БЭД БОЙЗ. Самый антисоветский рок

Джеймс Александр Даркфорс
  В своё время, когда я написал заметку о мифе Игоря Талькова, нашлись те, кто начал банальный «ответ Чемберлену», который всё же содержал одну довольно странную мысль: «Чем Летов, Борзыкин заслужили гонения? Что там революционного?» Автор сердитого вопроса сейчас сам стал для «тальковцев» монстром после откровенной пропаганды своего видения христианства и коммунизма, но эта точка зрения высказывается не им одним, не говоря уже о том, что он не был автором этой мысли на самом деле. И главное было что? Доказать, что Тальков был убит за песни.
  Не будем сейчас об этом – тема уже многократно обсуждена, и есть вещи, которые намного более интересны. А именно – те, кто «не заслужил гонений». Да, гонений они не заслужили, потому что гонения – это маразм власть предержащих, а не знак качества творца. Но нельзя, впрочем, отрицать и того факта, что были те люди, которые сознательно шли против общей массы, чётко понимая, что в такой стране им жить неохота. Их не убивали, хотя угрозы такие имели место быть иногда (в Омске такие угрозы поступали Андрею «Курту» Васину – если Иван Морг чего там не приукрасил). Но «прессинг» был. И иногда очень сильный.
  Вот о такой истории в городе Снежинске (Челябинск-70) стоит рассказать, потому что это был самый лютый по «антисоветской» части рок-проект из известных публике. Речь о БЭД БОЙЗ. Не путать с BAD BOYS BLUE, эти стали популярны уже после событий.
  Эти самые события начались в 1984 году, хотя сам по себе Александр Мальцев (существует версия, что на самом деле он был Фиксшимель) начал свои эксперименты за несколько лет до образования БЭД БОЙЗ. Доподлинно известно, что он монтировал телефонные линии и работал на снегоуборочной машине. Какая нелёгкая занесла заядлого хиппи в закрытый город, связанный с военными экспериментами в области ядерной физики, сейчас можно узнать разве что в архиве Аваллона – и то, если повезёт. Длинноволосый бородач с характерными шрамами на руках был заядлым меломаном, который приобретал и «нерекомендованные» записи – ДК, ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ и им подобные. Некоторые из этих записей он закольцовывал, а потом использовал в качестве ритма, добавляя свой голос и синтезатор.
  Именно в 1984 году судьба свела Мальцева с музыкантами ВИА ИМИДЖ, которым показались интересными идеи Мальцева, и они начали делать совместный проект, который писался по ночам в местном ДК. Это и были БЭД БОЙЗ. Стиль их можно было определить, как «новую волну» с очень резкими текстами антисоветского характера, которые нередко содержали призывы к смене власти и жёсткому противодействию Советам. Радикальная версия Контркультуры, как она была создана в 1965-68 годах, была, возможно, не столь компетентной, как у нынешних знатоков с их свободным доступом к информации, но очень резкой – «хиппи в Мальцеве» начал больше походить на «Пантеру», чем на то, что пропагандировали и пропагандируют Владимир Борода, Любава или Умка. Помимо поэта Мальцева и композитора Игоря Загороднова (клавишник из ИМИДЖА) в группе участвовал гитарист всё того же ИМИДЖА Олег Садовников и Игорь Бабанов из питерского ТЕЛЕВИЗОРА. Их не очень слышно на первом альбоме группы («Гимн»), но они там участвовали.
  Сам по себе «Гимн» был почти полностью электронным, на нём звучат синтезатор, ритм-бокс, иногда гитара и ещё один синтезатор. Всё это венчал искажённый вокал Мальцева – идея Загороднова, который отлично понимал, что будет в случае, если кто-то или что-то ненароком «спалит контору». В альбоме не просто чувствовалось влияние ДК, КРАЯ, ДДТ, МУХОМОРА – это были использованные мелодические основы Богаева, Жарикова и Шевчука и концепция в постмодернистских традициях МУХОМОРА. Стилистические эксперименты в очень широком диапазоне, точно схваченные интонации вокалистов проектов, которые стали предметом заимствований, качественная, с разборчивым вокалом, запись альбома – так был создан один из самых антисоветских релизов «магиздата», и всего веселее, что создан он был в «режимном городе».
  Именно поэтому Мальцев и Загороднов не стали распространять альбом в родном городе, предпочтя города «центровые» – Ленинград, Москва, Свердловск (где их очень невзлюбили за «провокаторство»). Загороднов, периодически выбираясь в «центры», сумел распространить альбом достаточно широко, благо, в Москве его сразу же отметили, как особо интересный. А так как в Москве такого материала было так мало, что хватались за всё, что только можно, то идеи Мальцева были восприняты с энтузиазмом, и бобины с кассетами пошли «на ура». Загороднов же стал расширять круг распространения, и если учесть его успехи в плане продвижения альбома, то в более «тёплых» условиях Мальцев и компания могли бы составить конкуренцию Свену Гундлаху и Сергею Жарикову – причём, без особых усилий. Более того, группа даже прозвучала на канадском радио с двумя песнями, что по тем временам было успехом просто гигантским.
  Но это был СССР, и год на дворе стоял 1984, суровый 1984 – и группа, естественно, не только попала в список «нерекомендованных» для дискотек, но и стала объектом поисков КГБ. Как ни старались участники группы замести следы, чтобы поработать подольше, но очень скоро они стали чувствовать, что их кто-то настойчиво выслеживает. БЭД БОЙЗ понимают, что вести «наглую игру» становится просто опасно, а Мальцев отлично понимает, что с его репутацией можно загреметь в КГБ, а оттуда (причём, в лучшем случае) пойти в зону. «Не в лучшем случае» Мальцева ждала бы психиатрическая больница (шрамы на руках – тенденции к самоубийству, то есть круглосуточный надзор, жёсткий режим, список запрещённых предметов, принудлечение со всеми радостями, а в итоге, как минимум, «нерабочая» группа инвалидности и невозможность устроиться на работу).
  Тактика меняется. Никаких встреч дома у Мальцева, только на улице. Звук ставил брат Игоря Загороднова, Дмитрий. Двери в ДК закрывались, окна завешивались газетами, чтобы нельзя было случайно подсмотреть, что там происходит. Александр Мальцев вообще старался не встречаться с музыкантами своей группы, а большую часть композиций записывали, отключив мониторы, в наушниках. Вскоре было решено оставить ДК «Октябрь» (единственный в городе), после чего часть аппаратуры перенесли к другу музыкантов Сергею Котегову, и у него форсировано записали вторую часть второго и последнего альбома «Фронт». В итоге альбом получился наполовину акустическим, а перед акустической частью было сообщено, что группа больше не будет играть в электрическом варианте по причине «увеличения стрёма». Происходящее вокруг наполнило Мальцева и компанию таким отчаянием, что «Фронт» по части агрессивного настроя по отношению к СССР превзошёл «Гимн», чему свидетельством цитата из Некрасова в конце релиза:
                Кто живет без печали и гнева,
                тот не любит Отчизны своей.
  Антиутопический, мрачный, предельно жёсткий альбом стал последним: не успел он пойти по рукам, как КГБ взялся за Мальцева и компанию. Уже имея печальный опыт громких дел, сделавших из подследственных мучеников своей идеи, чекисты очень тихо и аккуратно провели расследование, избежав серьёзной публичной огласки и не вынеся в ряды партработников того, что за милую душу спровоцировало бы скандал. Оригиналы «Фронта» удалось уничтожить раньше, чем до них добрались органы госбезопасности. Но прошедшее следствие, в котором немалую роль играли специалисты из Москвы (возможно, поэтому и не было большого шума), поставило крест на группе БЭД БОЙЗ, Мальцев отделался выездом из города в 24 часа и жил в разных городах, у своих родственников. Игоря Загороднова пытались сделать информатором, но он отказался, хотя существует и версия, по которой выходит, что Загороднов открестился от своей части работы в БЭД БОЙЗ, заявив, что автором всего материала был Мальцев.
  Я не стал упоминать очевидной детали – БЭД БОЙЗ никогда не выходили на сцену, и в силу обстоятельств своей истории, разумеется, не стали «героями Перестройки», поскольку создатели проекта решили сами поставить в этой истории точку. Мальцев, два года мотаясь по городам, дождался, когда ситуация уляжется, после чего вернулся в Челябинск-70, где работал на кабельном телевидении. Музыкой он не только не занимался, но всегда заминал эту тему, приватно или публично. Так же вели себя и его родственники. Мальцев умер в 1996 году, от рака лёгких, уже немного забытый рок-тусовкой.
  Теперь стоит перейти к деталям, которые не являются уж такими биографическими. БЭД БОЙЗ часто сравнивают с группой БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ, созданной Вовой Синим и Гошей Рыжим. Да, эти группы родом из одного города, если не больше – БПР и Александр Мальцев сотрудничали. У них на самом деле очень похожие методы работы, оба проекта были чисто студийными и много работали с плёночными петлями, сознательно «таща» чужие мелодии и ритмы – задолго до того, как это станет общим местом в клубной музыке. Но вряд ли там есть влияния какие-то, да и по настрою БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ намного веселее, не политизированы, как БЭД БОЙЗ, скорее это юмор абсурда, пусть он и выглядит, как защита от внешнего маразма. Ещё сложнее сказать, как соотносятся творчество новосибирского юмориста-звукорежиссёра Коки, автора идеи «Шизазоя» и песни о летающем в воздухе «шизоиде» (на том же Last FM Кока проходит в числе похожих на БЭД БОЙЗ проектов).
  По нынешним меркам, конечно, это проект достаточно наивный, чему способствует простенький электронный звук, который не отличается какой-то яростью. Плюс к тому и голос, который иногда от пения переходит к речитативу, впрочем, на рэп особо не тянущий. Но по тем временам это было не просто на грани фола, потому что Мальцев откровенно высказывал неприязнь к партии, милиции, ветеранам, обществу, позволял себе и крепкое словцо, хоть и не через каждое принятое в разговоре. Были у Мальцева и строчки, которые призывали не «идти в отказ», а действовать, скажем так, в разы жёстче.
  Почему широкие массы их узнали после распада, уже и так понятно. Ни одного концерта они не дали, самый известный источник информации по ним – «100 магнитоальбомов советского рока» Александра Кушнира (откуда взята информация для биографической части данного очерка), да и, как уже говорилось, против них работали малая оригинальность и наличие более раскрученных и удобоваримых проектов в родственном стиле, которые оказались более интересными публике и не потеряли интереса к музыке, как Мальцев.
  Учитывая то, когда и что он сочинял, Мальцев очень легко отделался – следователь, который работал с ним по линии КГБ, был знаком с отцом лидера БЭД БОЙЗ, что повлияло на отношение к подследственному. На дворе стоял 1985 год, и московские следователи предпочли не устраивать спектаклей, которые в условиях большей открытости СССР внешнему миру могли бы навредить имиджу, да и намекать на режимные города и широким советским массам, что уж там говорить об иностранцах, не надо было. Опять же, страдает «вывеска» страны, да и знать о таких городах посторонним было незачем. В том же самом Омске, помнится, в то же самое время прессинг по отношению к тусовке Егора Летова был жёстче многократно. Возможно, как это ни странно будет звучать, причиной такого отношения стало то, с чем столкнулись в лице БЭД БОЙЗ следователи КГБ. Они просто не рискнули получить от партийного руководства внушительную нахлобучку за такой прокол.
  Ясно, впрочем, что участникам «концессии» во время допросов всё же хорошо от властей «перепало», поскольку из участников БЭД БОЙЗ с музыкой продолжал работать сессионный клавишник Бабанов (участие которого в «Гимне» не так велико на самом деле), а остальные от этого занятия отошли. Мальцева я уже упоминал. Истории с Игорем Загородовым (про КГБ) тем же Кушниром рассматриваются, как «городская легенда» – то ли так, то ли эдак, а как на самом деле, узнать бы, да негде. Умер Мальцев, спустя 11 лет после начала «пресса», в 1996 году, как он нажил рак лёгких, сказать сложно, но если учесть его пребывание в городе, где проводились совсем не мирные исследования в области ядерной физики, это несложно было получить и без курения, а Мальцева, стоит также отметить, упоминают, как жертву полученного вследствие долгого курения табака рака.
  Влияние на других музыкантов – если не считать того, что БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ могли подхватить идею использования склеенных в кольцо магнитных лент у Александра Мальцева, куда больше влияния на широкую публику оказали БПР и МУХОМОР, под влиянием последних же находился, что говорилось выше, сам Мальцев. Карьера БЭД БОЙЗ была крайне недолгой, протекала она в городе, который имел приделанный к названию номер – то есть они при самом удачном исходе событий первые годы были бы малоизвестны публике, а каждый год простоя или неизвестности снижает шанс сделаться влиятельными. Единственное, что могло быть влиянием, так это то, что уже потом, забыв о первоисточнике, эту историю могли спроецировать на живую легенду Верхотурья ВОДОПАД ИМЕНИ ВАХТАНГА КИКАБИДЗЕ, которые сознательно писали свои альбомы на заниженной скорости, чтобы это в итоге звучало быстрее, и голос становился неестественно высоким. Но БЭД БОЙЗ использовали «искажение обработкой», а ВОДОПАД – комическая группа, и «эффект Буратино» был им нужен для того, чтобы всё было смешно. Что не помешало распространению слухов о том, что музыканты из Верхотурья опасались КГБ и меняли голоса максимально доступным способом.
  В наше время БЭД БОЙЗ получили известность, как один из самых антисоветских проектов в СССР, также они являются для подобных провинциалов советского рока хорошим примером того, как из минимума возможностей и максимума желания создать весьма интересный рок-альбом тогда, когда и в столицах электронные проекты (к таким проектам принадлежали и БЭД БОЙЗ  в целом) ещё с трудом выходили на сцену по причине невозможности использовать там средства, применяемые для достижения звука в студии, и того, что на первых порах у таких групп со страшной силой «вылетала» аппаратура. Они – ярчайшее подтверждение также и того, что как-то сказал Майк Науменко американскому журналисту, ссылавшемуся на слова о невозможности высказываться, приведённые теперь не слишком известной рок-группой: «Пусть не врут. Если им есть, что сказать, они могут это сделать на альбомах, и люди эти песни услышат». БЭД БОЙЗ были услышаны – и откуда, уже не раз было здесь сказано.