна окутывала сознание: события, люди и обрывки разговоров за день — всё проваливалось куда-то, затихало и замолкало...
Алексей Иванович совсем было впал в забытье, как вдруг, резкий крик за окном заставил его вздрогнуть: - Привидение! Привидение! - истошно кричал чей-то, вроде как, мальчишеский голос. - Бежим скорее!..
Алексей Иванович открыл глаза. Луна за окном, как маленький прожектор, освещала кровать и спящую рядом жену. Лариса даже не проснулась от крика, а лишь, засопела чаще, и слегка шевельнула рукой. Супруг осторожно высвободил плечо, подложил жене подушку под щёку, встал с кровати и подошёл к окну.
В холодном свете луны деревья внизу, вдоль тротуара, казались огромными и мохнатыми. Но не это заставило Алексея Ивановича ужаснуться и оторопело присесть на край подоконника. По тротуару, вдоль него, удаляясь, шла, а точнее — медленно плыла в полу-метре от земли — светящаяся фигура сгорбленной старухи в белом одеянии...
...Утро было солнечным.
-Вставай, соня, десятый час уже! - будила жена Алексея Ивановича. - На дачу же собирались!..
Супруг сладко потянулся и посмотрел на улыбающуюся жену: та, с полотенцем на голове, словно персиянка, сидела напротив трюмо, и подводила кисточкой глаза.
-Никушка ушла? - спросил он, зевая.
-Давно. Небось, физику сдаёт уже.
Лариса взяла расчёску с тумбочки, и вышла из комнаты.
Алексей Иванович сел на кровать и надел шлёпанцы. Минуту он не шевелился, отходя от сна, затем, встряхнулся и подошёл к окну. Он вспомнил про старуху.
«Это было на самом деле, или мне приснилось?» - спрашивал он себя.
Окно было, по-прежнему, открыто. Высунувшись в него, Алексей Иванович ничего особенного не увидел. Деревья, в солнечном свете, не казались уже лохматыми и страшными, как ночью, а по тротуару, как обычно, шли люди по своим делам. Кто-то гулял с собакой, бегали мальчишки, а соседская девчонка колесила на велосипеде.
...За завтраком, на кухне, посыпая овсянку мелко порезанным зелёным луком, Алексей Иванович спросил жену: - А ты ничего не слышала ночью?
-Нет, а что?
-Да крики за окном, какие-то; я не разобрал, толком...
-Ничего не слышала. А кто кричал -то?
-Говорю, не разобрал... И Ника не слышала?
-Нет, вроде. Она бы сказала...Приснилось тебе, наверное. Ешь, давай!
-Может, и приснилось...
...Выйдя в соседний магазин, за продуктами для дачи, Алексей Иванович увидел, как из подвального окна их дома вылезли, по очереди, двое мальчишек, лет десяти-двенадцати, судя по одежде и грязным лицам, беспризорники.
Они о чём-то спорили между собой, и голос одного из них показался знакомым Алексею Ивановичу. «А вот сейчас проверим, приснилось мне или не приснилось...» - подумал он и подошёл к оборванцам.
-Об чём гундос, пацаны?
-А тебе какое дело? - огрызнулся тот, что был постарше.
-Во первых, не «тебе», а «вам»; во-вторых, есть хотите? Могу накормить, пойдёмте со мной!
-Плавали, знаем, в «ментовку» сдашь? Лучше, деньгами дай, если такой добрый, мы сами купим.
-Да никуда я вас не сдам, не дрефь. Вон, в соседнем павильоне, кофе с бутербродами продают, пошли?..
Мальчишки, в нерешительности, переминались с ноги на ногу, настороженно поглядывая на незнакомца. Есть им, явно, хотелось.
-А привидение-то видели ночью? - вдруг спросил Алексей Иванович.
-Да...- удивлённо переглянулись пацаны. - А вы откуда знаете?
-Пойдёмте, расскажете; я тоже видел...
...В павильоне, сидя за столиком, и прихлёбывая горячий кофе с пирожками, мальчишки рассказали Алексею Ивановичу , как они, возвращаясь из парка ночью, вдруг увидели во дворе светящуюся старуху, в белом, которая, будто, плыла медленно, по тротуару. «Значит, не приснилось...» - мелькнуло в голове Алексея Ивановича.
-Я, в начале, не понял, - рассказывал беспризорник, - кричу Сашке: смотри, что это? А он как заорёт: «Привидение! Привидение!» Я тогда, кинул в старуху банкой из-под пива, а ей, хоть бы что!..Банка насквозь пролетела... Ну, мы и бежать! Еле-еле в подвал протиснулись...
-А вы успели разглядеть-то её? - спросил Алексей Иванович. - В чём она была одета?
-Да нет, не успели... В белом, в чём-то, как в «ночнушке»...И волосы — белые, длинные...
-А лицо?
-Не, лица не видели, светилась белым светом, и всё...
...По дороге в магазин и обратно, Алексей Иванович обдумывал рассказ мальчишек. Многочисленные истории о привидениях он всегда считал сказками; и увиденное им самим, принял бы за сон, если б не беспризорники, в точности описавшие то же самое.
Чудеса, да и только, думал он, и, уже подходя к дому, увидел возле своего подъезда, столпившихся соседей, которые о чём-то переговаривались, вполголоса, между собой.
-Клавдия Фёдоровна, из девятнадцатой квартиры, умерла...- услышал он, подойдя ближе, - ночью, инфаркт...
...Клавдия Фёдоровна была ветераном войны, и жила, с дочерью, в их подъезде, с самого заселения дома...
-Ну, наконец-то! Как? - спросила Лариса Дмитриевна входившую в квартиру дочь.
-Как всегда, «пять»! - с улыбкой ответила та. - Седьмой билет попался, легкотня!
-Слава Богу! Поздравляю!
-Поздравляем, поздравляем! - подошёл Алексей Иванович, целуя дочь в щёчку. - Ничка-синичка! Теперь ты у нас — птица взрослая: школа закончена, да ещё, с медалью! Это дело надо отпраздновать! На дачу с нами поедешь?
Ника сделала капризное выражение лица.
-Нет, пап, мы сегодня с одноклассниками собираемся, в пять часов, насчёт выпускного. Вы уж, без меня, ладно?
-А я мясо для шашлыков приготовил, шампанское прикупил...
-Ну, папочка!.. - Ника умоляюще посмотрела на отца. Когда она так смотрела — прямо в глаза, с дочерней любовью и, по-детски, нежной улыбкой, Алексей Иванович сразу сдавался, и мог выполнить любую её просьбу.
-Ну что ж, мать, придётся нам с тобой вдвоём отмечать Ничкины экзамены. - сказал он, подойдя и обняв жену.
-Да уж, совсем девушка взрослой становится, ей с нами, теперь, не интересно!..- Лариса Дмитриевна, с улыбкой, посмотрела на дочь. - Только, допоздна не задерживайся, девушка, поняла? Мы рано приедем, проверим!
-Поняла, поняла! Родители, я вас обожаю!..
...На даче, сидя в увитой плющом беседке, супруги говорили о дочери, о её выпускном вечере - через два дня, о предстоящих вступительных в институт экзаменах, в общем, обо всех этих хлопотах, приятных и необходимых.
Румяное, с хрустящей корочкой мясо, пахнущее дымком, они запивали шампанским; смеялись, вспоминая свою юность и свои выпускные вечера, которые, казалось, были совсем недавно. Они думали о том, что как быстро, в сущности, летит время: вот и дочь — взрослая уже, а скоро и до внуков дело дойдёт!.. Постепенно, разговор стал принимать философский оттенок, и коснулся печальной темы, когда вспомнили о соседке по подъезду, Клавдии Фёдоровне...
Алексей Иванович рассказал жене об увиденном ночью, о разговоре с беспризорниками, и о встрече с седой старухой, на рынке, о её загадочных словах. Рассказав, он, тут же, пожалел об этом, потому что Лариса стала серьёзной и даже побледнела. Вокруг её глаз сразу появились фиолетовые круги...
Весёлое настроение солнечного дня вдруг куда-то исчезло, хотя, солнце светило по-прежнему ярко, а на цветущих яблонях, всё так же, пели птицы. Внезапно, возникло ощущение тревоги и беспокойства, как перед грозой, когда темнеет небо и надвигается громадная туча...
Попытка вернуть разговор в прежнее русло не получилась, и каким бы бодрым тоном ни старался говорить Алексей Иванович, поджаривая новые шашлыки, жена отвечала вяло и грустно.
...Ни Алексей Иванович, ни его жена не знали ещё тогда, да и не могли знать, что через два дня, пьяный водитель иномарки, с бешеной скоростью несясь по пустынному шоссе, в четыре часа утра, не успеет затормозить перед толпой гуляющих по городу выпускников, и собьёт насмерть их единственную дочь Нику...
...В первые дни после похорон, находясь в заторможенном состоянии, с опустошённой от горя душой, когда уже не было слёз плакать, ни сил вообще жить, не зная, что делать, и куда себя деть, супруги, молча сидели в комнате, на диване, обнявшись. Гнетущая тишина давила. Им хотелось закрыть глаза и переместиться в прохладную окутывающую бездну, не думая ни о чём, ничего не осознавая. Сколько продолжалось такое состояние никто из них не знал. Они не следили за временем, не думали, утро сейчас или вечер, день или ночь. Они просто сидели на диване, и, отрешённо смотрели в пустоту...
...А был день, и за окном лил дождь, который продолжал оплакивать непоправимое горе. Потом, дождь кончился, и выглянуло солнце. Но и его супруги не замечали...
...Алексей Иванович очнулся от лёгкого стука в оконное стекло, который то прекращался, то возобновлялся, и напоминал барабанную дробь.
Он медленно поднялся с дивана, и подошёл к окну: на подоконнике, с уличной стороны, сидела синичка и клювом барабанила по стеклу.
Алексей Иванович, боясь спугнуть птицу, осторожно открыл форточку. Но синичка не испугалась, а, наоборот, взлетела на раму открытого форточного проёма, и весело прощебетала несколько раз.
Тихонько пятясь, Алексей Иванович вернулся к дивану, и, медленно, привёл жену, поддерживая её под руку.
На удивление, синица не улетала. Она, бойко скакала по форточной раме, и щебетала, щебетала, щебетала!..
Супруги, как завороженные, смотрели на птицу. Казалось, этот маленький жёлтый комочек, с блестящими бусинками-глазками и клювиком, эта пичуга, в которой бодро билась крохотная жизнь, сейчас старалась передать частичку этой жизни - людям, опустошённым от горя, подбодрить и утешить их!..
-Ничка-синичка...- прошептал Алексей Иванович. - Это через птичку дочь нам весточку передала!..
Слёзы катились из глаз супругов, но это уже были слёзы не беспросветного горя и отчаяния, а слёзы наступающего оживления, пусть медленного и далёкого, но, всё же, оживления. Маленькая птица, как-будто, послала искру энергии и надежды, такой необходимой им в те минуты!..
...С того дня, жизненные силы, капля за каплей, стали возвращаться к супругам.
А через год, вопреки всем прогнозам врачей, Лариса Дмитриевна благополучно родила двух девочек-близняшек, точь-в-точь, похожих на дочь Нику, в детстве!..
____________