Я стоял у окна в гостиничном номере. Над городом ползли бесконечные тёмно-серые тучи, разродившиеся ливнем. Его струи гремели о металлический карниз. По стеклу ползли тяжёлые дождевые капли. По зеркально чёрному асфальту мостовой мельтешили разноцветные автомобили. Центральную площадь украшала мрачная скульптурная композиция пламенным революционерам, высеченная из камня.
Дождь шёл второй день. По прогнозу он будет идти всю предстоящую неделю, неделю, которую я намеревался посвятить воспоминаниям и прогулкам по городу моего детства и юности. Я не был в нём почти пятнадцать лет. Уехал из него я без сожаления. Сожаление накатило на меня лет через пять после того, как поезд увёз меня в Москву. По научному это называется ностальгией. Всё плохое, бывшее здесь, постепенно подзабылось, и память выдаёт тоько хорошее.
Там, на чужбине, мне часто снилась моя улица, по которой я ходил девять лет в школу, и красавица Ася из моего кулинарно-торгового училища, где я осваивал профессию повара. В Асю я был тогда влюблён по уши. Но пока я отдавал Родине свой долг, стаптывая кирзовые солдатские сапоги, Ася вышла замуж.
После армии я устроился поваром в только что открывшийся ресторан. Его хозяин, жирный азербайджанец, взял меня на работу с полугодовым испытательным сроком за минимальную зарплату. Я старался угодить хозяину, но напрасно - через шесть месяцев он швырнул мне трудовую книжку и, сказав, что русский повар ему не подходит, выставил за порог. Спорить с ним было бесполезно.
Во втором ресторане, куда меня взяли младшим поваром была русская хозяйка, Дуся Поликарповна, дама лет сорока с наглым круглым лицом уличной торговки и широкой задницей, занимавшей сразу два стула. Она сразу пригласила меня в гости. Три месяца я месил её тело, словно квашню, чуть ли не с головой проваливаясь в её расщелину между ног. Но мне это обрыдло и я решил поискать новое место. На глаза мне попалось объявление, приглашающее русских специалистов на работу в Канаду. Я откликнулся на него и вскоре получил визу.
Ступив на канадскаю землю, я с большим волнением явился к пригласившему меня хозяину ресторана "Тройка удалая". Это был уже немолодой мужчина по фамилии Фёдоров, сын белогвардейского офицера, бежавшего из России с Врангелем. Валентин Валентинович положил мне неплохое жалованье, а испытав моё поварское искусство, спустя короткое время сделал меня главным помощником шеф-повара. Так началась моя эмигрантская жизнь в Монреале. Через три года я женился на дочери Валентина Валентиновича. Она была не очень красива и старше меня на десять лет, зато, благодаря браку, я становился гражданином Канады.
Вот тогда-то и началась моя тоска по России и по моему городу. Она то накатываля на меня чёрным валом, то отступала на некоторое время, чтобы снова накрыть меня.
Два года назад Валентин Валентинович скоропостижно скончался, и я с моей Авдотьей Валентиновной сделался хозяином "Тройки удалой". После похорон тестя я решил непременно побывать в России, в родном городе. И вот я здесь второй день, и второй день льёт дождь...
День шёл к вечеру, и я решил сходить поужинать в ресторан, что был на первом этаже гостиницы. В зале народу было ещё немного. Час разгула ещё не пробил, но у бара на высоких стульях уже дежурила троица полуодетых "птичек", стреляющая ярко накрашенными глазками во входящих в ресторан мужчин. Однако "птички" меня не интересовали. Это не означает, что я соблюдаю супружескую верность. Дома я позволяю себе гульнуть на стороне. Но то обычные мини-романчики с нормальными женщинами, желающими страстной любви. Любовь за деньги меня никогда не прельщала.
Проигнорировав призывные взгляды "птичек", я сел за свободный столик и заказал официанту ужин.
В ожидании ужина, я окинул зал глазами. Картина была обычной и мне знакомой: жующие люди. Кто-то ел жадно, торопливо пережёвывая пищу, кто ел неспеша, кто-то налегал на напитки...
Через один столик от меня сидела женщина где-то моих лет в открытом красном платье. Перед нею стоял только высокий стакан с соком, к которому она почти не притрагивалась. Возможно, она кого-то ждала, иногда посматривая на входную дверь. В пальцвх у женщины была зажата длинная тонкая незажжённая сигарета. Наши глаза встретились раз, потом ещё раз. Женщина слегка скривила губы в улыбке. Её долгие взгляды, направленные на меня, явно говорили о том, что она желает со мной познакомиться. Я старался больше не смотреть в её сторону. Официант принёс мой заказ, и я уткнулся в тарелку.
- Простите, - женский голос, раздавшийся надо мной, заставил меня оторваться от еды и поднять голову. Это была она всё с той же незажённой сигаретой.
- Простите, Бога ради, Вас, случайно, зовут не Денисом?
Так меня уже давно никто не называл, и я отвык от этого имени. В Канаде ко мне обращались Дэн или Денни.
Я вглядывался в лицо женщины. Оно было мне незнакомо. Женщина, поняв моё затруднение, назвалась сама:
- Я Ася Холина. Мы с вами вместе учились в торгово-кулинарном училище...
- Ася?! Ты?! - удивился я.
Я и теперь никак не мог признать в этой женщине ту стройненькую девчонку с длинной толстой косой и с ямочками на пухлых щёчках и губками-вишенками, которые я целовал.
- Сильно я изменилась? - спросила Ася. - Не узнал или совсем забыл меня?
- Понимаешь, я никак не ожидал увидеть тебя здесь и сейчас, хотя и не раз вспоминал тебя, - попытался оправдаться я. - Считай, двадцать лет не виделись...
- Я тебя узнала сразу. Ты возмужал, но не изменился, - сказала Ася.
Следуя моему приглашению, она села за мой стол.
- А я запомнил тебя такой, какой ты была на вокзале, когда провожала меня в армию, - ответил я. - Меня сбил с толку твой нынешний мэйк-ап и короткая стрижка.
- Не оправдывайся, - проговила Ася. - Я знаю, что я сильно изменилась.
Я подозвал официанта.
- Шампанское и то, что пожелает дама, - распорядился я.
- Не надо шампанского, - отказалась Ася. - У меня от него изжога. Лучше сто грамм коньяку.
Я заказал бутылку "Мартеля".
Официант удалился выполнять наш заказ. Я спросил Асю:
- Как живёшь? Как муж, дети?
- Можно сказать, никак не живу, - ответила она. С мужем мы разбежались десять лет назад. С тех пор я свободная женщина. Детей нет. Работаю в одной фирме... оказываю услуги... А ты как, женился.
Она пригубила рюмку с коньяком, налитым ей услужливым официантом. Она поблагодарила его:
- Спасибо, Костя...
- Да, женат. У нас двое детей, мальчишки десяти и двенадцати лет.
- И где они?
- В Монреале.
- Это где?
- В Канаде.
- Ты свалил в Канаду? - удивилась Ася. - Давно?
- В девяносто четвёртом.
- То-то я сперва приняла тебя за иностранца. Но потом гляжу: нет, всё-таки ты, Денис... Как там, в Канаде?
- Нормально. Жить можно.
- Работаешь?
- Да, конечно. Мы с женой содержим ресторан.
- Ну-у, значит, разбогател?..
- Не то, чтобы разбогател, но не бедствую.
Ася плеснула себе ещё коньяку.
- За твоё счастье, за твою удачу...
- За наше счастье... - поправил я её.
Ася замотала головой:
- За твоё, Денис... А у меня... Какое может быть счастье у проститутки?.. Я, Денис, проститутка... Вот и весь сказ... Прокиднулась я в моей жизни...
Я не знал, что ответить ей. Ася снова опустошила рюмку. Я только пригубил.
- Ты и пьёшь не по-русски, - усмехнулась Ася.
- Не люблю я это дело, - ответил я. - Да и коньяк дрянь. Одно название "Мартель"...
На эстраду вышли три музыканта. Все трое длинные, словно глисты в зелёных пиджаках. Они начали настраивать инструменты, о чём-то тихо переговариваясь. Народу в зале прибыло. Мы закончили ужин. Ася аккуратно, чтобы не размазать помаду, промокнула губы салфеткой и сказала:
- Спасибо за ужин, Денис, но мне пора приступать к работе. Тебе я себя не предлагаю... Я не хочу этого... Шлюх и у вас, в Канаде, полно...
Она стала приподниматься из-за стола, но я задержал её:
- Не спеши... Ты мне там, в Канаде, часто снилась...
Ася опустилась на стул. В глазах её встали крупные жемчужины слёз. Не удержавшись на ресницах, они скатились по щекам, оставляя за собой чёрную дорожку размытой туши. Ася промокнула слёзы салфеткой.
Загремел оркестр: синтезатор, гитара и барабан. Ася что-то сказала, но я не разобрал её слов. Бухающие звуки оркестра оглушительно лопались в воздухе.
Приложив салфетку к глазам, Ася выскочила и-за стола и быстро зашагала к выходу. Я поспешил за нею. В холле я схватил её за руку.
- Погоди, Ася, - сказал я. - Куда ты? Что с тобой?
- Прости меня и уходи, Денис, - ответила Ася. - Не ходи за мной... Иди на место... Я зайду в туалет, приведу себя в порядок, - улыбнувшись, добавила: - Мне нужно иметь товарный вид.
Я вернулся в зал. Ася так и не появилась. Я спросил охранника в холле: не видел ли он женщину в красном платье с чёрной розой на груди. Тот ответил, что Аська Губа взяла в гардеробе свой плащ и ушла.
...Утро пробудило начинающийся день ярким солнцем и синим небом. Метеорологи в очередной раз ошиблись.
Когда я вышел из гостиницы, было уже жарковато. Я отправился в пешую прогулку по городу. Я шёл по знакомому проспекту навстречу незнакомым мне людям. Они проходили мимо, не обращая на меня внимания. И город смотрел на меня равнодушными окнами. Я был в нём всем чужой...
Я уехал через три дня. Аси больше я не видел. В ресторане она не появлялась. По старому её адресу жили другие люди. Нынешнего Асиного адреса они не знали...