***1***
- Ну как съездила?
- Сейчас расскажу. – Уставшим голосом произнесла Маша.
Она медленно разувалась. Мысли об увиденном путали действия. В носу стоял запах больницы. Маше казалось, что она насквозь им пропиталась. Мама ещё раз вышла из кухни в прихожую.
- Хватит медитировать над грязными ботинками. Поешь, потом займешься обувью. Пойдём.
- Я чую, у нас котлетки.
Ради домашней еды можно забыть многое. Притупив чувство голода первой котлетой, Маша начала рассказывать о своей поездке в больницу к бабушке.
- Ты была права, когда назвала её «старая развалина». Я её не смогла самостоятельно даже на бок перевернуть. Звала медсестер. Пыталась изображать оптимизм. Как ты думаешь?
- Такую операцию пожилые люди переносят нормально. Но ей же уход нужен будет. Сама понимаешь, её любимая дочь этого обеспечить не сможет.
- Ты ей не звонила? Она не собирается бабку навестить?
- Нет, не собирается.
- А что говорит?
- Да что она может сказать? Мямлит что-то.
- Ладно. Пусть это остается на её совести.
- Так мне сегодня звонила Нина Васильевна, мы с ней обговаривали, кто в выходные сможет прийти. И она меня спросила, почему Лиля, родная дочь, ни разу не появилась у бабки в палате?
- Ой, ты только не лезь в эти междоусобицы, всё равно крайней окажешься.
- Да я не лезу. Просто…вот как всё получилось. Как котлеты?
- Вполне достойно.
- Макароны доедай.
- Ну ты же знаешь, я их не люблю. А где наш глава семьи?
- Через час будет.
Маша сидела перед пустой тарелкой.
- Почему у нас на кухне нет диванчика? Я бы прям тут и уснула.
Мама мыла посуду, погрузившись в свои мысли. Маша встала из-за стола.
- Мам, так кто в выходные поедет к бабке?
- В субботу – Нина Васильевна, а в воскресенье – я.
- Я могу в понедельник, у меня выходной будет.
Маша зашла в свою комнату и, не включая светильник, легла на кровать. В комнату с улицы падал свет фонарей. Тусклый и жёлтый, он изобразил измененную форму окна на полу. «Полежу немного, а потом решу чем заняться». Маша не меняла позу. Она работала сутки через трое и один выходной день обычно полностью посвящала восстановлению сил. Но с тех пор, как бабушка оказалась в больнице, временем для отдыха приходилось жертвовать. Зазвонил мобильник. Мозг Маши активизировался, но тело упорно сопротивлялось переменам. Вялая рука дотянулась до телефона.
- Да. – Прохрипела Маша.
- Привет. Ты спишь, что ли? Ну ты даёшь! А мы работаем.
- Привет, Илья. Нет, не сплю. Просто устала.
- Что ты делала, у тебя же выходной?
- Да? Я и не заметила.
- Что с вами происходит, девушка? То вы работаете, то спите.
- Вы как будто иначе.
- Ты же знаешь моего шефа. Сегодня из министерства приехали, не знаю когда вообще домой поеду.
- Заезжай ко мне.
- Я могу заехать и забрать тебя с вещами и документами.
Повисла пауза.
- Ты замуж за меня пойдешь? Чего молчишь?
- Илья, сейчас не самый подходящий момент.
- А когда будет подходящий? Мне уже сорок лет.
- Давай ты приедешь, и мы обо всем поговорим.
- Ладно, пока. Целую.
- Пока.
«Он не приедет». Свинцовая тяжесть усталости разлилась по телу девушки. «Включить будильник и больше ни о чем не думать».
***2***
Скользящие выходные в рабочем графике Маши иногда совпадали с общечеловеческими. Так заканчивалась для неё эта неделя. Маша встала с постели и начала блуждать по квартире. Глухая тишина пространства была признаком отсутствия родителей. Маша открывала и закрывала холодильник, смотрела на чайник, пытаясь понять свои желания и определиться с днём недели. «Сегодня точно воскресенье. Куда они делись? Чай или кофе…Чай…А! Они поехали в больницу, мама же говорила. Так, я полагаю, ужин на моей совести».
Маша сидела с чашкой чая. За окном медленно осыпалась осень. «Хороший сегодня день. Хоть бы позвонил». В ожидании звонка от Ильи у Маши уже не было взволнованного трепета как год назад. Радостные эмоции уступили место спокойной наблюдательности, обострившейся после первого предложения Ильи руки и сердца. Маша стала задумываться, тот ли это человек, с которым она хочет жить под одной крышей . Аргументов «против» этого поступка оказалось больше. Маша была честной с Ильёй и сообщила ему свои рассуждения об их возможном браке. Илья не отступал. Маша засомневалась. Теперь она ждала убедительных доказательств правильности своего выбора. К тому же, почему бы не погулять среди жёлто-красной листвы и просто поболтать?
Илья позвонил.
- А я у друзей на даче.
- Когда ты меня с ними познакомишь?
- Ещё не время.
- То есть делать мне предложение – уже время, а знакомить с друзьями – нет?
- Что-то мы вчера много выпили, голова трещит. Не обижайся. Всё. Целую. Пока.
- Пока.
«Вот выйду за него замуж, и что? Все выходные он будет бухать с друзьями на даче? Я буду сидеть дома, а он – не понятно где, не понятно с кем?»
Илья положил телефон в карман брюк. На мансарду поднялась Света. Она претенциозно близко подошла к нему.
- Хочешь, я Серёжу отправлю в магазин?
- Куда?
- Да хоть в город.
- Не надо, Свет.
Прозвучало не убедительно. Но Светлана остановила свой натиск.
- Спускайся обедать.
На первом этаже, на кухне, в приподнятом настроении, уже находился муж Светланы – Сергей. С этой семейной парой Илья познакомился чуть больше десяти лет назад на новом месте работы и через некоторое время спустя, Света перестала для него быть просто коллегой. Во время очередной женитьбы Ильи, их отношения снова приобрели характер дружеских. Но длилось это недолго. Догадывался ли об измене жены Сергей? Он не относился к числу внимательных людей. К тому же, прямых доказательств не было.
Илья рассказывал Маше о том, что уже несколько лет любит одну женщину, но они никогда не будут вместе, потому что она замужем.
- Разве это проблема? Дети есть?
- Сыну двадцать лет.
- То есть, их уже не связывают заботы о воспитании ребёнка? Что её останавливает?
- Нет повода для развода. Он хороший человек.
- А ты – не повод?
Илья молчал. Маша ходила по комнате. Он привез её к себе домой специально для этого разговора. Девушка остановилась в позе уверенного человека, поставив ноги на ширину плеч.
- Прости, я хочу сказать тебе довольно резкие вещи. Если бы твои чувства к ней были взаимны, то она ушла бы от мужа. Поступай как знаешь, но пойми, что у тебя должна быть своя жизнь, своя семья. У неё всё есть, всё сложилось, всё совпало. А у тебя?
Илья стоял напротив Маши и внимательно слушал.
- Ладно. Пойду я. Думаю, нам лучше расстаться.
- Нет, постой.
Илья взял Машу за плечи.
- Не уходи. Я буду тебе звонить. Можно?
- Нет.
Илья прижал Машу к себе. Она пыталась высвободиться из объятий, но эта схватка была не равной. Оказавшись прижатой к дивану, Маша сдалась.
***3***
Самый короткий и красивый период осени сменился затяжным и унылым. Листья клена больше не шуршали под ногами, а желтыми склизкими медузами лежали на асфальте. Свинцовое небо не пропускало солнце. Маша всё чаще думала о сне: как бы выспаться и как бы не уснуть на работе. Она стояла на кухне, прислонившись лбом к холодному стеклу.
- Я бабушке пообещала, что после выписки заберу её к нам.
- Зачем?!
Маша резко обернулась.
- Зачем она здесь нужна? У неё есть дом, любимая дочь, вот пусть и едет к себе. Я от тебя, мама, не ожидала такого.
- Ну что ты злишься? Она старая, больная. Что с ней счёты сводить? Ты же медсестра.
- Я не беру работу на дом. Тем более, я не единственная внучка. Она меня с днем рождения один раз в жизни поздравила. А теперь я нужна и я должна.
- Не кричи, пожалуйста.
Маша попыталась подавить свои эмоции и замолчала. Но внутренний гнев не исчезал и вызвал бесцельные движения. Девушка села и начала колотить пальцами по столу.
- Ты уже папе сказала?
- Он категорически против.
- Вот. Родной сын – против.
- Она сама попросилась. Разве я могла отказать? Потом выслушивать от всех и каждого, что я свекровь бросила.
- Да ты не переживай, в любом случае тебя грязью обольют.
Ирина Владимировна села за стол напротив дочери, но её взгляд скользил мимо фигуры девушки.
- У меня ощущение, что наша бабушка не доживет до Нового года. Я звонила сестрам нашего папы. Младшая сказала, чтоб я не лезла к ней, а старшая – что даже на похороны не приедет.
- Шикарно. Как квартиры-машины-дачи от бабки требовать, - так всегда были рядом.
- Наталью я ещё могу понять. – Спокойно продолжала говорить мама. - Ей самой уже немало лет, тоже болеет да и ехать из другого города.
- Всего одну ночь.
- А с Лилькой отец поругался.
- Правильно. Папашка – молодец!
Маша встала из-за стола.
- Ты куда? Что там у вас с Ильёй?
- Я чаю налить. Да я и сама не знаю, что у нас с ним.
- Мне тоже налей.
Маша поставила на стол две чашки.
- Что, душа не лежит?
Моя душа в последнее время лежит только к подушке.
- Давай про Илью.
Маша сделала глубокий выдох.
- Опять замуж звал.
- Ну и? – напряженно спросила мама.
- Я сказала, что никогда не выйду за него: ни сейчас, ни через год, ни через десять лет.
На лице Ирины Владимировны появилась недовольная гримаса.
- А ты вообще думаешь семью заводить? Детей?
- Вот как раз детей у Ильи не будет.
- Современная медицина решает подобные проблемы.
- Мам, я не хочу с ним жить. Не хочу от него детей и внуков я тоже от него не хочу. И давай оставим эту тему.
Маша не посвящала родителей во все нюансы своих отношений с Ильёй и особенности его натуры. Она, к примеру, не рассказывала о том, что с Ильёй случались истерики, когда он не получал желаемого. Сам он свою несдержанность объяснял тяжелым рабочим графиком. Но успокоительные лекарства пить отказывался, отдавая предпочтение крепкому алкоголю. Но больше всего Машу тревожило то, что сильные эмоции Ильи иногда находили выход в физической активности. Он как-то признался Маше, что в припадке ревности, ударил бывшую жену. Он говорил абсолютно спокойно о том, как это сделал, и как она летела через диван. «Если у него один раз поднялась рука на женщину, то ничего не остановит его сделать это второй раз. А я вешу в два раза меньше его. Угроза травматизма не для меня».
***4***
Поздним вечером Илья ехал по Пулковскому шоссе в Питер. Он позвонил Свете и сказал, что заедет посмотреть их новую квартиру. Илья мчался по улицам родного города к людям, как он считал, ставшим ему родными. Дверь открыл Сергей.
- Ну показывайте свои хоромы.
Света с Сергеем провели экскурсию по новой жилплощади. Квартира не требовала ремонта, и новые хозяева уверенно заполнили пространство комнат мебелью и прочими предметами быта.
Гость и хозяева зашли на кухню. Сели за стол. После обсуждения последних новостей повисла пауза. Илья заметил, что лица напротив него выражают подчеркнутую вежливость, граничащую с недовольством.
- Ребят, может, вы мне хоть чаю нальёте?
Света молча встала, наполнила чашку и поставила перед Ильёй.
- Что происходит? Квартиру купили, и я стал не нужен? А когда вы оба без работы сидели, кто вам помогал?
Вопросы остались без ответа. Илья встал из-за стола, направился к входной двери и без слов вышел из квартиры. Его грызла обида. Он сел за руль и поехал к себе на работу. В своем кабинете Илья упал на диван и набрал номер Маши.
- Привет, я тебя не разбудил?
- Привет. Нет, я не сплю. Что у тебя с голосом? Ты какой-то взволнованный.
- А я на работе.
- С чего это? Уж полночь близится.
- А мне ночевать негде. Я ж тебе говорил, что мои друзья вернули мне долг и я купил себе квартиру? Ну вот, там ремонт ещё.
- Глобальный?
- Да, по всей квартире. Я думал, что у друзей переночую.
- Стоп. А до ремонта ты где ночевал?
- Да я в Москве был в командировке, вот сегодня только приехал.
- И что, друзей нет дома?
- Хуже. Они мне даже чаю не предложили. Когда им нужны были деньги, так вымаливали эти два миллиона.
- А на какой срок они у тебя занимали деньги?
- На год.
- Заняли два миллиона и вернули два?
- Да.
«Да, где начинаются денежные отношения, там заканчиваются дружеские».
- Знаешь, что обидно? Всегда, когда они просили, я им помогал.
- Слушай, ну ситуация, конечно, неприятная.
«Вот они, твои друзья, которых ты боготворил. Получил?»
- Лежу сейчас на диване в кабинете. Завтра поеду домой, строителям головы откручу.
- Так, давай без крови. Чем я тебе могу помочь, Илюш? Я могу обои поклеить, могу покрасить что-нибудь. Давай я с тобой поеду, посмотрю на твой затянувшийся ремонт. Может, всё не так уж катастрофично.
- Зря ты это предлагаешь, последствия могут быть необратимыми.
- Я просто хочу тебя поддержать.
- Спасибо. Ладно, иди спать. Целую. Пока.
- Пока.
***5***
- Лариса Дмитриевна, завтра на выписку.
На следующее утро сын Ларисы Дмитриевны Иван Максимович и её дальняя родственница Нина Васильевна усаживали выписанную пациентку в инвалидное кресло. В коридоре, шёпотом Нина Васильевна попросила отвезти бабку к ней домой. «Пускай-пускай Лиля порадуется родной матери».
Лилия Максимовна встретила маму и её сопровождающих тихими причитаниями. С широко раскрытыми глазами, выражающими растерянность, она неподвижно стояла в коридоре.
- Лиля, отойди немного, дай пройти.
Родственники шумно и продолжительно вваливались в квартиру. Оставив в прихожей верхнюю одежду, пропитанную морозным воздухом ноябрьского утра, они прошли на кухню. Лариса Дмитриевна обсматривала каждый предмет обстановки. Она смотрела новыми глазами на знакомые вещи. Нужно опять привыкать к ним.
За столом пожилая женщина говорила мало. Она смотрела на своих детей. «Разве у меня плохой сын? Разве я могу жаловаться на жизнь?» После чая все, кроме больной уставшей женщины, встали из-за стола и вышли в прихожую. Лариса Дмитриевна ощутила тишину. Она посмотрела на свою пустую чашку, и ей захотелось ещё чая и печенья. Женщина встала и взяла в руки чайник. В этот момент на кухню зашел её сын, шаги которого она не услышала. Лариса Дмитриевна посмотрела на него испуганно. «Так ты можешь ходить?» – тихо спросил Иван Максимович. Испуг на лице больной старухи сменился мольбой. «Я зажигалку забыл». Лариса Дмитриевна села с чашкой за стол. Она могла самостоятельно передвигаться, но не хотела. Усталость от жизни и самой себя парализовала её сознание.
Через две недели бригада скорой помощи констатировала смерть восьмидесяти шестилетней женщины. Лилия Максимовна, рыдая в телефонную трубку, попросила брата прийти к ней.
Начались предпохоронные хлопоты, сопровождающиеся спорами о денежных вложениях и распределением обязанностей. Наталья Максимовна, её сын, дочь Лилии Максимовны не приехали на похороны, но выслали деньги – общей суммой десять тысяч рублей. Маша возмущалась вслух. Ирина Владимировна с холодной рассудительностью заказывала поминальный обед.
Накануне дня похорон, Маша задумалась о том, в каком виде она будет провожать бабушку в последний путь. «Если не надевать черное, то, по крайней мере, что-нибудь строгое». В комнату зашла мама, застав Машу у открытого шкафа.
- О чем задумалась?
- Вот, выбираю на завтра.
- Ну правильно. На нас же будут все смотреть.
«И действительно. Бабушке уже всё равно. А живые женщины не откажутся от соблазна рассмотреть и оценить».
Тело и гроб выносили отдельно. Маша стояла во дворе в застывшем напряжении, закрыв пол-лица носовым платком. Сейчас она не вспоминала о том, что бабушка уделяла ей значительно меньше времени, чем другим внукам. В ней не было горечи обиды свершившегося, - только сожаление несбывшегося и невозможности самого будущего. История жизни Ларисы Дмитриевны застыла в вазе.
***6***
После Крещенских морозов любая погода кажется благодатью. Маша спокойно шла по улице, без желания втянуть внутрь куртки все части тела. Впереди неё, на выхваченном светом фонаря пространстве, остановился автомобиль. Из него вышел крупный мужчина, фигура которого показались Маше знакомой. Увидев Машу, он встал на тротуаре напротив её движения.
- Привет, Илья.
- Ты что здесь делаешь?
- И я рада тебя видеть. К пациентке иду. Что такой испуганный? Как жизнь?
- Я женился. – Выпалил Илья.
- Ну поздравляю. Когда?
- В декабре. Мы уже пять лет знакомы, работаем вместе.
- Ты счастлив?
- Наверно, да.
- Ну это самое главное. Если ты нашел то, что искал, то я за тебя рада.
- А у тебя как дела?
- А у меня в декабре бабушка умерла. Вот на прошлой неделе сорок дней было. Она в сентябре в реанимацию попала, срочно прооперировали, потом ещё месяц лежала в палате или даже больше.
«Почему она раньше не говорила?»
- Ты в этом доме живешь?
Илья утвердительно кивнул.
- Я пойду, больная ждет.
- Да, конечно. Пока. – Растерянно пробормотал Илья.
Маша продолжила свой путь. Ни одной эмоции не вызвал у неё этот человек из прошлого. А возможность будущего с его участием не возникала даже как предположение. И от этого было как-то спокойно.