- Инфаркт молодеет! – сказано это было с самого порога, едва приоткрылась входная дверь, причём таким тоном, как будто процесс омоложения этого коварного недуга давно был предсказан моей супругой, но научное сообщество цинично проигнорировало эту её дальновидность. Уже потом дверь открылась полностью, и я увидел её, полную решимости противодействовать этому нежелательному тренду (извините за выражение).
- И тебе здравствуй! – Я снял туфли, и прошёл в комнату. По правде говоря, проблема молодеющего инфаркта меня, безусловно, интересовала, но урчащие звуки из желудка немного отвлекали от этой темы и направляли мои мысли в ту сторону, откуда они, то есть эти звуки, исходили. Я потянул носом. Та часть головного мозга, которая отвечает за обоняние, на секунду застыла в недоумении, а затем послала тревожный сигнал в кору . Если перевести этот сигнал с языка нервного электрического импульса на русский, это звучало бы так: «Эй, там, наверху. Чё за номера? Где запах тушеного мяса, жареной курицы, на худой конец, пирожков с мясом?»
- Средний возраст переместился с отметки 61 года 7 месяцев до 59 лет 11 месяцев.
- Значит, у меня есть ещё 20 лет и 9 месяцев до инфаркта. А я столько не проживу. Умру от голода.
- И знаешь, какая основная причина инфаркта?
- Сварливая жена?
- Нет. Ещё попытка.
- Стресс, связанный с предстоящим 8 марта?
- Нет. Не угадываешь. Лишний вес.
Нехорошее предчувствие охватило меня. Кора головного мозга, наконец, проанализировала информацию, полученную от органа слуха и, скомбинировав её с данными, полученными ранее от органа обоняния, выдала результат анализа, в человеческих словах прозвучавший бы так:
«Внимание! Внимание! Тревога! Готовность номер один! Есть вероятность, что нас сажают на диету. Всем органам немедленно передать срочную телефонограмму. По первому сообщению переходим на аварийный режим потребления.»
Потом мозг выдал отдельную депешу для меня:
«Слышь, ты, гражданин хороший, с бабой своей разберись! Или предпочитаешь, чтоб я это сделал сам. Кто там у нас за потенцию отвечает?»
- Да что ты говоришь? Ай–яй-яй! С понедельника же иду играть футбол с ребятами.
Попытка, конечно, неловкая, но всё что я смог придумать в данный момент. Жена даже не удосужилась как-то отреагировать на это моё коммюнике.
- Мы с тобой переходим на здоровое питание.
«Внимание! Внимание! Аварийный режим включить! Все ценные вещества направлять для бесперебойного функционирования сердца и меня (то есть мозга)»
- Когда?
- Я с сегодняшнего утра, а ты с настоящего момента.
- Я имею право на возражение?
- Нет. Мой руки и ужинать.
Я поплёлся в ванную комнату. И зачем я не поел по дороге домой! На моём пути я преодолел с десяток пунктов продажи шаурмы. Запах манил, но я не сдавался в предвкушении домашнего ужина. Он хотя и не пахнет обычно так провокационно, как шаурма, но, во всяком случае, я точно знаю, на какой стадии развития по классификации Ламарка занимает то из чего ужин сделан. В случае с шаурмой такой уверенности нет. Причём разброс мнений относительно источника мяса в ней гораздо обширнее, чем вся фауна Азербайджана.
Вымыв руки, я сел за стол. Жена поставила на середину стола кастрюлю и объявила, как дворецкий в старых английских фильмах объявляет имена визитёров:
- Брокколи по-корейски. 225 калорий. 11 процентов твоей дневной нормы. Ужин у нас должен быть не более 25 процентов. Остальное наберёшь тыквенными семечками за чаем.
«Внимание! Внимание! Немедленно прекратить снабжение центра хорошего настроения. Половину сэкономленных таким образом калорий в НЗ. Другую половину на усиление снабжения центра депрессий»
Она положила мне на тарелку немного, написала на стиккере, который лежал перед ней на столе «225 К, 11%», и приклеила стиккер к холодильнику.
- И сколько дней будет продолжаться сия экзекуция, то есть диета?
- Какая диета?
Я посмотрел на жену недоумённо. В чём тут прикол?
- Вот эта, - я ткнул пальцем в тарелку. – Бигуди по-китайски.
- Брокколи по-корейски.
- Всё равно. Я им в разрез глаз не заглядывал. Сколько я буду есть эту лабуду? (Ого, я заговорил в рифму)
- Дорогой, сразу видно, что ты не следишь за научными изысканиями в области здорового питания, (А ведь она, чёрт возьми, права. Не слежу, грешен). Если бы ты следил, то знал бы, что диету сейчас запрещают самые ведущие диетологи, извини за тавтологию.
- Хрен с ней, с тавтологией. Что там с диетами? Запретили? А тогда, что это за натюрморт? - и я снова показал на тарелку.
- А это не диета, а здоровый образ жизни. Нельзя сидеть на диетах. Нужно перманентное здоровое питание.
- То есть, это шарманка не на неделю?
- Эта, как ты выразился, шарманка, на всю жизнь! – она радостно посмотрела на меня.
Я улыбнулся в ответ. То есть, это жене показалось, что я улыбнулся. На самом деле это был нервный спазм мимических мышц.
- Ну, дорогой, не попробуешь?
Я, наконец, преодолел свою сардоническую улыбку, и осторожно положил в рот корейские брокколи. До сих пор с корейской кухней я был незнаком, разве что по незнанию в молодости ел пирожки по-корейски. Ну я имею в виду простые пирожки, но не с мясом крупного или мелкого рогатого скота, а с мясом других животных, которые... В общем, с собачьим мясом.
Не скажу, что это было плохо. (Это я уже о брокколях, хотя не знаю правильно ли склонять их по числам). Нет, определённый вкус и пикантность в этом естественно была. И, конечно, вырвать меня от этого не должно было. Ну, чисто по теории вероятности, никак не должно было. Но для такого ярого антивегетарианца (не знаю, есть ли у этого понятия какой-либо общепризнанный термин) эта изюминка корейской кухни оказалась испытанием нешуточным.
- Ну, как?
- Шедеврально! Только по-моему с калориями у тебя ошибка. Кажется, одна вилка этого блюда покрывает дневную норму взрослого мужчины, занимающегося физическим трудом. (Я уверен, что просиживание кресла перед монитором в хорошо кондиционируемом помещении равнозначно тяжёлому физическому труду). Во всяком случае я наелся. Тыквенные семечки оставлю на завтра.
С этими словами я встал из-за стола.
Телевизор я, ясное дело, смотрел без чипсов. Чай выпил с одной курагой. Притом цвет чая был далёк от милого сердцу красного и приближался к светло-соломенному. При других обстоятельствах такому цвету нужно только радоваться. Ну, например, если речь шла бы об анализе мочи. Но в чае я предпочитаю тона поярче и потемнее.
Потом я пошёл спать. Честно говоря, я даже не собирался проверять выполнил ли центр потенции приказ коры головного мозга. Но оказалось, что здоровый образ жизни подразумевает не только питание, но и интенсификацию сексуальной жизни. Как выяснилось, мозг свою угрозу не выполнил. Так что настроение ненадолго улучшилось, несмотря на торговое эмбарго в отношении центра за него ответственного. Но зато после этого чувство голода обострилось. Я предложил жене приостановить эксперимент над моим телом и покормить меня. И меня наградили блюдечком тыквенных семечек. Справочники утверждают, что объём желудка здорового человека составляет пол литра. Объём семечек находящихся в одном блюдечке определить сложно. По моим подсчётам не менее чем в 20 раз меньше. То есть, как насыпать в пустую бутылку полрюмочки песочка. После этого настроение упало снова, причём если построить график, в котором на оси абсцисс отмечать время, а на оси ординат уровень настроения, то кривая с точки 0 в момент начало секса немного приподнялась выше нулевой оценки до точки его окончания. Затем делала небольшое плато. После поедания семечек кривая резко уходит вниз, причём значительно ниже начальной точки и надолго уходит на отрицательные значения. Извините, заговорился. В общем, настроение стало хуже некуда.
Спал я плохо. Снился мне инфаркт. Он предстал в виде юнца лет пятнадцати. Жена стояла рядом в белом халате с указкой в руках и объявляла в зал:
- Инфаркт молодеет!
Аудитория ответила бурными аплодисментами. После этого в зал внесли большой поднос со всякой снедью. Каждый присутствующий подходил к моей жене, поздравлял её, брал с подноса свою порцию и, с чавканьем поглощая, удалялся. Когда настал мой черёд в подносе оставались только брокколи. Я попытался съесть их, но инфаркт к тому времени превратился в мальца лет трёх, вырвал у меня из рук еду и побежал в сторону двери. Жена при этом покачала головой и сказала:
- Ну не сорванец ли?
Проснулся я в отвратительном настроении. Жены рядом не было. С кухни раздался свист чайника. Я побежал на кухню, надеясь, что здоровый завтрак не очень похож на здоровый ужин. И правда, совсем не похож.
На столе в тарелке лежал лист салата, тонкий сухарик и творог.
- Не волнуйся, творог обезжиренный.
- Спасибо, родная. Я на ночь немного переел семечек, завтракать не буду, - я похлопал себя по животу, - лишний вес, как никак.
Была еще надежда позавтракать по дороге. Но супруга, видимо, готовилась долго.
- На работу тебя отвезу я сама. Я же встречу.
- А дети?
- Поедут с нами.
- Зачем их мучить?
- Им нужен живой отец. И дееспособный, а не инвалид.
"Ладно, ничего. Закажу пиццу на работу"
Жена моя, судя по всему, научилась читать мысли.
- На работе за тобой Наиля присмотрит. Я ее уже предупредила.
Похоже, жена напрочь отрицала роль стрессового фактора как риска для инфаркта. Может когда-нибудь, после множественных экспериментов на белых мышах прогрессивная наука и обоснует эту ее теорию, но пока я , как человек далекий от научных изысканий, почувствовал стеснение в груди, о чем не преминул сообщить супруге. Она возликовала:
- Вот видишь, уже начинается!
Создавалось впечатление, что она всю жизнь ждала появления у меня симптомов сердечной боли.
На работе ко мне сразу подошла Наиля, дальняя родственница моей жены. У нас она работает простой служащей, но я уверен, что это просто прикрытие. Я не удивлюсь, если узнаю, что она агент "Моссада", временно проходящий практику в нашем учреждении и оттачивающий свои навыки слежки на моей скромной персоне.
- У меня тут списочек того, что тебе нельзя, - она держала в руках лист формата А4, исписанный с обеих сторон мелким почерком.
- Кофе в списке нет, правда? - спросил я, идя в сторону кофе-шопа.
- Кофе на первом месте. Можешь выпить зеленый чай. Только без сахара.
- Благодарю. Я лучше водички попью. Можно?
- Можно, но не холодную.
Весь день Наиля следила за мной. Инструкцию она выполняла с педантичностью немца, больного аутизмом и выросшего в Спарте. За весь день я поел только одну морковку, зеленое яблоко и три грецких ореха. Сама Наиля съела куриную ножку с большим ломтем белого хлеба, запивая это Кока-Колой. Затем я попил водички, а она большую чашку сладкого чая и плитку шоколада из моих запасов. В мозгу моем ходили разные эпитеты по отношению к ней, самый мягкий из которых хорошо рифмуется со словом "мука", но не тем, который обозначает продукт, а его омонимом, обозначающим душевные страдания.
Вечером жена, как и обещала, заехала за мной на работу. По дороге домой я всё время молчал, делая вид, что сил на разговоры совсем нет. Но она этого как будто и не замечала.
Я робко спросил, что у нас на ужин.
- Отварная репа под мятным соусом по-фламандски.
- А котлеты по-киевски это не здоровая пища? – спросил я
- Нет, милый. Там полно холестерина.
Ах, какое греющее душу слово – «ХОЛЕСТЕРИН». От него так и пахнет жаренным на углях курдюком, нанизанным на шампур в строгой последовательности с нарезанным кружочками молодым картофелем. Всё это лежит на столе в тарелке рядом с большим ребрышком, на котором круглый прожаренный медальончик мяса и тонкая жёлтая полоска хрустящего жира. Рядом нарезанный колечками лучок, посыпанный сумахом и горячий хлеб, прямо из тендира. А вдали так тихо-тихо играет кларнет. И всё это навеяно одним нехитрым словом: «ХОЛЕСТЕРИН».
От этих сладких мыслей меня отвлекла жена. Она уже с пять минут говорила о какой-то свадьбе.
- И главное, нам очень повезло. Не надо тратить 200 долларов на новое платье. Ты был абсолютно прав. (Слава Богу, - подумал я, -хоть одна приятная новость!). Как раз за неделю здорового образа жизни я скину лишние 5 килограммов и влезу в прошлогоднее платье, которое ты мне советовал одеть.
Тут меня осенило. «Так вот зачем весь этот спектакль, разыгранный как по нотам. Цена этому всего-то 200 долларов. За какие-то 200 долларов я смогу снова есть жареный картофель, пить кофе и больше никогда не услышу ненавистного мне слова «брокколи»?»
- Дорогая, я думаю такая женщина, как ты не должна одевать то же платье на вторую свадьбу.
- Значит, мы едем в торговый центр?
- Да, только попозже. Сейчас мы едем в Мак Драйв пополнить мой запас холестерина. В конце концов, до инфаркта мне ещё 20 лет и 9 месяцев.