Хранители

 
   Репино... Сюда она приезжала редко. И вовсе не на пляж. Когда хотелось просто посмотреть на берег залива, на огромные валуны, что живописно разбросаны на берегу, и на сосны, чем-то похожие на южные, пицундские, что растут где-нибудь близ Геленджика. И сейчас ей тоже вовсе не хотелось купаться, глядя на цветущую зелёным воду, будто залитую близ берега зелёной краской.
Впрочем, не купался никто. Наверное, потому, что было прохладно, и сюда даже приближались свинцовые тучи. Несколько почтенных дам загорали, отец с сыном запускали в небо бумажного сокола, вокруг которого с недоумением кружились чайки и любопытные вороны, а остальные, как и сама Даша, просто сидели где-нибудь на камнях.
Ей было жаль, что великолепные сосны не выходили прямо к берегу, и что всё здесь было застроено так, будто это курортная зона юга: бары, рестораны, гостиницы... Она встала с камней и решила каким-нибудь образом миновать зону отдыха, выйти на дикий берег. Но пляж был огорожен большими валунами, и далее, по обе стороны берега, тянулись именно они. Потому, она вернулась к трассе и пошла вдоль неё, ища проходы к соснам и морю. Конечно, заблудилась: то пошла мимо дач куда-то вверх, то попала на детскую площадку. Местами натыкалась на бурелом, местами - на коттеджи с башнями, окружёнными рвом, местами - на старые заброшенные дачи, санатории и турбазы... Всё это перемешивалось вне всякого порядка, и было довольно контрастно.
Наконец, вернувшись на трассу, вдоль которой шла велосипедная дорожка, идя вдоль по ней, Даша отыскала лазейку к морю между санаторием, огромное пространство парка которого было огорожено, и турбазой. Проход здесь оставили только потому, что там протекал ручей, вдоль которого шла незаметная тропка. Местами пришлось пробираться под низко склоняющимися ветвями, местами идти по самому краю обрыва, а в конце - форсировать ручей, так как тропа здесь сворачивала к нему, не решаясь преодолевать глухие кусты и колючки. Ручеёк по краям был обложен густой и смачной грязью. Посредине, впрочем, лежала не доходящая до берега доска. Даша осторожно, чтобы не ступить в грязь, ступала на её край, моментально подтянувшись к противоположному берегу и придерживаясь за ненадёжную, но всё же выдержавшую траву. Преодолев ручеёк, она вышла к заливу и спустилась  туда, где начинался песок. Отсюда были видны прибрежные каменные плиты  и упавшая с берега сосна: должно быть, вода залива во время шторма постоянно всё более и более размывала песчаный берег.
Здесь было пустынно. Даша спустилась к самому берегу, а потом снова поднялась на пригорок, где были старые сосны, а чуть вдали виднелся полуразрушенный старинный особняк, обнесённый чугунным забором. Отсюда открывался вид на берег. Внизу, кроме упавшей сосны, среди песков росла вполне себе живая берёза, а за каменными, бетонными глыбами прятались от кромки побережья цветущие кусты шиповника. Должно быть, эти каменные глыбы некогда укрепляли берег.
   Даша села на камень под сосной -  и, закрыв глаза, представляла, будто здесь был сад, расположенный на нынче давно обвалившейся уже, осыпавшейся и обрушенной части берега. И сюда, под сосны, выходили дамы в длинных платьях и с зонтиками, кавалеры с тросточками; люди были разморены солнцем и овеяны чистым, свежим воздухом и светом, таким, как на картинах Кустодиева, Репина и Серова. Они говорили о поэзии и искусстве, были полны планов на будущее. А вдали плавали лодочки и кричали чайки, и небольшие, выложенные камешками лесенки спускались к укреплённому гранитом берегу.
  Услышав лёгкий шорох, она обернулась. Она не видела, как и когда совсем рядом оказался незнакомый пожилой человек. Он был озадачен, размахивал руками, хватался за голову. Искал кого-то или что-то. Заметив, что на него смотрят, он подошёл ближе.
- Вы не видели здесь... Молодого человека? Паренька... Ну, примерно ваших лет?
- Нет. Тут не было никого.
- Никого? Ну... Впрочем... Понимаете, бывают такие места, где прошлое соприкасается с настоящим, где хаос и дикость соседствуют с культурой, где... Происходит чёрт знает что. Не было никого... Искривление пространства. Провалы времени. Там, где... Впрочем, быть может, его и не сюда понесло... Да, о чём это я?
- Не знаю, - ответила Даша.
- Боюсь, что он наделает глупостей... Кажется, я заболтался. Извините, - сказал незнакомец. И, больше не обращая никакого внимания на Дашу, засунув руки в карманы, пошёл к старой калитке в решётчатом чугунном заборе. Он даже не открывал эту калитку, запертую на висячий замок снаружи - а просто прошёл сквозь неё, и...
Растворился. Исчез.
Некоторое время, она недоумённо смотрела на старый забор. Ещё минутой позже, Даша стала сомневаться, был ли кто здесь вообще, не придумала ли она себе этот странный диалог, этого человека. А ещё через мгновение, стала и вовсе забывать про него. Что-то сейчас произошло... Только вот, что?

Внезапно, стало очень холодно, небо закрыли свинцовые тучи. Хорошо, что Даша захватила с собой ветровку на случай дождя, которую теперь накинула. Она только ещё немного посидела, глядя на море. Редкие чайки, воробьи и вороны лишь изредка нарушали пустую, до звона в ушах, тишину. Да иногда чрезвычайно любопытные белки спускались теперь вниз по стволам деревьев. Запах прелой листвы, яркие жёлтые листья клёнов на фоне стылой серости дорожки, живописные кроны деревьев и пустые мокрые скамейки дачного сада...
Дачного сада?! Но... кажется, этих скамеек здесь не было... Или же - были? И калитка была заперта. И дача - построенная, примерно, в веке девятнадцатом - была заброшенной и не отреставрированной.
Внизу, рядом с нею, в тени от камня замигал какой-то зелёный огонёк. Даша наклонилась и увидала металлический диск. Подняла его. Прибор был похож на карманные часы, какие носили с собой когда-то, в другие времена. Крышка этих «часов» была раскрыта. Внутри были деления, но не шестьдесят, как в часах, а сто. И пять стрелок. А внизу - семь кнопок разного цвета. Светилась зелёная. Даша нажала на неё - и свечение прекратилось.
Что бы это значило?
Она плотно закрыла странные «часы», положила в сумку. Надо будет поискать в интернете, что это за штуковина такая, на самом деле. Что-то новенькое. Разновидность фитнес-браслета, быть может, только на цепочке? Фитнес-часы...
Тем временем, уже наверняка нужно было возвращаться в город. Тем более, что она не смотрела утром расписание и не знала, до какого часа ходили здесь электрички.
      Возвращаться той же дорогой, которой она сюда попала, ей не хотелось. Даша решила отыскать нормальный выход. Дойдя, к примеру, до городского пляжа, уже где-нибудь в Солнечном. Потому, она спустилась по лесенке вниз, к самой кромке берега, и пошла по нему, созерцая свинцово-синюю воду, перепрыгивая с валуна на валун и слушая поскрипывание под ветром стволов огромных елей, растущих на прибрежных утёсах.   Холодный, пронизывающий насквозь ветер дул со стороны моря. Слегка продрогшая, Даша  поднялась вверх, на возвышенность, и пошла по густой жухлой траве. Оказавшись на тропке за последними дачными домиками, под соснами, растущими на краю склона, она неожиданно  заприметила в траве несколько грибов. Наклоняясь за ними, а затем осмотрев и окрестности, она внезапно, будто у неё  открылась некая таинственная способность, начала видеть грибы повсюду: крепенькие, пахнущие свежестью, боровики, подосиновики, маслята.
   Забыв обо всём, она стала рвать грибы и складывать их в пластиковый пакет, достав его из рюкзака, в котором теперь остался лишь блокнот для набросков да записная книжка.
   - Девушка, девушка, - пыхтя, к ней приближался страдающий одышкой человек, средних лет, в куртке и высоких сапогах.
   Даша вскочила и попятилась в противоположную от незнакомца сторону, готовая в любую секунду бегом устремиться прочь. Ведь вокруг не было никого, а намерения  незнакомого мужчины были ей не известны.
   - Девушка! Милая! Не бойтесь меня, я — не маньяк и не убийца, честное слово! -  он виновато улыбнулся, разведя руки в стороны. Улыбка вышла такая детская, наивная и подкупающая, что девушка тоже невольно улыбнулась.
   - Понимаете, я живу сейчас на даче, совсем один. Все разъехались. Поэтому, мне некого позвать из знакомых, а мне срочно нужен свидетель... Я хочу убедиться, что не сошёл с ума. Пойдёмте со мной. Это — совсем рядом, а зрелище захватывающее!
   Даша озадаченно нахмурилась. Что может быть здесь, рядом? Заброшенная дача? Недостроенный и покинутый квартал, с полуобрушенными стенами? Старый, резной деревянный домик?
   - Я понимаю, что выгляжу нелепо, но я — совсем не сторож пьяный, я — уважаемый человек, писатель, просто люблю уединение и живу на даче, порой до самого снега. А то, что хочу вам показать, находится чуть ближе к Солнечному, почти около пансионата отдыха. Вы ведь никуда не спешите? Я шёл сейчас оттуда, в надежде найти здесь хоть кого-нибудь. Заранее я не скажу, что я там увидел, почему — потом поймёте, - сообщил этот странный человек быстрой скороговоркой, - Ах, да! Вы, наверное, не привыкли общаться с незнакомцами... Меня зовут Сергей Павлович Одинцов.
   - Даша.
   - Ну, вот и познакомились! Пойдёмте, дорогая Даша! Иначе я буду считать себя спятившим, сбрендившим, поехавшим крышей, или — как ещё там молодёжь говорит? - промямлил Одинцов и, жестом пригласив Дашу следовать за собою, устремился вперёд.
   Они шли по тропинке в лесу, а потом приблизились к открытому пространству, продираясь сквозь кусты и ветви. И, прячась за стволами деревьев, действительно увидали весьма странную картину. На поляне вырисовывалось нечто, похожее на белое яйцо, только высотой с трёхэтажный дом. Казалось, что это нечто было сделано из светлого металла, но поверхность «яйца» была не блестящей, но матово-шершавой.
   - Раньше у этого белого купола был открыт вход, где-то посередине, круглый такой, а из него  вниз спускалась лестница, - почему-то шёпотом сообщил Одинцов.
   Неожиданно, посередине «яйца» выдвинулись лопасти и заработали так, что сооружение стало походить на запущенную юлу. При этом они всё сильнее увеличивались в размерах. Потом вокруг «яйца» создался вибрирующий энергетический кокон, и оно стало похожим на «неопознанный летающий объект». Ещё миг - и «яйцо» исчезло.
   Даша выбралась из кустов и пошла к тому месту, где ранее наблюдалось странное явление. На полянке остался чёткий круг примятой травы. «Вот и всё, и будто ничего здесь и не было», - подумала она.
  - Вы это видели? - спросил Одинцов.
 - Да. Конечно.
- И сможете подтвердить? Перед моим знакомым?
- Смогу. Если нужно.
- Вы живёте на даче - или приехали из Питера?
- Из Питера. И мне давно пора на электричку.
   - Я вас провожу, - задумчиво сказал Даше Одинцов, продолжая всматриваться в примятую траву, - Пожалуй, я завтра тоже вернусь в Петербург, соберу  только свои пожитки на даче. Здесь уже становится холодно. Вы будете не против встретиться со мной завтра? Кажется, мне пора организовывать общество любителей НЛО... Есть у меня один друг, только раньше я ему как-то не верил. А сейчас, думаю, что и вам, и мне есть о чём с ним  поговорить. С вами я мог бы встретиться... Скажем, в Эрмитаже. А после — пойдём вместе к моему другу в гости. Вы учитесь или работаете? Когда бы вам было удобно завтра встретиться? - лицо Одинцова с будто бы рубленными топором, гранёными чертами, при этих словах светилось неподдельной и наивной детской радостью.
   - Давайте, действительно, встретимся в Эрмитаже. Завтра, в три часа дня. Например, в зале импрессионистов, - предложила Даша.
   - Меня это вполне устраивает. Тогда — до завтра!
Он проводил Дашу почти до самой станции, проведя мимо самых разных дач и ограды турбаз. Ей повезло: иначе, долго бы она искала дорогу.
   Электропоезд показался ей не менее странным, чем загадочный летающий аппарат с поляны... Быть может, потому, что она ещё никогда не ездила на «Ласточках»? Он подошёл совершенно бесшумно; в нём были очень мягкие сидения и кондиционеры со свежим морским бризом. И всю дорогу её сопровождала тихая, приятная музыка. А люди здесь были одеты - кто в вечерних платьях и строгих костюмах, а кто - в странных, серебристых, отливающих сталью, свободного покроя спортивных костюмах.
   Когда это мода успела так измениться?

               
   Даша очень устала, и потому, приехав домой, сразу же разделась и рухнула в кровать. Завтра ей не надо было на работу: будет ещё один выходной, в режиме два - два... Только потом, её ждала нудная и тяжёлая работа. Но, кому сейчас легко? Главное, платили вовремя. И можно было не бояться, что нечем будет заплатить за съёмное жильё.
Утром она встала рано. Закинула ветровку в стиральную машинку: умудрилась её запачкать. Пока занималась грибами, включила компьютер, открыв запись новостей. Впрочем, она так задумалась, что поначалу лишь случайные отрывки доходили до её внимания.
   -... Члены международной экспедиции на Марс сегодня благополучно достигли поверхности планеты. Состояние экипажа нормальное. Русский археолог Анисимов, находящийся в составе экспедиции, уже определил место предстоящих раскопок. Первое открытие десанта сделали южноафриканские биологи, обнаружившие новый, впервые зафиксированный вид марсианских живых организмов. Таким образом, поселение на Марсе постепенно увеличивается и ставится вопрос о создании дополнительных помещений с искусственной атмосферой...
    -...В Москве завтра откроется новая выставка экзотических растений, собранных со всех мест нашей планеты, включая редкие и сильно мутировавшие виды. На выставке имеется отдел распродажи, в особенности изобилующий модными нынче кактусами, и отдел «Икебана» с экспозициями букетов из цветов...
    -...И о погоде в Санкт-Петербурге. Завтра ожидается небольшой дождь, ветер, температура плюс десять — двенадцать градусов...
   Она даже не успела удивиться: передачу внезапно прервал вызов. Звонила мама... Мама? Она никогда не звонила первой, ждала только звонков от неё самой, которые становились всё реже... Похвастать ей перед родителями было нечем.
   - Привет, Даша, как дела?
   - Нормально всё, мамочка! Как вы там?
   - Холодно здесь, конечно. Антарктида, всё-таки. Папа слегка простыл, мёдом лечится. А так — всё по-прежнему. Копаем. Интересная здесь живность когда-то водилась. Закончим первый квадрат — расскажу. Я рада, что у тебя всё хорошо. Связь здесь в дефиците, так что — пока! Целую тебя крепко.
   - Удачи вам!
- И тебе, доченька! Старайся, учись. Мы тебя очень любим.
«Учись? - удивилась она, повесив трубку. - Но... Да, ведь я действительно учусь: в академии художеств... Какая работа? И, кстати, на занятия уже пора...»
 Она стала одеваться и собирать краски, с удивлением обнаружив их и на столе, и в столе. А также кисточки, карандаши, мольберт у окна... Она всегда любила и хотела рисовать. Мечтала именно об этом. Но, ведь у неё никогда не было возможности? Или же - была...
  Как это - не было возможности рисовать? И поступила же она не куда-нибудь, а в Академию Художеств...
  Сознание её как бы раздваивалось на две реальности. И, постепенно, вторая реальность поглощала первую.
   «А... что это за новости, что передавали? Я попала в будущее? - и она посмотрела на календарь. Да, в будущее... Но, примерно лишь на месяц. Вместо августа был сентябрь, только и всего. А год... Год - тот же самый. - Что же это тогда? Параллельная реальность? Полёты на Марс... Исследования Антарктиды... Археологические. В которых принимают участие и мои родители»...
Всё это было очень странным. Но, обратно ей не хотелось: в ту реальность, которая до недавнего времени была ей привычной.
А теперь, постепенно, она «вспоминала»совсем другое.
И ещё... Она догадывалась, что происходящее каким-то образом было связано с тем предметом, который она нашла: похожим на старинные часы... Даша решила, что постарается больше его не трогать. А то вдруг, всё вернётся на круги своя...
                *
   Утро выдалось пасмурным. Моросил затяжной дождик. Но Даша, несмотря на дождь, отправилась на занятия в Академию художеств пешком, накинув лёгкую серебристую куртку с капюшоном и захватив зонтик. Можно, конечно, было перемещаться по ТО (транспортным аортам): движущимся тротуарам, загнанным в полупрозрачные разноцветные трубы над городом, на «второй ярус» которых поднимались многочисленные  движущиеся лесенки. А на метро было ей не по пути. Если расстояние было не очень большим, то Даша, в отличие от коренных петербурженок, предпочитала ходить пешком. Просто потому, что очень любила этот город.
   Неожиданно, она вспомнила или поняла, что обычно ходила на занятия по одной из улиц, параллельных Невскому. Пересекая Фонтанку, а затем — Мойку, Даша рассматривала пёстрые мигающие афиши, бегущие в несколько рядов строчки реклам, трансляции новостей и передач, которые занимали  глухие стены многоэтажных домов. У одной из таких стен она немного задержалась. Диктор на фоне картинок — меняющихся пейзажей и фотографий — сообщала:
   - В последнее время учёные недоумевают, откуда берутся всё новые и новые мутировавшие животные, не похожие на знакомые нам всем биологические виды. Вот на каких зверюшек, расплодившихся в большом количестве, охотятся под Воронежем жители сёл, содержащие кур... (На весь экран следовал показ существ, представлявших собой помесь крысы, собаки и хорька). В Астрахани, в водах устья Волги, рыбаки встречают невероятно крупных пираний. В Ростовской области и в Краснодарском крае жители опасаются встреч с анакондами и гремучими змеями, у которых появились четыре маленькие конечности, а также расплодившихся ракопауков и сухопутных некрупных осьминогов. В горах Алтая отдыхающие недавно наблюдали издали саблезубого тигра, которого удалось заснять с помощью фотоаппарата.
   Даша двинулась дальше. А вот и Летний Сад! Дождь практически прекратился, можно сложить зонтик. Теперь — мимо Летнего сада, Марсова поля, Эрмитажа  с любимыми Дашей Атлантами, затем — по Дворцовому мосту... На Дворцовом она задержалась, любуясь сверху парусниками и кораблями всех времён и народов: реконструкторы постарались на славу! С моста, соединяющего два берега Невы, открывалась широкая панорама: Нева, Ростральные колонны, вдали — Петропавловка. Ветер, дующий в лицо, теребил непослушные волосы.
   Дальше её путь лежал вдоль парапета набережной Невы, мимо Академии Наук, Университета, дома Меньшикова, мимо небольшого скверика — в котором, по преданиям абитуриентов «Академки», не стоит сидеть на лавочках тем, кто ещё только поступает  сюда учиться, чтобы не провалиться на экзаменах.
  А вот и Сфинксы...«Неужели, как говорят, с них когда-то ныряли  мальчишки, в тяжёлые послевоенные годы, после далёкой и страшной войны середины двадцатого века?   И каково же им, «египтянам», было смотреть на этот город в тяжёлое блокадное время? А после войны они, наверное, всё же радовались тем мальчишкам, что забирались на них, чтобы прыгнуть в воду», - подумала Даша. Она спустилась вниз, и немного постояла здесь, глядя, как заплёскивают на гранитные ступени холодные свинцовые волны.
   А затем Даша перешла по переходу на другую сторону дороги и открыла тяжёлую  деревянную дверь Академии художеств. Здесь её ждал полумрак, холл, небольшая лесенка в несколько ступенек, следом — налево, в длинный коридор... Она прошла его весь, до винтовой лестницы  наверх. Поднимаясь, она вдруг засомневалась, что эта винтовая лестница когда-нибудь закончится. Это было так странно! Так долго подниматься… с первого этажа до второго. «Стоп! Я совсем забыла, что мне нужно  купить в ларьке на первом этаже набор кисточек. Время до занятий ещё есть, я успею», - подумала Даша, развернулась и стала спускаться обратно по крутой спирали металлической лестницы.
     Вот, наконец-то, она, почему-то спускаясь тоже очень долго, оказалась внизу. За небольшим поворотом должен быть длинный коридор. И что ж это такое? Коридор здесь действительно был, но совсем не тот! А  незнакомый, и просто бесконечный. По обе стороны коридора  располагались картины, скульптуры, проходы в боковые залы... На картинах были изображены великолепные пейзажи, натюрморты, сцены быта, красивые девушки в пышных нарядах, старики и дети — казалось, здесь были представлены произведения всех эпох. Нигде в этом помещении не было ни окон, ни ламп, лишь приглушённый и ровный дневной свет, льющийся ниоткуда. В первом из боковых проходов, в который свернула Даша, оказалась широкая мраморная лестница. По ней можно было спуститься  ещё  этажом ниже. А там — вновь последовали картины, статуи, фрески, иконы. Затем — полутёмные, освещённые факелами залы, на картинах в которых были боги и герои, цветы и деревья, реальные и фантастические  животные, узоры, орнаменты, вазы...
   Даша, как заворожённая, углублялась всё дальше и дальше, удаляясь во всё более и более по разветвлявшимся коридорам, бродя по многочисленным залам, поражённая великолепием и грандиозностью  этого загадочного музея, пока не услыхала голос: «Тебе пора возвращаться. Задержка дольше приведёт к схлопыванию портала. И тогда ты сможешь оказаться не там, где вошла, или не тогда, когда вошла…»
  «Кто вы?» - спросила Даша мысленно.
  «Мы — те, кто всегда здесь. Хранители».
  «Где я?»
 «В пространственном кармане».
   «Как мне выйти отсюда?»
    «Следуй за нитью Ариадны», - отвечал голос.
   И тут же на полу Даша отчётливо увидала тонкий серебристый лучик —  светящуюся нить, которая вела из  зала в зал. Она пошла по этому лучику, осторожно ступая, будто боясь его вспугнуть. Он вёл её абсолютно  той же дорогой, по которой она прошла сюда. Но  сама она никогда бы не смогла отыскать этот путь. В конце концов, она вернулась в самый первый коридор с картинами, и там увидала поворот, за которым была винтовая лестница.  И вот она уже поднималась по ней, и вскоре оказалась на обычном втором этаже.
   Даша поспешила к дверям в рисовальные классы. Она потеряла столько времени урока… Непременно опоздает! Стремительно открыла дверь, и...
   «Неужели, все уже разошлись? Не может такого быть!» - подумала Даша.
   В комнате с белыми стенами, высокими потолками и стрельчатыми окнами, из которых било солнце, было абсолютно тихо. Гипсовые торсы, головы, ноги и руки, мольберты и постановки, и — никого. Даша сразу не заметила в самом дальнем углу маленького человечка, замечательного рисовальщика, преподавателя рисунка и графики, Сурена Абрамяна, слишком занятого сейчас работой, чтобы заметить приход ученицы. Он рисовал натюрморт, составленный из гипсовой фигурки, букета из цветов и листьев, множества фруктов и нескольких стеклянных предметов.
   - Здравствуйте, Сурен Тигранович, - тихо сказала Даша, приблизившись к художнику, - А... Где все остальные? Моя группа?
   - Ты пришла слишком рано, быстро бегаешь! Ещё целых полчаса до занятий, - сказал преподаватель, мельком взглянув на часы, - Ты вполне даже успеешь сходить в буфет. Устраивает?
   - Вполне, - ответила Даша.
   Она снова спустилась на первый этаж. В этот раз спуск оказался самым обыкновенным. Купила в киоске на первом этаже несколько новых кисточек нужного ей размера и направилась в сторону буфета.
   В буфете «Академки» Даша бывала редко. Чаще она наведывалась в соседнее кафе «Мороженое», где продавщица с большими выразительными глазами, похожая на буфетчицу с картины Клода Моне и с таким же зеркалом за своей спиной, во всю стену, накладывала желающим порции самого вкусного в Питере мороженого в оловянные гравированные креманки на длинных ножках. Она также посыпала его, на выбор, тёртым шоколадом, орехами, изюмом, или же поливала сладким сиропом. Фруктовые коктейли в этом кафе тоже были замечательные, с кусочками фруктов и кубиками льда.
   Даша и сейчас, потоптавшись немного в нерешительности, всё же прошла мимо буфета. И оказалась в проходе, выходящем во внутренний дворик. Во дворике сидели и грелись, поджав под себя лапки, большие меховые клубки всех цветов и размеров: многочисленные кошки Академии художеств, нагло, по-хозяйски, завоевавшие шиферные крыши низких пристроек и сараев и старые доски. Миновав узкий проход и открыв следом другую массивную дверь, ведущую в следующее помещение, Даша направилась в библиотеку.
   В библиотеке с её уютными столиками и зелёными настольными лампами-фонариками на каждом, было абсолютно тихо и уютно. Книжные стеллажи в два яруса, мягкие коврики в проходах... Даша подошла к библиотекарю и тихо попросила:
   - Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, какой-нибудь самый свежий журнальчик — ненадолго.
   Библиотекарь, милая пожилая женщина с причёской-каре и янтарными бусами подала ей журнал, недавно поступивший с новой почтой и лежащий сверху.
   «Массаракш! Невероятное — вокруг, - читала Даша на его обложке, садясь за ближайший столик, - Журнал, посвящённый описанию  необъяснимых событий».
   Даша открыла страницу в середине, наугад.
   «...множество найденных фигурок с большими головами, в скрюченных позах, фигурки с двумя головами на едином тельце... Уродцы, которых мы, человечество будущего, долгое время принимали за собрание богов примитивных народов — или за непонятную символику, аллегорию. Пока не возникла жуткая возможность лицезреть подобное, маленьких эмбрионов-мутантов, будь то в местах Чернобыля или в Японии. Предупреждение, увы, пропало втуне. Древние записи, долженствующие дать больше сведений о произошедших некогда катастрофах, до нас не дошли. И мы вновь умудрились создать несколько новых пустынь, мы вновь стояли на пороге ядерной войны, которая закинула бы человечество назад на тысячелетия. Но, неожиданное изменение климата, повсеместные стихийные бедствия, вулканическая деятельность, солнечная активность и прочее  нарушили размеренный быт «потребленческой» цивилизации. На пороге катастроф пришлось срочно закрыть атомные станции и вредные химические производства, уничтожить страшное оружие... В результате, видимое зло обернулось во благо, остановив человечество на краю пропасти. Произошло ли это случайно? Некоторые контактёры принимают информацию, что, на самом деле, состоялось вмешательство извне некоей цивилизации, скорректировавшей земную историю», - прочитала она на этой странице. Затем перелистала  её назад. Рядом с началом статьи, называвшейся довольно претенциозно: «Кто они, братья по разуму?», красовалась фотография... приблизительно такого аппарата, какой недавно видела она в Солнечном. Даша прочитала имя автора статьи: Игорь Москвин, и сдала журнал. Пора было идти на занятия по рисунку.
  * * *
   В Эрмитаж она явилась сразу после занятий, за час  до назначенного времени. Предъявив  контролёру свой студенческий «Академки», дающий право на бесплатное посещение всех музеев, Даша не стала подниматься вверх по пышной лестнице, а свернула в один из боковых коридоров. Решив, что, раз ещё слишком рано для встречи с Одинцовым, то можно сперва прогуляться по нижним залам, в которых она давно не была.
   Вот Иорданская галерея с шахматной клеткой полов, статуи, бюсты, красные ковры на лестнице, вазы, свисающие с потолка на огромных цепях люстры, Лаокоон, увитый змеями...
   Затем — полуосвещённый Египетский зал. Скульптура, мелкая пластика, рельефы, саркофаги, предметы быта, Стела Ики — а на ней бог с головой шакала и анхом в правой руке, держащий в левой странную «кочергу», и фигура женщины, которая явно занимается магией, в белых одеждах...
   Здесь царил полумрак и тишина. Посетители встречались редко. Она открыла сумочку, чтобы взять телефон и посмотреть, сколько время, не опоздает ли она на встречу с Одинцовым. Оставалось ещё минут двадцать. Но... Из сумочки выпал металлический предмет, будто ожидавший этого мгновения.      
Ничего страшного! Она же не раскрывала его... Подумав так, она подняла его и положила обратно, в дамскую сумочку. Рассматривая галерею римских статуй, мозаику, мелкую пластику, она не сразу поняла, что галерея статуй была необычайно длинной. Даша заподозрила неладное, только когда после зала Зевса и портика пошло боковое ответвление помещений с экспозициями архаики, которых никогда раньше не было в Эрмитаже… Нет, не было здесь этих скульптур и ваз Микенской культуры! Однако, увлёкшись, Даша продолжала изучать понравившиеся ей экспонаты и прошла в следующее помещение, с выставкой произведений времён расцвета Греции, так же никогда не виденных ею, а следом попала в новый, незнакомый зал римского искусства: длинную, бесконечную галерею...
   Она так и не определила момент, с которого статуи Рима с постепенно начавшимися чертами вырождения на лице стали сменяться мраморными статуями королей и принцев последующих эпох, историческими деятелями, духовными лицами, министрами, военными. Выполненные с гениальностью римских скульпторов, эти статуи уходили всё дальше, вдоль бесконечного коридора, всё более и более сужающегося.
   Даша огляделась вокруг и поняла, что слишком увлеклась. На этот раз - видимо, тоже в пространственном кармане - никакого предупреждающего объявления для неё не было! И та часть коридора, откуда она только что появилась, теперь была закрыта сплошной глухой стеной. Она попыталась вернуться, пробиться сквозь стену - возможно, это только иллюзия? Но, больно ударилась и даже выронила сумку. Всё, что в ней было, вывалилось наружу... Прибор! Где прибор? Да вот же он! И, на этот раз, он раскрылся. Кнопка мигает красным... Надо скорее выключить её...
Даша собрала и все другие вещи, выпавшие из сумки. И ей оставалось двигаться только вперёд... Туда, где галерея скульптурных портретов всё продолжалась, но только среди мраморных бюстов вскоре стали появляться и восковые изображения, постепенно вытеснив их. И так же постепенно среди них стали появляться восковые фигуры высотой в человеческий рост, которые в конце стали преобладать. Кто это? Правители, президенты, денежные магнаты? Их принадлежность к правящему классу была весьма вероятна. Все они были одеты в настоящие, шитые из дорогой ткани, костюмы. А дамы — в платья, длина которых стала постепенно варьироваться от длинных до мини. Надменные лица, роскошь, множество золотых украшений — дамы походили на ослепительно сияющие новогодние ёлки.
   Неожиданно восковые фигуры сменились манекенами, а выставка мелкой пластики и украшений, шедшая вдоль стены — обыкновенными магазинными витринами. Вот — полки с посудой, вот — обувь, вот — ряды с одеждой. Начали попадаться люди, много людей... Покупатели, продавцы, дети и взрослые. А вот мелькнула и лестница — на выход. Даша спустилась вниз, на первый этаж, открыла полупрозрачную дверь... И поняла, что только что вышла на улицу из Гостинного двора.

                * * *
   Улица встретила её ледяным ветром. Повсюду у встречных были хмурые, злые лица, а машины, несущиеся в сторону Невского, совершенно не обращали никакого внимания на красный глаз светофора.
   - Куда прёшь, курица! - проорал грозно водитель, высунувшись наружу из машины и обращаясь к пожилой женщине, ступившей на «зебру» и едва успевшей ретироваться обратно, когда, с лихой и бешеной скоростью из-за поворота выехала машина, едущая на «красный».
   Даша, повернувшая в сторону Невского и прошедшая  мимо «Салтыковки» и памятника Екатерине — почему-то грязного, с побитым пьедесталом, - дошла до Аничкова моста и там изумлённо  остановилась, не веря своим глазам. Вместо нескольких старинных кварталов по правой стороне, через мост отсюда, над городом возвышалась огромная и жуткая  коробка высотной, уродливой многоэтажки. «Элитные квартиры для вас!» - следовала по контуру здания, сверху вниз, громадная угловая надпись, - «Роскошь — цель многих!» - гласили слова на фасаде здания. Внизу, на первом этаже этого нависшего над городом монстра, располагался бар, казино и несколько банков.
   «Это — не мой Питер! Совсем не мой», - ошеломлённо подумала Даша.
    Трудно отрицать очевидное.

         Несколько часов подряд, она бесцельно бродила по городу, узнавая и не узнавая его. Время, в котором жил этот, чужой для неё, город, было тем же самым, что и в городе, покинутом ею через стены Эрмитажа. В этом можно было легко убедиться, мимоходом изучив только что поступившие в киоски газеты.
    На месте её собственного дома в этом варианте города оказалась ещё одна многоквартальная постройка, окружённая трёхметровым забором, с охраной и цепными собаками на проходной. Пробовала  Даша вновь разыскать пространственный тоннель и вернуться обратно через Гостиный двор, но его не обнаруживалось, и она напрасно несколько раз проходила вдоль той части «Гостинки», что выходила на Садовую, и уже начала вызывать подозрения у продавцов. В Эрмитаж ей было и вовсе не попасть: здесь он был закрыт для всех посетителей, кроме иностранных туристов.
    Становилось всё холодней, и Даша мёрзла в лёгких джинсах и толстовке. Свою осеннюю курточку она сдала в гардероб в Эрмитаже. В полном отчаянии, Даша вновь предавалась блужданиям по городу, описывая круги по его центру. Пару раз она прошла мимо храма Спаса на крови, побывала и у Казанского Собора. Повсюду было полно нищих и убогих, одетых в лохмотья. Деньги, по всей видимости, здесь были другие: она слышала, как мальчик на улице купил себе с лотка мороженое «за две сотни». Там же, откуда она пришла, мороженое стоило копейки.
   Кроме нищих, спешащие по своим делам люди не выражали никаких эмоций на своих каменных лицах. Так что, на сочувствие кого-либо рассчитывать не приходилось. Уже начинало темнеть, и, будто тараканы из щелей, на улице появлялись парни подозрительного и явно бандитского вида, с бритыми затылками и полным отсутствием интеллекта. Их становилось всё больше и больше. Из многих забегаловок, подвалов и валютных ресторанов гремела разухабистая музычка с преобладанием шансона. Даша не знала, что ей теперь делать и где можно было бы  переночевать сегодня...
   Она шла вдоль Фонтанки, когда увидела впереди две фигуры: маленькую, детскую и женскую, в длинных одеждах. Когда они приблизились, Даша рассмотрела необычайно стройную для своего возраста, высокую пожилую женщину, одетую в чёрное платье в мелкий цветочек и тёмную косынку, почти полностью покрывавшую  седые до белизны волосы, и с ней маленькую девочку, лет пяти или шести, в лёгоньком синеньком платье в белый горошек. Одетые не по сезону, они, казалось, не мёрзли на стылом ветру.
   Гордая осанка старшей, казалось, не предполагала того, что произошло дальше. Поравнявшись с Дашей, дама в платке неожиданно спросила:
   - Извините, девушка, вы не могли бы нам с внучкой помочь?
   - Чем же я могу вам помочь? - удивилась Даша.
   - Понимаете ли, мы испытываем очень страшную нужду, хотя и временно. И обратиться нам за помощью не к кому, - сказала женщина.
   Маленькая девочка строго и внимательно следила за происходящим умными серыми глазами, в глубине которых порой мерцали синие искры.
   - К сожалению, у меня совсем нет денег, - попыталась объяснить Даша.
   - Мы всё обязательно отдадим! Примерно через две недели приедут родители этой крошки, и у нас будет всё необходимое. Но сейчас мы голодаем, и уже не первый день нам абсолютно нечего есть.
   - Хорошо, - нашлась, наконец, Даша, - возьмите, вот, мой перстень, он из золота, и продайте его, получите деньги.
    -Милая девушка! Мы в тебе не ошиблись. И — не бойся, мы тебе обязательно вернём это кольцо. Мы возьмём сейчас денег под залог. Где ты живёшь?
    - Я? Ну... Не надо мне ничего возвращать! - ответила Даша.
   - Не надо? Нет, твоё кольцо однажды будет ждать тебя дома, когда ты туда вернёшься, - улыбнулась странная женщина и потянула к себе девочку, которая смотрела на Дашу так, будто желала запечатлеть в памяти её лицо.
   Даша в ответ только улыбнулась — и засеменила прочь. Пройдя метров пять, она обернулась. Но никого, идущего по набережной Фонтанки, уже не было. «Очень странно», - подумала Даша и продолжила своё бесцельное гулянье по городу, который казался ей странным и мрачным, несмотря на разухабистое веселье, доносившееся порой от кафе и ресторанов.
   От Фонтанки Даша свернула в глубину кварталов и дошла до Садовой. И тут же пожалела о том, что сделала это. Более мрачных мест она ещё никогда не видела. На очередном перекрёстке Садовой, возле подвального кабака, стоял человек, писающий под себя и бормотавший несвязный бред, и от которого несло даже не водкой, а жуткими и ядовитыми испарениями с тяжёлым запахом пластмассы. Затем он встал на четвереньки — и пополз. Возле следующего угла дежурили дамы, одетые в высокие чёрные сапоги, юбки-пояса и меховые жилеты с длинным ворсистым мехом. Дамы были накрашены до самых ушей с подведёнными чёрными «стрелками» глаз. Повсюду из смрадных зловонных подъездов несло мочой и блевотиной, и несколько стай диких собак, то и дело перебегавших улицу, с чувством исполняемого долга гавкали на случайных прохожих.
   Одна из псин, покрытая на голове и шее болезненной коростой, отбилась от своей стаи, подошла к Даше, внимательно её разглядывая,  обнюхала ноги девушки, ещё раз печально на неё посмотрела с почти человеческим выражением, глаза в глаза, и уныло поплелась следом. Через несколько кварталов она всё же покинула Дашу и потрусила прочь на перекрёстке улиц.
   «Это, наверное, снова сработал прибор... Тот самый. На этот раз, загорелась красная кнопка... И я куда-то преместилась. А в первый раз - была зелёная. Надо попробовать нажать на зелёную», - решила Даша и открыла сумку. Не вынимая прибор, нажала на зелёную кнопку... Но, ничего не произошло. И кнопка даже не загорелась.   
   Длинная, несуразная машина, проехавшая в этот момент мимо, резко затормозила. Из неё высунулась красная харя, и, пользуясь матерными словами для связки слов  в предложение, скомандовала Даше «полезать в лимузин». Даша резко закрыла сумку, прижала её к себе - и попятилась к стене.   
   В это время из ближайшего подъезда выскочил наружу парень в чёрной куртке и джинсах. Увидев компанию в лимузине, он побледнел и неожиданно навалился на Дашу, они оба резко наклонились вниз, а Даша совсем упала. Но — вовремя. Мимо  просвистела пуля, впившись в рыхлую стену.
    - Ты — чё, долбанутый! Она нам живой нужна! - послышался чей-то рассерженный вопль, - Узнаем, что за птица.
   - Тоже мне, защитничек девке вызвался! Я тебе так сейчас вломлю…
  Между сидевшими в машине началась разборка.
 - Скорей! Они сейчас выйдут! - крикнул парень оторопевшей Даше, помог ей подняться и втянул её в ближайший подъезд.
   Они побежали вверх по лестнице, слыша грузные шаги за собою.
   - Здесь — открытая дверь на чердак. А с него можно попасть, через другой выход, на чёрную лестницу другого подъезда, - шепнул Даше незнакомец, - Быстрей! Я это знаю наверняка: экскурсии по крышам для совершенно отмороженных провожу, запретные...
   На чёрной лестнице, вместо того, чтобы спуститься вниз и оказаться на другой улице, парень, однако, передумал.
- Они могут нас вычислить. И устроят облаву на всех выходах... Лезь за мной!
И он полез здесь по пожарной лестнице к люку, ведущему на крышу. Хлипкий висячий замок парень быстро вскрыл какой-то отвёрткой, приподнял люк и жестом позвал  Дашу.
   - Лезь! Быстро!
   Звёздное небо, ветер. Ощущение полной нереальности. Покатая ребристая крыша, крытая шифером. Они почти скатились по ней на ровную гладкую поверхность чёрного рубероида.
   - Как тебя звать? - спросила Даша.
   - Стас.
   - А меня — Даша. Мы от них ушли?
  - Не думаю. Да и долго на крыше не просидишь: охрана скрутит. Нам теперь надо перепрыгнуть на соседнюю крышу и двигать дальше. До неё не более метра. А дальше дома стоят  сплошняком, до самой Сенной площади. А где дома не подходят друг к другу - там доски перекинуты. Близ Сенной у дома одного есть пожарная лестница по стене, что спускается во двор-колодец. А, быть может, снова через чердак пройдём, если снизу не заперто.
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Интересовался. Поговорим потом. Прыгай!
   - Мне страшно.
  - Дай руку. Это — не трудно, но нельзя оступиться, всё должно быть чётко. Соберись! Прыгаем на счёт три! Раз, два...
   Даша сама не поняла, как, но… она сделала это!
   - Молодец! - сказал Стас, - Идём дальше. По крышам.
   Погони за ними не было. Подонки, должно быть, нашли какое-нибудь более интересное занятие.
    - После девяти нормальные люди без особой нужды по улицам не ходят. Разве ты этого не знаешь? Надо прятаться по домам. Ты где живёшь? Приезжая, небось? Где остановилась? - спросил Стас, когда они через ещё один люк спустились на старый захламлённый чердак и пошли по нему, стараясь не споткнуться о перекрытия и наваленный хлам. Стас вынул из кармана небольшой фонарик и шёл впереди, освещая дорогу.
   - Можно и так сказать. Что я — приезжая. А если до конца всё рассказывать, то ты, скорее всего, не поверишь, - отозвалась Даша, - И остановиться мне не у кого.
   - Всё бывает. Я сам в одном доме живу, который скоро под снос пойдёт. Есть хочешь?
   - Да.
   - Тогда — айда со мной, есть у меня одна «нычка». Там  тоже перекантоваться  можно.
   Они спустились по чёрной лестнице вниз и вышли на Сенную. Фонари здесь отсутствовали, было уже темно и мрачно.
   - Ой, что это? - вырвалось у Даши.
   В стороне  от громадной и безлюдной сейчас площади, пересекаемой трамвайными путями, зияла огромная дыра — глубокая яма, освещаемая лишь луною. Вокруг валялся кирпич, вывороченный из земли столб, куски блоков и цемента.
   Стас удивлённо посмотрел на девушку.
   - Ты что, ни разу здесь не была? Это — взорванная станция метро.
   - «Спасская», - прошептала поражённая Даша.
   - Спасской называлась взорванная здесь церковь. Ты путаешь. Про церковь знаешь? А станция метро называлась «Площадь мира»... Пошли?
   Миновав площадь по диагонали, Стас направился к одному из серых домов в глубине улицы.
   - А это — знаменитые «места Достоевского». Тебе, как приезжей, будет интересно совершить по ним экскурсию. В одном из домов напротив жил Родион Раскольников. В том смысле, что писатель описывал именно этот дом, вплоть до количества ступенек. И ты знаешь, со времён, описанных Достоевским, ничего не изменилось. Даже огромная лужа во дворе-колодце по-прежнему осталась на месте. И тут, естественно, живут люди... А нам — немного дальше.  Там мастерня одна есть, от лифтреммонтажа, ночью там никого не бывает. Я запросто могу открыть дверь. И закрыть потом — тоже. Никто и не заметит, что мы там были. Только оттуда нам надо будет свалить глубокой ранью, в семь туда  лифтёры заявятся. Тараканов там много, на раковине — крысу однажды видал. Здоровую. Она мыло грызла. Но зато есть диван, куча ватников… Укрыться ими можно будет. А ещё, можно нагреть электрочайник — и чаю вскипятить. У меня в кармане пара супов пакетных — запарим и съедим. Быть может, у лифтёров что ещё из еды завалялось. Если крыса ещё не съела — оприходуем.
   Лифтёрная была оборудована в одной из квартир первого этажа. Окна её были изнутри заделаны фанерой — можно было не опасаться соглядатаев. Помещение было сырым и холодным, и потому Стас и Даша натянули на себя по ватнику, отыскав среди висевших на вешалке более-менее чистые. Поставили на стол и воткнули в розетку электрический чайник.
   Стас нашёл в столе несколько пакетиков заварки и банку с сахаром, наполовину пустую, а также немного завалявшегося печенья. Железная миска для запаривания продукции компании «Анаком» тоже отыскалась в столе.
   Съев получившийся «супчик» и предоставив железную миску и второй пакетик Даше, Стас вдруг, в упор уставившись на Дашу, спросил:
  - Говори, не задумываясь: ты — с другой реальности?
   Даша вздрогнула. Она никак не ожидала подобного вопроса. Чего угодно ждала - но только не этого.
   - Н-не знаю. Наверное, - запинаясь, ответила она.
   - Я так и подумал. Когда мы были около «Площади мира». Ужас на твоём лице был неподдельным. И не зря, получается, приспешники «серых» ни с того, ни с сего в тебя стрелять удумали. Что-то в тебе показалось им странным. А ну-ка, сними на минутку ватник. Покажи рукава!
   Даша оторопело стянула ватник и сама себя осмотрела: руки, ноги...
   - Конечно, - сморщился Стас, как от зубной боли, - нашивка. На рукаве толстовки. Эмблема общества «зелёных» города Питера. Капля, дерево и радуга. Слова «Питер» и «Партия зелёных»... Нет здесь такой партии — да и вообще никаких партий, кроме правящей. А общество «зелёных» - в оппозиции. Понимаешь?
   - Да. Ты думаешь, они успели разглядеть нашивку, потому и стреляли?
   - Это вполне вероятно. У них в голове есть встроенные наночипы, ориентированные на рефлекторное уничтожение «врага». Вначале — стрельнули, потом — подумали. Или кто-то получил команду «отмена»: тобой заинтересовались. «Зелёные» здесь в розыске, но эмблема у них другая. Эти разъезжающие по улицам парни — лишь зомби, прислужники «серых». С чёткой  программой, кого именно убивать. Все эмблемы, знаки, жесты, лица «случайных» жертв встроены у них в память. Это лишь «здешние» думают, что парни просто бывают не в себе и лупят, почём зря, всех, кто ненароком подвернулся под руку, поскольку никакого наказания за это им всё равно не будет. Ведь они и всю власть предержащую «братву» «крышуют». Но, в действительности, их запрограммированными мозгами давно распоряжаются «серые», затеявшие пустить этот вариант мира по пути «свёрнутой эволюции», то есть, пути разложения и регресса.
   - А ты почему в курсе? И кто такие «серые»?
   - «Серые» - это инопланетяне, прилетевшие с одной из планет в созвездии Ориона. Выглядят, как маленькие рептилоиды с большими чёрными глазами. Наверняка ты видела таких в многочисленных статьях о «братьях по разуму». Первый их глобальный десант появился здесь в тридцатые годы двадцатого века — то есть, больше столетия тому назад. И, стараясь не показываться на глаза широкой общественности, они вели свою закулисную игру, подчиняя себе отдельных людей, манипулируя их сознанием и везде затевая войны и внутренние конфликты, распространяя эпидемии и сталкивая людей друг с другом. А главное, делая для большинства людей их жизнь безнадёжной и бессмысленной.
   - Откуда ты всё это знаешь? - изумилась Даша.
   - Мне много чего рассказывал мой учитель. Он — один из Хранителей.
   - Хранителей? А кто они, и как  выглядят?
   - А ты — что ж, их не видела? А как же ты сюда попала?
   - Я? - переспросила Даша, - Случайно. Я в Эрмитаже была... А вышла — в Гостинке. И — получается, совсем в другом...Питере.
  - Пространственный коридор... Неужели, ты попала в пространственный коридор, причём спонтанно? Ну, уж артефакт или наводка какая у тебя, быть может, и есть — но ты о ней сама не знаешь, - Стас изучающе посмотрел на Дашу.
   - Расскажи мне о Хранителях, - попросила та.
   - Если вкратце, то Хранители — наши предтечи, до-цивилизация, представители которой в незапамятные времена улетели в далёкий Космос. Они обосновались в иных мирах и заселили несколько звёздных систем. Вернулись обратно потомки  этих улетевших колонистов. Они обнаружили, что прежняя цивилизация Земли выродилась в результате множества катаклизмов, и здесь снова начался примитивный, почти животный, этап развития. С тех пор они, прилетевшие для изучения и помощи, следили за землянами и тайно опекали нашу новую цивилизацию, иногда спасая её от гибели. По мере же развития человечества Хранители скрывались всё дальше, уходя на другие планеты Солнечной системы, создавая базы на Луне, в Антарктиде и под землёй, чтобы не мешать здешнему самостоятельному развитию. Через многие века они открыли скоростную хроносвязь и связались со своей цивилизацией, которая сейчас существует на нескольких других звёздных системах. Та протоцивилизация давно ушла в развитии намного вперёд и достигла новой эры. Они и передали  здешним Хранителям сведения об открытии «расширяющегося пространства». Это дало им возможность создания параллельных миров и подпространств по своему желанию и усмотрению. Ими же и было создано «свёрнутое подпространство» - в котором и состоялась  встреча Хранителей и представителей цивилизации предтеч. Тогда Хранители вошли в Галактический Союз — межпланетное объединение разумных существ. Теперешние кураторы Земли, они создали здесь разветвлённую систему подпространственных коридоров, хранилищ и целые дубликатные миры развития. И с тех пор они не прячутся в затаённых уголках нашей Земли, но имеют свои её варианты, вне этого трёхмерного пространства, но в его пределах. Ну, примерно так, насколько я помню...
   - А почему Хранители  не уничтожили «серых»?
   - Они никого не уничтожают. Но позволяют «серым», или «малым рептилоидам» - расе техногенной, которую они сразу заметили, когда её пробный, разведывательный десант высадился на Землю в начале двадцатого века, - влиять на умы людей только в этом подпространстве, в этом варианте цивилизационного развития. Но не в том, например, из которого ты сюда попала. «Серые» проникли на землю именно потому, что им хотелось выведать у Хранителей тайну подпространственных коридоров. Но им здесь очень понравилось : в этом вот варианте земной цивилизации. Они здесь задержались надолго. Серые-шпионы расселились среди землян, вступив в сговор с некоторыми земными властями, создали на Земле свою сеть, и теперь более трети разумных существ в этом пространстве являются представителями иной расы, рептилоидами — отсюда пресловутая «перенаселённость» планеты. Силой гипнотического воздействия они внушают людям, что имеют земной облик. Они поглощают и перерабатывают человеческую энергию, буквальным образом кормятся ею, а также захватывают в свои руки власть и богатства планеты. Но, не борясь с ними, Хранители дали им на откуп лишь искусственное ответвление земного мира — этакое «чистилище», что находится в замкнутой и ограниченной системе. Впрочем, плоскостное восприятие «серых» органически никогда не осознает этого факта. Они не вмещают в себя мысли о множественности миров. И считают её невероятной. Однако, их влияние, в виду существования в этом подпространстве, отражается и на нескольких параллельных мирах.
   - Так, мы сейчас находимся в чистилище?
   - Да. Можно и так сказать.
   - А ты... Здесь и родился?
   - Не знаю. Иногда, мне кажется, что это так. Но во снах и нескольких смутных воспоминаниях, мне приходила мысль, что это - не мой мир. Может быть даже, что я из того же самого мира, что и ты. Но, будто, я сам так захотел: попасть сюда. И был просто наивным юнцом, желающим изменить существующее здесь положение вещей. Это был мой осознанный выбор. О котором я теперь жалею.  Я верил, что общество можно изменить и улучшить. И, таким образом, победить серых... Устранить их вмешательство. Тогда, я... Взял и стянул один прибор. Чтобы добраться сюда. Но, более не помню: как, у кого, когда узнал о параллельном мире. А теперь... Теперь я не могу выбраться отсюда. Я его потерял. Тот прибор.
- Может, тебе там рассказали обо всём Хранители?
   - Нет. Хранители появляются только здесь, в противовес серым. В другие миры они почти не заглядывают, чтобы не мешать людям. Потому, их можно встретить только здесь.
  - И ты встретил их? Что для этого нужно было сделать?
  - Ничего. Они сами меня нашли.
   - Как выглядят Хранители?
   - Как обычные люди — но, с очень необычными способностями. Они встречаются даже на улицах этого города, в здешнем  мире.
   - Даже — на улицах этого города, - как эхо, повторила Даша.
   - Ты встречала кого-нибудь из них?
   - Может быть. Хотя — вряд ли. Это было что-то другое... Наверное. Девочка и женщина... Они вели себя странно.
- Может, это и были - Хранители. А может - Странники: это - ещё более загадочные существа. Не люди. Можно сказать, святые или ангелы.
- Тебе, чтобы выбраться отсюда в свой мир, нужен прибор, который ты потерял? А что это за прибор?
- Синхронизатор, условно говоря. Он разработан Хранителями для путешествия по разным параллельным мирам. Их можно... переключать. Однако, срабатывает он только в особых местах: в точках пересечения миров. Вдобавок, это - блуждающие точки. Которые переходят в подпространственные коридоры... Хранители могут сами создавать такие точки пересечения. Но, нам нужно или попасть близ Хранителя, который создаёт пересечение, или же попасть в подпространственный коридор или аномальную зону. При этом, имея при себе синхронизатор.
- Но, как же найти подпространственный коридор? Быть может, они расположены в самых таинственных местах Питера?
   - Весь Питер — сплошь таинственный и необъяснимый, мистический город. В нём встречаются фантомы прошлого — и мечты будущего. В нём есть места, где время течёт с иной скоростью. И это — даже и без подпространственных коридоров... Теоретически. Но, я не знаю, как найти выход в другой мир. Иначе, меня бы здесь уже не было. Я трусливо сбежал бы отсюда. Но ведь ты как-то сюда прошла... Может, оказалась близ Хранителя. А может, у тебя всё же есть артефакт, благодаря которому совершаются проходы?
   - Нет. У меня нет такого предмета — иначе я бы уже ушла назад, и сразу же, - Даша почему-то решила скрыть то, что прибор у неё есть. -  Я не протяну здесь долго... И как это тебе удаётся: существовать здесь?
   - Давно живу, привык. Подрабатываю на тяжёлых работах, где берут только временно и без оформления документов. Ночую по таким вот и подобным... Берлогам.
   - Жуть!
   - И не говори! Полная безнадёга. Нет совершенно возможности вырваться  из замкнутого круга и как-то проявить себя. Нет никакой возможности с нуля, не имея ни денег, ни связей и пользуясь лишь законными методами достигнуть весомого положения в обществе. Или даже просто относительно приемлемого, в материальном смысле, существования.
   - Тут просто по улицам — и то ходить гадко. Надо выбираться отсюда, непременно и как можно скорей! - сказала Даша убеждённо.
   - Вместе мы что-нибудь придумаем, - ответил Стас.
   - Ты говорил, что у тебя есть учитель, из Хранителей? А почему он не помог тебе отсюда выбраться? Он нам поможет?
   Стас молчал.
   - Я потерял его, - ответил он, наконец.
   Ночь, тем временем, вошла в самую тихую и бесконечную пору. Казалось, что за разговором прошло очень много времени. Но теперь нависла пустота и безысходность. Даше вновь стало страшно.
   - Надо тебе поспать. Хоть немного. С рассветом начнётся новый день. Мы не знаем, что он готовит. Отдохни, - сказал Стас.
   - Я не знаю, что мне делать, - устало ответила Даша.
   - Пока что, попытайся уснуть хоть ненадолго.
   Даша улеглась на старый скрипучий диван, стоявший около грязного стола в «мастерне», а Стас остался сидеть на стуле за столом, покрытым обшарпанной клеёнкой, уронив голову на руки.
   Даша так и не смогла уснуть, хотя и лежала с закрытыми глазами. Был тот самый «час волка», досидев до которого она никогда уже не засыпала, до самого утра. Но, она продолжала лежать всё так же, будто спит: хоть какой-то отдых.
   Наконец, она услышала, как Стас выключил свет и вышел в коридор. Неожиданно он стал звонить кому-то по сотовому телефону. Но Даша, прислушиваясь, не могла расслышать слова. Ей показалось всё это странным, да и вообще в истории со Стасом она чувствовала массу нестыковок, самая видимая из которых — невероятность быстрой встречи в Питере двух людей из другого, параллельного мира.
   Именно из-за этих непонятностей, следуя какому-то недоверию, она ничего не рассказала Стасу про найденный ею предмет. Такой, какой Стас именовал «синхронизатором».
   - Жду, - услышала она единственное слово подходившего обратно к дверям Стаса. Потом он, кажется, закурил — даже сюда, через не до конца прикрытую дверь, стал проникать дым.
   Через полчаса-час раздался стук ногой во входную, обитую дерматином, дверь. Стас пошёл открывать.
   Вскоре  Даша услыхала топот шагов и голос, похожий на голос подростка:
    - Привет, Стас! Неужели, ты снова выпас кого-то из Хранителей?
    - Привет, Шкет! Как вы узнали, как вышли на меня?
- Не важно. Так, что? Девчонка - Хранитель? Спонтанно путешествует по мирам, даже без приборов?
-Я бы так не сказал. Просто, встретил в городе какую-то чувствительную дурочку, спас её от гопоты. Задал вопрос навскидку: ты не отсюда, мол? И — что ж, представляешь, она отвечает, что не отсюда! Только, немного странно, что Хранители в качестве посланника для распространения  своих идей в наш, как они утверждают, неразвитый мир послали такую молодую девушку. Прошлый Хранитель, который мне повстречался, как ты помнишь, был стариканом. Да и, чтобы напасть на его след, я долго в Ротонде тусовался со всякими блаженными эзотериками. Помнишь, подъезд такой обшарпанный, в котором все стены расписаны всякими «паломниками», с «Древом жизни» на стене, кем-то намалёванном, и где была некогда Масонская Ложа?
   - Помню-помню. Там ещё люк в полу какой-то, только не канализационный.
   - Ага. Так вот... Странно, что я случайно эту девчонку встретил. Я сегодня специально не ходил и не искал Хранителей. Шёл на встречу с тобой.
   - А тебя, ты думаешь, я случайно вызвонил? Хорошо, ты по близости был, вечно по крышам лазишь... У наших приборы есть, серые дали. Твоя девчонка пыталась отсюда выскочить - но, у неё не вышло. А попытка была. Ты хоть прощупал, зачем её Хранители сюда послали?
- Пока что, хотел у неё выведать, где находится проход, по которому она сюда прошла… Вроде бы, не знает ничего. Называет Гостинный двор, но это вряд ли: слишком на виду. И артефакта у неё никакого нет. А мне только он и нужен. В общем, с неё мне толку — ноль.
   - Значит, у неё нет артефактов, а переход сделать она пыталась... А так - только реальные Хранители ходят. Потому, сдай её нам. А мы - серым. Не против?
   - Ага. Только — не за так, а чтобы они мне заплатили. А дальше - пусть сами выяснят, где у шкафа дверца.
   - Тогда, лучше не нам, а напрямую «серым» её сдавать. Они больше дадут, чем мои коллеги. И уж точненько, её расколют. Есть у них всякие-разные приборчики... Как поговаривают.
   - А они меня не аннигилируют? За то, что слишком многое про них знаю?
   - Ну, а ты про свои познания — молчок. Особенно, про то, что ты с Хранителем долго якшался. Наши про то знают, раскололи тебя — и баста. Теперь у нас с тобой - особый договор. А вот «серым» про то знать совсем не обязательно.
   - Слышь, Шкет, а у тебя что, не только с мафиозными связи… Ты ещё и на самих «серых» наводки имеешь?
   - Одну только. Да смотри, ты базар больше никому не сливай. И — заплати мне с того, что наваришь, процентов десять. Так по-честному будет.
   - Ты меня знаешь. Замётано. Только, стрёмно всё ж. На своих я работать привык, а вот на инопланетяшек...
   - Всё бывает в жизни первый раз. Потому ты не работал на них, что никто из Хранителей тебе больше не попадался. Та, прежняя, история не в счёт. Ты тогда другой совсем был. Не наш. А когда к нам попал, так на Контору всегда честно работал. Не твоя вина, что Хранителей не просекал больше — ведь и задания тебе другие давались. Наши больше на недовольных и оппозиционерах специализируются. Вот ты и сдавал их пачками. А что касается теперь твоей девчонки — это особый случай.
   - А они её — того... Не уничтожат? Совсем безобидная ведь, как ребёнок.
   - А с чего ты взял, что они Хранителей уничтожают? Наверное, они живыми нужны. Для опытов. И все они... Безобидные. Святоши.
   - Ну... Хранителям не хочется почему-то им живыми сдаваться. Я тебе, что, не рассказывал, как мы с тем Хранителем от «серых» драпали? Он, чтобы им не сдаться, даже с крыши сиганул. А я сам успел спрятаться за укрытие. А потом … Да, не важно.
   - Нет, ты мне этого не рассказывал. Что я могу сказать? Конечно, с «серыми» дело иметь — жутковастенько. Но, ты же знаешь: кто не рискует — тот не пьёт шампанского!
   - Ага. Я всю жизнь хочу накопить денег — и уехать, куда подальше. К примеру, в Рио-де-Жанейро махнуть. Раз в других мирах мне не жить, с Хранителями чай не пить, значит, в этом жить надо красиво. И что мне здесь светит? Всю жизнь на вашу Контору горбатиться? А если уеду — стану вольной пташкой.  С другой стороны, а вдруг «серые» меня припрягут, вместо ваших? Будет ещё хуже, чем в Конторе.
  - Всё понимаю, братан. Короче, если всё же решишься на то, о чём мы с тобой тут гутарим, то учти, что Амбал на них года два как работает. А я видал, куда он зачастил в последнее время. Сосед, всё же. А я-то думал, почему Исаакий уже второй год как на ремонте. Забор вокруг, охрана...
   - Они — что, и в Исаакий забрались? Серые?
   - Вроде. Туда к ним иди.
   - Я тебе не говорил, но, информация за информацию… Так вот, тот самый Хранитель, учеником которого я был, когда на нас «серые» вышли, вовсе не с крыши обычного дома  сиганул. Когда разбился. Мы с ним в Исаакий заскочили, а там, вместе с экскурсией,  поднялись наверх. Ты был там, наверху? Нет? Вид оттуда открывается — у-ух!  Весь наш Питер — как на ладони. Статуи эти огромные — совсем рядом с тобой. Он оттуда и прыгнул. Хранитель мой. А все остальные, кроме меня и «серых», стояли, будто замороженные. Остановленное время. А на мне брелок был тогда, им подаренный. Потому и не подействовала на меня «заморозка».  Я, как увидел, что он прыгнул — как полоумный вниз, мимо всех, по лестнице бросился. Совсем чокнулся тогда. Залез на маятник Фуко, к нему прижался — и катаюсь. Еле меня потом оттуда оторвали работники музея. И вызвали «скорую психиатрическую». Ну, и увезли меня тогда на Пряжку и долго лечили. С полгода. Куда брелок делся – не знаю. «Серые» про меня, видать, забыли. А Контора потом взяла в сотрудники. Как не чувствительного к волновой обработке.  Говоришь, Исаакий до сих пор  «серым» интересен?
   - Может, проход там ищут? Решили, что он случайно мимо прохода прыгнул - но проход всё же был?
   - Может... Не знают ведь, что мы тогда совершенно случайно туда подались. В Исаакий...
   - А вдруг — нет?
   - Действительно... Кто его знает? Но… Он ведь разбился… Наверняка.
   Даша не верила своим ушам. Этого она никак не ожидала. Это было предательство. К тому же, Стас ей соврал. Он был явно «здешний»… Она приподнялась с дивана, подошла к дверям и прильнула к щели между косяком и неплотно  закрытой дверью.
   «Шкет» оказался гораздо старше  Стаса, низенький такой мужичонка, щупленький, сутулый. Ноги непропорционально длинные. Ничем не примечателен. Без  усов и бороды, с маленькими бегающими глазками. А Стас казался потерянным. И, несмотря на явную подлость этого довольно симпатичного, но оказавшегося таким циничным парня, Даше немного стало жаль его. «А могли бы быть люди», - припомнилась ей странная присказка её бабушки, уготовленная для подобных случаев.
   - Тебе сначала надо съездить к ним самому да переговорить, заломить сумму за девчонку посолидней, поторговаться, - говорил между тем Шкет, - А потом уж и девку отвезти. Я сейчас на мотоцикле, за раз управимся, туда и обратно. Ты её пока здесь закрой. До прихода твоих лифтёров — всяк успеем обернуться.
   Даша отбежала от дверей, быстро прилегла снова на диван и притворилась спящей.
   - Жди меня, Шкет, на улице. Дело говоришь. Я ключи, что на столе лежат, пойду захвачу, чтобы она дверь не открыла — и поедем.
   Стас вошёл, глянул на притворявшуюся спящей  Дашу. Прикрыл сползшим на пол ватником, чтобы не мёрзла. И, взяв что-то на столе, вышел из комнаты.
   Вскоре послышался звук повернувшегося в двери ключа.
   Даша подошла к окну, закрытому фанерой, выглянула на улицу через маленькую дырочку.
   Увидела в свете луны двор-колодец дома. Стаса окружило  по меньшей мере человек двенадцать. Двое из них заломили ему руки за спину и потащили к микроавтобусу. Остальные направились к подъезду. А Шкет — как сквозь землю провалился. Будто, его здесь и не было.
  Даша, пытаясь отсрочить неизбежное, решила спрятаться подальше и, выйдя из той комнаты, где стоял диван и стол, пошла по коридору. Следом была ещё одна комната, без окон, заваленная  грязными железками и освещаемая лишь светом, падающим из коридора. Дверь в неё не закрывалась. А прямо по курсу следовали ещё две двери: в туалет и к умывальнику. А с ответвления коридора, справа от этих дверей, явно шёл холод. Даша завернула туда и увидала ещё одну дверь, оказавшуюся закрытой и ведущую, скорей всего, на чёрную лестницу. «Чудес не бывает», - подумала Даша, в который раз наваливаясь на неё всем корпусом. Дверь не поддавалась.
   Неожиданно она услышала голос, раздавшийся с той стороны двери:
   - Подождите немного! Я, кажется, успел вовремя! Сейчас я открою... У меня отмычка...
   И, действительно: ещё немного — и дверь открылась. В темноте были видны лишь контуры невысокого человека в коротком плаще, но никакого опасения эта фигура у Даши не вызвала. Да и голос у незнакомца был мягкий и приятный.
    Дверь, действительно, выходила на чёрную лестницу. Далее, после нескольких ступенек вниз - проход на улицу зиял обнажённой дырой, сквозь которую задувал ветер.
   - Нет, нам — сюда, - сказал Даше незнакомец, устремляясь вверх по лестнице.
   Даша успела услыхать сильный грохот — должно быть, дверь в «мастерню» просто вынесли.
   - Нам на четвёртый. В этом подъезде нет выхода на крышу…Я проверял, пока Стас по телефону со своим знакомым беседовал. О чём — тоже знаю. Есть у меня аппаратура, позволяющая слышать такие разговоры на расстоянии. И хорошо, что те, кто вломились, были без собаки. Не смогут они твой след взять. А вот и четвёртый этаж... Это - здесь. Нам сюда. Тут, в одной из комнат в этой квартире, нет дома хозяев. И вряд ли кто заявится среди ночи. Отсидимся до рассвета, - сказал ей неожиданный провожатый.
  Открыв дверь четвёртого этажа — к  счастью, кто-то забыл закрыть дверь на «чёрную лестницу», - они оказались в комнатушке, где сушилось бельё. Это была коммуналка.
  - Тише! - приложив палец к губам, прошептал Дашин спутник. Они потихоньку вышли из сушильной и прошли мимо ещё нескольких дверей справа и слева. Потом человек, идущий впереди, остановился и открыл  следующую дверь. Вероятно, тоже отмычкой.
   Комнатка оказалась довольно уютной: с книжными полками от пола до потолка, занимающими одну из стен, с пианино, маленьким раскладным диванчиком, платяным шкафом, компьютером на столике и буфетом.
   Незнакомец включил свет, и Даша только теперь толком разглядела его. Он был щуплым, с большими серыми глазами, тонкими губами и ровным носом. Человек этот был скорее пожилой, поскольку начинал лысеть, но чрезвычайно подвижный и гибкий. Он, войдя сюда, снял коричневый плащ, повесив его на спинку стула, и теперь был одет в тёплый клетчатый костюм и тёмную рубашку. Он присел на стул, стоявший перед компьютером, и жестом пригласил Дашу располагаться на диване. Даша присела.
    - Меня зовут Михаил Андреевич, - представился незнакомец.
    - Даша, - отозвалась девушка, - А вы, если я правильно поняла, Хранитель?
   - Догадливая! - улыбнулся Михаил Андреевич, - Да, я — Хранитель. Причём, тот самый, который был вместе со Стасом — тогда, в Исаакиевском Соборе... Ты же сейчас слышала историю Стаса?
   - Так то... Было на самом деле, но вы — живой?
- Я тогда умер. Но, возродился на другой силовой линии... Успел.
- Как это?
- Мы создали семь параллельных реальностей, расширив Сферу. Те, кто вернулся на Землю с иных звёзд, вошёл в Галактический Союз - коротко и не последовательно, но в целом Стас всё тебе поведал верно. Чтобы наблюдать за происходящим, но быть не доступными и не слишком заметными для, так сказать, аборигенов - наши хотели создать подпространство, как это делали у себя, в других системах. Но, здесь пространство было искривлено дисгармоничным эмоциональным фоном и другими факторами - и потому, эксперимент прошёл иначе. Вместо дополнительного мира, имеющего в предшествующий пространственные коридоры, мы получили Спектр миров. Два нижних - не доступны для нас и людей, это - нижние сферы. Три верхних - доступны только нам, Хранителям. А людских параллельных миров - семь. Вы, люди, или имеете одну сущность, или же имеете свои дубли в различных измерениях: кто-то один, кто-то - во всех семи. Но, осязаете и действительно живёте, имеете выбор, только в одном из них... На одной лишь силовой линии. Изменить свою силовую линию, не имея прибора, подобному тому, что лежит в твоей сумочке - почти невозможно для вас. Но мы, Хранители, легче меняем свои силовые линии: в одном из трёх верхних миров... А в один из ваших мы спускаемся лишь благодаря такому прибору... За редким исключением. Собственно, для такой цели мы их и создавали, эти приборы: для путешествия по вашим параллельным мирам и подпространственным коридорам.
   - И это вы дали такой прибор Стасу, как своему ученику?
   - Нет. И не знаю, где он его взял и откуда о них знает. Когда я с ним познакомился, он прибор уже утратил. Потерял.
- Но вы действительно были его учителем?
   - Я был его учителем и учителем других людей. Я работаю в этом, самом тяжёлом, мире. Он, Стас, сам вышел на нашу группу. И я считал, что он подавал большие надежды. Но... Увы! Этот случай с тобой...
   Михаил Андреевич замолчал.
   - А он родился в этом мире? - спросила Даша.
   - Да. Скорее всего.
  - Я почему-то так и подумала. Но, он мне соврал. И, знаете ли, я тоже на некоторое время поверила ему — потому что он спас меня. И, когда мы с ним ходили по крышам...
   - Он не безнадёжен. Родись он в другом мире — был бы хорошим и добрым человеком. Быть может, даже благородным. Но это испытание оказалось ему не по силам. И он его не выдержал. Это не совсем так: что нам даются только такие жизненные испытания, которые нам по силам. Иначе, не было бы в мире столько сломленных людей. Так что, если сможешь, прости его. И не держи на него зла.
   - Я постараюсь, - ответила Даша.
  - Он не лишён ума и смелости. Но Стас теперь слишком много думает о своей собственной выгоде. Большинство людей мира, в котором мы с тобой сейчас находимся, не эволюционируют именно по этой простой причине — они слишком практичны. Слишком тяжелы и слишком материальны. Слишком задавлены материальностью. И потому, вряд ли когда-нибудь выйдут за пределы этого, слишком тяжёлого, мира.
   - А отсюда вообще есть выход?
   - Для тебя — несомненно. Но нам из этой комнаты целесообразно будет выйти не раньше утра. И тогда, мы начнём действовать. Нам придётся ещё немножко подождать. Потому, если хочешь, я расскажу тебе — а вернее, даже покажу… Одну историю. И ты сама решишь, как относиться к Стасу.
   - Конечно, хочу, - сказала Даша, которая только теперь отогрелась душой и, наконец, вновь ощутила полное спокойствие и уверенность. Быть может, от присутствия рядом Хранителя.
   - Закрой глаза. И ты увидишь мои воспоминания: как кино или видеоряд, - сказал Михаил Александрович, кладя свою руку Даше на голову. - Я передам их тебе...

                * * *
   ...Настольная лампа. Зелёный рассеянный свет. За столом сидят Стас и Михаил Александрович. Окружающие предметы, расплывчатые и неясные, теряются во мраке комнаты.
   - И так, если я буду вашим верным учеником и докажу свою преданность, вы дадите мне такой предмет, с помощью которого я смогу посещать все ваши музеи, библиотеки и другие «пространственные карманы», проникать в параллельный мир и в мир Хранителей? Или для этого нужно что-то ещё? - горящие глаза Стаса буравят лицо Михаила Александровича.
   - Я тебе уже говорил, что знания пространственных коридоров и наличия артефактов — мало. Нужна ещё лёгкость души, её способность летать и полная отрешённость, не привязанность ни к чему материальному.  А эти качества возможны лишь у человека с лёгким сердцем и чистыми руками, - тихо проговорил Михаил Андреевич.
   - Мне кажется, что это всё — отговорки и демагогия. Я не видел никого из Хранителей, кроме вас. И никогда вы не показывали мне ничего необычного. Быть может, что свои миры вы просто выдумали, для пущего устремления к духовным вершинам у вашей паствы. И вы говорите, что, если изменить своё сознание — изменится и мир вокруг. Но я в это не верю! Это всё равно, что пытаться измениться — и в результате изменения пройти эту стену. Изменив только своё сознание, мир изменить невозможно. Это — просто бред! - вскричал Стас.
   - Если я даже возьму  и совершу для тебя чудо — ты всё равно его просто не увидишь. И не поверишь мне, - ещё тише, чем раньше, ответил ему Михаил Андреевич.

   … Снег. Белым-бело на улицах. По Невскому идёт бесконечный поток снегоуборочных машин. Трактора отгребают снег с проезжей части на поребрик. Михаил Андреевич в пальто с высоким воротником и Стас в зимней куртке, без головного убора, идут по Невскому мимо Елисеевского магазина в толпе прохожих, с трудом преодолевая сугробы, ещё не убранные дворниками. Бесконечный снег всё валит и валит большими хлопьями.
   - Вы говорите, что в мире много, якобы, инопланетян, неких «серых», и что они нас используют и кормятся нашей энергией. А я — везде и повсюду, да и сейчас хотя бы, вижу только людей! Эти все ваши секреты... Может быть, обман? Я не верю, что среди нас ходят инопланетяне! - Стас был взбудоражен.
   - Хорошо... Тогда — смотри, - говорит Михаил Андреевич, и, отойдя к стенке здания, в самые сугробы, потянул за руку своего спутника. Затем он внимательно смотрит на Стаса, глаза в глаза.
   Тут же мир, видимый этим парнем, меркнет на минуту и плывёт, теряя очертания. Рассеянно он смотрит по сторонам. Затем мир снова фокусируется — но он уже видит не то, что прежде. Он видит... идущие по Невскому большие энергетические  «куклы», управляемые изнутри маленькими человечками со злобными застывшими масками-лицами. А рядом он видит людей, бездумно, как роботы, двигающихся непонятно куда и зачем, отрешённых и абсолютно деревянных. Вокруг них, этих людей, марширующих с целью «пройти прямо», повсюду сплетаются серые колышущиеся нити, будто паучьи тенета, оплетающие их и пронизывающие пространство, уходя к своим невидимым хозяевам-паукам. А люди, не замечая ничего вокруг, продолжают двигаться в своей привычной колее-тоннеле, барахтаясь в неизбежности событий, как мухи в паутине. И лишь несколько человек среди этой толпы движутся совершенно самостоятельно, не по заданным ходам внутри паутины. Эти люди с искрящимися сердцами, быстро лавируя, обходят полусонных прохожих, совсем не касаясь серой мохнатой немочи, слегка поёживаясь под острыми колючими взглядами маленьких черноглазых человечков, управляющих «куклами».
  Стас закрывает глаза — и кричит. Потому, что он увидел, что к нему тоже тянется тёплая, липкая, пушистая паутина...
  - Я тогда уже знал, что Стас… Стал работать на серых. Они…умеют убеждать, вербовать сторонников, - услышала Даша комментарий Михаила Андреевича, - Но…смотри дальше.
               
   … Отколовшиеся льдины плывут по разлившейся Неве, тает снег. Солнце уже очень яркое, поэтому сияющая белизна снега слепит глаза. И хотя в тени по-прежнему висят сосульки на трубах и окнах, на проезжей части дорог — только рыхлая, чёрная каша из подтаявшего снега, перемешанного с грязью. Пахнет весной. У парапета набережной, что неподалёку от памятника Петру, стоит Михаил Андреевич и смотрит на льдины. Рядом с ним – Стас. Он постоянно оглядывается по сторонам. Будто, ждёт кого.
   - Ты уже научился правильно дышать и правильно ходить. Ты научился видеть и чувствовать. Но я не могу научить тебя верить и жертвовать. Потому что этому нельзя научить. Это — знание сердца. Когда-нибудь, быть может, ты их приобретёшь. Но, не сейчас, - печально говорит Михаил Андреевич молчаливому Стасу, - Мы есть то, что мы выбираем. Та стрела, что рано или поздно достигает цели. Через миры, пространства, жизни. Медленно распускается цветок души. Придёт время, и семя твоей души прорастёт — и когда-нибудь станет цветком полного осознания...
   - Смотрите! Кажется, это серые! - и Стас показывает учителю на плотную толпу приближающихся к ним людей с мрачными, вовсе лишёнными эмоций, лицами, - Надо бежать, пока они окружили нас…
  В глазах Стаса застыл ужас.
  - Что ж, это… конец. Я уже научил тебя всему, чему  смог. А теперь… ты останешься один, - Михаил Андреевич, впрочем, совершенно спокоен.
 - В Исаакий, быстрее! – крикнул Стас, и невысокий, начинающий седеть человечек устремился вперёд следом за сорвавшимся с места юношей. Серые бегут на перехват, но эти двое успевают оторваться…
  Вот и распахнутые настежь двери громадного величественного Собора, сияющего великолепием. Они уже внутри богато украшенного храма, где лики святых взирают на них с высоты. Свет, потоками льющийся сверху. Лестница... Они пристраиваются в хвост экскурсии и поднимаются наверх.
  - А теперь ты увидишь чудо. Я… полечу! – внезапно, обернувшись к Стасу, говорит Михаил Андреевич, - Если поверишь – и ты полетишь вслед за мною. Если поверишь мне… Полетели, и мы не попадём к ним в руки…
   - Нет! В мире крыс не рождаются соловьи, и я — не ангел! Может быть, вы и полетите, но я…Я никогда не буду летать. Лишь разбиваться!  - вскричал, перегоняя учителя, перекрывая ему на мгновение проход наверх, Стас. В его глазах застыл панический ужас, - Знаете, учитель, что они делают с пленниками? Нет? А я… уже видел. Они раздевают их догола, накачивают какой-то химией до безвольной покорности, собирают всех в помещении со страшными малиновыми стенами… В него ведут, со всех сторон, узкие тёмные коридоры… Потом они  включают инфразвук. И люди умирают — от ужаса и боли... Немногие выдерживают, но потом становятся покорными им, как овцы. Скажите, что этого не случится с вами! Скажите, что этого вновь не случится со мной! Скажите — хоть что-нибудь!
   - Этого не случится. И… нам надо наверх! Дай пройти, - спокойно отвечает Михаил Андреевич.
   За ними уже гонятся по лестнице, но беглецы успели подняться. Туда, где стоит толпа экскурсантов, любуясь видом города.
   - Петербург прекрасен с высоты птичьего полёта! - заученно вещает экскурсовод.
  Михаил Андреевич и Стас протискиваются мимо людей, отходят подальше от спуска.
   Огромные чёрные статуи между колон будто бы наклонились - и смотрят вниз. Облака  совсем рядом — кажется, протяни руку, и дотронешься. А люди внизу — как муравьи. Игрушечные домики. Грязный рыхлый снег. Машинки — смешные, как в магазине игрушек...
   - Прячься за поворотом. Они уже поднялись. Не бойся, они пришли не за тобой — за мной. Прощай, - говорит учитель, останавливаясь.
   Жуткий, нечеловеческий вопль разрывает на части сознание Стаса. Это кричит он сам. Мир распадается на ледяные сферы отдельных молекул. А учитель... Становится на каменные перила — и прыгает вниз... Крик. А потом — остановившийся мир. И тишина. Полная, абсолютная тишина... Можно метаться, бежать, рыдать – но, даже это не нарушит полную тишину остановившегося мира. Его торричеллиеву пустоту.

   - Я прыгнул, сжимая в руке такой же прибор, как есть у тебя. Я создал пространственный портал, и тут же закрыл его. На возврат... Мы, Хранители, так просто создаём его...  А внизу... Там не оказалось того, что так боялся увидеть Стас: моего разбившегося тела. По меркам этого мира, я совершил чудо, но… Он в него не поверил. Нет, я не умер, я просто совершил прыжок в иное измерение. И Стас, если б держал меня за руку и прыгнул со мной вместе – тоже смог бы пройти… Но, без его веры - я для него умер.
   - Получается, его обучение было напрасным?
   - Ничего не бывает напрасным. Просто, чем плотнее и безрадостнее мир,  тем труднее в нём учить людей, - ответил Хранитель, - Да, и ещё... Из твоего мира сюда путь для человека, обладающего артефактом, довольно прост. И проходов оттуда — больше, чем обратных. Все они идут через пространственные «карманы». Но этот  мир почти изолирован в обратном направлении, из него почти нет естественных пространственных переходов для тех, кто не уходит в миры Хранителей. И, быть может, даже настанет время, когда в нём не останется ни одного перехода. И тогда... Незачем сюда будет спускаться Хранителям. Мы здесь только для того, чтобы помогать отсюда уйти.
    - А что мне делать, чтобы попасть домой? - спросила Даша, - Как я поняла, нужен пространственный тоннель. И прибор. Но, тоннели ведут, как вы говорите, в основном только от нас сюда, а здесь… Плотная стена.
   - Есть два способа. Самый лёгкий — это отдать мне синхронизатор. И я сделаю так, что ты очутишься тогда и там, где его обнаружила. И ты всё забудешь.
- А второй способ?
- Он тоже прост. Мой прибор, синхронизатор,создаст на время блуждающий пространственный коридор в таком месте, где в других мирах он реально существует. А ты, с помощью своего синхронизатора, совершишь Переход... То есть, нажмёшь на ту кнопку, на которую пожелаешь. Поедем. Уже пора. Скоро начнёт светать, и метро уже работает. Мы поедем до площади Александра Невского.
Тем же способом, которым они сюда забрались, они и покинули коммуналку. Вскоре, рядом с ней была чугунная ограда, чуть поодаль — очертания Свято-Троицкого храма, а за спиною — полуразрушенные, разграбленные надгробия, развороченные могилы, не имеющие ни надписей, ни табличек… А  рядом - покосившиеся кресты и разбитые серые часовенки. Они были в Александро-Невской Лавре! Только, она была неухоженной, совсем не такой, какой её знала Даша, и река вдали превратилось в заросшее камышом болото. Вокруг клубился лёгкий туман. Изо рта шёл пар. Холодно... Даша зябко сжалась, обхватив плечи руками.
   - Пойдём дальше! - позвал Дашу Хранитель.
   Они прошли мимо Некрополя, в котором кресты и памятники стояли почти вплотную друг к другу и напоминали Даше уличные кварталы. Серые куполообразные часовенки, хрупкие фигурки ангелов, печально склонённые головы женских фигурок... Странные чувства всегда охватывали Дашу на кладбище. Светлая грусть, смешанная с тоской и разочарованием. Здесь встреча с непознанным - и безысходность, тщетность земного пути, устремление ввысь — и горькая усмешка печали. И, будто бы, встреча с тенями тех, кто бродил по этой  земле когда-то. Юные и старые, с печалями и радостями, враги и друзья, такие разные при жизни,  лежали теперь совсем рядом друг с другом.
   Храм был уже открыт, и в него устремлялись прихожане. Внутри было спокойно и торжественно. Ярко горели свечи. Тихое церковное пение лилось будто откуда-то из других миров и пространств, возвышало и отрывало от земли.
   - Что теперь делать? - спросила Даша, двигаясь как во сне или тумане, потеряв ощущение реальности.
   - Зайди в эту небольшую, полуразрушенную часовню. Не теряй времени: сразу же, задействуй синхронизатор.
   - Спасибо вам за всё!
   - Поспеши. Думаю, что мы ещё встретимся  когда-нибудь.
   Даша пошла вперёд и вошла в часовню. Вскоре от плит, на которой она стояла, она почувствовала льющееся тепло и лёгкое свечение. Она сделала так, как велел ей Хранитель: и нажала на зелёную кнопку. На стене часовни есть какая-то надпись, но Даша не успевала её прочесть. Что-то неодолимое увлекло её, будто отрывая от пола. Она закрыла глаза, и... Всё закружилось — как при падении в обморок. Она забыла, где она, кто она, что происходит. Будто бы всё исчезло, и не было ни пространства, ни опоры...
Потом она вышла  из отреставрированной, ухоженной часовни, среди аккуратных могил и памятников, с ещё до сих пор цветущими розами, а также астрами и хризантемами. Лавра встретила её толпами туристов, сувенирами, запахом хлеба и колокольным звоном.
Позже, войдя в метро, она поняла, что попала сюда в тот же день, на который ей была назначена встреча с Одинцовым в Эрмитаже. Вдобавок, там, в раздевалке Эрмитажа, осталась её серебристая куртка, а в сумке теперь оказался её эрмитажный номерок.
 
- Девушка! Не задерживайте меня! Только ваша куртка и осталась! И где вас носит? - недовольно проворчала гардеробщица, когда Даша протянула ей свой жетон.
   Получив обратно свою куртку, она только потом заметила подошедшего откуда-то из глубины полуосвещенного помещения Одинцова, который стоял, ожидая её.
   - Надо же, мы с вами разминулись! Я, когда пришёл сюда, то решил, что, раз у меня ещё осталось минут двадцать с небольшим, сходить пока в буфет, - пояснил он растерянно, когда подошёл поближе, - Наверное, потому мы и не встретились. Я опоздал, задержался в буфете, очередь медленно двигалась. Вы уж меня извините! Я вечно где-нибудь теряюсь.
   - Ну, что вы! Во всяком случае, в этот раз потерялась я. А вы меня так терпеливо ждёте, - ответила Даша и рассмеялась, - Ну, что — ещё не поздно идти в гости к вашему знакомому?
   - В самый раз! Я ему сейчас отзвонюсь — и пусть гостей ожидает!

   Знакомый Сергея Павловича жил где-то за Исаакиевской площадью, куда легко можно было добраться пешком от Эрмитажа, в одном из домов, расположенных в кварталах, следующих за зданием Сената и Синода. Дом был старым, прочным и надёжным, со старинным не разобранным камином внизу, широкой парадной лестницей с перилами, отполированными до блеска, с несколькими звонками около обитой  кожей двери с красивой медной ручкой со львиными головами. Далее последовали скользкие паркетные полы в коридоре, вешалки для многочисленных пальто и курток с трёхэтажными полочками для обуви под ними. Даже пахло здесь как-то по-особому: дорогой парфюмерией, благовониями, комфортом и уютом.
   Хозяина звали Игорь Вениаминович. Он был интеллигентом до мозга костей, работал в Пушкинском Доме и увлекался  изучением иностранных языков.
   Стол, за который усадил гостей Игорь Вениаминович, был старинный, из чёрного дерева — да другой бы и не вписался в обстановку. Повсюду: на дверях, в шкафах, на окнах, - висели и звенели стеклянные рыбки и гранёные шары, а на полках с книгами стояли многочисленные слоники из кости и мрамора и другие фигурки. Стены украшали африканские маски, иконы и картины в восточном стиле.
   Игорь Вениаминович зажёг свечи большого подсвечника и  благовонные палочки, заварил ароматного восточного чая… И, по-видимому, радуясь гостям, заговорил сразу обо всём на свете — об НЛО, пришельцах, древних цивилизациях и культурах.
Но Даша, после бессонной ночи, слушала не слишком внимательно. Давала знать себя усталость, да разморил горячий чай.
- Так, что, говорите, видели НЛО? - наконец, как бы прервав собственную лекцию, спросил хозяин у Одинцова.
- Да, и на этот раз, у меня есть свидетельница, - ответил тот.
- Ох, не хотел я вас во всё это втягивать... А вы, любопытные, сами лезете на рожон. Вот, как и мой сын. Надеюсь, хоть они вас не видели, ваши инопланетяне?
- Нет.
- Ну, и слава Богу! И, раз вы теперь уж слишком много знаете, вынужден вас предупредить... НЛО - это вовсе не то, что вы об этом думаете. Потому я и предупреждал тебя, Сергей, не рассматривать жизнь в розовом свете и не лететь за несбыточным, за неизведанным. А то, эти все пришельцы могут оказаться вовсе не дружественными нам, а совсем наоборот. И ты, возможно, видел вовсе не аппарат высокой, замечательной инопланетной цивилизации, а злых и техногенно прокаченных инопланетного происхождения представителей, хорошо обретающихся в нижнем мире - и желающих найти ход сюда. Потому, они, быть может, и появляются в местах, являющихся соединением миров, в нестабильных точках, иногда являющихся переходными... Но, их аппараты, слава Богу, настолько здесь нестабильны, что, только выслеживая открывающих проход, за создающими канал - они сюда и проникают, благодаря своим приборам. Проникают, допустим, и в наш мир. Недолго существуя здесь, и только в нестабильной пространственно-временной структуре... А потом, при её восстановлении - они выталкиваются обратно. Один мой друг классифицирует этих инопланетян как «серых».
  Даша вздрогнула. Итак, этот самый Игорь Вениаминович явно посвящён в некие тайны, о которых большинство людей и не догадывается... Он знает о серых!
- Я не советую вам с ними встречаться, - продолжал хозяин дома, наливая Даше ещё одну кружку чая.
- То есть, если где-то появились серые, так это значит, что где-то вблизи в это время кто-то открыл проход? - спросила Даша. - Кто-то переместился в параллельный мир?
- Ну да, - ответил Игорь Вениаминович и посмотрел на неё с интересом и некоторым удивлением. - Конечно, не обязательно только что... Подобные пространства имеют искажения и завихрения.  Такая зона всегда нестабильна. Но, я сейчас не об этом. Советую вам, как человек более сведущий, не слишком интересоваться подобными вопросами. Ну, я имею в виду, не лезть самим на рожон, не искать аномальщину.
- А вот я... Однажды даже нашёл прибор, потерянный инопланетянами. Я тебе его ещё никогда не показывал, Игорь, хотя нашёл его ещё в молодости.
- Где?
- Да там же. Между Солнечным и Репино. Близ берега. Вот он, - и Одинцов достал из кармана пиджака и положил на стол... Такой же, как был у Даши, синхронизатор.
- Спрячь. И никому больше не показывай, - резко сказал Игорь Вениаминович. - Хотя... Знаешь, что? Оставь у меня до завтра. А я завтра покажу одному моему знакомому, он приезжает из Москвы. Он очень огромные познания имеет, по части артефактов. Странная штука. Но, если она связана с серыми - то ничего в ней хорошего нет.
Они посидели ещё немного, но разговор между приятелями вовсе не клеился. А Даша и вовсе вдруг почувствовала себя здесь лишней. И, пребывая в собственных размышлениях, не сразу услышала - впрочем, как и все остальные, когда кто-то позвонил в дверь. Игорь Вениаминович пошёл открывать. И, когда он вернулся, Даша чуть не вскрикнула от удивления. Рядом с хозяином квартиры стоял... Нет, этого просто не может быть!
   - Разрешите представить, мой сын Станислав, - сказал, снова присаживаясь за стол, Игорь Вениаминович, - Славик, ты посидишь немного с нами?
   «Как же он похож... На Стаса. И тоже — Станислав. Карие глаза, длинная чёлка, весёлый характер — полная копия того парня, из параллельного мира, - подумала Даша. - Только... Тут он как-то моложе. И наивнее, что ли. Такой романтичный юноша».
   - Приятно было познакомиться, Даша! Думаю, вы ещё не раз загляните к нам на чаёк... Хотите или нет, но мы с Одинцовым записываем вас в своё общество... Славик, ты не проводишь девушку? А мы... Тут ещё немного поболтаем с Сергеем.
                * * *
   Они шли мимо Исаакия. В небе уже зажглись первые звёзды. Застывшее, огромное каменное здание с золотым куполом. Фигуры ангелов, глядящие вниз со своего тёмно-серого постамента, словно собираясь упасть или спрыгнуть оттуда. «Величественные колонны, подавляющие своей красотой и монументальностью, будто бы говорящие о том, что в этом мире даже ангелы рискуют разбиться, пытаясь взлететь на небо», - внезапно подумала Даша, вспоминая рассказ Хранителя о его полёте.
   - Даша, мне кажется, что мы с вами уже встречались. Мы могли бы стать друзьями, как вы считаете? -  спросил вдруг Славик робко.
   - Всё может быть... Но, когда-нибудь потом. Не сейчас, - отвечает она, чувствуя, будто глубоко в душе что-то в ней обрывается и летит в бездну.
 - Нет, не сейчас, - повторяет Даша, - Сейчас я хочу пройтись по городу и ещё раз обо всём подумать. Спасибо, что вы проводили меня немного. Но... Дальше я пойду одна.
  - Что-то не так? Вы, будто, ненавидите меня? - спросил Славик.
  - Нет. Вовсе не вас. А... Одно своё воспоминание.
 
                * * *
   Дома она внезапно вспомнила часть диалога, из параллельного мира. О том, что суть, душа и самостоятельность действий существуют только на одной из силовых линий... А на других или другой существует лишь бесчувственный дубль.
«Наверное, теперь такой есть и на моём месте: где-то там, в том мире, из которого я убежала. Где он, этот мир? На оранжевой кнопке? На жёлтой? Не важно. Никто там даже не заметил, что я... Уже не там, а здесь. Нажав зелёную кнопку так называемого синхронизатора...»
Вместо неё там теперь - остался только дубль. Но, Стасов тоже как минимум два - здесь и в параллельном мире... Какой-то из них - живая душа. А какой-то - лишь тень этой души. Проекция. Или - вероятность.
И где же тогда он - настоящий? Тот, который остался там - или же, этот?
А ещё, ей почему-то стало явно не по себе.
 
   Часов в шесть утра, ей позвонили. Это был Игорь Вениаминович, с которым она обменялась номерами:
  -Даша! Ты не знаешь, где Славик? Он пошёл тебя провожать, и… До сих пор не вернулся. Он случайно не у тебя?
  - Что? Как – не вернулся? Он проводил меня только до Исаакиевского собора, - удивилась Даша.
  - До… Чего? – вдруг заорал вроде бы тихий, интеллигентный Игорь Вениаминович.
  - До Исаакия. Я хотела потом пройтись по Невскому, пешком.
  - Понятно, - Дашин собеседник как-то сразу сник, и в трубке повисло затяжное молчание. - То есть, он должен был вернуться домой почти сразу же, минут через пятнадцать.
  - В чём дело? Куда он мог деться?
- Вы с ним никогда не были знакомы раньше? Он был слишком взволнован, когда увидел вас...
- Нет. Мы не были знакомы. У вас есть какие-нибудь предположения, где он может сейчас быть?
  - Это – не телефонный разговор. Можно, я сегодня приеду к вам, Даша? Когда у вас заканчиваются занятия, когда вы будете дома? Мы приедем: Одинцов до сих пор у меня. Я не знаю, что делать… Вы нам поможете?
  - Приезжайте, конечно. Подумаем, где его искать, - согласилась она. - Только, разве я могу чем-нибудь помочь?
Часа в четыре дня, оба её новых друга к ней приехали. Казалось, они теперь еле помещались в её маленькой комнатке. Одинцов по рассеянности зацепил мольберт, и он упал. На пол посыпались краски.
   - Сейчас я все поправлю, не волнуйтесь, присаживайтесь, - сказала Даша.
   Игорь Вениаминович долго молчал, пытаясь прийти в себя, наклонив голову и теребя кончики пальцев.
  - Я даже не знаю, с чего начать, - выдавил он, наконец, - Поэтому, начну с конца. Мы давно знакомы с Сергеем, я хорошо его знаю, и знаю то, что он удивительно легко влипает во всякого рода странные происшествия. И потому, я однажды рассказал ему некоторые, тоже странные, случаи из своей жизни. Но он подумал, что это – лишь плод моего воображения. Ну, было дело, мы поспорили, и я попросил его, если он когда-нибудь встретится с чем-нибудь непознанным, например, с летающей тарелкой, то пусть обязательно позвонит мне, вот тогда мы и поговорим. А ещё, я просил привести свидетелей его видений. В шутку попросил.
  - Ну, я и позвонил. Вчера. И даже свидетеля привёл, - подтвердил Одинцов.
 - Последнее – даже для меня было невероятным. У меня у самого никогда не оказывалось свидетелей. Но, в шутку мы организовали с ним общество изучения аномальных явлений... Состоящее из двух человек.
 - Я, вдобавок, рассказал ему,что с вами, Даша, похоже, что-то случилось в тот же самый день... Что-то весьма необычное. Чтобы подогреть его интерес, - добавил Одинцов.
  Даша немного смутилась. Она думала, что её спутник совсем ничего такого не заметил.
  - Есть такая штука… Синхронизатор времени. Их иногда теряют... Если через некоторое время никто не забирает такой синхронизатор, не прикасается к нему, то они становятся почти не действующими. Их снова активирует людское прикосновение, человеческая энергия. Или, если рядом срабатывает другой синхронизатор... Они, в какой-то мере, живые существа. Более разумные, чем компьютер.
  - Разве компьютер разумен?
    - В какой-то мере. У него есть память, к примеру. Так вот, синхронизатор, попадая вновь в человеческие руки, вновь активируется простой теплотой, касанием. А потом может, в дальнейшем, подзаряжаться от энергии света и других природных явлений.
  - Откуда вы всё это знаете? – спросила Даша. - И зачем вы мне это рассказываете?
  - Тот самый человек, что приехал сегодня из Москвы, рассказал мне об этом... А Сергей оставил мне вчера... Именно такой артефакт. Но, он пропал... Артефакт пропал. И я полагаю, именно тогда, когда к нам в комнату заходил мой сын. Мы все не заметили, когда он взял его.
  - Но, получается, что Станислав знал, что это такое? А... Зачем он ему?
  - Теперь я полагаю, что он зачастую слышал мои беседы... В живую и по средствам связи... С моим знакомым из Москвы.  Дело в том, что я занимаюсь такого рода исследованиями, о которых не распространяются, и которые проходят под грифом «секретно». Тот человек - тоже. И мы знаем такие вещи, о которых не пишут в газетах. Но, мы обсуждаем их по закрытым каналам информационной связи. Однако, мой домашний компьютер синхронизирован с компьютером сына, и он - вольно или невольно - но однажды... Влез в наш канал информации. Я заметил это, и просил его больше так не делать. Но, разве даже просьба отца может остановить человеческое любопытство? Итак, я считаю, что Станислав знал всё, что и я о подобных приборах... Таких, какой нашёл  Сергей. А также знал те зоны, в которых подобные приборы могут быть задействованы. Вернее, об одной аномальной зоне: ведь Сергей не в первый раз видел НЛО вблизи своей дачи в Репино, а Станислав знает, что означает всё это.
   - Почему вы решили рассказать мне столь секретную информацию?
  - Любая другая девушка сейчас сказала бы, что мы несём бессвязный бред... Даша, тот человек из Москвы побывал сегодня в Репино, и пытался, проникнув в иное измерение, отыскать там Стаса. И... потом, когда я при нём пытался вновь связаться с тобой - но ты была ещё на занятиях - он опознал тебя по фотографии. Сказал, что видел именно тебя: там, в Репино. Он не мог ошибиться.
  - Но, я была весь день в Академии художеств...
  - Знаю. Пространственно-временное искривление. Ты - в твоём представлении - была там позавчера... В тот день, когда встретила там Одинцова. Из-за путешествия в тот параллельный мир моего друга и коллеги, который пытался найти Славу, в тот же день сюда, как хвост кометы, заявлялись к нам серые... И вы с Одинцовым видели их аппарат... Так, что же ты делала там, Даша?
  - Отдыхала. Смотрела на залив.
  - И... Больше ничего там не произошло? Мой друг из Москвы считает, что видел тебя... В параллельном мире: быть может, том самом, куда переместился мой сын. Ты не видела - пускай, мельком - там Станислава? Я же уже говорил: пространственно-временные завихрения... Потому, это не важно, что он исчез уже после, чем ты сидела тогда на берегу. Для тебя - после...
  - Нет. Там я его не видела.
  - Увы... Жаль. Он... Так хотел повидать неких Хранителей. О которых даже я, даже мой друг из Москвы, не знаем почти ничего. А ещё, нижний мир: считают, что Хранители появляются только там. Но, думаю, если он пропал в этом, нашем, мире... Значит, и там, скорее всего, произошло непоправимое. Он... не сможет там выжить, мой мальчик... Что же делать?
  - Всё, что вы можете делать... Это верить и молиться за него. У вас же нет другого временного синхронизатора? Хотя... Он же есть у вашего московского друга.
  - Он мне его не даст. Во-первых, это - раритет. Даже то, что он попытался проникнуть в нижний мир и немного походил там, пытаясь обнаружить Стаса - уже большая уступка с его стороны, и нарушение правил хранения артефактов. К тому же, мой друг уже уехал... И мне он не дал синхронизатор ещё потому, что считает, что я могу наделать там глупостей. И вместо одного пропавшего будет двое... И, последний его аргумент: парню всего лишь только и надо, что в том мире заявиться вновь в Репино - и нажать на определённую кнопку синхронизатора... Когда ему надоест изображать из себя героя.
- А там, в Репино, что, постоянно фиксируется точка нестабильности?
- Да. Она блуждает. Но, всегда есть. Где-то там... Если я буду туда ездить, очень часто, то, быть может... Однажды увижу там его, бредущего по берегу, и ещё не нажавшего на красную кнопку... Там очень большие временные и пространственные искажения, очень большие...
 
                *
 Ночью ей приснился Стас, сидящий на камне на берегу Финского залива. Она подошла к нему по песку. Остановилась рядом.
- Ты уже знаешь? - спросил он у неё.
- О чём? - спросила она.
- О том, что я тебя предал...
- Тебе так нужны были деньги, полученные от серых?
- Да. За них можно купить себе свободу: в смысле, уехать далеко-далеко. И не работать больше на всяких мерзких людей. Хотя бы... Так обрести сомнительную свободу и независимость. Она там стоит дорого. Очень дорого. А вернуться в свой мир я уже не смогу.
- Сможешь. Если найдёшь Хранителя, и последуешь его советам.
- Этого не может быть. Потому, что одного из них я уже предал. И его убили.
- Как это случилось?
- Меня нашли серые. Потребовали, чтобы я познакомился с кем-то из Хранителей, ведь у меня такой душевный склад и вид, что они захотят мне помочь. Серые хотели поймать кого-нибудь из Хранителей, чтобы выпытать у них секрет пространственных перемещений... В их руках даже похищенные ими синхронизаторы не действуют: Хранители как-то хитро на этот счёт их запрограммировали, свои приборы. Меня серые завербовали именно для этой цели: чтобы я нашёл себе Учителя из Хранителей - а потом предал его. Выдал им. Конечно, я не соглашался. Но меня пытали и мне показывали пытки, и то, до какого состояния они доводят других людей. И я... Согласился, хотя думал, что просто сделаю вид. Или, что Хранитель уйдёт от них, сможет уйти...
  Но, они просто следили за мной. Когда я забывал обо всём на свете - и пытался верить. И учиться. Но там... В том мире... Очень сложно верить. Этого почти никому не дано.
 В общем, они выследили нас. Моя ошибка была лишь в том, что я не признался учителю во всём, заранее.  И в том, что я не прыгнул тогда вместе с ним - и не разбился.
- Он не разбился.
- Точно?
- Да. Точно. Зачем мне врать? И... Он тебя простил. Только, не простил за то, что ты предал меня.
- Вот видишь... Я безнадёжен.
- Но, за это я тебя прощаю.
- Правда?
- Да.
- Если бы я мог вернуть то время, когда мы... Шли по Исаакиевской площади, вместе... В нашем мире. Тогда всё было так просто.
- Но, для меня тогда всё уже произошло: твоё предательство, та красная кнопка... Постой... Так, ты помнил тогда, когда встретил меня... там, что мы уже виделись? Это ведь было твоё прошлое?
- Нет, я многое забыл тогда из того мира, из которого пришёл. Почти всё забыл. Будто бы, всегда жил только в этом, самом нижнем для людей мире... В этом чистилище людском. Но, я стал всё вспоминать... Уже после. Когда вспоминал тебя.
- Я поняла сейчас... Одну вещь. Значит, твоя силовая линия была в «зелёном» мире... И никакого дубля не было в «красном»... Поэтому, когда ты переместился... То, переместился... весь. Ты пропал в том самом нижнем мире. Совсем. Потому, даже твоего дубля тут, у нас, не осталось, для утешения отца. И твоя силовая линия теперь тоже в нижнем мире. Потому, даже Хранитель ошибся: он считал, что ты родился именно там.
- Ну и что?
- Значит, тебе надо просто сменить силовую линию... Вернуться, силой духа. Но, вначале ты найди Хранителя. Того самого... Он поможет тебе, не может быть иначе! Поверь только...
- Я хотел бы верить... Но, пока что, я не могу верить ни во что. И не могу простить себя. За предательство. При всём этом, такой, каким я стал, с исковерканной душой - я разве смогу жить среди нормальных, не знавших ада людей? И не запятнать их злом...
- Хочешь, приезжай в Репино, завтра. Жди меня там. Я тоже приеду - и нажму на красную кнопку. Найду на берегу тебя - и отдам тебе синхронизатор... Скорее всего, это и есть тот самый, который ты потерял.
- Да, я потерял его именно там, на берегу. Я многое теперь помню. Как только я появился там - на меня напали. Хотели отнять синхронизатор. И, чтобы он не достался им, я отбросил его в сторону. И он пропал. Но, я всё же не настолько подл, чтобы взять у тебя прибор - и оставить одну в том мире. Там женщинам и девушкам приходится ещё хуже, чем мужчинам и парням. Я не возьму его у тебя, ты не приходи. Синхронизатор рассчитан, наверняка, только на кого-то одного.
- Тогда... Найди Хранителя. А, быть может, он сам тебя найдёт.
- А... если я вернусь, мы будем друзьями?
- Всё может быть, Стас.
                * * *
   Она проснулась в комнате, полной света, среди мольбертов и красок. Подошла к зеркалу, чтобы причесаться. На полочке под ним лежал её золотой перстенёк. Тот самый.
   Был воскресный день, и не надо было никуда идти. И она решила остаться дома - и весь день рисовать. Что-то сиренево-дымчато-золотое, людей с огромными глазами, цветы и башни...
 Раздался громкий звонок. Даша посмотрела на входящий номер. Звонил Игорь Вениаминович.
- Даша?
- Да. Я слушаю.
- Славик нашёлся. Всё в порядке. В смысле, не совсем: он сломал ногу, и лежит в больнице. Телефон он с собой не брал, и только сейчас позвонил. Ты... Право же, забудь обо всём, что я тебе вчера наболтал. Это - так, на почве того, что я перечитал фантастики. И приходи вечером на чай. Будет и Сергей Петрович, и ещё несколько наших друзей, все - очень интересные люди.
- Хорошо, я обязательно буду, - ответила Даша.