Память о прошлом, но не мемуары 1 17

   
               



         
               
                ЖИЗНЬ В РВАНЫХ КУСОЧАХ               
               
               
            
               
               
    
   
               
                ОГЛАВЛЕНИЕ

            Глава 1.Первые шаги – первые воспоминания

           Что-то,что осталось в памяти от далёкого детства
           Сны
           Двор
           Всякая всячина
           Первый класс,кругом война
           Зарево
           Немцы в городе
           Они ушли
           Школа и свобода
           Письма из будущего               

           Глава 2.Конец школы,институт
           Мой маленький Мышь
           Выпуск
           Трудоустройство
           Письма из будущего
           Глава 3.Самостоятельная жизнь.
           Мой Институт
           Первая квартира
           Президиум АН УССР
           Вторая квартира
           Письма из далека

Воспоминания ординарного человека об ординарной жизни
среднего члена советского сообщества без
широко известных личностей и бурных волн бытия.Может
быть это интересно современой молодёжи,которая по сути
ничего не знает о прошлом,а то что знает относится к страстям
культа личности и репрессиям.Но ведь не только этим жили
мы люди, рождённые в начале 30-х годов прошлого столетия.
Буду публиковать по частям.Не знаю,успею ли обо всём
рассказать.Годы уже мелькают,как часы,и течение времени
всё ускоряется и ускоряется.

               
         Жизнь наша в рваных кусочках мелких и крупных проблем,
         Вот постарел,обернулся – вроде остался ни с чем.
         Кружатся листья в безветрии – лица друзей и подруг,
         Рой старых мыслей теснится – горечи,радостей круг.
         Всё бытиё из осколков,прошлое - жизни клочки,
         Вдруг выплывают из леса милые глаз огоньки.
         Где-то далёкое детство,старый весь в плесени Марс,
         И из туманного детства щурится властная Магр.
         В пыльных морях марсианских странные ладьи плывут,
         И магацитлы упрямые в бронзовых шлемах бредут.
         Леса поляны зелёные,первые сына шаги,
         Тучи заката багровые.Я б тут остался – прийди.
         Гриболиливое облако ужасом давит вдали,
         Время сминает пространство,что ещё ждёт впереди. 
       


Глава 1.Первые шаги – первые воспоминания

           Что-то,что осталось в памяти далёкого детства

Взлёт вверх кажется под самый потолок,потом падение в бездну спиной назад.Всё внутри
обрывается,не хватает воздуха.Страшно.но хочется ещё и ещё испытать это чувство.Это
первое,что я могу вспомнить о своём детстве.Папа сделал качели в проёме между двумя
комнатами.Теперь это называется комнаты вагончиком.А была у нас отдельная квартира
в 36 квадратных метров.В те времена для семьи рабочего это было райское блаженство.Была ещё кухня,совмещённая с туалетом в виде будки и ванной в ящике,на
котором спала тётя,когда у нас ночевала.Здесь постоянно жили папа,мама,бабушка и я,
а через некоторое время появился ещё и братик.Одна комната считалась спальней,другая
столовой.   
Второе воспоминание – прогулки с папой от дома до моста над железной дорогой.Там мы
смотрели поезда,если повезёт.А шли мы сначала по улице Павловской до Воздухофлот-
ского проспекта.Пересекали улицу Дмитриевскую,по которой ходил трамвай /по Пав-
ловской он тоже тогда ходил/ и шли вдоль здания колбасной фабрики.На первом этаже
был коптильный цех/коптили сырокопченую колбасу/.Сквозь окна виднелись гроздья
висячих колбас и всё пространство пронизывал божественный запах.Гораздо позже,
после войны колбасы висели,но запах исчез.Потом исчезли и колбасы.А перед этим
в один день исчезли банки с крабами,которые закрывали стены рыбного магазина на
углу Дмитоиевской и Павловской.Вскоре исчез и рыбный магазин.Это случилось после
смерти Вождя.Затем мы проходили толевый завод,который находился в конце Павловской
улицы,который поднимался круто вверх.Перед воротами завода почему-то всегда лежали
штабеля рулонов толи.Пахло смолой и мазутом.А на углу Павловской и Воздухофлотского шоссе на нас обрушивался запах свежего чёрного хлеба.Здесь был
хлебзавод.Мы поворачивали влево и вдалеке не очень далёкой маячил вожделенный мост.               
На обратной стороне шоссе была городская больница со старинным здании поликли-
ники.Немного времени и мы стоим на мосту и ждём проходящего поезда.А потом домой
тем же путём.
Был ещё у меня старший брат,но он умер до моего рождения.Когда родился я,меня назва-
ли его именем.Папа и тётя были коммунистами,но меня крестили.Крестил папин товарищ,
который закончил семинарию,но не успел стать священником.После революции он от-
рёкся от сана,но крестить умел.У меня сохранился крестик.Тоже странный – покрытый
голубой эмалью с распятием посредине и черепом с костями у ног Христа.Мама говорила
что крестик ей подарил друг детства,который живёт сейчас в Ленинграде и когда-то был
масоном.Теперь он заведует гаражом в Смольном.Все друзья детства у мамы были стран-
ными.Ещё один Жорж: в пол голоса о нём говорили,что он живее в Лондоне.Ещё один друг работал в ГПУ.Он приходил к нам в гости в красивой военной форме с гербом на
левом рукаве.В петлице на воротнике у него было 2 ромба.Дома мне рассказывали,что он   
помог моему папе, когда его арестовали.Просто кому-то что-то сказал и вечером отец уже был дома.Ещё однео воспоминание о мандаринах.Тогда это была редкость.И вдруг под
Новый год тётя,которая заведовала киоском где-то на Печерске,принесла целый ящик
маленьких мандаринок.И все мне.Это было восхитительно. 
Рассказывали,что когда мне было около 3 лет,родители поехали на маёвку ,которую устраивала табачная фабрика,где работал отец.И мне на голову сверзися довольно тяжелый медный сифон с газировкой.Как я под него попал никто не заметил,но праздник
был испорчен,а у меня на голове до сих пор осталась вмятина.Потом лет в пять я гулял во
дворе.А до этого двор решили замостить булыжником,так как он имел уклон,а весенняя и
летняя грязь превращала двор в болото.Был вечер и довольно темно.Кругом лежали
глыбы гранита,которые потом должны были разбить на небольшие куски.Я искал малень-
кие кусочки для коллекции и,когда нагибался удврился лбом об острие камня.Было не
очень больно,но череп я царапнул на приличную глубину.А через некоторое время мне
начали снится удивительные цветные сны.Я каждый вечер стремился как можно скорее
лечь в постель.Укрывался с головой и перед глазами вспыхивали разноцветные огоньки.
Потом они образовывали круги,сприали,какие-то замысловатые фигуры и приходили
удивительные картины.Появлялись улицы,которых я никогда не видел,дома раскрашенные цветами огромной высоты.Но никогда я не встречал в снах людей.Я
поднимался как птица вверх и летал над городом.Иногда падал и просыпался на полу.
Однажды я увидел самолёт.Он был жёлтого цвета и у него были неровные,как трапе-
ция крылья.Такие самолёты я увидел  в небе во время оккупации немцами Киева.По-
том какие-то диковинные никогда ранее, да и теперь невиданные летательные аппараты
стали появляться над городами.Потом я стал видеть и людей.Всё закончилось,когда я
поступил в 1 клас.Это было 1 сентября 1941 года.Я проучился в школе до 19 сентября.
в этот день,день рождения моего отца,в Киев вошли немцы.Удивительно,что как только
я перестал видеть сны,из памяти стёрлось их содержание.Что мне снилось я вспомнил 
на склоне лет,когда я уже жил в Будапеште.Мы с женой-Мышонком посетили выставку
интересного венгерского художника графа Ботьяни Дюла.И я увидел его картину:зал –
женщина на троне,множество людей в полутьме странно освещены.И к ним тянутся
светлые нити света.Это действительно интересный художник,не похожий на других.
Я вдруг стал вспоминать свои детские сны.Какой-то загадочный город.Без людей и
животных.Дома разных цветов.Среди них башни такие высокие,что вершины их касса-
ются облаков.А я стою на площади.От неё тянутся в даль бесконечно длинные улицы.
По одной из них я пошёл.Вдруг, какое-то беспокойство охватило меня.Улица была 
абсолютно пуста.Но повеяло чем-то тёплым и лента дороги стала сворачиваться в               
спираль,а потом закрутилась с огромной скоростью.Дорога захватила и меня и понесла
куда-то в неведомую даль.Стало безумно страшно и я проснулся.
А вот что я вспомнил любуясь картиной венгерского художника.
Тронный зал в отуманенном мареве,свод пронзительно-синий шатёр,
В полумаске незримого времени ловит дева толпы рабской спор.
В беспредельной бездонности зала трон мерцает росинкой во мгле,
Утомлённый лик солнца усталого освещает лик Мойры во тьме.
Я вошёл в дивный зал предвечерьем,невидимкой прошёл сквозь толпу,
И застыл перед Светом с моленьем,я зачем здесь- понять не могу.
Мойры взгляд доброзлобный зовущий опустился в меня точно нож,
Палец нежный забвенье несущий вдруг коснулся стопы моих ног.
И тончайший луч-нить потянулся,собираясь клубочком в руках,
Я назад к зеркалам потянулся-с ног по грудь пустота,дикий страх.
Ещё миг и исчезну из Мира,перельюся в ладони Судьбы.
Но проснулся…Ночная квартира,в ногах боль как от долгой ходьбы.
Ещё один сон:ночь,небо в звёздах,вдали чернеет скала,а в ней свтлое пятно – пещера.
Я как будто чувстую,что там что-то родное.Быть может это моя мама там ждёт меня.
Из окошки пещеры вдруг бьёт луч и превращается в твёрдую,светлую блестящую до-
рогу,которая начинается прямо у моих ног.Я ступаю на неё и бегу вперёд к двери пе-
щеры.Подо мной река с мостиком.На нём весёлые люди похожие на китайцев.Они
машут мне руками и зонтиками.Как будто танцуют.я подхожу к отверствию в скале.
Вот сейчас я увижу родное лицо.И вдруг из глубины пещеры на меня бросается дракон.
Я бегу назад,спотыкаюсь о камень на дороге и лечу вниз вращаясь.Просыпаюсь на полу.
Ночь.В окошко светит полная луна.Луч от лунного света пронизывает комнату.По лучу
спускается какая-то страшная образина.Но мне вовсе не страшно.Она кривляется при-
танцовывает и что-то требует от меня.Я ей говорю,чтобы она ушла,потому что у меня
есть мама и только ей я что-то должен.Образина уменьшается грозит мне высохшей
рукой и исчезает в окне.
Сон детства:В землянично-душистом дурмане,на поляне в траве голубой
                Я сидел в пенно-белом тумане и Бог-Морфий с сомнамбул толпой.
                Он из чаши своей золотистой брызнул каплю хмельного вина
                Мне на веки и сон бархатистый липкой сетью опутал меня.
                Брызги радуги,круги витые в разноцветьи стрельнули в глаза,
                Перешли в небеса золотые,предо мною из сказок грёза.
                Я летел вместе с синею птицей в небоскрёбно-стеклянном лесу,
                В неизвестной стране над столице,рассыпая на крыши росу.
                Поднимался всё выше и выше,ты Икар пела птица хвалу,
                Но сорвался вдруг вниз,в пике вышел,и проснулся на твёрдом полу.      
Сны детства будто киносеанс.Они забылись и вспомнились через много-много лет. 
Мне и сейчас снятся сны,но я вижу узнаваемые улицы,знакомые,хотя и несколько иска-
женные дома,знакомые часто родные лица,которые есть и которые ушли.Таких всё больше и больше.Когда вспоминаю детские сны мне кажется,что я подсмотрел в замоч-               
ную скважину какой-то другой мир,может быть,как теперь говорят паралельный,а мо-
жет быть какой-то далёкий в беспредельном Космосе.
В детстве у меня был свой двор.Он был сначала огромный.Потом стал уменьшаться/конечно в моём воображении/,но
очень-очень медленно.Его образовывали стены нашего пятиэтажного углового дома.               
Стены которого были длинной где-то метров по семьдесят пять.Южный край двора
замыкали сарайные постройки.Они были сначала каким-то складом,потом их превра-
тили в конюшню для грузовых лошадей.В конце концов они превратились в сараи,где
жильцы дома хранили дрова и какую-то рухлядь.Западная часть двора замыкалась забо-
ром.
Внешний вид двора тоже менялся.Сначала это была земляная утрамбованная площадка.
Потом вдоль стены дома,где не было парадных разбили газон.Потом возле восточной
стены дома вырыли котлован с перекрытием,который назывался шахтой.Туда загружали
уголь для домовой котельной.Был во дворе турник для упражнений гимнастикой.
Была комната-прачечная на первом этаже.После войны её превратили в жилую квартиру.
Ещё одна комната называлась форпост.Там была маленькая библиотека,игры для ма-
лышей.В выходные дни приходил лектор и что-то рассказывал взрослому контингенту
дома.Всё это,как я понял потом,была отрыжка кооператива.Жильцы строили дом за свои
деньги.Потом выплачивали государству долг.А когда выплатили дом забрало государство
и дом перешел в государственное ведение.Были сараи в подвале так как в каждой квартире была печь на которой готовили еду топили её дровами или углём.Перед войной
подвал переделали на бомбоубежище,а сараи построили вдоль западного забора двора.
Двор был местом наших детских игр:прятки,ножики/передел мира/.Старшие дети играли
в серсо/можно было взять в форпосте/,в диаболо.Были и другие игры.Двор был своеоб-
разной детской коммуной.
Часто приходили точильщики ножей.Их истошный крик точуножиножницы исейчас
у меня в ушах.Еще посещали нас ремонтники кухонной утвари.Это было для нас
зрелище подобное кино.Приходили также старовещники.
В доме был хлебный магазин.Когда привозили хлеб,всегда горячий запах свежего хлеба
окутывал двор.Потом хлеб стали по утрам носить по квартирам.Особенно вкусный был
петлеванный круглый хлеб.Было наслаждением сгрызть горбушку горячего хлеба с ду-
шистым сливочным маслом.
Нашими соседями по лестничной площадке были две семьи,которые жили в трёхкомнатной квартире.Семья художника Ракицкого:он его рыжая жена и дочка Маню-   
ня.И Семья бухгалтера Проскуры:то же жена и сын Лесик.Когда пришли немцы мужики
привили себе туберкулёз,чтобы их не мобилизовали на работы в Германию.Но бациллы
оказались вредными,а может было просто голодно и обычный туберкулёз перешёл в
скоротечную чахотку.Они умерли один за другим.Мая и Лесик были года на три младше
меня и поэтому были вне моих интересов,как мелюзга.После войны Мая закончила худо-
жественный институт и стала художницей.Лесик поступил в университет на физический
факультет и последнее.что я о нём знаю работал в Институте физики АНУССР.Изучал
флюролюминисценцию.
Под нами в глубоком подвале жила семья дворника Бобришева.Во дворе их звали почему-то мордобойцами.Над нами жил Вадик,старше меня лет на пять.Рядом с ним по площадке
девочка Лида,примерно моего возраста.Ещё выше жила семья Вишневецких:дети Юра и
Рива.Ещё выше жили Петрушевские и их родственница Санькова,которая работала на
табачной фабрике,где и мой папа и была секретарём парторганизации.
Ещё я помню моих приятелей из углового парадного:Толю Касьянова.Отец его был
военный,кажется в чине капитана.У Толи был младший брат Витя и ещё меньшая
сестра Алла.И Валю Лоева.Семья  его была богатая.Не знаю чем занимались его роди-
тели.Ещё был у меня приятель Гарик Черноиванник.Мы часто дрались по разным пу-
стякам.Ещё я помню на первом этаже жила Тала Гинзбург.Её отец был военным про-
курором.В угловом парадном жили немцы Бравке.Они удрали из Киева вместе с немцами.
На втором этаже среднего парадного жил профессор зубной врач.Я его запомнил,потому               
что он лечил мне больной зуб и ставил пломбу,которая вылетела через неделю.Но
зуб больше не болел.Просто он выпал через некоторое время,так это был молочный.
Его жена была немка.Детей у них не было.О других жильцах,а их было много,память
ничего не сохранила.
В доме был большой чердак.Это место притягивало нас малышей.Но часще всего он
был закрыт на висячий амбарный замок.Вход на чердак был во всех парадных.Жильцы
верхних этажей вешали на чердаке бельё и хранили старую ненужную мебель.Но иног-
да чердак забывали закрыть и мы проникали в эту полутёмную таинственную страну.
Через слуховые окна открывался великолепный вид на город.Видны были крыши со-
седних и дальних домов.Даже виднелся вдали вокзал и помещения ТЭЦ.Один раз
нас закрыли там.Сначала мы запаниковали,но потом перешли в другие отсеки чердака
над другими парадными и обнаружили,что одну из дверей можно открыть изнутри.
После этого чердак стал одной из территорий наших игр.Кроме того мы научились
открывать висячие замки самодельной,сделанной из проволоки отмычкой.

Всякая
Возле нашего дома вдоль стены по улице Павловская ходил 5 трамвай.Я его хорошо слышал,особенно в ночное время.Но днём мы привыкли и его как бы не было.В самом
начале его маршрут начинался с Крещатика,подымался по Прорезной улице,потом по
улице Ворошилова,Воровского,Гоголевской,мимо нашего дома,выходил на Брестлито-
вское шоссе,мимо Зоопарка и до завода Большевик.На нём родители возили меня в го-
сти к зверушкам.Потом,когда родился мой брат Вася мы тоже наведовались туда.
Помню наших друзей,т.е.друзей моих родителей.Дядя из Ростова,хотя он работал вместе
с папой на табачной фабрике,дядя Ваня Кирогов папин друг детства,военный танкист
пограничник.Он давал мне подержать однажды свой револьвер,который в кобуре.Пос-
ледний раз он был у нас примерно за месяц до войны.Было ещё много других,но я их
не запомнил.Родственники,папины сёстры с мужьями жили на улице Предславенской
угол Владимиролыбедской возле Владимирского базара.Это место почему-то называлось
Новостроение.Там,где жили папины сёстры жила и его мама,там он и родился.Все они
жили в частном доме,который принадлежал доктору.Ездили мы к ним 13 трамваем.Конечная остановка была на Красноармейской улице возле базара.Потом   
трамвайную линию сняли с Красноармейской и перенесли на улицу Боженка.А по
Красноармейской пустили тролейбус.Мы там были часто в гостях.Был пару раз я и
у доктора.У меня на пальце появлялся волдырь,как при ожоге.Доктор удалял его,а
потом мне долго прикладывали примочки с ревонолем.
Мы часто ездили на Крещатик.трамваем через Думскую Площадь/потом пл.Калинина,
Наконец Нэзалежности/.Тогда в начале площади стояло здание бывшей Думы.Перед
ней старинный фонтан.Он стоял ещё некоторое время после войны.
Когда наступала зима мы катались на санях прямо на улице.Машины ездили очень
редко,иногда проезжали повозки запряженные лошадьми.Но это не мешало нам ка- 
таться.Была небольшая горка до трамвая и довольно крутая в другую сторону до
улицы Воровского.Под трамвайной линией была труба и дорога сбоку имела провал.
При крутом повороте телега часто падала в провал и переворачивалась.Пару раз так
перевернулась и машина с хлебом.Это конечно было зрелище.Как поднимали транс-
порт.как переворачивали.Тогда ведь не было телевизоров,да и кино для нас малышей
было большой редкостью.
Перед войной меня определили к фребеличке,женщине которая заменяла недоступный
для большинства детский сад.Её нашли в Павловском саду.Там было две таких специа-
листки.Одна - немка и учила воспитанников немецкому языку.Но у неё не было места.               
Моя воспитательница,Нина Антоновна,учила нас писать и читать и немного арифметике.
Нас было человек 8 малышей.Летом мы гуляли в Павловском саду.Зимой и в непогоду
после короткой прогулки шли домой к воспитательнице.Она жила на улице Гоголевская
в большом сером доме на третьем этаже в коммунальной квартире.Но мы вели себя тихо,
не буянили,играли в разные игры,учились писать и читать.Я не запомнил своих товари-
щей ни по именам,ни их лиц.
Павловский сквер полон зелени и сейчас в наше время очень  красив.Много каштанов,цветов.Был там и обязательный,мы его считали чем то вроде пугала,
сторож,ещё не старый человек,который смотрел за порядком.Чтобы не рвали цветы,не
ломали деревья,не ходили по траве.В саду был тир,где стреляли из малокалиберных винтовок.По парку ходили строем допризывники с винтовками на плече.Это были боевые
трёхлинейки,но из них в тире не стреляли.Как в известном стихотворении:возьмём винтовки новые на них флажки и с песнею в стрелковые пойдём кружки.Задняя сторона
парка упиралась в крутую гору.В неё упирался тир.Перед тиром стояла будка садовника.
Нас детей пугали,что,если не будем слушаться и шалить,ходить по траве нас посадят в
эту будку.За тиром была плоская площадка,которая тоже кончалась крутым склоном горы.
Здесь была раковина эстрады и скамейки.По краям площадки расположились детские
качели.По воскресным дням здесь играл духовой оркестр пожарников,иногда военных.
Чуть выше снова была площадка,справа высокая крутая гора.Зимойсмельчаки спускались по ней на лыжах.Еще дальше был районный клуб пионеров.Двухэтажное деревянное
здание.В постройке были узкие террасы,на которых играли в шахматы и шашки.Был там
кружок авиомоделистов.Ребята запускали планеры и модели самолётов.Нам малышне это
было очень интересно.За клубом было здание районной больницы. 

Первый класс.Начало
Этот 1941 год запомнился особенно хорошо.Я должен был идти в школу и меня стали
усиленно готовить к первому классу.Зима была как обычно.Снежная и не особенно холод-
ная.Весна наступила стремительно.Тротуары были ещё покрыты снегом,а кругом бежали
ручьи талой воды.Тротуары возле дома были кирпичные,которые были уложены торцом и
уже сточились под ногами пешеходов.И запахло весной:теплом,талой водой и еще чем-то
непередаваемым.Теперь,к сожалению,этот запах пропал в больших городах.А тогда вдыхать воздух с этим ароматом было огромное наслаждение.Незаметно подкралось лето.
Жильцов дома заставляли заниматься подготовкой к противоздушной обороне.Оно ходили в противогазах,таскалили ящик с песком на колёсах.В нём открывалась заслонка
И песок сыпался на воображаемые лужи с ипритом.Начинались манёвры воем сирены.Отряд самообороны выстраивался в шеренгу и начиналась потеха.Никто серьёзно
к занятиям не относился.Все были уверены,что войны не будет.Я стал получать журнал
Мурзилка с интересными картинками и детскими рассказами.Читать я уже умел и с удо-
вольствием знакомился с выпусками от корки до корки.По вечерам мы играли в войну и
пели:если завтра войа,если завтра в поход…..В конце мая к нам в гости пришёл папин
приятель,военный танкист,полковник,который служил где-то возле границы с Польшей.
Настроение у него было плохое.Он рассказывал,что ничего не понимает.Немцы стягива-
ют к границе танки и артиллерию,а у танкистов нет снарядов и горючего.Мне он подарил
польские конфеты,а папе пластинку с джазом Эдди Рознера:песенки Львовского джаза.
Только-что наши войска вошли в Западную Украину.Отсюда и польские подарки.У нас
появился патефон вместо граммофона,а граммофон отдали тёте Оле,которая жила там
же,где и тётя Муся с дядей Гришей.Дядя Гриша был слесарь,работал в мастерской,где
делали кровати.Он мне сделал кровать,а мою маленькую отдали брату Васе.Сделал он               
и первую детскую саблю в ножнах.Перед Новым годом мои родители купили новый
современный буфет вместе старого.Мне больше нравился старый под чёрное дерево
с резными столбиками и дверцами.Но тогда это почему-то считалось обывательщи-
ной.Старый буфет отдали мордобойцам.   
Была тихая спокойная жизнь, а 22 июня случилась война.Утром соседка рассказывала,
что над вокзалом летали какие-то самолёты и стреляли.Наверное,это манёвры.А днём
передали сообщение Молотова о войне.
Всё перевернулось.Через две недели отца мобилизовали в армию.Мама поступила в
мастерскую,в которой шили защитные чехлы для машин и пушек.Она была немного
портнихой и подрабатывала тем,что шила платья из лоскутов,которые ей доставали
подруги со швейной фабрики.Платья продавала на толкучке какая-то женщина.Это
был небольшой,но всё же приработок.Папа был единственным добытчиком.Бабушка
не работала,хотя была в то время и не такая уж пожилая.
Бабушка воспитывалась в католическом приюте.Отца никогда не видела,а мать изре-
дка её навещала.Бабушка рассказывала,что её мама была важная дама.Потом баба рабо-
тала на табачной фабрике,а потом вышла замуж за деда Васю,которого я никода не
видел,потому что он умер в 20 годах от туберкулёза горла.Дед сначала работал меха-
ником на мельнице.Хорошо зарабатывал,а потом работал на заводе Арсенал.Там он
кроме работы заведовал кассой взаимопомощи.Участвовал в Арсенальском восстании,
хотя никогда не был коммунистом.Жили они в частном доме на улице Бульонская,теперь
улица батьки Боженко.Когда мама Женя вышла замуж она с ней и с папой переехали в
кооперативный дом на ул.Тургеневская,где мы живём и сейчас.А тётё Маша имела где-то
на Печерске комнату в коммуналке,а потом как-то её потеряла и с тех пор жила у нас.
Кто смог эвакуировался.Уехали Лоевы,Касьяновы,Гинцбурги и ещё наши знакомые соседи,фамилий которых не запомнил.Мама тоже хотела уехать с фабрикой,но там сказали,что они эвакуируют только основное оборудование,коммунистов и тех,кто обслу-
живает это оборудование.Просто сесть на поезд и уехать было невозможно.
Я ходил ещё к фребеличке.На углу Гоголевской и Павловской была новая школа.Её заняли под казарму.И из Павловского садика я видел каждый день молодых ребят-крас-
ноармейцев,которые из казармы шли строем вверх по ул.Гоголевсая с винтовками на плечах со штыками и пели:Вставай страна огромная,вставай на смертный бой….Было
точно так в мультфильме Нордштейна Сказка сказок.
А первого сентября я пошёл в 1 класс 155 школы.В первый день меня туда отвела бабуш-
ка,а потом я ходил сам.Было интересно.Школа мне нравилась и учителя тоже.Было легко,
так как я уже умел писать и читать и немного знал арифметику.Своих учеников я не запо-
мнил ни по фамилиям ни по именам.Помню только одного мальчика,который хвастался
пистолетом,который ему привёз отец из Польши.теперь я понимаю,что это был миниа-
тюрный стартовый пистолет.Но тогда мне казалось,что он настоящий.В школу я ходил
ровно 2 недели.Киев был в окружении,но все говорили,что его немцам не отдадут.На всех
перекрестках стояли баррикады – мешки с песком высотой в человеческий рост.В неко-
торых местах стояли огромные бочки с водой высотой до второго этажа.В них старшие
ребята купались,кто умел плавать.Эта вода была запасена на случай пожаров при бомбардировках.Но немцы Киев бомбили мало.Я помню был налёт после месяца войны.Бомбы бросали наугад,ночью.Одна бомба попала в дом Гинзбурга/многоэтажный
дом в районе Крещатика/ и основательно его разрушила ,вторая попала в дом на Площади
Калинина/теперь Правительственная площадь/.Здесь обрушилась стена и видны были
куски комнат с диванами и кроватями у стен.Кажется никто здесь не пострадал.Жильцы
эвакуировались.Где-то в эту ночь падали бомбы в Дарнице и Борисполе.
На !4 день сентября в Киеве было безвластие.Гарнизон ушёл,ушла милиция,а немцы
пока не вошли.Начались поджоги и пожары.Сгорел клуб в Павлоаском саду.Горели мага-               
зины.Народ грабил магазины.склады.На Правительственной площади грабили дом пра-
вительства.Это я видел сам.Тащили огромные ковры,мебель.В широкое окошко выбро-
сили красивый белый рояль.Вероятно,его не было сил снести вниз.Мама взяла меня с
собой на хлебзавод,чтобы взять муки.Там с безумными глазами мужики тащили пудо-
вые мешки с мукой.А рассыпанная в цехах мука уже горела.Мы набрали буханок с пола.
Мама насушила целый мешок сухарей.Они пригодились пока нельзя было купить хлеба. 
На следующий день сказалиЧто будут взрывать ТЭЦ.В 2 часа дня.Мы с ребятами взобрались на чердак.Оттуда Тэц была видна.В 2 часа на месте его взметнулись клубы
дыма и огня.А через некоторое время до нас докатился грохот и упругий ветер взрывной
волны.Говорили,что весь Киев заминировали.Жильцы боялись,что заминирован и наш
дом.Мы с ребятами ходили и в район Евбаза.Там все магазины были разбиты,кое-где
горели.

Наступила сентябрьская тёплая ночь.Все жильцы нашего дома вышли во двор.Кто-то
Пустил слух,что и наш дом заминирован.Добровольцы обследовали подвалы и чердак,
но ничего не нашли.Наш двор был окружён заревом,всё небо было багрово красным.
Недалеко от нас на улице Воровского горела типография.Над нами,над двором летали
золотого цвета мотыльки величиной с ласточку – золотые фольги сусального золота.Я
поймал две штуки и долго хранил между страничками книжки.Горело кругом,тянуло
гарью от пожара в Павловском садике.Это всего два квартала от нашего дома.Горел
районный дом пионеров.Горел хорошо,так как бал весь из дерева.Утром на его месте
остались одни головешки.А этим утром вошли в Киев немцы.Они шли по Брест-литов-га
скому шоссе и их встречали националисты на базарной площади,перед бульваром Та-
раса Шевченко.Это произошло 19 сентября 1941 года.Я хорошо запомнил эту дату так
как  этот день был днём рождения моего отца.С начала войны прошло меньше трёх
месяцев.Среди встречающих был и сосед по дому Гайдук.Он пришёл во двор и
сообщил,что немцы уже в Киеве.И нам всем нечего боятся,так как немцы культурная
нация и принесёт свободу Украине.Это подтвердил и другой сосед немец Бравке.В нашем
доме было три семьи с немцами.Бравке,жена профессора стоматолога и еще бедна,забитая
женщина с дочкой.которая.как мне казалась и не хотела объявлять своё немецкое проис- 
хождение.Вскоре,Гайдук стал редактором украинской газеты Новое украинское слово.
Первый выпуск он раздавал всем жильцам дома как подарок.Немцев мы увидели днём.
Их привёл какой-то молодой парень.Он говорил им,что русский штык крепче немецкого.
Зажал его в поленице дров.Штык слегка согнулся,но не сломался.А зевакам он сказал,
что немецкий штык он таким же образом сломал.Немцы слушали и ничего не понимали.
Они были из полевой жандармерии.Теперь мне кажется,что парень был слегка сумасшед-
ший.А привёл он их,чтобы показать конюшни,которые были в нашем дворе.Но лошадей
угнали красноармейцы.Осталась одна лошадь у дворника.но она стояла в отдельном са-
рае.Немцы ушли.Это были первые немцы в моей жизни.
А вечером к нам пришёл дядя Володя,мамин друг детства,который работал в НКВД.Он
остался у нас ночевать.Прожил три дня.А потом вруг предложил нам прогулятся.Мы
втроём мама дядя Володя и я пошли по нашей Павловской улице,потом по Обсерваторной
и Воровского и по улице Ворошилова подошли к Золотоворотскому садику.Там мы и остановились.Немцев мы не видели по дороге нигде.В Золотоворотском саду мы остано-
вились.Прохожих было немного.И вдруг раздался взрыв и со стороны конца улицы Про-
резной взметнулся вверх дым.Появились немецкие солдаты и побежали вниз по Прорез-
ной.Через некоторое время снизу появилось несколько штатских с перевязанными головами.В это время к Прорезной подкатили с десяток чёрных крытых грузовиков и с
них стали выпрыгивать вооружённые солдаты.Дядя Володя схватил нас за руки и быстро               
потащил прочь по улице Ворошилова к дому.Когда  подошли к Сенной площади про-
гремел ещё один взрыв.Так пришли домой и никуда уже не выходили.Всю ночь гремели взрывы и полыхало зарево.Утром дядя Володя ушёл и больше мы его никогда не увидели.
Взрывы гремели до 28 сентября.Первый взрыв был в немецкой комендатуре,которая рас-
положилась в здании Детского мира.Все,кто там находился погибли.Досталось и очереди,
которая стояла у противоположного здания и по приказу немецкого командования люди сдавали радиоприёмники,оружие.Именно оттуда бежали мужчины,некоторые с разбиты-
ми головами.Немецкие санитары их перевязывали.Вторым было взорвано здание против
комндатуры.Потом последовательно почти все дома на Крещатике.Как погодя выяснилось
их взрывали дистанционно из Харькова.Впервые в мире были применены радиовзрывате-
ли.Очевидно,дядя Володя знал об этой акции и специально пришёл к Золотоворотскому
садику,чтобы убедиться,что всё произошло так,как запланировано.Немцы повесили,якобы
за за взрывы и поджёги 6 человек.Но это были,вероятно,случайные,попавшие в облаву
люди.Много лет спустя в 70 годы я читал лекцию в Комитете госбезопасности на Коро-
ленко 15 для сотрудников органов госбезопасности.Лекция была о прогнозе науки на но-
вое тысячелетие.Думаю дяди,которые сидели в зале знали поболе меня.Но слушали с ин-
тересом и даже задавали вопросы.После лекции мне показали местный музей для своих.
Там было много фотографий сотрудников,но дядю Волдю я там не увидел,а может быть
и не узнал.Ведь прошёл не один десяток лет,да и то было воспоминание ребёнка.
Письмо из Из Киева в Будапешт                2001 год.
Дорогие друзья,здравствуйте!Пришли дни зимнего солнцестояния.Не ясно,почему солнце
Замерло,а дни мрачные.Здесь что-то не так?Проснулись,почистили зубы с целью озарить
Соплеменников солнечной улыбкой,сразу наступает вечергяя мгла.И кажется,что только
В этом году природа чем-то недовольна и поэтому хмурится.Конечно,это всё выдумки.
С годами мы становимся всё более пасмурными и занудливыми в поисках причины в ком-
то.А она,как открывается,сидит рядом с тобой и ты её автор.Вот такая несправедливость!
Критически оценивая свои несправедливые нападки,закономерно приходим к заключе-
нию,что главные причины сидят в нас запутываясь в бытовой паутине,сосущей неудо-
влетворённость.Досаждает более всего политическая несправедливость в стране,чехорда
в партийных рядах.Все и всё за моё личное благополучие,немного-немало уже 16 лет
недоразвитого капитализма.      
Вникая,сопостовляя,анализируя печать,теле- и радиоинформацию я проникаюсь всем этим бредом,слёзным взором обращаясь к вершинам прдстоящего благополучия и меня
охватывает ощущение:я баловень судьбы?Приятно!
В ноябре глазные эскулапы завалили меня на опнрационный стол с главной задачей моего прозрния.Удалили катаракту и заменили хрусталик.Прозрение наступило на все 100.Жаль
Только,что не в пользу моих защитников в лице правителей.Пернстал хлопать подслепо-
ватыми глазами,захлопал крыльями.Меня урезонили,обещая,что всё самое главное впереди.Надо только немного потерпеть и земной рай наступит. 
На днях поснтил Чухарковых/если помните Аля и Лёня/.Лёня после глубокого инсульта
Сильно сдал.Утратил возможность отдаваться любимому делу на своих дачных огородах.
Тем самым утратил материальное дополнение к своей нищенской пенсии.Если эти пенсии
регулярно повышают,то денег не дают.Абсурд!
Старший сын – художник недавно умер от злоупотреблением алкоголем.Младший сын,
воспитывая двух дочерей,неудовлетворённый своим трудоустройством,родителям помощь оказать не может.Кругом одно и тоже.Финансы поют романсы,а музы молчат.Безрадостное прозябание под занавес жизни.
Печальные вести от общего друга Непопалова.Нарушили их семейный покой родители               
Жанны.Её мать Нина Ивановна суетясь в хозяйственных проблемах упала на улице,
сломав себе бедро.Более месяца шло восстановление ноги в больнице под патронажем
Жанны,которой пришлось по этой причине уйти в отпуск.Муж Н.И.- инвалидпо ведомым
И неведомым болезням был подселен к Славе,который переставлял ноги Колбасину и
Соответсвенно кормил и поил.К настоящему времени пострадавшая проходит реабилита-
цию,проживая на Владимирской.
Перенасытив письмо сведениями об общих знакомых,писать о себе не хватает сил/о себе
значит о семье/.Лида вяло борется с физической и умственной деградацией,обвиняя своих
родителей,которые своих детей,в том числе и Лиду наградили плохими генами.Медицину
напроч отвергает,следя в основном за тем,чтобы напряжение на извилины было минимальным и,не дай Бог,не выпрямились.
Таким образом в,в преддверии Нового года шлём самые добрые пожелания успехов на всех жизненных направлениях.
Мы в забытьи подчас очень печалимся об утратах какого-либо состояния,а то,что из под ног выскакивают многие годы мы не замечаем.Предлагаю в новогоднюю ночь поднять тост за то,чтобы каждый день нашей жизни прходил ярко с весомой дозой пользы и нас не
Покидала вера,что самые светлые проздники ещё впереди.
Привет от всех,Обнимаем,Владимир.

                продолжение сдедует