Сегодня в редкой статье не встретишь понятий менталитет или ментальность. И разные авторы вкладывают нередко различное смысловое содержание.
В научный оборот слово «ментальность» было введено в кружке Дюркгейма,имея ввиду религиозную ментальность, а затем в его журнале появилась рубрика «Групповая ментальность». Дюркгейм под ментальностью понимал «Коллективное бессознательное». Термин «менталитет» впервые использовал в 1906 году французский этнограф и социолог Марсель Мосс, племянник и ученик Дюркгейма как синоним понятия «образ мыслей». Основатели журнала «Анналы» Л.Февр и М.Блок использовали данный термин при изучении различных социально-культурных феноменов, как отражение «коллективного неосознанного», обращаясь именно к массовым явлениям (например, массовых умонастроений, образа мыслей и чувств, ментальности — «духа времени», а не только идей отдельных индивидуумов). Во французской литературе различаются особенности проявления менталитета, который по сути дела отождествляется с такими понятиями, как «воображаемое», «чувствительное», «символическое» и даже «система ценностей» и «идеология». Исследователи ментальных феноменов дают весьма неоднозначные определения: «представления», «неосознанное», «установки», «поведение» [52. С. 194].
В немецком языке этот термин означает «образ мыслей», «склад ума». В то же время и в немецком, и во французском языках используется понятие «habitus». Шпенглер писал: «Я применяю это важное для физиогномики понятие к великим организмам истории и говорю о habitusе индийской, египетской, античной культуре, истории или духовности. Смутное ощущение этого всегда было заложено уже в понятии стиля и мы его только уясняем и углубляем, когда говорим о религиозном, духовном, политическом, социальном, экономическом стиле культуры, вообще о стиле души. Этот habitus сознательного бытия, распространяется у отдельных людей на умонастроение, мысли, жесты и поступки, в существовании целых культур охватывает всю совокупность жизненных проявлений высшего порядка»[208.С.169].
В словаре, изданном в Лейпциге менталитет толкуется как «духовный способ мышления». Считается, что в основу изучения проблемы менталитета были положены идеи Гегеля об «объективности духа», а также распространенные в Германии в XIX веке понятия о «сверхиндивидуальной психике» и «народном духе». Новые подходы в толковании ментальных феноменов определили идеи Шопенгауэра и Ницше, а также теории об архетипах «коллективного бессознательного» К.Юнга [211], об «интериоризации» - внутреннем усвоении индивидом внешних ценностей Э.Фромма [197], Не обошел стороной это понятие и А.Тойнби, связывая понятие «хабитус» в качестве ментальности с различными цивилизациями [180. С. 300].
Французский социолог П.Бурдье использует понятие «хабитус» для объяснения упорядоченности социального мира, его воспроизводимости, исторической протяженности и изменчивости. Habitus является одновременно и продуктом социальных условий (объективированных предыдущих практик), и средством, управляющим поведением индивида в обыденных ситуациях и средством, изменяющим и вновь упорядочивающим условия окружения (средством объективирования практик). Он есть «система приобретенных предрасположенностей (диспозиций), структуированных структур, предназначенных для функционирования в качестве структуирующих структур»[29. С.18].
В понимании П.Бурдье habitus представляет собой когнитивные и мотивационные системы; продукт наличных исторических условий. В этом смысле он объективен – отличен от индивида, находится «вне» его. Однако он инкорпорирован в сознание индивида и в этом смысле он – неотделимая часть социального действия.
Понятие менталитет утвердилось в интеллектуальной жизни Запада как поправка XX в. к просветительскому отождествлению сознания с разумом. В англоязычной литературе термины «менталитет», «ментальность», «ментальный» также имеют неоднозначное толкование. Термин «mentality» толкуется как «mental capicity», то есть как умственная способность или как «mental power» - умственная сила или «activity mind» - деятельный дух, разум, память. Существенное влияние на изучение ментальной проблемы в англоязычной литературе оказали труды Д.Юма [209].
В русскоязычной философской литературе понятие «mentalite» воспринято из западной литературы. Кульминацией в развитии этого направления явились работы таких отечественных религиозных философов конца XIX – начала XX вв., как Н.А. Бердяев, B.C. Соловьев, Л.П. Лосский, Г.П. Федотов, Л.П. Карсавин, В.В. Зеньковский и др. В российской философии, культурологии и публицистике обычно употребляется для характеристики национальных особенностей народов, особенностей культуры. Например, подчеркиваются черты русского менталитета — духовность, коллективизм (соборность), широта души.
В Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия понятия менталитет и ментальность отождествляются и толкуется (от позднелат. mentalis — умственный), как «образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе»[31]. В толковом словаре иностранных слов Л.П.Крысина менталитет объясняется как «образ, способ мышления, мировосприятия личности или социальной группы».
Политологи менталитет определяют как «обобщенное понятие, отчасти образно-метафорическое, политико-публицистическое, означающее в широком смысле совокупность и специфическую форму организации, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений». Данное понятие используется главным образом для обозначения оригинального способа мышления, склада ума или даже умонастроений (например, национальный – грузинский, русский, немецкий и др. или региональный – скандинавский, латиноамериканский и др. менталитеты.
Культуролог П.С. Гуревич также отождествляет понятия «ментальность» и «менталитет»: «это относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-нибудь сообщества» [67. С.238]. Автор учебника «Культурология» А. Кравченко определяет менталитет (от франц. Mentalite, от позднелат. mentalis — умственный) как «образ мышления, мировосприятия, духовной настроенности, присущие индивиду или группе» [106. С.343].
В последние годы исследователи активизировали работу по выявлению особенностей структуры понятий ментальности и менталитета у представителей Запада и Востока. Во-первых, практически во всех сферах деятельности человека культуры Запада и Востока демонстрируют различные мыслительные матрицы. В познавательной сфере: методы познания на Западе - главным образом рациональное, эмпирическое познание внешнего по отношению к человеку мира; на Востоке - интуитивное, иррациональное, созерцательное освоение мира. В деятельностной сфере - деятельность человека Запада направлена на изменение мира в соответствии с человеческими проектами (это касается как изменения природы - реки вспять, так и социальных проектов, начиная с государства Платона); деятельность человека Востока ориентирована на изменение самого человека в соответствии с изначальным трансцендентным замыслом, на приведение человека к гармонии с Космосом. Во временной ориентации человека: человек Запада ориентирован в будущее, причем, само по себе существование будущего обеспечивает изменчивость мира; человек Востока ориентирован на вечность, которая неизменна. Во-вторых, доказана принципиальная возможность квантификационного анализа некоторых рациональных аспектов индивидуальной ментальности. В ходе исследования было осуществлена формулировка основных понятий, касающихся индивидуальной, групповой, коллективной ментальности.
В философской литературе исследование проблемы менталитета осуществляется в различных направлениях. Во-первых, это – социально-философский аспект. Выдающиеся русские философы В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев хотя и не применяли термин «менталитет», тем не менее, внесли существенный вклад в разработку этой проблемы, используя различные словосочетания с понятиями: «склад», «тип», «образ», «слой». Например, «склад русского характера», «склад души народа», «русский духовный склад», «национальный тип», «духовный тип человека», «умопостигаемый образ народа», «глубокий слой русской души». А.Ф.Лосев и П.А.Флоренский рассматривали феномен менталитета во взаимосвязи с различными проблемами языка. Значительно меньше работ, связных с исследованием евразийского менталитета. Таким образом, в российской философии понятие «менталитет» и «ментальность», нередко отождествляют, считается, что они имеют однопорядковое значение, с такими терминами как «русская идея», «образ мыслей», «совокупность умственных навыков и духовных установок».
Анализ различных точек зрения, касающихся употребления терминов «ментальность» и «менталитет» убеждает, что в философской литературе пока нет четкого определения этих понятий [8]. Не внесли ясность в этот вопрос и защищенные кандидатские и докторские диссертации [149.183].
Некоторые современные философы понятие «менталитет» рассматривают как глубинное, изначальное проявление архетипов, устремлений, установок (в том числе мессианских), присущих в той или иной степени каждому народу. Российский исследователь Д.В. Полежаев определяет менталитет как систему социокультурных установок: «Менталитет – это устойчивая во «времени большой длительности» (Ф.Бродель) система внутренних глубинно-психических социокультурных установок общества, формируемая (и функционирующая) как под воздействием внешних условий, так и на уровне внесознательного (неосознанного)»[149. С. 4].
Итак, ментальность имеет ярко выраженную когерентно дуальную природу. С одной стороны, проявляется как биологическое природное, и даже подсознательное, а с другой - социальное, культурное, сформированное в процессе воспитания. Обе эти составляющие в ментальности находятся в состоянии когнитивной адаптации или когнитивного диссонанса. Люди вынуждены реализовать в той или иной степени наличие в них такого рода побудительных сил, каждая из которых, если проследить ее действие, неизбежно противодействует другой, более того, эти силы часто противоположны друг другу. Причем биологический фактор является способом закрепления социальных факторов, важных для процесса адаптации человека, как в природной, так и социальной реальности. Для того чтобы сформировался тот или иной стереотип ментального поведения он должен пройти длительный путь от многократно повторяющегося мыслительного и поведенческого приема через легитимацию, через превращения его в норму реакции, в привычку сознания, возможно, нескольких поколений и стать автоматически бессознательным, закрепленным как «нормальная» информация для данного субъекта. В качестве рабочей, примем дефиницию, данную авторами «Новейшего философского словаря»: менталитет – сформированная система элементов духовной жизни и мировосприятие, которое предопределяет соответствующие стереотипы поведения, деятельности, образа жизни разнообразных социальных общностей (групп) индивидов, а также включает совокупностьценностных, символических, сознательных или подсохнательных ощущений, представлений, настроений, взглядов, мировоззренний. А ментальность – полисемантическое понятие для обозначения глубинного уровня человеческого мышления, которое не ограничивается сферой осознаного, а проникает в подсознательное.
ОТЛИЧИЕ МЕНТАЛИТЕТА ОТ МЕНТАЛЬНОСТИ
В философской литературе делаются попытки развести понятия «менталитет» и «ментальность» «В отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета… В обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью, хотя для теоретического анализа важнее менталитет»[8. С. 31-32]. Менталитет – это система ценностей, целей и убеждений, зависящая от этнических, социальных, культурных, географических, языковых и т.п. факторов, а ментальность – проявление этих факторов в поведении человека или социальной группы.
Психологи, этнологи, социологи и другие специалисты рассматривают их во взаимосвязи с концепциями своих наук. Социологи рассматривают проявление менталитета как следствие процесса социализации – усвоения норм поведения, традиций и обычаев. В связи с этим концепция менталитета совпадает во многом с основными положениями национальной идеи. Вместе с тем представители разных народов являются носителями своей особенной культурно-исторической традиции, обычаев. Социально-философское осмысление ментальных черт народа, погружение в глубины народного духа можно рассматривать и как иррациональное, мистическое постижение духовных основ, сущностных бессознательных черт общества в его историческом протяжении. Социологи Санкт-Петербургской школы поддерживают позицию Семенова В.Е., который определяет менталитет как «исторически сложившиеся групповое долговременное умонастроение, единство (сплав) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом выражении»[165.С. 44]. При этом ученый считает, что у того или иного народа или страны имеется более чем один менталитет и поэтому вводит понятие полиментальности – множественности менталитетов.
Проблемы менталитета рассматриваются в психологическом аспекте под влиянием идей Фрейда, Юнга, российских и грузинских психологов.
При этом в литературе можно встретить не только использование как синонимов категорий «менталитет» и «ментальность» (что вполне допустимо при недостаточной философско-методологической разработанности проблемы), но и характеристику указанных дефиниций с помощью понятий «национальный характер», «этническое сознание», «психический склад нации», «мировоззрение», «психология» и т.д. В то же время отдельные исследователи предпринимали попытки установить содержание и соотношение терминов «менталитет» и «ментальность».Так, одним из таких разграничений этих категорий является определение ментальности как универсальной способности индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определенному социуму и времени. Свое конкретно-историческое воплощение ментальность находит во множестве менталитетов различных эпох и народов. Иными словами, индивидуальная ментальность, по сути дела, растворяется в социальном менталитете, что представляется не совсем реальным отражением действительности.
В рамках социологического подхода предпринята попытка дифференцировать дефиниции «менталитет» и «ментальность». На основе анализа этимологии слова "менталитет" предложено достаточно традиционное определение этой категории как способа, типа мышления, склада ума. Эти характеристики проявляются в познавательном, эмоциональном, волевом процессах и в особенностях поведения, дополняемых системой ценностных установок, присущих большинству представителей конкретной социальной общности. Менталитет выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения. В свою очередь, ментальность, с одной стороны, – это способ повседневного воспроизводства, сохранения привычного уклада жизни и деятельности. С другой стороны, она представляет собой качество или группу свойств, а также совокупность когнитивных, аффективных и поведенческих характеристик мышления индивида или группы. Однако в таком подходе присутствуют определенные методологические и логические противоречия. Во-первых, указывается на то, что оба явления, «менталитет» и «ментальность», связаны с особенностями индивидуального и группового мышления. Само мышление характеризуется такими специфичными, хотя и взаимосвязанными чертами, как набор свойств, качеств, особый тип, способ мыслительной деятельности. Во-вторых, ментальность не является психическим состоянием, а представляет собой социокультурный феномен. Однако, она есть не что иное, как результат индивидуального психосоциального развития и интерперсонального взаимодействия, что явно имеет противоречие с вышеизложенным выводом.
В то же время вполне справедливо указано на наличие диалектической взаимосвязи между феноменом менталитет и ментальность. Однако вывод о том, что менталитет и ментальность – это многомерный феномен человеческого восприятия, представления, отношения и действия, который может быть описан в разных аспектах, размывает границы этих дефиниций настолько, что они практически сливаются друг с другом и теряют свою содержательную специфику. Л.Н. Пушкарев пришел к выводу, что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение (подобно таким категориям, как «мышление», «сознание»), в то время как «ментальность» можно отнести к различным социальным стратам и историческим периодам. Свои выводы историк сделал на основе того, что от основ имен прилагательных образуются, как правило, существительные, обозначающие признак, отвлеченный от предмета, а также качество либо состояние. Поэтому, по его мнению, «ментальность» можно рассматривать как признак мыслящего человека, характерный для данного лица (коллектива) в конкретное время [154. С.158].
В определенном смысле сходную точку зрения высказали Е.А. Ануфриев и Л.В. Лесная которые отметили, что в отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета … в обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью [8, с. 24]. Сложившееся терминологическое противоречие попытался разрешить Д.В. Полежаев [149. С. 64], Он предложил рассматривать ментальность и менталитет как часть и целое. По его мнению, ментальность личности можно определить как глубинный уровень индивидуального сознания, как устойчивую систему жизненных установок. Она отражает неповторимое, многообразное, динамичное в духовном мире и деятельности индивида, в то время как в категории «менталитет» фиксируется духовность общества в целом, прежде всего его идеологические принципы, вытекающие из особенностей социально-политической организации.
Таким образом, обзор основных подходов к рассмотрению категорий «менталитет» и «ментальность» показал, что исследователи достаточно обоснованно указывают на диалектическую взаимосвязь указанных явлений. В то же время, в силу недостаточной философско-методологической разработанности проблемы, предложенные учеными подходы к дифференциации этих понятий не позволяют в полной мере установить специфику их содержания. Определенным выходом из создавшегося положения может являться использование на разных уровнях дефиниций «ментальность» и «менталитет» (индивидуальный менталитет, менталитет социальной группы (слоя), менталитет социума, этнический/национальный менталитет и т.п.), подобно тому, как это происходит, например, с понятием «сознание» (индивидуальное, коллективное, национальное). Категорию ментальность можно определить как сформированную под влиянием географических, этнических и социокультурных, иррациональных и рациональных факторов систему стереотипов поведения личности, являющихся выражением приоритетных ценностей. Ментальность – это проявление менталитета.
Менталитет можно определить как особый культурно-исторический феномен, отражающий индивидуально (социально) - психологическую специфику и духовное состояние субъекта (личности, социальной группы, этноса и т.д.) в определенных условиях социально-исторического бытия. При этом бытие менталитета осуществляется через различные трансляционные механизмы в структурно-семиотических текстах культуры. Сама трансляция менталитета социально-исторического субъекта может происходить как на сознательном, так и на бессознательном уровне, поэтому изучение различных его проявлений в культуре позволяет проследить некоторые черты подсознания, лежащие в их основе. В этой связи для исследования указанного явления и установления его отличий от ментальности наиболее оптимальным представляется структурно-семиотический подход, достаточно хорошо разработанный и апробированный представителями структурализма как у нас в стране, так и за рубежом.
Однако ранее исследователи ограничивались рассмотрением, главным образом, отдельных явлений духовной культуры (религия, мифология, искусство), не применяя структурно-семиотический метод к изучению феномена менталитета в целом. Между тем в рамках такого подхода менталитет можно рассматривать на двух взаимодополняющих уровнях: на структурно-аналитическом и знаково-символическом. В первом случае исследуются отдельные структурные составляющие менталитета, которые в свою очередь тоже представляют систему реализованных определенным образом элементов. В пределах второго уровня дается семантическая интерпретация зафиксированного явления. Под категорией «ментальность», вероятно, можно понимать определенные универсальные базовые конструкты духовной жизни общества, формирующиеся в социокультурном пространстве в конкретные исторические периоды. Если ментальность отличается релятивностью, то менталитет – стабильностью, относительным постоянством и устойчивостью. Если менталитет – реальный, актуальный способ мышления и духовной жизнедеятельности, присущей определенной общности людей, ментальность - то гибкие, вариативные психические процессы, состояния и формы духовной деятельности.
2.3. Междисциплинарные исследования ментальности. На базе изучения каждого из различных подходов условно выделим три основных - психологический, антропологический и философский. Психологи были одними из первых, кто усмотрел в менталитете научную категорию, однако немногие из них решаются на определение дефиниции. Заметим, что западные исследователи обычно ограничиваются краткими определениями, а это только закрепляет существующую терминологическую неопределенность.Психологи в последние годы проявляют немалый интерес к феномену менталитета, в том числе к эмпирическим исследованиям его характеристик. В этой связи стоит отметить работы К.А. Абульхановой, А.В. Брушлинского, Л.М. Смирнова, И.Г. Дубова. Но лишь в работах последнего содержится попытка систематизации психологических воззрений на выработку адекватной дефиниции. По мнению Дубова, «менталитет – это некая интегральная характеристика людей, живущих в конкретной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него» [64. С. 10.].
На первый план, таким образом, выступает рефлексия человека на внешнюю действительность, оригинальность восприятия этой действительности через призму соответствующей культурной среды. Исследователи-психологи пытаются обнаружить элементы, создающие это своеобразное восприятие, реагирование индивида. Центральным моментом тут служит архетип. Согласно К. Касьяновой, есть ряд предметов или идей, по-своему эмоционально окрашенных для представителя каждой культуры. При отражении в сознании они становятся импульсом к определенному действию. Связку «предмет-действие» Касьянова и называет социальным архетипом. На ее взгляд, он тесно связан с ценностной структурой личности, которая «погружена в архетипы» [89. С. 32].Итак, специфика психологического подхода вбирает в себя, во-первых, раскрытие менталитета как характеристики индивидуального сознания; во-вторых, рефлексию индивидуумом окружающей реальности как основной способ ментального проявления; в-третьих, подчеркивание роли, которую играет культура в данной среде как основополагающий фактор, формирующий менталитет. К психологическому пониманию менталитета близка позиция лингвистов, которые ищут в языке отражение специфического бытия нации (например, работы Г.Д. Гачева).
Антропологическое понимание менталитета используется историческими науками, эту точку зрения разделяют и представители этнографии и этнологии. Как показывает анализ литературы удовлетворительного определения понятия «менталитет» нет (например, в работах А. Гуревича не проводится различения между понятиями «ментальности» и «менталитета».. Если под менталитетом понимать некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, географических и языковых и т.п. факторов, - то можно показать, что менталитет присущ европейцу как форма, которая содержит, упорядочивает, организует различные ментальные состояния европейца (понятие «менталитета» сопоставимо с понятиями «государства», «гражданского общества»), но этой формы упорядочивания нет в России. Для России адекватнее говорить о ментальности (экспликация понятия «русской души») как о некоторой структуре «инфантильного сознания». Данное различение позволяет объяснить с единых позиций существенные особенности «русской души», а также уточнить проблему «диалога» Востока и Запада, как проблему взаимоотношений «менталитета» и «ментальности».
Здесь не лишне упомянуть Л.Н. Гумилева со свойственным ему представлением о принципах обособления этносов (модель этнического противостояния "мы - не мы"). Большое значение для понимания ментальности имеет учение Л.Н.Гумилева, хотя термин «ментальность» Гумилев не использовал. Теория пассионарности выдающегося историка и географа, «последнего евразийца», объясняющая закономерности возникновения и развития этносов применима и к исследованию механизма возникновения и функционирования менталитета. Сформулированный им принцип биполярности биосферы следует рассматривать в дискурсе теории этносов. Согласно концепции Гумилева об этногенезе - происхождении и существовании этносов, пассионарный толчок предполагает триединый импульс: а) этнологический, б) географический, в) исторический, выраженный в ментальности. Принцип этнической структуры предполагает иерархическую соподчиненность субэтнических групп. Составными элементами этносферы являются: суперэтносы, этносы, субэтносы, а также консорции и конвиксии.
Суперэтнос, по Гумилеву, состоит из ряда мелких этносов, например, евреи – это ашкеназы, сефарды, фаллаши, грузинские евреи и так далее, которые имеют мало отличающуюся ментальность. Так же как французы – бретонские кельты, гасконцы бакского происхождения, лотарингцы, провансальцы, бургундцы, норманны, аквитанцы, савояры – все они «образовали этнос, который мы называем французской нацией». Российский суперэтнос 14-15 вв., в свою очередь, делится на этносы, в числе которых великороссы, белорусы, татары, карелы, мордва, гуцулы и другие, а этнос великороссов состоит из субэтносов: московиты, поморы, чалдоны (сибиряки), татары кряшены (крещенные татары), донскоге казачество, наконец, из московитов выделяются конвиксии (купцы, стрельцы, боярство, слободские ремесленники и другие) и консорции (землепроходцы, ватаги, артели, разинцы, старообрядцы и другие) [48. С. 20-35]. Их объединяет не только язык, культура, но и ментальность.
Например, И.Орлова считает, что современное представление о цивилизациях и суперэтносах существенно конкретизирует евразийскую идентичность. Важнейшим условием жизнеспособности евразийской идеи является сдвиг в самосознании людей в сторону понимания ими своей исторически определенной функции в жизни органического целого – Евразии, формирование двойной идентичности: собственно национальной и общеевразийской. Ведь была у нас двойная идентичность в советское время. Русский, казах, калмык и т.д. – все осознавали себя еще и советскими. Евразийская идентичность способна на социальном и социально-психологическом уровнях цементировать единство народов Евразии. Цивилизация, определяет она, это «социетальная культурно-историческая система, объединяющая на суперэтническом уровне население с общей самоидентификацией, органически связанное с конкретной природно-пространственной средой» [140] В культурологии и публицистике термин ментальность обычно употребляется для характеристики национальных особенностей народов, особенностей культуры. Например, черты русского менталитета — духовность, коллективизм (соборность), широта души. Ментальность культуры — глубинные структуры культуры, исторически и социально укорененные в сознании и поведении многих поколений людей, объединяющие в себе различные исторические эпохи в развитии национальной культуры.
В философии проблема менталитета и ментальности занимала и занимает внимание многих исследователей в связи с такими понятиями как «образ жизни» и «смысл жизни», а, в последние годы, как «национальная идея» и «национальное самосознание», «западный» или «восточный», «русский» или «казахский», «христианский» или «исламский» и другие типы менталитета. В меньшей степени исследованы особенности евразийского менталитета, особенно его аксиологический аспект. И, наконец, философское понимание менталитета как одного из особых природных и общественных явлений предполагает обращение к этому ракурсу всех отраслей социальной науки. Вопреки проявлявшемуся стремлению к универсальности, акценты позволяют охарактеризовать специфическое видение изучаемого предмета представителями любого направления.
В процессе усвоения культурных ценностей общества формируется менталитет личности и социума. Существующие общие ценности и истины, общие чувства и нравственные оценки переживаются каждым индивидуально, и только тогда, когда они приняты им, можно говорить о человеческой личности. «Менталитет не дается с рождения - пишет Б.В.Марков, - а искусственно культивируется, и это касается не только мыслительных привычек и установок, но и культуры эмоциональной жизни» [115. С.188]. По мнению представителей новой науки - соционики, менталитет включает в себя систему ценностей данной личности и характерный для нее набор целей (стратегических и тактических, жизнесодержащих и жизнеобеспечивающих). Менталитет формируется в результате индукционного воздействия на человека внешнего мира. Основными факторами определяющими тип менталитета являются (в нисходящем порядке): индивидуальная эволюция, набор импринтов по Лири-Уилсону; биологические факторы (уровень физического и психического здоровья, детские болезни); менталитет родителей; воздействие со стороны отдельных «сильных личностей» (тренеры, старшие друзья); школа и иные социальные учреждения; теле- и кинофильмы, просмотренные в детстве и юности; средства массовой информации; литература, прочитанная в детстве и юности; а также другие формы воздействия. Поскольку менталитет есть индукционное явление, можно говорить о менталитете класса, нации, государства...
В дефиниции менталитета, данной участником «круглого стола» в редакции «Вопросов философии» И.К. Пантиным, подчеркивается его массовый характер, обусловленность исторической судьбой народа, определенная предзаданность. А.С. Ахиезер делает акцент на динамику понятия как основное функциональное качество. Менталитет, считает он, «устойчивый изоморфизм, присущий культуре», и «особый способ организации, структуры освоения, осмысления через систему основополагающих ценностей» [12. С. 189-190].
В таком понимании важно, что это тот социальный феномен, который базируется на изменении мыслительных характеристик индивида под воздействием меняющихся характеристик деятельности. Разработки философов не оставляют сомнений в двойственности природы рассматриваемой категории, предопределенной статичностью, образующей одно из имманентных ее свойств, и изменчивостью, так как при отсутствии динамики оперирование этим термином теряло бы смысл. Бесспорно, научный анализ менталитета должен включать эмоциональный и ценностный аспекты жизни социальных групп, а также их духовную специфику.
В казахстанской философской литературе больше внимания уделяется особенностям тюркского, казахского и евразийского менталитета. М. Орынбеков дает следующее определение: «Менталитет – это коллективно формируемый в обществе строй мышления и поведения, который присутствует у всех его членов и проявляется на индивидуальном уровне» [142. С.13]. Соглашаясь с этим определением, Д. Кшибеков подчеркивает, что менталитет, характерный для всего народа, проявляется в каждом человеке данной национальности. Менталитет народов зависит от особенностей образа жизни, формируется под влиянием географических, материальных, социально-политических, идеологических и других фактров [117, с.4].
Социологи все чаще обращаются к компаративистскому методу исследования феномена ментальности и менталитетов. Компаративные или сравнительные исследования в социологии, рассматривающие явления или процессы в широком социально-историческом и социально-культурном контексте, предполагают всесторонний анализ предпосылок и последствий, привлечение исторических аналогий, таких видов компаративных исследований, как «бинарный анализ», «сравнение подобных и контрастных менталитетов», «асинхронное сравнение», «планетарное или глобальное исследование».
Сравнительный анализ менталитетов предполагает несколько этапов. Первый этап - фиксация языковых различий русского (славянского) и европейского менталитетов на феноменологическом уровне. В качестве оснований для различения можно использовать феномен чрезмерного преобладания оценочно окрашенной лексики в русском языке по сравнению с основными европейскими языками (английский, немецкий, французский) по выражению Г. Кульчинского, для русского человека характерно «искание правды», но не «поиск истины»[105. С. 44 - 47]. Отсутствие в этих языках соответствующих аналогов для некоторых понятий русского языка (для анализа привлекаются понятия «духовности», «совести», «смекалки»). Анализ этих феноменов показывает принципиальную разницу между русским и европейскими языками. Поскольку существует тесная взаимосвязь между языком и менталитетом носителей языка, то можно фиксировать различие русского и западноевропейского менталитетов.
Следующий этап предполагает выдвижение гипотез для объяснения этого феноменального различия языков (и менталитетов). Например, одной из таких гипотез является гипотеза «срединного» положения евразийского менталитета между Востоком и Западом. Если сопоставить термин «смекалка» с терминами ум» и «мудрость», то можно выстроить следующий ряд «ум» - «смекалка» - «мудрость», где первый термин ряда («ум») соотносится с европейским рационализмом, а последний термин («мудрость») – с восточной медиативной мудростью. Релевантна здесь и метафора «левого» (рационального, Запад) и «правого» (образного, Восток) полушария. Обоснование данной гипотезы позволяет сделать вывод об особом положении Евразии как своеобразного моста между Востоком и Западом.