34 Синеглазка, Желтоглазка, Зеленоглазка
Во время своих многочисленных странствий он приметил один живописный лес, где неподалёку жили люди, и решил на время обосноваться там. Дело в том, что поблизости от людей эльфам сподручнее – можно и еды при случае своровать, да и повеселиться есть где. Над лисами да медведями ведь особо не подшутишь – слишком однообразно. Люди – это другое дело. А попроказничать Кнуремуре был не прочь.
Долетев до Заросшего леса – так он про себя его называл – он выбрал большую поляну в самой глуши и закопал в ней кусочек грибницы, чтобы разрослась. Монетку он пока что оставил при себе – спрятал на дне старого дупла, в котором решил поселиться. Всё равно грибница пока была слишком мала, чтобы выращивать в ней клады – вот разрастётся, тогда видно будет.
Каждый день эльф летал на заветную поляну, чтобы наблюдать за событиями, но это ему быстро надоело. Его коварная натура требовала более решительных действий, чем простое созерцание событий. И тогда он придумал вот что…
Заросший лес в те времена – а происходило всё это давным-давно, лет пятьсот назад – так вот, Заросший лес тогда был вовсе не таким безлюдным как сейчас. Окрестные крестьяне не упускали случая наведаться за грибами-ягодами, а то и дров раздобыть. Феи тут и тогда водились, да это их не смущало – они все как одна были дикие да запуганные, боялись и нос наружу высунуть.
Кнуремуре уж тут повеселился всласть – то воз крестьянский в овраг свалит, то лошадь в болото заманит. А любимым его занятием стало превращаться в медведя и выскакивать из малинника, вот смеху-то было! Но всегда его грызла мысль об оставленной без присмотра грибнице. Так вот как он поступил – ранней весной, как раз перед появлением листьев, нашёл ореховый куст и просидел над ним весь день и всю ночь, представляя перед собой настоящий замок, каких он немало повидал на своём веку. К утру куст было не узнать – замок, да и только. Внутрь вели три приветливо распахнутые деревянные дверцы. Эльф спрятался неподалёку и стал ждать.
Не прошло и часа, как мимо него пролетела фея. Заметив замок, она некоторое время озадаченно разглядывала его, затем, не удержавшись, юркнула в одну из дверей. Дверца тут же захлопнулась. Фея заметалась внутри, да так что замок аж затрясся, и попыталась взмахнуть волшебной палочкой – да не тут-то было. Коридор, в котором она очутилась, оказался слишком узким. Она и замахнуться-то как следует не смогла. Фея пригорюнилась и приготовилась ждать своей участи.
Так повторялось ещё два раза. Когда ровно три феи оказались запертыми внутри орехового куста, Кнуремуре приступил к переговорам. Ничего плохого он им сделать не мог. Он прекрасно знал все волшебные законы – того, кто обидит фею, ожидает незавидная участь. Запереть-то он их запер, да только особого вреда им это пока не причинило. Внутрь он их не заманивал – их собственное любопытство в этом виновато. Ореховый куст – это явление природы, можете с ним расправляться сколько хотите.
Феи быстро поняли, что имеют дело с очень умным эльфом – чего только он им не наобещал. Вкратце его речь сводилась к следующему: ему нужны ровно три феи, чтобы охранять кое-что ценное, спрятанное в лесу. Взамен они получают все блага мира – они проживут на земле долго-долго, намного дольше, чем обычные феи. Они смогут в любое время и на любой срок превращаться в любых людей или животных. Все обычные качества фей, естественно, сохранятся при них. Спрашивается, чего бы ещё они могли пожелать?
Но всё же феи чувствовали в его словах какой-то подвох и не спешили соглашаться на столь заманчивое предложение. Если всё и в самом деле так прекрасно, зачем было хитростью заманивать их внутрь орехового куста и держать там в плену?
Кнуремуре юлил как мог, феи стояли на своём. В конце концов, ему пришлось признать, что да, минусы тоже будут. Например, они не могут удаляться слишком далеко от охраняемого предмета, а как минимум одна их них должна всегда иметь его в поле зрения. Они не могут задавать ему никаких вопросов. Они не могут сами использовать этот предмет. И наконец… Вот это самое «наконец» оказалось самым неприятным из всего списка. Наконец… их характер может измениться в какую-нибудь сторону.
Хитрый эльф попытался выразить это самым мягким способом.
-Мы что, превратимся в злых фей? – спросила одна их них.
Конечно же нет… То есть, не совсем… То есть…
В общем, Кнуремуре пришлось признаться, что для исполнения его хитрого плана неизбежно требовалась одна добрая фея, одна злая и одна, которая будет попеременно становиться то на ту, то на эту сторону.
Все три феи просто слов не нашли от охватившего их возмущения. Да как он осмелился такое им предлагать! Они потребовали немедленно их выпустить. Но эльфа к тому моменту и след простыл. Он решил дать феям время поостыть и подумать, а сам, как ни в чём не бывало, отправился спать.
Второй раз он появился рядом с ореховым кустом только через три дня. Феи намного прочней, чем люди – три дня без пищи и воды для них ничего не значат. Но всё же, приятного в этом мало. Феи за это время уже устали на него злиться. Каждая из них сидела в отдельном коротком коридорчике, наподобие тупика, но переговариваться они могли. Так вот, они договорились просто переждать, когда эльфу это надоест, и он выпустит их наружу. Или когда ветер расшатает хоть одну из дверей их темницы, тогда одна из них сможет выпустить двух других.
Но Кнуремуре и не собирался пускать всё на самотёк. Каждый день он появлялся рядом с ореховым кустом и начинал свои уговоры с самого начала. Через две недели феи сдались. Они были слишком измучены и решили притвориться, что согласны на всё. А уж когда выберутся на свободу… Этого хитрому эльфу только и надо было. Получив их согласие, он тут же приступил к колдовству – собрал в лесу множество трав, наловил лягушек, пауков и мышей, вскипятил в котелке воды и начал настаивать колдовское зелье…
…На этом история обрывалась – сколько ни махали Тильда и Кассандра своими волшебными палочками, ничего больше выяснить не удалось.
-Это что – правда? – потрясённо спросила Тильда.
Кассандра беспечно махнула рукой.
-Нет, конечно. Пятьсот лет – скажете тоже! Просто очередная сказка. Да у нас и эльфов-то таких нет.
-Но почему тут говорится про наш лес?
-Ну и что! Мало ли Заросших лесов. Лес – это вам не парк, если вдуматься. Растёт себе и растёт – кто ему мешает?
-А грибница? Ты ведь сама говорила – увидела предсказание о грибнице. Это что, по-твоему?
-Грибница, - согласилась Кассандра. Она перевернула картинку вверх ногами, потом зачем-то взглянула на неё сбоку, - Хотя здесь-то обыкновенная сыроежка.
-А три феи! Их здесь как раз три – не пять и не две! Это тоже, по-твоему, совпадение?
-Странные они какие-то…, - задумчиво произнесла Кассандра, - Почему они такие одноцветные… Хотя, знаешь… Чего это мы себе голову ломаем! Сейчас спросим Мартину, да и дело с концом!
-Точно!
Феи переглянулись. Мартина ведь спит на этом самом чердаке, за стенкой сундука. Пусть прямо скажет, откуда взялась эта история. А не то они быстренько расскажут всем феям в лесу, пусть тогда как хочет выкручивается. Если это всё правда, и среди них действительно бродит какой-то ненормальный эльф – какое она имела право скрывать такую важную информацию?
Тильда и Кассандра одновременно взметнулись вверх и в мгновение ока оказались на крышке сундука, прямо над кроватью Мартины. Взглянув вниз, они увидели одну вещь – кровать Мартины была пуста.
…Пинкус проснулся от резкого металлического клацанья. В первое мгновение он не мог понять, как тут очутился. Он задремал, прислонившись спиной к стволу дерева, да так неудачно, что вся шея затекла. Пинкус покрутил ей, преодолевая боль, и тут заметил на соседней ветке спящего Хауи.
Слабак, заснул на посту! Внезапно Пинкус покраснел – сам-то хорош.
Пока они спали, на деревню опустились сумерки. Наконец Пинкус всё вспомнил – они ведь выслеживают хозяина велосипеда! Он поднял голову. Велосипед медленно удалялся от них в сторону леса. Пинкус подбежал к Хауи и бесцеремонно растолкал его.
-Вставай, соня! Шапку проспишь! – Хауи захлопал глазами, - Догоняй, только тихо! – прошептал Пинкус ему в ухо и метнулся вслед за велосипедом.
Над седлом что-то белело. Пинкус мчался на пределе своих возможностей. Он поднялся над деревьями, пролетел немного вперёд, затем пулей бросился вниз и нырнул в куст орешника, вылезающий прямо на тропинку. Велосипед приближался к нему. Пинкус затаил дыхание и постарался слиться с кустом. Какая-то девчонка в белой накрахмаленной блузке и в короткой юбочке бесцеремонно въезжала на велосипеде прямо в лес – как будто она была здесь полноправной хозяйкой! И это практически посреди ночи! Пинкус чуть не задохнулся от возмущения.
Она проехала мимо, а эльф остался поджидать Хауи.
35 Иванова ночь
Тильда с Кассандрой неторопливо летели среди деревьев. На лес опускались сумерки. Интересно, на что эта Мартина надеется? Лес не настолько большой, чтобы она могла вечно в нём скрываться.