В Лиссабоне в мае 1981г. стояла жаркая, солнечная погода. На берегу буйная субтропическая зелень. На рейде порта, на якорной стоянке ожидал постановки к причалу т/х «Валя Котик» Мурманского Морского Пароходства. Стоять предстояло еще несколько суток. Капитан судна решил использовать это время с пользой и отдал распоряжение старпому организовать покраску наружного борта судна. Развесили матросы по бортам «беседки» и начали подготовку к окраске. Старая, отстающая от железа краска и ржавчина, сбивалась шкрябками и металлическими щетками. «Беседки» были подвешены на синтетических канатах и прижимались к борту оттяжками. Для спуска на «беседки» вывешивались штормтрапы. Руководил работами боцман Александр Матвеевич. Ближе к обеденному перерыву решил боцман, для ускорения работ, сам спуститься на «беседку». Работа пошла быстрее. Работающие на покраске люди, стоят на беседках или сидят. При смене позиции «беседка», естественно, раскачивается. На боцманскую беду, над боцманом, на планшир, кто-то положил стальную скобу. Вес скобы около килограмма. По правилам техники безопасности, при производстве любых работ на палубе, голова работающего, должна быть защищена каской. И все матросы работали в касках. Боцман, как самый опытный, понадеялся, что его никакая беда не коснется, к тому же стояла сильная жара, и каску снял. При очередном движении боцмана на «беседке», она качнулась, и скоба, задетая оттяжкой, упала прямо боцману на голову. Боцман схватился за голову – кровь, быстро выбрался на палубу, добежал до своей каюты, лег на койку и потерял сознание. Матросы вызвали к нему судового врача. Врач глянул на боцманскую голову. Из раны торчали куски раздробленной кости черепа, доктору стало плохо. Врач был молодой, по специальности терапевт, на флоте работал первый год и к таким травмам еще не привык. Связались с берегом, отправили боцмана в госпиталь.
На его счастье в это время в Лиссабоне проходила международная конференция нейрохирургов. Собрались на эту конференцию мировые светила нейрохирургии. Привозят боцмана в госпиталь, а там как раз нейрохирурги делятся своим практическим опытом. Положили на стол, удалили раздробленные кости черепа и на их место поставили платиновую пластину. Операция прошла успешно. Пока боцман лежал в реанимации, т/х «Валя Котик» закончил грузовые операции в порту и вышел в рейс, боцман остался в госпитале.
Через неделю боцмана выписывают, сажают на самолет и отправляют домой. Прямого рейса из Лиссабона в Мурманск не было, поэтому летит Александр Матвеевич через Москву, с последующей пересадкой. В аэропорту Шереметьево-2 пограничный контроль. Смотрят пограничники - у боцмана из документов только паспорт моряка СССР и выписки из истории болезни на непонятном португальском языке. Больше никаких документов нет. Призадумались, границу боцману не открывают. После сложнейшей травмы и операции прошло мало времени, к тому же перелет, перепад давлений, июньская жара. Голова кружится, слабость, ему бы прилечь, но негде. Просит:
-Ребята, если вы меня в Россию не пускаете, то назад в Португалию отпустите.- Туда тоже не отпускают. Велели связаться с Министерством Морского Флота СССР. Как связаться? Мобильными телефонами тогда не пользовались, советских денег ни копейки, да и номеров телефонов Министерства не знает. Кое-как связались с Министерством Морского Флота СССР. Прибыл оттуда работник. Оформили открытие границы. Дал представитель Морфлота боцману денег на билет до Мурманска. В те годы, т.е. в восьмидесятые, билеты на самолет были еще не особо дорогими, и многие граждане СССР пользовались авиацией. В летнее время, в период отпусков, за билетами на самолет выстраивались огромные очереди. Для покупки билета простоять надо было не один час. Просит боцман помочь с приобретением билета до Мурманска или дать больше денег, чтобы хватило на взятку кассиру. Эти деньги можно будет потом вычесть из его зарплаты. Он отработал на судне больше четырех месяцев и зарплату еще не получал. Представитель Морфлота объясняет, что у него задание только помочь боцману в открытии границы и дать тому денег на билет и все. Если у боцмана с билетом будут трудности, то пусть он позвонит в МинМорфлота СССР. Простоял боцман в очереди, кое-как купил билет.
Прилетел в Мурманск, добрался до дома. Жена в слезах, дети ревут, но рады - папа домой вернулся. Отлежался дома пару дней и пошел в Поликлинику, выписки из истории болезни показывать и о последующем лечении узнать. Хирург глянул, написано не по-нашему, не стал вникать в суть болезни, велел принести перевод. Где найти в Мурманске переводчика с португальского? Пошел Александр Матвеевич в агенство «Инфлот». Там ребята грамотные, иностранные языки знают, но, подумав и посовещавшись, решили перевод не делать. Травма была за границей, лечение тоже там, значит, КГБ обязательно к этому подключится. Кому нужны лишние проблемы? Вернулся боцман домой. Решил:
-Ну их всех… - Но голова раскалывается от боли, лекарства, выданные на дорогу в Лиссабоне, закончились. На следующее утро опять поплелся в Поликлинику, уговорил врача посмотреть привезенные из госпиталя бумаги. Посмотрел врач рентгеновские снимки. По ним выходит, что у боцмана была травма не совместимая с жизнью. Сообщил куда следует. На следующий день, вызывают боцмана в КГБ. Вежливо беседуют и, в процессе разговора, боцман несколько перепутал даты, и один день выпал из его пребывания за границей. Это работника КГБ насторожило. Вызывает на беседу жену боцмана. Спрашивает:
-Не замечали ли вы за вашим мужем каких-нибудь странностей в поведении?
-Да, вроде имеются. - Отвечает. Поговорив в таком духе несколько часов, в конце концов спрашивает:
-А вы уверены, что это ваш муж?
Вконец обалдевшая от каверзных вопросов, жена отвечает, что уже и сама не знает. На этом пока мытарства боцмана прекратились. Наверно, была проведена необходимая проверка. Оформили боцману в отделе кадров отпуск и отгулы. Съездил к себе на родину в Украину. Тишина, покой, свежие фрукты, овощи. Попринимал лекарства и вроде оклемался. Вернулся после отпуска в Мурманск. Отдел кадров направил его на работу матросом на плавмастерскую, нести вахту у трапа. Проработал вахтенным матросом год.
Подошло время следующего отпуска и тут его, по направлению из Поликлиники, помещают на обследование в Больницу. В Больнице делают трепанацию черепа, якобы там скопилась жидкость, заменяют платиновую пластину на пластмассовую.
После возвращения из отпуска, посылают пройти медкомиссию. Медкомиссия дает заключение о его непригодности работать на судах. Отдел кадров с легким сердцем увольняет его из Пароходства.
Александр Матвеевич по характеру был человеком неконфликтным. Вовремя не стал оформлять инвалидность, не хотел подводить ни родное Пароходство, ни его Бассейновый комитет профсоюзов, ни инспекцию по охране труда. С женой развелся, стал ей не нужен. Уехал домой в Украину. Что с ним стало дальше, как живет? Неизвестно.