Олежка. Олежка-сын алкоголички. Отца никто никогда не видел. Все соседи думали, что он тоже сопьется, пропьет квартиру, убьет мать и сядет в тюрьму. Странно, но Олежка не пил, вообще. Играл с малышами во дворе, никогда не ругался, со всеми был добр и застенчив, покупал еду матери, выгонял из квартиры ее очередных собутыльников, и всегда здоровался с моим отцом за руку. Отец говорил, Олежка хороший, и я верила ему, и верила Олежке, вернее, в него. Когда темнело, Олежка разводил нас всех по домам и сдавал родителям со словами «На горшок и в люльку».
Потом Олежка сходил в армию, вернулся, устроился работать на завод и все также продолжал здороваться с отцом за руку. Мне даже кажется, что вылечил мать, если это возможно, потому что со временем дама стала выглядеть прилично и адекватно воспринимала этот жестокий мир. Даже в 25 лет Олежка не стал Олегом…и в 30 не стал… До сих пор малышня встречает его восторженными криками, почему- то забывая про «О»- «Лешка, Лешка, Лешка».
Дым. Я не знаю его настоящего имени… Его так называли за серый цвет лица и бесцветную одежду. О родителях Дыма я тоже ничего не знала, но одно могу сказать - они были странные. Лилипуты они были. Дыма не любили, его гоняли, били палками и нехорошо обзывали. Дым был неприятным во внешности, и непонятно было - он вырастет когда-нибудь или тоже будет лилипутом. А еще у Дыма был брат - он не рос, не разговаривал и всегда сидел в коляске. Позже я узнала, что он умер… Дыма я всегда жалела. В детстве мне очень хотелось, чтобы он вырос нормальным человеком, и чтобы все у него было хорошо…
Дым вырос… Мое сердце всегда радуется, когда я вижу его. Выглядит прилично, одежка всегда чистая и опрятная, выглаженная. Последний раз я его видела с сотовым телефоном и наушниками, из наушников слышалась веселая музыка, а на лице Дыма была счастливая улыбка…
Лукас. Мальчик Лукас был дауном. Но все считали, что у него шизофрения и боялись его. Родители отпускали Лукаса одного в магазин за хлебом и газетами, но, видимо, запрещали общаться с другими детьми. Запретный плод сладок, поэтому нарушая все запреты, Лукас стремился к нам всеми правдами и неправдами. Мы с огромными от ужаса глазами и с дикими криками « Аааа!!!» убегали от него. Мы считали, что он нас хочет убить. Лукас бежал за нами…
То, что у мальчика нет шизофрении, первой поняла я. Он был необычным ребенком, но ребенком, добрым, светлым, радостным ребенком. Однажды я не побежала и посмотрела в его глаза-щелочки. «Что ты хочешь?»- шепотом спросила я. «Играть!»- Лукас улыбался…
Лукаса я защищала от всего плохого и заботилась, как могла. В мои 12 лет я считала его своим ребенком, наверно, поэтому он называл меня почему- то «мама». Мы выпрашивали у прохожих монетки, и я покупала Лукасу мороженое. А на день рождения он мне подарил шарф, который я до сих пор храню дома…
Светлая тебе память, солнышко!
Михаэль. Ох, Михаэль…Красивый парень с красивым именем. Сердечная боль всех девчонок и головная боль их мам. Сказать, что он был красив - это ничего не сказать. Он был божественно красив! Голубые глаза, пушистые ресницы, белокурые волосы и кудряшки…. При виде его девочки падали в обморок или вздыхали так, что было слышно в соседнем переулке.
Я до сих пор не понимаю, почему никто не видел, что у Михаэля были глаза садиста, вместо улыбки - гадкая ухмылка, повадки маньяка - убийцы и душа, черная как сажа...
…Михаэль отлавливал животных, привязывал их и долго мучил за гаражами… О судьбе несчастных можно только догадываться…
В один не прекрасный день я нашла большой осколок от бутылки и пошла к гаражам спасать бедных животных. Прихватила попавшуюся мне под руку подружку, чтобы не было так страшно, и мы пошли тихой поступью….А дальше я не помню, что было… я размазывала слезы по щекам и с диким остервенением резала и резала веревки….резала и резала…..пока из-за угла не показался Михаэль….Схватив спасённую псину, я неслась так, что если бы меня видел мой учитель физкультуры, то он, не задумываясь, послал бы меня на соревнования… Очнулась я на другом конце города…долго ждала трамвай, чтобы вернуться обратно. Но возвращаться было страшно...В моей голове рисовались картины того, как Михаэль с веревками в руках стоит и ждет меня у подъезда… У подъезда было темно и тихо. В наших окнах горел свет. «Пронесло» - подумала я с облегчением.
Следующий день обещался быть неприятным…Это я поняла по ухмылке ангелочка и по надвигающемуся на меня телу… «Лучшая защита-это нападение»- вспомнилось мне... Я кричала о том, что все рассказала папе, что если он сделает еще хоть один шаг, то мы тут же поедем в полицию и я расскажу всему городу, чем он занимается… Отпаивали меня валерьяной в школьном медицинском кабинете. Михаэля я больше не видела….
Такого не прощают… Странно, что я до сих пор жива…