Об авторе и его книгах: «Записки последнего топографа планеты» и «Оцепенение».
1968 год. Город Фрунзе. В пыльном подвале общежития «политеха», где из-за голода не водилось мышей, мы слушаем запрещённого Высоцкого, который был для нас (по словам Сашки) – «Конституцией», «Уставом ВЛКЛМ» и «Уголовным кодексом». Огромный катушечный магнитофон, который одному не поднять, стоит на ящике из-под помидор. Бутылка портвейна идёт по кругу. Горклое вино даёт лёгкий хмель, а «рвущий перепонки» голос певца возвышает наши «пацанские души» до тех высот – откуда не падают. Соприкасаясь с запретным - мы роднимся с «подпольщиками».
Вдруг в запертую дверь раздаётся стук, и голос коменданта общежития: «Открывайте, диссиденты! Вы, окружены!»
Из подвального окна видно, что «нехилые» активисты со старших курсов, с повязками дружинников, стоят цепью по периметру здания. Я снимаю катушки, рву магнитофонную ленту. Одну кассету отдаю Сашке, а вторую прячу за пазуху.
- Уходим через теплотрассу, а Вы сдавайтесь! – говорю остальным.
Мы были дерзкими и худыми. По коллектору удалось доползти до теплокамеры и спрятать плёнки среди обломков кирпича. На выходе из люка, окружённые дружинниками, без сопротивления, отдаемся в хваткие руки "хранителей покоя», которые перенаправляют нас в «железные тиски» беспощадного педсовета.
Вопрос встал об отчислении из техникума. Но директор (славный директор – Абаринов), отстоял нас. Выдворение коснулось только общежития. На сборы было дано 2 часа. Мы собрались за 5 минут и вышли в ночь. Из всех вещей на двоих: небольшая авоська и посылочный ящик с книгами. Лил дождь. Так началась наша дружба.
Мы оба мечтали стать писателями, но эта «пытка наслаждением» досталась ему. После окончания техникума нас разбросало по разным экспедициям. Профессия геодезиста его мало интересовала, но он знал, что в полевых скитаниях жизнь его научит всему. Не блистая знаниями русского языка, он планомерно начал учиться – переписывая от руки произведения известных авторов. Самым сложным было – «научиться не подражать никому». С этим он справился.
Местом его «битв» были Тянь-Шань и Памир, степи и пустыни Средней Азии. С ледорубом, ножом и коробком спичек, он уходил на недели, питаясь «подножным кормом» - жил природой. Помимо основной своей работы он успевал изучить окрестности лагеря в радиусе 30-40 километров, написать этюды, покопаться в каких ни будь развалинах и даже поохотиться без ружья – хитроумными силками вылавливая дичь.
Сейчас уже не осталось профессии – «полевой топограф». Её заменили космические снимки и электроника. Поэтому название книги продумано, и, наверное, очень точно определяет жизнь последнего поколения полевых топографов.
В его произведениях мало действующих лиц – это потому, что никто не разделял с ним бесшабашных вылазок, нарушая все мыслимые правила «Техники безопасности», за что, он получал неоднократные порицания от руководства. Даже загадочное и бесследное исчезновение в горах его друга Мишки Девятого, не остановило его. Он, впоследствии, трижды уходил на его поиски, но Тянь-Шань не открыл секрета – горы пополнили свою копилку ещё одной тайной, которых и без этого у них не счесть.
Биография писателя переплетена с его героями так тесно, что для надуманного не остаётся места. Повесть «Быль о Серой Вдове» имеет реальные события, которые произошли с автором при изысканиях автодороги Чолпон-Ата – Алма-Ата. Этот случай дошёл даже до слуха журналистов. Корреспондентом по Иссык-Кульской области Александровым была написана статья на эту тему.
«Работа в экспедициях дала ему неисчерпаемый материал для художественных произведений. Повесть «Карышкыр – имя человеческое» свидетельствует о творческом росте автора, создавшего оригинальное произведение-притчу о трагической жизни вечного изгоя Жалгыз Карышкыры – Одинокого Волка» - писал критик, профессор Славянского Университета – Георгий Хлыпенко. В действительности его «Карышкыр…» списан с двух отшельников. Одного автор встретил в неприступных Кампаратинских скалах, который жил в пещере и питался ворованной с дальних полей кукурузой. Второй, по которому собственно и написана повесть, жил в диких дебрях Ат-Башинского хребта.
А Бахтияр Койчуев – кандидат филологических наук отзывается о произведениях А.Крячуна, как о новом явлении в современной прозе: «…рассказ «Оцепенение» - натуралистическое описание умирающего посёлка «Почтовый ящик №363». В традициях Эмиля Золя («Жерминаль») описывается деградация людей, выброшенных на обочину жизни…».
В экспедиционной жизни ему не раз приходилось убивать зверей, что бы выжить самому. Теперь пришло время, когда он с сожалением вспоминает об этом, и будто бы вымаливает прощение у «всех умерщвлённых им», повестью «Быль о Серой Вдове» и новеллой «Киндык». В рассказе «Кубулма Киши» героем произведения становится убитый волк, который после своей смерти наводит ужас на охотника, поверившего в оборотня.
В повести «Главная работа» писатель ставит себя на место художника, ищущего признание всю жизнь. Сам автор неплохой художник, имел огромное количество успешных выставок в перерывах между «бросками в поле». Выйдя из «самоучек» он перерос в успехе многих профессионалов-художников.
Ему повезло не меньше, когда он уехал на работу в Санкт-Петербург. Мало кому из геодезистов подворачивалась такая удача – прикоснуться к расчётам и возведению Солнечных часов и «Географического меридиана», рядом с Кронштадским футштоком, с которого начинаются исчисления высот России и СНГ, от уровня Балтийского моря до берегов Тихого океана.
Истина, которая проходит через рассказы и повести Александра Крячуна, выстрадана им в его скитаниях по планете. Вспоминать и писать ему, я думаю, хватит надолго. Он всегда говорил ( и в семнадцать, и в тридцать, и в пятьдесят, и скажет в сто лет): «Жизнь только начинается. Впереди у каждого - вечность!»
В настоящее время картографические работы возложены на электронику и космос, а поколение полевых топографов – «вольных бродяг» - ушло в историю.
Пусть не будет обидным для современных топографов название книги. Ведь и Есенин когда-то говорил, что «…он последний поэт деревни…».
Николай Юсов – топограф.
Г.Калуга.