30 октября 1821 года в семье обедневшего дворянина, лекаря Мариинской больницы для бедных в Москве Михаила Андреевича Достоевского родился второй ребёнок - сын, которого назвали Фёдором; женой и матерью его детей стала Мария Фёдоровна Нечаева, купеческого рода.
Семья их быстро увеличивалась. Вот как описывает квартиру Достоевских во флигеле Мариинской больницы один из их сыновей: «Квартира, занимаемая отцом… была… в нижнем этаже… Отец наш, уже семейный человек, имевший в то время 4 - 5 детей, пользуясь штаб-офицерским чином, занимал квартиру, состоящую, собственно, из двух чистых комнат, кроме передней и кухни. При входе из холодных сеней, как обыкновенно бывает, помещалась передняя в одно окно (на чистый двор). В задней части этой довольно глубокой передней отделялось помощью дощатой столярной перегородки, не доходящей до полтолка, полутёмное помещение для детской»*.
В 1831 году глава семьи покупает небольшое имение в Тульской губернии. Там с девятилетним Федей произойдёт незабываемый случай, который он опишет в «Дневнике писателя», рассказ этот он назовёт позже «Мужик Марей».
«И ничего в жизни я так не любил, как лес с его грибами и дикими ягодами, с его букашками и птичками, ёжиками и белками, с его столь любимым мною сырым запахом прелых листьев. <… > Вдруг, среди глубокой тишины, я ясно и отчётливо услышал крик: «Волк бежит!» Я вскрикнул и вне себя от испуга, крича в голос, выбежал на поляну, прямо на пашущего мужика. <…> Он даже остановил кобылёнку, заслышав крик мой, и когда я, разбежавшись, уцепился одной рукой за его соху, а другою за его рукав, то он разглядел мой испуг.
- Волк бежит! - прокричал я задыхаясь.
<…>
- Ишь ведь испужался, ай-ай! - качал он головой. - Полно, родный. Ишь, малец, ай!
Он протянул руку и вдруг погладил меня по щеке.
<…>
- Ишь ведь, ай, - улыбнулся он мне какой-то материнской и длинной улыбкой…
Я понял, наконец, что никакого волка нет и что мне крик: «Волк бежит», померещился. <…>
- Ну и ступай, а я тебе вслед посмотрю. Уж я тебя волку не дам! - прибавил он, всё так же матерински мне улыбаясь, - ну, Христос с тобой, ну, ступай, - и он перекрестил меня рукой и сам перекрестился.»
В Москве двух старших сыновей отдали в пансион Чермака, где серьёзно преподавалась русская словесность, и ученики приобретали хорошие литературные знания.
1837 год стал годом трагических потерь для восемнадцатилетнего Фёдора Достоевского: в конце февраля умирает его мать в возрасте тридцати семи лет, и примерно в это же время он узнаёт о кончине Пушкина.
Весной того же года вместе со старшим братом Михаилом Достоевский уезжает в Петербург для поступления в Инженерное училище, где он знакомится с Д.В. Григоровичем, который впоследствии напишет: «Кончина Пушкина в 1837 году была чувствительна между нами, я убеждён, одному Достоевскому, успевшему ещё в пансионе Чермака прочесть его творения».
В училище будущим инженерам давали не только специальное образование - в первый год обучения преподавались: российская словесность, французский язык, рисование, гражданская архитектура, история, топография, аналитическая и начертательная геометрия, физика, артиллерия, фортификация и, конечно, Закон Божий, считавшийся особенно важным предметом для поддержания и формирования нравственности у студентов.
Душевное состояние Фёдора Достоевского остаётся тяжёлым, его усугубляет и чрезвычайная впечатлительность. Ещё в Москве он был потрясён драмой Шиллера «Разбойники» с Мочаловым в главной роли, теперь же он много читает (Гофмана, Бальзака, Гёте, Гюго…) и переживает прочитанное. Учёба не даётся, и его оставляют на второй год в 1-м классе училища. Он крайне нуждается, денег катастрофически не хватает.
1839 год приносит ему новое горе. В тульском имении трагически погибает его отец.
Дела вышедшего к тому времени в отставку Михаила Андреевича шли крайне плохо. Год за годом были неурожаи. Он всё чаще и больше пил и бывал, по выражению одного из своих детей, «в ненормальном положении». Выведенный из себя плохой работой крестьян, он вспылил и начал кричать на них. Человек пятнадцать набросились на него и убили. Произошло это вдали от жилья, на опушке леса.
В этом же году студент Фёдор Достоевский начинает писать. Под впечатлением прочитанного он создаёт свои драмы «Мария Стюарт» и «Борис Годунов».
Он часто посещает Александринский театр.
В 1841 году его переводят в полевые инженер-прапорщики, а затем и в подпоручики в верхний офицерский класс.
В августе 1843 года он заканчивает училище, и его зачисляют на службу в Санкт-Петербургский инженерный корпус. Живёт Достоевский на съёмной квартире, деля её с одним из своих товарищей. Денег ему постоянно не хватает, и, вероятно, по неумению своему организовать свою жизнь, он влезает в долги, заняв у ростовщика 300 рублей под огромные проценты.
Литература продолжает увлекать его. Он делает перевод «Евгении Гранде» Бальзака.
1844-й - год его литературного дебюта - его работу принимают для печатанья в журнал «Репертуар и Пантеон». Вероятно, в надежде получения гонорара, он отказывается от своего права на наследство и подаёт в отставку. Его занимает новая литературная работа, он пишет роман «Бедные люди».
Во время прогулки с Григоровичем у Достоевского происходит припадок эпилепсии.
В следующем году после неоднократных переделок роман его закончен.
Эпиграфом к нему автор взял цитату из рассказа В.Ф. Одоевского «Живой мертвец».
Первым слушателем его становится Григорович, который относит роман Некрасову. Вот как он пишет об этом: «Читал я. На последней странице, когда старик Девушкин прощается с Варенькой и не мог больше владеть собой, и начал всхлипывать; я украдкой взглянул на Некрасова: по лицу у него также текли слёзы». Решено было передать роман Белинскому.
«Новый Гоголь родился!» - входя к знаменитому критику, воскликнул Некрасов и отдал ему рукопись. На следующий день произошла встреча Белинского с молодым, неизвестным автором. «Он заговорил пламенно, с горящими глазами: «Да вы понимаете ль сами-то, - повторял он мне несколько раз и вскрикивая по своему обыкновению, - что это вы такое написали!» Он вскрикивал всегда, когда говорил в сильном чувстве. «Вы только непосредственным чутьём, как художник, это могли написать, но осмыслили ли вы сами-то всю эту страшную правду, на которую вы нам указали?» <…>
… Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни», - пишет Достоевский в «Дневнике писателя».
Припадки тяжёлой болезни усиливаются и учащаются.
Поздней осенью Достоевский знакомится с Тургеневым, возвратившимся из Франции. «На днях воротился из Парижа поэт Тургенев… и с первого раза привязался ко мне такою привязанностью, такою дружбой, что Белинский объясняет её тем, что Тургенев влюбился в меня». Но, брат, что это за человек? Я тоже едва ль не влюбился в него. Поэт, талант, аристократ, красавец, богач, умён, образован, 25 лет, - и не знаю, в чём природа отказала ему?» - пишет он в письме к брату.
В этом же году Достоевский влюбляется в жену литератора Панаева. Это его первое увлечение. Он начинает часто посещать их дом, скрыть своей влюблённости у него не получается. Одна из свидетельниц его визитов пишет: «В доме у них, где к Фёдору Михайловичу начали относиться насмешливо, неглупая и, по-видимому, чуткая Панаева пожалела Достоевского и встретила за это с его стороны сердечную благодарность и нежность искреннего увлечения…»**
С Белинским намечаются расхождения во взглядах. Мне кажется, что Виссарион Григорьевич манеру письма молодого Достоевского посчитал несовершенною и хотел направить его в сторону более классического, по его мнению, письма, лишая молодого писателя свободы творчества. Напряжённые отношения разрешаются ссорой. Белинский всё чаще резко и даже зло критикует Достоевского. К этому времени им уже написана повесть «Двойник».
В 1846 году происходит первая встреча Достоевского с Петрашевским. Знакомство это было случайным. Но Достоевский всё чаще начинает посещать его кружок. На одном из собраний Достоевский читает собравшимся письмо Белинского Гоголю. Он увлекается идеями петрашевца Спешнева***, сторонника насильственного захвата власти. Сближается он и с Павлом Филипповым, студентом физико-математического факультета Петербургского университета, инициатора и организатора тайной литографии.
22 апреля 1849 года в Санкт-Петербургский жандармский дивизион приходит предписание из III-го отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии «арестовать отставного инженер-поручика и литератора Фёдора Михайловича Достоевского, живущего на углу Малой Морской и Вознесенского проспекта».
Вот, как сам Достоевский описывает его арест:
«Двадцать второго, или, лучше сказать, двадцать третьего апреля (1849 года), я воротился домой часу в четвёртом от Григорьева, лёг спать и тотчас же заснул. Не более как через час я, сквозь сон, заметил, что в мою комнату вошли какие-то подозрительные и необыкновенные люди. Брякнула сабля, нечаянно за что-то задевшая. Что за странность? С усилием открываю глаза и слышу мягкий, симпатичный голос: «Вставайте!»
Смотрю: квартальный или частный пристав, с красивыми бакенбардами. Но говорил не он; говорил господин, одетый в голубое с подполковничьими эполетами.
- Что случилось? - спросил я, привстав с кровати.
- По повелению…
Смотрю: действительно «по повелению». В дверях стоял солдат, тоже голубой. У него-то и звякнула сабля.
«Эге, да это вот что!» - подумал я. - Позвольте же мне… - начал было я.
- Ничего, ничего! Одевайтесь мы подождём-с, - прибавил подполковник ещё более симпатичным голосом.
Пока я одевался, они потребовали все книги и начали рыться; немного нашли, но всё перерыли».
Достоевского отправили в Петропавловскую крепость, в Алексеевский равелин.
Из показания Достоевского следственной комиссии:
«… В чём обвиняют меня?.. В том, что я говорил о политике, о Западе, о ценсуре и проч. Но кто же не говорил и не думал в наше время об этих вопросах? Зачем же я учился, зачем наукой во мне возбуждена любознательность, если я не имею права сказать моего личного мнения или не согласиться с таким мнением, которое само по себе авторитетно?
<…>
Я говорил об ценсуре, об её непомерной строгости в наше время и сетовал об этом, ибо чувствовал, что произошло какое-то недоразумение, из которого вытекает натянутый, тяжёлый для литературы порядок вещей. Мне грустно было, что звание писателя унижено в наше время каким-то тёмным подозрением».
Суд над петрашевцами продолжался с 14 сентября по 16 ноября.
Приговор.
Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте месяце сего года из Москвы от дворянина Плещеева (подсудимого) копию с преступного письма литератора Белинского, - читал это письмо в собраниях, <….> передал его для списания копий… Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения поручика Григорьева под названием «Солдатская беседа». А потому военный суд приговорил его, отставного инженер-поручика Достоевского, за недонесение и распространение преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева, - лишить… чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием»
Заключение генерал-аудитора от 19 ноября: « Отставного поручика Достоевского… лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в крепостях на восемь лет». Резолюция Николая I: «На четыре года, а потом рядовым».
Был составлен «высочайше утверждённый проект» приведения приговора в исполнение.
В 7 часов утра 22 декабря заключённых в закрытых каретах привезли на Семёновский плац.
Из письма Ф.М. Достоевского брату Михаилу:
«Сегодня, 22 декабря нас отвезли на Семёновский плац. Там всем нам прочли смертный приговор, дали приложиться к кресту, переломили над головами шпаги и устроили наш предсмертный туалет (белые рубахи). Затем троих поставили к столбу для исполнения казни. Вызывали по трое, следовательно я был во второй очереди, и жить мне оставалось не более минуты. Я вспомнил тебя, брат, всех твоих; в последнюю минуту ты, только один ты, был в уме моём, я тут только узнал, как люблю тебя, брат мой милый! Я успел только обнять Плещеева, Дурова, которые были возле, и проститься с ними. Наконец, ударили отбой, привязанных к столбу привели назад и нам прочли, что Его Императорское Величество дарует нам жизнь»
Арест, суд, заключение, смертный приговор, ожидание расстрела в одиночной камере в течение сорока одного дня, как всё это тяжело, ужасно! не только для больного неизлечимой нервной болезнью… И вот, наконец, ожидание смерти, стоя на плацу до рассвета зимним, холодным утром…
Перед отправкой в Сибирь у Достоевского отбирают наброски рассказа «Маленький герой», сделанные в камере, и ночью 24 декабря его, Дурова и Ястржембского, закованных в кандалы, с фельдъегерем и жандармом отправляют в Тобольск. И потянулась зимняя дорога через Новгородскую, Ярославскую, Владимирскую, Нижегородскую, Вятскую и Пермскую губернии в Тобольск. На пятнадцатый день пути в Приуралье мороз достигал сорока градусов. «Я промерзал до сердца», - писал Достоевский, вспоминая этот день.
В Тобольском остроге арестованных обыскали и отняли деньги. Здесь состоялось их свидание с жёнами декабристов Муравьёвой, Анненковой, Фонвизиной. Они подарили измученным арестантам по Евангелию, в переплётах книг спрятав каждому по десятирублёвой ассигнации.
Достоевский пишет: «Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно последовавших за своими мужьями в Сибирь… Свидание продолжалось час».
10 января Достоевского и Дурова отправили дальше - в Омск. По предписанию генерал-губернатора Западной Сибири, везли их, закованными в кандалы, и «содержали без всякого снисхождения».
О чём думал двадцативосьмилетний Фёдор Михайлович во время этого бесконечного пути? О будущей каторге? О невозможности больше писать? О том, что может быть не суждено ему вернуться? Вспоминал ли он свою влюблённость и стихотворение И. Тургенева, из которого он взял эпиграф к «Белым ночам» -
«Знать был он создан для того,
Чтобы побыть одно мгновенье
В соседстве сердца твоего»?
_________________________________
* Воспоминания А. М. Достоевского, брата писателя.
**Слова А. Г. Достоевой.
***Н.А.Спешнев - один из наиболее радикальных петрашевцев.
К моменту ареста Ф.М. Достоевским было уже написано:
«Бедные люди», «Двойник», «Роман в девяти письмах, «Приключения господина Галядкина», «Сбритые бакенбарды», «Повесть об униженных канцеляриях», «Господин Прохарчин», «Хозяйка», «Неточка Незванова», «Чужая жена (Уличная сцена», «Слабое сердце», «Ползунков» (алманах, в котором печаталось произведение был задержан и не вышел), «Рассказы бывалого человека», «Ёлка и свадьба», «Белые ночи», «Ревнивый муж. Происшествие необыкновенное».