ЖИЗНЬ РОДИНЕ, ЧЕСТЬ НИКОМУ! ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ
Сегодня 17 мая 2012 года! Мне исполнилось 70 лет. Много это, или мало? Как судить! Если судить по маме, то много. Она не дожила до 50-ти лет 9 дней. Если судить по отцу тоже прилично, он умер через 10 лет после смерти мамы, пережив ее на 10 лет. Получается, маму я пережил на 20 лет; отца на 17 лет. Вроде бы немного, но и немало. Отец умер в 1980 году. Мне оставалось служить в милиции 12 лет. Это были тяжелые и интересные годы моей жизни, но об этом я напишу дальше. Свою жизнь, прожитые годы, я помню с пяти лет, с 1947 года. В это время мой отец находился в длительной служебной командировке в городе Троицк Челябинской области. Отца направили в г. Троицк начальником военного склада сроком на один год или чуть больше. командировке мама родила мне сестренку, которую назвали Танюшей, ее я сильно любил, хотя с ней приходилось много водиться, так как мама занималась по хозяйству и ей нужно было помогать по уходу за Танюшкой. Жили мы, в обшем-то, не плохо в плане снабжения вещами и продуктами питания. Отец получал паек, а в нем было все необходимое для нормального питания. Что-то соображала мама. Так, например, там я впервые попробовал лепешки из гнилой картошки, которую мы собирали на полях, находившихся рядом с домом, в котором мы жили. Почему я пишу о питании нашей семьи? Я пишу об этом потому, что в эти после военные годы было еще трудно жить. Квартира наша была большой и очень уютной. Уют этот в квартире создавался мамой. Мама была большой мастерицей. Она сама шила, вязала, строчила, и все эти поделки украшали столы, стулья, кровати, окна и другие вещи. Из чего-то необычного помню следующее! На складе, которым руководил отец, сторожем работал пожилой мужчина.
Был он высокого роста, с большой черной бородой и я его сильно боялся. Когда он приходил к отцу, я всегда прятался. Дело в том, что он застрелил женщину. На складе, который охранял дед, хранился керосин, который в то время был большим дефицитом Две женщины полезли в склад за керосином, одну из них сторож - дед застрелил. Ему за это ничего не было, но после этого случая, я его как не странно перестал бояться. В свои полные пять лет, я впервые подержал винтовку, которую мне в руки дал подержать дед. В конце 1947 года закончилась командировка отца, и мы всей семьей возвратились в город Свердловск на постоянное место жительства.
Свердловск, встретил нас неприветливо! Дело в том, что когда мы уезжали в командировку, мать оставила временно двухкомнатную квартиру по улице «Февральской революции» в доме №22.
А когда мы приехали, наша квартира была занята. По этой причине, мать судилась с домоуправлением почти весь 1948 год. Все это время мы жили на частной квартире, на поселке «ВИЗ». Хозяйка квартиры тетя Валя была очень добродушная женщина, наша семья дружно жила с ней. Так как в детский сад меня не смогли устроить, мать отправила меня в деревню Кадниково, где жили ее родители, мои дед и бабушка. Прожил я в дерене все лето, но в это время семью нашу настигло горе.
Умерла моя маленькая сестренка Танечка. Врачи лечили ее от дизентерии, а у нее выло воспаление легких.
На ВИЗе, мы прожили года полтора. Вообще мне было там хорошо. У меня появилось много друзей, причем все они были старше меня лет на пять. Когда меня оставляли в городе, летом, я вместе со своими друзьями буквально пропадал на Верьх-Исетском пруде. Я купался до посинения. В начале 1949 года родителям удалось через суд добиться, чтобы нам вернули одну из двух комнат в квартире по улице Февральской революции дом №22,кв. №2. Квартира располагалась на первом этаже дома с коридорной системой. Мама вернулась к своим бывшим соседям, которых она узнала во время войны, когда она заселялась в эту двухкомнатную квартиру. Все было хорошо, огорчало лишь то, что теперь это была однокомнатная квартира, жилплощадью 17 кв. метров. Семья наша состояла из трех человек, но мы ждали пополнение, так как мама была в положении. Летом 1949 года отец повез нас к себе на родину, в город Таганрог, где жили его родители. Пробыли мы с отцом у его родителей около месяца, и оставив там мать, уехали вдвоем домой Мать оставили рожать, родилась девочка, которую назвали Татьяной. Из-за того, что мать осталась в Таганроге, мне пришлось отложить мое поступление в школу.
Наступил 1950 год! Я поступил учиться в первый класс средней школы №9.Это была одна из самых лучших школ. В ней учились мальчики Дело в том, что до 1954 года мальчики и девочки учились раздельно. Учился я в первом «А» классе, классным руководителем у нас была Прибылова Людмила Андреевна. Я ее помню до сих пор. Во втором классе меня приняли в пионеры, и был избран звеньевым. Вожатым у нас был девятиклассник Дианов Юрий Евгеньевич. Интересно было то, что мы с ним жили в одном дворе. Надо отметить, что вожатым он был отличным. Он организовал у нас в классе несколько кружков. Я записался в кружок по изучению токарного станка и изучению токарного дела. Помню, как первый раз работал на токарном станке и самостоятельно выточил что-то вроде болта. Когда пошел домой, взял этот болт домой, вымазал руки маслом и немного завозил лицо. Сейчас это для молодежи кажется смешным, а я шел домой с гордостью, пониманием того, что я похож на рабочего человека. С этого времени прошло более бОти лет, изменились все человеческие ценности, понятие о рабочем человеке, а тогда мы гордились словом «рабочий». Когда я принес болт домой, отец и мать похвалили меня, моей первой мечтой о специальности стало стать рабочим. Учился я на 4 и 5. Учеба давалась мне легко. Особенно легко мне давалась математика. Точно не помню, но, кажется, в третьем классе со мной произошел курьезный случай. Класс писал контрольную работу по математике. Я всегда писал контрольные на 5 и Людмила Андреевна не проверяя мою контрольную, поставила мне оценку 5. Когда она выдала тетради с контрольной работой, я обнаружил, что задача решена неправильно. И я сказал об этом учительнице. Работая звеньевым, я активно участвовал в общественной жизни пионерского звена и отряда нашего класса. Я был в частности редактором нашей стенной газеты. Так прошло 4 года, четвертый класс я закончил с одной четверкой по русскому языку. Остальные оценки у меня были пятерки.
1954 год был переломным годом в моем образовании, да и вообще в среднем образовании всех школьников нашей страны. Правительством страны было принято решение об объединении женских и мужских школ. Дело в том, что до этого мальчики учились в одних школах, а девочки в других. В связи с этим я был переведен учиться в школу №12,которая находилась недалеко от моего дома, где я жил.
Я до сих пор не могу понять почему, но после моего перехода в эту школу, я стал резко плохо учиться. Как и прежде мне хватало времени помогать маме по дому. Я уводил сестренку в садик, прибирался в доме, мыл полы, готовил маме что-нибудь покушать на обед, при этом успевал приготовить все уроки. Если приготовленные домашние задания письменно еще как-то тянули на тройку, то устно, был какой-то ужас. Я просто утонул в двойках, по многим предметам еле вытягивал за четверть на тройку. Самое обидное было то, что по математике я скатился на двойки. Было непонятно, куда подевались мои математические способности. Преподаватель по математике, ее звал, кажется, Лидия Ивановна, поставила вопрос о моем переводе обратно в четвертый класс. Естественно, что
все это не могло не отразиться на моем поведении. Видимо было еще стыдно перед девчонками за то, что плохо учусь, поэтому появилась какая-то бравада перед ребятами из класса, особенно перед девчонками. Резко ухудшилось мое поведение, отношение почти со всеми учителями были натянутыми. Учителя часто стали вызывать в школу маму. Мне было это неприятно, тем более что она в это время начала болеть почками. У нее обнаружили в почках камни, а они, вызывали у нее большие боли. Уже позже, в восьмидесятые годы, я сам испытал эти адские боли на себе. Особенно неприятно было, когда стали вызывать отца. Интересно было то, что отец не ругался, не бил меня. Он просто говорил: «большой, а дурак». Уже позже, когда он говорил мне так, я понимал, что сделал, что-то не так. Но было это не часто.
В классе нас было 31 человек, 18 девчонок и 13 мальчишек. У нас было какое-то своеобразное разделение учеников по материальной состоятельности родителей и их положению в обществе. Среди мальчиков это как-то не очень наблюдалось, а среди девчонок это было видно отчетливо. Они ^откровенно делили себя на «бедных» и «богатых». Естественно у «богатых» родители были интеллигенты, а у бедных рабочие люди. Противостояние между ними иногда доходило до драк. Классным руководителем тогда у нас была преподаватель русского языка и литературы Анна Николаевна. Она терпела эти драки примерно полгода, потом решила покончить с этим. Для этого она -провела родительское собрание вместе с учениками. Картина была конечно, интересная! Около классной доски, в разных углах стояли бедные и богатые, друг против друга и умывались слезами. Мы, мальчишки, сидели и смеялись. В принципе противостояние закончилось, но окончательно оно закончилось по окончанию 7-ого класса. Произошло это потому, что после 7-го класса, как правило «бедные» ушли из школы кто в ремесленное училище, кто в техникум, кто работать на производство. Ну а я продолжал бороться со своими двойками. Их стало хоть и меньше, но они были. Кое-как закончил 5ый и 6-ой классы, сдал хоть и на тройки все экзамены. Перевели меня в 7-ой класс с условием, что я исправлю свое поведение в школе. Дело в том, что в 5 и в 6-классе я и еще несколько бедовых ребят вели себя весьма плохо, поэтому в седьмом классе нам дали нового классного руководителя Я не знаю в каком воинском звании, во время войны служила преподаватель истории Велижанина Анастасия Андреевна, но она, привела нас в порядок.
В частности меня она пионерам нашего звена предложила избрать помощником звеньевого. Звеньевой у нас была Таня Фролова, но она часто болела, и звено было без командира. Это назначение заставило меня немного подтянуться в учебе, исправить свое поведение. Ребята в звене были хорошие, учились средне. Но вот, что мы придумали, чтобы не делать уроки и нам за это ничего не было. В те времена было хорошо развито тимуровское движение. Мы находили пожилых людей, приходили к ним утром, так как учились во вторую смену и до школы помогали им по хозяйству. Естественно, что уроки мы не успевали делать. Когда нас пытались спрашивать по предметам, мы рассказывали, что помогали старикам и нас прощали, тем более что к этому времени те люди, которым мы помогали, уже побывали у директора школы с благодарностью в отношении нас. Но вскоре эту хитрость в школе раскусили и нас стали наказывать за эти добрые дела.
Все в этой жизни шло по порядку! Пришла и первая юношеская любовь, если это можно назвать любовью. В классе мне очень нравилась Таня Некрасова. Конечно же, все происходило не так, как сейчас показывают в кино. Никаких намеков Тане я не говорил, я вообще боялся даже разговаривать с ней. Это была симпатичная, я бы даже сказал в моем понимании красивая девочка. Я мог только заставить себя лучше учиться, ведь она училась на 4 и 5,а я хоть и реже, но все же получал двойки. Мысли о Татьяне действовали на меня благотворно. Во дворе мне очень нравилась моя соседка Людмила. Она жила в квартире напротив нашей. Ну а жили мы тогда в коммунальных квартирах коридорной системы. В коридоре было 8 квартир, большая общая кухня, туалет.
Вообще жизнь в коммунальных квартирах была своеобразной и интересной. В чем i заключалось? Во первых, все знали друг друга и в трудную минуту всегда приходили на помощь. В праздники, как правило, накрывался общий стол. На который, кто что мог. то и приносил. Все жили, если можно так сказать, общей семьей. Горе одной семьи было горем всех проживающих на зтаже. В коридоре жила интернациональная семья, состоящая из русских, хохлов и евреев. Немного обособленно жили только евреи Нравилось мне, когда у нас или еще у кого-то в соседях, по субботам собирались и играли в карты.
Бывало, кто проиграется, поднимает скандал и грозится больше не играть, но на следующую субботу, как правило, он и заводит разговор об игре.
Во дворе я имел несколько друзей. Причем, это были ребята старше меня лет на 5. Это был мой сосед через стенку Барсуков Юра. Он был мой кумир, который был старше меня на 6 лет. Он постоянно опекал меня. В 1950 году вместо родителей привел 1 сентября в первый класс. Брал меня с собой вакино. Как сейчас помню, сводил он меня в кинотеатр на фильм про монгольского вождя Сухе-Батора. В конце фильма его убивают Мне настолько было жалко вождя, что я от кинотеатра и до дома шел и плакал, а Юра всю дорогу успокаивал меня. Он был мне как старший брат. Когда я купил свой первый фотоаппарат «Любитель», Юра научил меня фотографировать, проявлять пленку и делать фотографии. Если кто-то из взрослых парней пытался меня обидеть, он вставал на мою защиту. Вообще семья Трофименко дружила с семьей Барсуковых. Были у меня и друзья одногодки. Пимкнн Виталий жил на втором этаже нашего дома, а в полуподвале другого дома, стоящего в нашем дворе жил еще один мой друг, Валера Образов. Были и девчонки, с которыми мы пацаны дружили. Среди них были: Надежда Заборчук, Алла Петрова, сестры Ружанские, дети детского писателя Ьфима Ружанского. Были и другие ребята из соседних дворов, с которыми жили рядом и учились вместе в одной школе. Пимкнн парень был своеобразный. Он на год был старше меня. После объединения школ, его оставили в школе №9 и он. как говорят, задавался и воображал по этому поводу Парень был оригинальный! Он мог подарить тебе книжку, а поссорившись, забрать ее и помирившись вернуть. Больше всего я общался с Образовым Валерой. Этот парень был проще, из простой семьи. Родители его сильно пили, мать у него была неродная. Моя мама частенько усаживала Валеру с нами за стол, когда мы кушали. Летом старшие ребята по вечерам устраивали ганцы. Гак как проигрыватель стоял почти под нашим окном, мне доверяли ставить на проигрыватель пластинки. Конечно, доверие это шло через Юру Барсукова.
В общем - то он влиял на меня положительно, но один отрицательный момент был. Он научил меня, Пимкина и Образова как надо прогуливать школу или как говорят в школьной среде «КАЗАЧИТЬ». Первый раз я сделал это со своими друзьями во втором классе.
Я немного отклонился от хронологии моей школьной жизни. Вернемся к этому. В главном моем занятии, учебе произошли следующие события. Дело в том, что до 1956 года в нашей стране было обязательным семилетнее образование. Мы классом это образование получили. После этого, кто желал, мог учиться дальше, то есть получать десятилетнее образование. По окончанию семи классов, половина ребят из нашего класса ушли из школы, как я уже писал раньше, кто куда. Часть ребят ушли в техникумы, часть в ремесленные училища и т.д. Передо мною стал вопрос, что мне делать. Дело в том, что в это время я уже бредил танками и хотел стать военным, а это требовало десятилетнего образования. Кроме этого, как гром с ясного неба, всплыл другой вопрос. Оказывается я не Трофименко, а Усеинов и Трофименко мне отец не родной. Вопрос о фамилии встал в связи с тем. что мне надо было выписывать свидетельство о семилетнем образовании, а Велижанина знала что я не Трофименко. Пришлось моим родителям объясняться передо мною, почему я ношу фамилию отчима Я был поражен прошедшим, я никогда на себе не чувствовал, что мой отец, мне не родной. Решение по этому вопросу было принято
следующее. Свидетельство о семилетнем образовании выписывают на фамилию Трофименко, я учусь дальше, по исполнению 16 лет меняю фамилию с Усеинова на Трофименко
Огорчение было только одно, отец возражал, чтобы, я по окончанию школы шел в военное училище. Я по этому поводу не переживал, так как впереди было еще три года учебы.
Летом этого года правительство приняло постановление об обязательном восьмилетнем образовании. Кроме этого отменялись экзамены с первого по седьмой класс. Экзамены оставались в восьмом и десятом классах. Нам радость была только одна, мы не сдавали экзамены в девятом классе. Классным руководителем у нас в восьмом классе оставалась Анастасия Андреевна. Мне нравилась она, потому что, у нее было что-то, от военного человека она воевала и имела ранение, поэтому частенько болела. В школе произошло еще одно событие. До восьмого класса у нас было два седьмых класса, теперь стал один восьмой класс 8 «А.».Класс сформировали из остатков нашего 7 «А» и параллельною 7 «Б» классов. Было нас в классе 8 мальчиков и 13 девочек. С восьмого класса учеба у меня шла в общем то нормально, были конечно и двойки не без этого. Самым слабым местом были химия русский с литературой. По химии я был вообще полный тормоз. Я не помню, с какого класса в школе мы начали изучать химию, но я сразу не мог понять, как пишутся химические уравнения химических веществ, а главное как они уравниваются. Преподаватель химии Коган Руфь Борисовна ставила мне тройку только за то, что я на ее уроках сидел лучше всех. Был правда случай, когда я подрался и мне поставили мощный синяк под глаз, и я естественно не гулял на улице, а учил хорошо уроки. В этот раз я выучил производство азота и ответил на пятерку. Руфь Борисовна поставила мне пятерку и пожелала, чтобы мне по чаще ставили синяки под глаз. Естественно, что я этого ее пожелание я не выполнил, и ей и дальше пришлось ставить мне тройки, за мое образцовое поведение. По русскому языку у нас преподавателем была Карякова Валентина Викторовна. Я по мальчишески был в нее влюблен. Если по литературе я перебивался с тройки на четверку, то по русскому языку я частенько получал двойки. За восьмой класс у меня выходила двойка. Валентина Викторовна поставила мне тройку с условием, что я буду заниматься в течение трех недель с группой отстающих учеников, которым пришлось посещать доп. занятия Я под это дело подписался, получил в табель тройку и уехал с родителями в город Таганрог, купаться в море. Естественно, что в девятом классе Валентина Викторовна меня за это проучила. По окончанию девятого класса я имел двойку и доп. занятия. Я отучился в течение трех недель, Валентина Викторовна без сдачи зачета поставила мне тройку и отпустила меня гулять каникулы. Тогда то я понял, что она меня просто проучила, потому что я понимал, что тройку я заработал и без сдачи зачета. Она относилась ко мне как-то особенно, я чувствовал это. Весной 1959 года меня исключили из школы на три дня, исключили из-за амбиции преподавателя английского языка Нины Марковны, фамилию ее. я не помню. Как выразилась директор школы Зоя Васильевна, меня исключили под домашний арест. Дело было так! Я не помню, по какому поводу, но нас около семи человек вызвали к директору школы. Пока мы ждали приема директора, кто-то из девчонок ушел. Когда нас отпустили, и мы спускались по лестнице, я громко сказал, что ушедшая девчонка дура, так как страшного ничего не произошло. В это время по лестнице поднималась Нина Марковна, преподаватель английского языка. Она заявила, что это я сказал в ее адрес и сколько мы не доказывали ей, что это было сказано не в ее адрес, все было бесполезно. В результате директриса объявила мне трое суток домашнего ареста. Мне поверила Валентина Викторовна и родители, но сутки я получил. За эти сутки я сходил на Уктусскин кирпичный завод и решил, что я уйду из школы и пойду работать Образование свое буду заканчивать в школе рабочей молодежи. О принятом мною решении узнала Валентна Викторовна и на первом же своем уроке, поставив меня к доске, указав на меня указкой, и сказала: «Вот этот «шарэмэжник» окончит школу и его никто не заставит больше
учиться». Милая моя Валентина Викторовна как она ошибалась в своих прогнозах. В 1990 году Haul класс отмечал тридцатилетие окончания школы в кафе «Ландыш». Пригласили мы на эту встречу и Валентину Викторовну. На встрече она попросила каждого рассказать о своих достижениях в жизни и естественно, кто какое образование получил. Когда до меня дошла очередь, я для смеха начал с того, что я окончил техническое училище, в армии кончил школу младших специалистов, после я сделал паузу. Валентина косо посмотрела на меня и хотела, что-то сказать, но я опередил ее и сказал, что еще я закончил «Свердловский техникум химического машиностроения», «Академию МВД СССР» и «Строительный техникум». Она улыбнулась и сказала, что я наверно сошел с ума, на, что я ей ответил «Мне всегда нравилось учиться, а вот как это получалось, это другой вопрос». При этом я напомнил ей ее слова, сказанные в мой адрес в 1959 году.
Но вернемся к девятому классу! Когда я занимался доп занятиями, класс был на трудовой практике в совхозе «Широкая речка». Мне сказали, что я обязан тоже найти место и пройти трудовую практику. Через соседа дядю Леню, фамилию его я не помню, я устроился в Свердловское облсельхозуправление. Устраивался экспедитором для сопровождения лошадей, отправляемых в Китай, но когда на меня посмотрел руководитель управления, он сказал: « Его лошади могут забить, поэтому он будет сопровождать кроликов». Дело в том, что в 1959 году шло осуществление политики Хрущева на уничтожение коров, имеющихся в личном хозяйстве граждан. Суть дела! Хрущев заставил всех частников сдать своих коров, объяснив людям, что они этого молока могут купить сколько угодно в магазине. Я две недели работал на приемке коров у населения. Днем мы принимали коров, вечером отвозили их в колхоз, а утром этих коров колхоз отвозил на мясокомбинат, так как в стаде они ходить не могли. Вот так этот «кукурузник» на моих глазах уничтожал частное стадо коров. Я был, свидетелем того, как было удобно для горожан, когда им домой приносили молоко, творог, сметану и другие молочные продукты. Все это Хрущев уничтожил, зато засеял все кукурузой, заставил колхозы разводить кроликов. Вскоре автомашина для перевозки кроликов была готова, и я вместе с водителем автомашины, зоотехником Иваном Никифоровичем стали возить кроликов по колхозам. Делал я это два месяца и кстати неплохо заработал. В месяц, в среднем у меня вышло по 1400 рублей. Такой заработок был не у каждого взрослого человека. На первую в моей жизни зарплату, я исполнил свою давнюю мечту. Сшил себе хромовые сапоги из старых хромовых сапог отца. Я очень давно мечтал об этом. Вот такие странные мечты были у меня. К сапогам мама сшила мне галифе из старых отцовских брюк. По окончанию, я принес справку в школу, все были довольны, особенно я, получивший через эту практику сапоги и галифе.
Пришло время учиться. На первое сентября у нас остался 21 человек. Из них. пацанов было 8 человек и девчонок 13 человек. Как видно мальчишек было мало, вообще, если говорить честно, класс был маленький, и так было во всех школах, ведь мы были дети войны. А с другой стороны было здорово! Когда у нас были уроки физкультуры, то в командах были еще и девчонки. На одних, воротах, как правило, стоял я, на других стояла Фаня Фрайберг. Игра всегда проходила на равных. Когда мы играли в футбол, с другими школами мое место было в воротах. Стоял я не плохо.
Школа для меня заканчивалась. К сожалению, мы поздно умнеем. Я стал задумываться над оценками, которые у меня будут в «Аттестате зрелости» и понял, что утешить себя ничем не могу. Дело в том, что много оценок, шло в аттестат из предыдущих классов, и исправлять их было уже поздно. Вот так у меня в атгестате появились практически одни тройки. Исключение составили только оценки, которые были по предметам, и предвещали мне мои профессии. Четверка была по «Конституции СССР». Словно судьба предсказывала мне, что я буду работать в милиции. По «Основам производства» была четверка, как будь - то судьба знала, что я буду работать на заводе. Ну а я мечтал последние два года, учась в школе, что бы, что-то смастерить. Была мечта построить свой автомобиль. В десятом классе я добыл двигатель «ПД-10», велосипедный
двигатель «Д-4». Сарай для дров был забит всякими железяками Но основной моей мечтой было поступить в «Омское танка техническое училище». Зрение у меня в то было минусовое, поэтому я понимал, что танки мне не водить. А вот заниматься их ремонтом было так же интересно. 17 мая I960 года мне исполнилось 18 лет. Перед получением аттестата зрелости, который я получил 23.06.1960 года, я сменил фамилию Усеинов на Трофименко. Это произошло 9 июня I960 года. Почему я по сделал? Я уже писал о том, что для меня было неожиданностью, что этот замечательный человек, оказался для меня неродным
Я никогда этого не чувствовал. Я был сыт, одет, в обращении со мной не было даже намеков, чю он мне неродной. К тому времени, когда я получил его фамилию, я уже был взрослым человеком и понимал, не тот отец, который тебя породил, а тот отец, который тебя воспитал и вскормил. Я бы взял сразу и его отчество, но по закону я мог ЭТО сделать только после службы в армии.
Отзвенели последние школьные звонки, прошел выпускной вечер, поступить в военное училище у меня не получилось. Отец настоятельно требовал, чтобы я поступал в УПИ, но я не знал какую профессию себе выбрать, но понял одно, лучше быть хорошим рабочим, чем плохим инженером. Я распорядился своей судьбой сам и вопреки желанию родителей поступил учиться в техническое училище №1 при заводе имени М.И.Калинина. на специальность слесаря сборщика. Отец бьш недоволен, но я сделал свой первый самостоятельный, серьезный шаг в своей жизни. Учиться нравилось, особенно нравилось собирать токарнс-винторезные станки «1Т61М», которые шли на автомастерские. Учился я в училище с 12.09.1960 года по 09.11.1961 года. Учиться нравилось, заковырка была только в одном. Был предмет «Общая технология металлов», в предмете поднимались вопросы химии, которые были для меня недоступны еще со школы. Я об этом писал раньше. Могу к этому только добавить, что когда я сдавал в десятом классе экзамен по химии, произошло следующее. Взяв билет, я сразу понял, что мне не сдать экзамен Ассистентом у Руфь Борисовны была директор школы Зоя Васильевна, которая сразу начала меня пытать. В дело вмешалась Руфь Борисовна, она сказала, что я не партизан и меня пытать не будут. Мне поставили тройку и ОТПУСТИЛИ меня. В училище не знали о моих взаимоотношениях с химией. Первую контрольную по «Обшей технологии металлов» я удачно списал. Когда преподаватель их раздавал, то сказал, что если не списал то это здорово. Больше я на его занятия не ходил. Пришло время заканчивать училище] Я от него бегал, он меня ловил, так как его из-за меня не отпускали в отпуск. В училище имело место правило, если у преподавателя, в какой либо группе были неуспевающие, его не отпускали в отпуск, пока учащийся не исправлял оценку. Он меня задержал, доставил в свой кабинет и стал задавать вопросы по предмету. Я ему в лоб ответил про мои познания по химии и за что мне поставили в аттестат тройку по химии. Преподаватель вошел в мое положение и попросил меня помочь ему подсчитать процент успеваемости в группах. Я как назло забыл, как находят процент от числа. Тогда он мне говорит: « Парень ты вообще то, как школу то закончил?». Кончилось все тем, что я сходил в буфе купил ему бутылку кефира с пирожками, и мы с ним расстались. Вообще учиться было интересно. На первом организационном собрании наш мастер прикупил нас следующим. Он сообщил, что в группе, которая была перед нами, все бросили курить. Мы гаже взяли обязательство всей i-руппой бросить курить и бросили. Интересными у нас были практические занятия. Мы собирали настоящие токарно-винторезные станки «1T6IM», которые шли на оборудование автомастерских на автомашинах.
Закончил я училище с причудой. Дело в том, что мама моя работала главным бухгалтером в домоуправлении. Она часто болела, но больничный лист никогда не сдавала. Я иногда прогуливал занятия и подделывал, в оправдание прогула, больничный лист матери, исправляя букву «3» на «Б». Заканчивалась учеба в училище, в разгаре было лето. В разгаре был и футбольный сезон во дворе, я увлекся игрой в футбол и прогулял целую неделю. Когда пришел в училище, оказалось, что группа защитилась и была
выпушена. Гак как диплом мой был готов, мастер мой договорился, и защитился с группой ремесленников. В свидетельстве об окончании училища У меня было три тройки и три четверки. Мне был присвоен второй разряд слесаря - сборщика. Распределили меня на завод имени М И.Калинина На заводе меня определили в цех №76. Цех был опытный.
Я надеялся, что меня заберут в армию, так как в мае мне исполнилось 19 лет, но в военкомате мне сообщили, что после училища я обязан отработать на заводе два года. Делать было нечего! Для меня наступили заводские будни. Звание рабочий тогда звучало гордо. Мне лично нравилось быть рабочим. Может быть это смешно, но мне нравилось подражать герою фильма «Весна на заречной улице», которого играл артист Рыбников. Я любил одеваться, так как одевался он. то - есть, я носил сапоги, брюки в сапоги, свитер. Пусть надо мною смеются потомки, но я гордился тем, что я рабочий человек. На заводе я проработал около года. Начал работу с небольшого казуса. Произошло следующее. Мастер дал мне обработать 70 штук деталей, которые я должен был разметить, просверлить отверстия, развернуть их, нарезать резьбу. Детали были изготовлены из алюминиево-магниевого сплава. Это был очень мягкий сплав. В училище мы проходили, что такое контроль, как он осуществляется, но на деле контроль не проводили. На этом я погорел. Я лихо разметил детали, просверлил отверстия, развернул отверстия, нарезал резьбу. Мастер был доволен моими темпами, но когда я предъявил детали контролеру ОТК, она их все забраковала. Мастер был в шоке! С помощью мастера брак я конечно исправил.
Подходило время отдать долг Родине, служить в Советской Армии. Про меня вспомнил военкомат и направил в ДОСААФ, на курсы, на курсы радиотелеграфистов. Я проучился на курсах около месяца, потом с другом, Щеткиным Колей загулял. Подружки наши жили на ВИЗе, и мы с Колей умудрялись в 30-ти градусный мороз в туфельках ходить с ВИЗа до Вторчермета. Мать моей подружки. Любы уже считала меня женихом своей дочери, когда с ней пришлось расстаться. Произошло это при следующих обстоятельствах. Однажды мы Колей вышли от подруг, а они жили в одном бараке, и увидели, что оба выхода из барака перекрытии местными парнями и они явно хотели отучить нас ходить к нашим подругам. Мы с Колей выбрали выход, где народу было поменьше, пробились сквозь эту толпу и перестали туда ходить. В мае месяце меня вызвали в военкомат, мне пришлось естественно сознаться, что я на занятия не ходил. Офицер, который направлял меня на учебу, попросил меня сходить на курсы, пояснив мне, что мне надо только появиться на курсах, мне там поставят оценку и будет все нормально Я клюнул на это дело и пошел на экзамен, но вышло следующее. На экзамен я опоздал минут на пять. Когда зашел в аудиторию, где сдавали экзамен, то к своему ужасу на месте председателя экзаменационной комиссии увидел своего отца. Оказалось, что батальон связи, в котором отец служил заместителем батальона по технике, был куратором этих курсов. Во время объявленного перерыва, перед экзаменом, отец подошел ко мне и сказал, чтобы я уходил и не позорил его. так как он знал, что я не занимался, а гулял. Офицер, который направлял меня на учебу, ругать меня не стал. Он меня и еше одного парня по фамилии Сильман направил заниматься в группу телеграфисток, которые должны были выпускаться через месяц К сожалению, офицера, экзамен я и на этот раз не сдал, так как плохо работал на ключе. В конце концов, мы с Сильман решили взять водки закуски, выпить с мичманом, который преподавал нам на курсах и договориться с ним, чтобы он дал нам справки о том, что у нас нет музыкального слуха. Справки он нам дал. Я эту справку отнес в военкомат, где меня отругали и грозились направить на службу в стройбат. Я сказал, что в стройбат служить не пойду, лучше сяду в тюрьму, как дезертир. В этот день мне дали повестку явиться в военкомат с вещами 25.06.1962 года. На горизонте была служба в СОВЕТСКОЙ АРМИИ