Джон Китс:
La Belle Dame sans Merci*
Что взгляд твой, рыцарь, омрачает?
Что бродишь одиноко тут?
В пруду осока уж засохла,
И птицы не поют.
Что за мученье терпишь, рыцарь?
Столь изнурен… Не унывай:
Глянь, белка запаслась на зиму,
И собран урожай
Лоб словно лилия – так бледен,
В поту весь, иль роса устлала?
А щеки были розой прежде -
И та увяла.
«Среди лугов я встретил деву,
Дочь феи, и прекрасна ликом,
Длинна коса, легка походка,
А взгляд… - взгляд дикий.
Я сплел венок ей, и к тому же
Браслеты, поясок из трав,
Взгляд бросила она мне нежный,
Томленья стон издав.
Я посадил в седло с собою
Ее, мы мчались средь полей.
Она склонилась вбок изящно
И пела песню фей.
Она нашла мне сладкий корень,
И «манну»: дикий мед с росой.
На языке сказала странном:
«Люблю тебя, друг мой».
И увела меня в грот эльфов,
И причитала там, тоскуя,
Но очи дикие закрыли
Четыре поцелуя.
И был я ею убаюкан,
Мне жуткий сон – о горе мне!
Приснился, видно, на той горки
Холодной стороне.
Явились принцы, короли,
Бледны как смерть и тлен,
Крича: «La Belle Dame sans Merci
Взяла тебя в свой плен!»
Я видел: высохшие губы
Вещали о злом роке мне.
И я проснулся на той горки
Холодной стороне.
Так в этот край попал я, видно,
И потому брожу я тут,
Хотя осока уж засохла,
И птицы не поют».
* Прекрасная дама, не знающая милосердия, - французский язык. Произносится по-французски примерно так: «ля бэль дам сан мерси».
JOHN KEATS (1795-1821):
La Belle Dame sans Merci
O what can ail thee, knight-at-arms,
Alone and palely loitering?
The sedge has withered from the lake,
And no birds sing.
O what can ail thee, knight-at-arms,
So haggard and so woe-begone?
The squirrel’s granary is full,
And the harvest’s done.
I see a lily on thy brow,
With anguish moist and fever-dew,
And on thy cheeks a fading rose
Fast withereth too.
I met a lady in the meads,
Full beautiful—a faery’s child,
Her hair was long, her foot was light,
And her eyes were wild.
I made a garland for her head,
And bracelets too, and fragrant zone;
She looked at me as she did love,
And made sweet moan
I set her on my pacing steed,
And nothing else saw all day long,
For sidelong would she bend, and sing
A faery’s song.
She found me roots of relish sweet,
And honey wild, and manna-dew,
And sure in language strange she said—
‘I love thee true’.
She took me to her Elfin grot,
And there she wept and sighed full sore,
And there I shut her wild wild eyes
With kisses four.
And there she lull;d me asleep,
And there I dreamed—Ah! woe betide!—
The latest dream I ever dreamt
On the cold hill side.
I saw pale kings and princes too,
Pale warriors, death-pale were they all;
They cried—‘La Belle Dame sans Merci
Thee hath in thrall!’
I saw their starved lips in the gloam,
With horrid warning gap;d wide,
And I awoke and found me here,
On the cold hill’s side.
And this is why I sojourn here,
Alone and palely loitering,
Though the sedge is withered from the lake,
And no birds sing.
1819