Все персонажи данной истории являются вымышленными. Любые совпадения с реальностью случайны и ничего не значат.
Дорога убегала под колёса серой конвейерной лентой. Была она не шибко ровной, и кабину моей фуры постоянно подкидывало на ухабах. В кузове гремели какие-то железки для немецких иномарок. Место напарника пустовало.
Шла поздняя осень, и погода была суровой и мрачной. Звуки лета давно отшумели, и в природе воцарилась какая-то кладбищенская сырость и тишина. Несмотря на раннее утро, небо было по вечернему серым и тревожным. Казалось, ещё немного, ещё вот-вот, и начнётся дождь. Но дождь не начинался, и от этого на душе становилось ещё более тягостно. Ни встречных машин, ни попутных почти не попадалось. Я ехал в гордом одиночестве.
Вид из окна тоже не баловал разнообразием: по обе стороны, насколько хватало глаз, тащились унылые поля, лишь изредка сменявшиеся ещё более унылыми пролесками с чёрной голой ветлой. Местами стелился туман…
От этой молчаливой пустоты взгляд никак не хотел концентрироваться на полустёртой разделительной полосе. Я будто бы слился в единое целое с дорогой, машиной, полями и тусклым небом. Временами казалось, что я сейчас один на всём белом свете.
Игрушки-брелки, подвешенные под зеркалом заднего вида, подпрыгивали от тряски, раскачиваясь во все стороны. Блестящий серебряный крестик на длинной цепочке, продетой под иконкой Николы, мерно раскачивался, будто гипнотизировал. Я чувствовал, как всё больше и больше, мои веки наливаются свинцовой тяжестью. Глаза моргали всё чаще, и порой, я погружался в свои мысли слишком глубоко, забывая, где нахожусь, и что еду сейчас на страшной скорости…
Больше всего на свете мне хотелось закрыть глаза и уронить голову на руль. Но стоило зажмуриться хоть на секунду, как открыть глаза обратно уже не было сил! Все мысли были только о сне. Голова кружилась. Она казалась безмерно тяжёлой, будто бы мне на шею набросили невидимый аркан, который кто-то всё время натягивал вниз. Уже несколько раз я клевал носом, на мгновение погружаясь в тёплую и спокойную дрёму…
Но спать было нельзя! Груз в Москве ждали к вечеру, а ехать предстояло ещё очень долго. В такие минуты очень пригодился бы напарник. Но я ездил один – не хотелось делить свой заработок с кем-то ещё.
Высоко в небе пролетел аист. Он свил себе гнездо из тысячи сухих прутиков на крыше старой кирпичной водокачки. За полем виднелись крохотные деревенские домики, за которыми снова начинался лес – чёрный, густой, бескрайний.
От ощущения собственной несвободы, разбирала злость. «Чёртова работа» - сердито бормотал я, - приеду домой - буду спать трое суток!».
Чтоб хоть как-то отогнать сон, я решил покурить. Это всегда немножко помогало снять усталость. Но, потянувшись к открытому блоку "Честерфилда", лежавшему на соседнем сидении, я с удивлением обнаружил, что он пуст. Ну вот! Теперь ещё и это!
Когда знаешь, что сигареты есть, потребность курить легко «обмануть». К примеру, можно убедить себя отложить перекур на неопределённый срок, как-то отвлечься. Но когда их нет, желание только нарастает! С каждой минутой оно становится всё нестерпимей, переходя в одержимость, а затем в панику, спасение от которой только в одном – нужно хотя бы подержать в руках сигарету, помять её пальцами, почувствовать её запах. Тогда тревога отступит.
Мысли о сигаретах и о сне одолевали сразу с двух сторон. Они окружили меня и взяли за горло. Холодные тиски на моей шее сжимались всё плотнее… В ярости я вдавил педаль газа в пол и выжал рычаг передачи, переходя на пятую скорость. Вперёд! Здесь должен быть какой-то магазин!
Чтобы стряхнуть с век липкую тяжесть, я крепко зажмурился, почти до боли … В глазах заплясали синие и жёлтые круги. Машина вильнула. Корявые сучья облетевших дубов, похожие на чьи-то руки, на секунду стали ближе, затем снова отпрянули. Нет, надо точно где-то остановиться - сигарет купить и поспать, а то так и в аварию недолго! Но, как назло, вокруг были только поля…
На шоссе стояла одинокая девушка: тёмные волосы до плеч, короткая курточка, смешная вязаная шапочка. Несмотря на то, что была глубокая осень, на девушке была короткая летняя юбочка, легко вздымающаяся от ветра. Девушка голосовала. Что она делает здесь одна, вдали от цивилизации? Остановиться? К чёрту! Сначала курить! На полном ходу я пролетел мимо. Но чем больше она удалялась, тем сильнее хотелось мне вернуться, чтобы её забрать. Села бы в машину, глядишь, разговорились бы – и спать хотелось бы меньше!
И потом, она же совсем одна. Хрупкая, беззащитная … Я мог бы сделать вид, что у машины спустило колесо и встать где-нибудь на стоянку. А потом... Небрежно положив ладонь на её тёплую коленку, что-нибудь тихо прошептать ей на ушко... Она замрёт, а я поднимусь чуть выше, слегка приподняв краешек юбочки. … Я знаю, девочка не станет сопротивляться… её просто нужно поцеловать, легонько коснувшись её влажных мягких губ своими... А рука, тем временем, будет скользить всё дальше и дальше по её ножке, пока, наконец кончики моих пальцев не коснутся краешка её кружевных трусиков – последней тонкой грани, сдерживающей мою страсть…Наверное, какое-то время она будет молча терпеть мои домогательства, затем, когда они станут уже откровенно наглыми, она попытается отпихнуть мои руки и рвануться к двери, но… замок у меня очень крепкий! Сколько раз проверял…
Как же давно у меня не было женщины! Как неистово хотелось секса! Секс – это как сигареты – когда его нет, хочется со страшной силой!
Впереди показался большой облезлый рекламный щит «Покупайте российское», сразу за которым стоял маленький придорожный магазин. На хорошей трассе эти магазинчики разбросаны примерно через каждые пятьдесят километров. В них всегда можно купить пиво, вино, сигареты, холодные чёрствые пирожки и презервативы. Я проехал немного дальше и остановился на обочине. Вынув из сумки бумажник, я спрыгнул с подножки и захлопнул дверцу.
Магазинчик был стилизован под башню старого замка - его стены были выложены осколками серого гранита. Над входом мигала красная неоновая вывеска. Я отворил тугую дверь. Звякнул колокольчик. Внутри было тепло и тесно. Играло радио, изредка прерываемое помехами. Обстановка внутри была достаточно типичной: слева большой холодильник с разноцветными бутылками лимонада, справа полки, сплошь уставленные водкой. При таком обилии спиртного, выбор съестного был на удивление скуден: чай, кофе, печенье, холодные куриные ноги в целлофане, салаты в контейнерах, бутерброды в запотевших пакетах. Где-то играло радио. Продавца не было. На кассу был наброшен чёрный дерматиновый чехол. Похоже, меня здесь не ждут – взять, что мне надо - да и ехать дальше!
Но тут из подсобки вышла заспанная продавщица. На вид ей было лет тридцать. Она была высокой блондинкой с густыми волосами, убранными в хвост. Её губы были густо накрашены помадой, а на глазах были яркие тени и стрелки, что тоже, в целом, было, очень типично. За долгие годы работы за баранкой, я повидал сотни таких продавщиц. У всех у них был одинаково усталый и безразличный вид, но при этом, иной раз, они были совсем не против перепихнуться в моей машине… К сожалению, с годами мне везло всё реже. Исчезла молодецкая прыть, блеск в глазах потускнел. Его сменила спокойная мудрость, не вызывавшая у девушек ничего, кроме зевоты.
- Добрый день, - сказала она мне равнодушным голосом.
Я подошёл к стеклянному прилавку, под которым лежали пачки-муляжи. «Честера» не было, и я стал прикидывать, чем бы его заменить. Между делом, я снова бросил на неё взгляд.
Продавщица была из тех женщин, которые сразу же возбуждают в мужчинах мысли о сексе. На ней был белый халат, который был ей слегка мал, отчего крепко стягивался в районе груди. Вырез был хоть и не велик, однако в нём была хорошо видна тесная ложбинка между грудей. «Интересно, какой у неё номер?» – с интересом подумал я, - «третий или четвёртый?…».
Засмотревшись на грудь, я не заметил, как продавщица перехватила направление моего взгляда. Слегка смутившись, я поспешно отвёл его в сторону, опять сделав вид, что выбираю сигареты. Однако думать о куреве я уже не мог. Со дна моей души поднялся густой ил, отчего всё перед глазами стало мутным, словно в тумане. В сердце застучали маленькие молоточки, а между ног заныло. Девушка нетерпеливо уставилась на меня, очевидно, ожидая, когда же я, наконец, сделаю выбор и уйду.
- Блок "Парламента" можно? – наконец, спросил я нарочно равнодушным голосом. Почему «Парламент»? Я же его терпеть не могу!
- Конечно можно! – ответила она с глубоким вздохом, заставляя меня, ещё раз почувствовать себя виноватым, за то, что отвлёк её от важных дел…
Нехотя и никуда не торопясь, она поплелась в подсобку, дверь в которую была сразу за кассой. Это была маленькая и довольно тесная коморка, в которой повсюду были этажерки и стеллажи. На полках стояли большие коробки с товаром, на полу высились холщовые мешки с сахаром и крупой.
Потянувшись за блоком, продавщица не смогла достать его с пола, и потому ей пришлось встать на табуретку. В зеркале, висящем у входа, мне отражалось каждое её движение. Я следил за ней, не отрываясь, словно боясь пропустить что-то важное - чего я раньше никогда не видел. Из подсобки донеслось тихое шуршание разрываемого полиэтилена. Половицы скрипели, табуретка слегка шаталась. Пользуясь тем, что продавщица меня не видит, я с жадностью ел глазами её тело. Халат был на ней довольно коротким, и когда она потянулась вверх, силясь нащупать сигареты на дне коробки, стоявшей очень высоко, её ножки почти полностью открылись моему взору. Зрелище длилось всего лишь мгновение, однако оно неимоверно возбудило меня! Много ли надо охочему до секса мужику, просидевшему два дня за баранкой?
Наконец, ей удалось выдернуть из коробки блок, и она с грохотом соскочила с табуретки. Коротко выругавшись, запнувшись ногой о тяжелый газовый баллон, она вернулась к кассе. Всё это время я не сводил с неё глаз. От близости её сексуального тела, всё внутри буквально переворачивалось! Сквозь тонкую ткань халата отчётливо проступали тёмные очертания её трусиков. Я понял, что если сейчас уйду, буду жалеть об этом всю жизнь!
Парой ударов по кнопкам она пробила чек и кинула блок на прилавок, как кидают собаке кость.
- Возьмите…
Я, конечно, очень хотел курить, но зачем же так грубо? В ответ я протянул ей деньги. Она швырнула их в кассу столь же небрежным жестом, и, не дожидаясь пока я уйду, села читать журнал. Однако уходить мне хотелось меньше всего!
- К вам, наверное, не часто посетители заходят? - решил я завязать беседу, старясь придать своему тону оттенок дружелюбия и симпатии.
- Ага, - ответила она, не поднимая головы, - вы сегодня первый.
Хоть в чём-то я у неё первый!
Я снова бросил взгляд на грудь. В сидячем положении она казалась ещё больше. Тесно сжатая со всех сторон, она напоминала две сдобные булочки. Боже, как же хочется!… Руки невольно сжались в кулаки. Крепко, до хруста в пальцах.
Пытаясь завязать беседу, я задал девушке ещё несколько вопросов. Обычно, когда мужчина интересен, девушка проявляет к нему хоть толику внимания. Продавщица была необыкновенно холодна. Она отвечала коротко и односложно, вновь и вновь демонстрируя своё равнодушие и высокомерие.
- А вы сами откуда? – наконец, поинтересовался я, продолжая нагло её разглядывать. Продавщица это заметила, но пока не подала вида.
- Из Дубровки, - равнодушно ответила она, - это за полем…
Нет, я явно её не интересовал. Может быть там, в Дубровке у неё был муж? Впрочем, кольца на пальце не было…
Маленький приёмник, стоявший за её спиной, то затихал, то снова начинал играть, постоянно теряя волну, отчего музыка играла вперемешку с хрипом и помехами. Иногда в самый разгар куплета или припева в него проникали чьи-то голоса. Устав слушать эту невообразимую какофонию, девушка встала, чтобы поправить станцию, однако полы её халатика опустились не сразу. На секунду я увидел её ножки до самых трусиков!
Она повернулась ко мне спиной. Какие упругие бёдра… Я просто обязан что-то предпринять. Но что же, что? От волнения дыхание стало частым, мысли замелькали быстро-быстро, словно искры бенгальского огня...
Дверь в подсобку скрипнула и резко захлопнулась от сквозняка. Ответ пришёл сам собой. Я решился!
- Скажите, а у вас можно купить… мешок сахара? – спросил я как можно более небрежным и будничным голосом.
- Чё, прям мешок? – удивлённо переспросила продавщица, отрываясь от преёмника. Я заглянул в её большие синие глаза. Крашеные ресницы очень их украшали…
- Ну да, большой мешок… Мне для варенья…
Идиот! Какое варенье в октябре? А, впрочем, какая разница!
- Можно… - пожала она плечами, не высказав особенного удивления.
- Вот и хорошо – отвечал я, - у меня машина, мне будет удобно…
Руки тряслись как в лихорадке. Я спрятал их в карманы джинсов, но тут же снова достал. Вдруг она что-то заподозрит?
- Сахар у меня на складе, - ответила она, - сейчас принесу, подождите…
Она шагнула в подсобку и нагнулась за мешком. Я снова бросил взгляд в зеркало. Оно не скрывало от меня ничего: узкий халат натянулся на её спине до предела и быстро пополз вверх. Ещё, ещё, ещё… да-а! Я, наконец, увидел краешек её попки… До чего же горячее зрелище! Голова закружилась, мысли все перепутались, как разноцветные клеточки Кубика Рубика...
Всё… Больше ждать я не мог! Сам не понимая, что делаю, я тихонько отворил тонкую дверцу, закрывавшую покупателям вход за прилавок, и неслышно проник туда… Девушка меня не замечала - она возилась с мешком, пытаясь его перевязать толстой непослушной бечёвкой.
Здесь, со стороны продавца всё выглядело иначе – как за кулисами театра. Под прилавком стояло много всякой ерунды: коробки со жвачкой, детские игрушки, какие-то сувениры. На полу работал маленький обогреватель «Вихрь», чтобы у продавщицы не мёрзли ноги на сквозняке. Я бросил короткий взгляд в пыльное окно. Машин на шоссе видно не было. Радио. Сделать погромче… «Хло-о-опай ресницами и взлета-а-й!» - пропел приёмник, но тут же снова потерял волну.
Стараясь ступать неслышно, я медленно подкрался к двери и замер на пороге. Продавщица стояла ко мне спиной. Она всё ещё возилась с мешком то, нагибаясь, то почти распрямляясь. До неё оставался всего лишь один шаг! Натянутый халат отлично подчёркивал её красивую аппетитную попку, образуя маленькую ямку между двух половинок. Под белой тканью отчётливо проступала резинка трусиков. Стоило только руку протянуть… Кровь ударила в голову и глухо застучала в висках. Я словно балансировал, стоя на цыпочках, на самом краю бездонной пропасти… Вперёд-назад, вперёд-назад... И как всегда, будучи в шаге от запретной черты я долго примеривался, не решаясь на последний шаг…
В этот момент девушка зачем-то обернулась и вскрикнула от неожиданности. В её глазах я прочёл испуг.
- Вы что? – прошептала она.
- Вам помочь? - спросил я, попытавшись ей улыбнуться. Однако улыбка получилась очень фальшивой, к тому же она предательски задрожала – уголки губ никак не хотели оставаться на месте - от волнения они постоянно находились в движении.
- Нет! Не надо! – нервно ответила она, отступая вглубь подсобки, - выйдите за прилавок, сейчас же!
Она нетерпеливо указала пальцем мне на дверь. Боже, какое тело! Какое потрясающее тело!… Как же мне хотелось зарыться в него с головой, почувствовать его жар, впиться в него губами, ощутить языком поверхность его кожи….
- Давайте помогу, тяжело, наверное? - снова спросил я, делая шаг вперёд. Моя улыбка в эту минуту, наверное, была очень страшной, потому что улыбались только губы, глаза же оставались серьёзными и холодными…
- Сказала не надо! – от волнения её голос дрогнул. Бросив взгляд на грудь, я заметил, как она вздымается под халатом … часто-часто…
- Выйдите! – крикнула она уже, чуть не плача, - вы по-русски понимаете?
- Да, - ответил я, но остался стоять на месте. Она тоже замолчала, продолжая смотреть на меня испуганными глазами, на которые навернулись слёзы. Реснички запорхали, как бабочки, часто-часто… А ведь я её и пальцем не тронул!
Несколько секунд мы просто молчали. Оба понимали, что без сахара я не уйду, и, чтобы поскорее отделаться от назойливого покупателя, всё ещё надеясь, что я не замыслил ничего дурного, она медленно повернулась ко мне спиной и нагнулась за мешком… В тот момент, когда я был уже на самом пике возбуждения, её попка, один вид которой сводил меня с ума, оказалась прямо передо мной!
Я не сдержался... Запретная черта оказалась на удивление тонкой, и я с лёгкостью её перешагнул... Одним резким движением я задрал халат ей на спину…
- Эй! – закричала она.
..Мне открылась её попка, туго обтянутая чёрными трусами – большая, упругая, соблазнительная…
- Не надо!
Я взял её за шею и, не давая обернуться, резко нагнул вниз, моя рука нырнула под её халатик, ухватив трусики за резинку, и резко потянув их вниз…
- Ты что?!!! – её визг на секунду отрезвил меня. Хватка ослабла.
«Что я делаю…» - успел подумать я. Разум отчаянно кричал мне что-то, словно из-под толщи воды. Я отчетливо слышал звук его голоса, только вот слов разобрать не мог…
Почувствовав мою слабину, она мигом натянула трусы обратно. Я снова дёрнул их вниз. Какое-то время мы молча боролись, тяжело дыша, издавая лишь междометья. Её попка то обнажалась, то снова скрывалась под чёрной материей. Чтобы окончательно овладеть ей, я толкнул девушку на высокий мешок с мукой. Не устояв, она сделала шаг вперёд и легла на него грудью, отчего её бёдра оказались приподнятыми очень высоко. В этот миг я сдёрнул её трусы окончательно, до самого низа. Продавщица отчаянно вырывалась, силилась развернуться ко мне лицом, но я крепко держал её рукой, прижимая к мешку, навалившись сверху всем своим весом...
Свободной рукой я расстегнул ширинку.
- Что же ты делаешь, скотина! – закричала она, - Негодяй! Пусти меня! Лю-ю-ю-юди!
В её голосе слышалась ярость, звериная злоба от осознания собственного бессилия. Она ругала меня последними словами, угрожала мне, при этом тут же срываясь на мольбы:
- Ну, пожалуйста, отпусти меня! Ну не надо! Я не хочу!
Больше она уже не плакала.
Чтобы кто-нибудь её не услышал, мне пришлось зажать ей рот рукой. Она тотчас же укусила меня за ладонь – больно, до крови. Но я не почувствовал боли. Чёткими глухими ударами в голове стучала кровь, и этот стук заглушал во мне и боль и совесть. Мыслей не было - остались лишь инстинкты, как у дикого зверя…В остервенении я сжал её волосы … она тихонько заскулила.
Поняв, что вырваться ей не удастся, она всё ещё пыталась увернуться, чтобы не дать мне войти в себя. Но меня это лишь завело! Член напрягся, и, наконец, вырвался из тесного плена джинсов. Крепкий и сильный, он был готов хоть сейчас войти в её жаркое лоно!
Она была прямо передо мной – с задранной попкой, ничем не защищённая… Я не стал медлить. Но первая же попытка проникнуть внутрь, натолкнулась на яростное сопротивление: изо всех сил девушка сжала ноги вместе, словно пытаясь до последнего оттянуть этот момент. Она сжимала их так крепко, что мне никак не удавалось войти - даже на сантиметр! В досаде я шлёпнул её по заднице ладонью. Раздался звонкий шлепок, а на белой матовой коже остался красный след. Она зарычала от ярости, снова делая попытку встать, но её ноги были спутаны резинкой трусиков, а туфли скользили по гладкой плитке. Пару раз ей все же удавалось приподняться, но лишь для того, чтобы снова рухнуть на мешок. Спорить, кричать, ругаться у обоих уже не хватало сил. Мы боролись молча. В самый разгар нашей возни, я вдруг почувствовал, что мой член попал куда надо! Я усилил нажим…
- Нет! - застонала она, пытаясь сжать ноги ещё сильнее, с трудом сдерживая мой натиск. В ответ я резко сжал её попку обеими руками, раздвигая себе путь. Мой член проскользнул в неё до упора!
От набежавшего наслаждения я с трудом удержался на ногах! Приятная дрожь пробежала по телу волной. Голова закружилась, а из груди вырвался стон! Я начал двигаться в ней, всё быстрее и быстрее, насаживая её резкими толчками. Она уже не стонала, а молча терпела меня в себе. Мы оба смирились с тем, что это произойдёт, и не хотели растрачивать последние силы. От долгой борьбы мы тяжело дышали, наши лица раскраснелись, а волосы на лбу слиплись от пота. Хотелось только одного – поскорее развязаться…
В такие минуты все происходит очень быстро. Сказалось и давнее воздержание, и вскоре я почувствовал, что огромный заряд горячей спермы уже на подходе, чтобы ворваться в неё… Доставать член не хотелось – она могла убежать. Пусть лучше всё будет, как в природе! Я навалился на её спину всем весом, раскачивая её движениями своего тела, яростно сжимая её волосы. Она лежала молча, уставившись в одну точку. Её пальцы с ярко-красными ноготками бессильно сжимали грубую мешковину. Трусики, спущенные на коленки, не оставляли шанса на манёвр. На секунду я приподнялся, чтобы взглянуть на её тело… Оно было без единого изъяна – кожа цвета слоновой кости, поясница, покрытая еле заметным светлым пушком, попка - две большие половинки, которые сходились вместе, образуя узенькую щёлку, в которой мой изголодавшийся зверёк то скрывался, то ненадолго появлялся вновь…
- М-м-м-м... - простонал я. Ещё несколько секунд…
...Острая боль оглушила меня, словно кто-то сжал мою голову стальными тисками…. Воспользовавшись тем, что я ослабил нажим, она нащупала на полу какую-то банку или бутылку, которую одним резким движением обрушила мне на голову. От боли и неожиданности я выпустил её волосы и схватился руками за голову… В глазах потемнело, закружилась голова. Выставив руки, она перевалилась через мешок вперёд, соскользнув с моего члена. Спустив трусики, стеснявшие её движения, вниз она отшвырнула их в сторону и вскочила. Я попытался удержать её, ухватив за рукав, но тут же поплатился за это – она опрокинула мне на спину целый стеллаж с какими-то коробками…Что-то снова грохнулось мне на голову. Под ударами падающих банок и мешков я повалился на пол. Хлопнула дверь. Её и след простыл… Перед глазами поплыла красная пустота…
Очнулся я довольно быстро. Дико болела голова. Превозмогая боль, я медленно выполз из-под упавшего на меня стеллажа и поднялся на ноги. Подсобка выглядела полностью разгромленной: множество коробок попадавших со своих полок, усыпали своим содержимым всё вокруг. Под ногами хрустели бутылочные осколки и сахарный песок. Отряхнув с себя пыль и остатки муки, я застегнул брюки. Дурак! Кретин! Сам всё испортил! Пошатываясь, я вышел из подсобки, прикрыв за собою дверь.
В магазине было пусто, только хрипатый преёмник, как заведённый, продолжал что-то играть. Я вышел на улицу, где всё ещё стояла моя фура. Машин на шоссе всё так же не было и, значит, она никуда не могла уехать. Она была где-то здесь!
Я обошёл магазин вокруг. На заднем дворе стоял большой мусорный бак. Рядом с ним была свалена груда ящиков из-под фруктов. В поленнице лежали сырые дрова. За нею была пустая собачья будка. За прорванной в нескольких местах проволочной сеткой начиналось бескрайнее поле, поросшее жухлой травой. Где-то там, вдали я увидел её. Она убегала от меня в развевающемся белом халате. Секунда, и я бросился за ней. Добежав до края широкой канавы с гнилой водой, я с ходу перемахнул её, приземлившись на той стороне в жидкую глину. Девушка была уже далеко, но я знал, что догоню её, во что бы то ни стало!
Высокие стебли сухой травы шуршали, с треском ломаясь под моими ботинками. Я бежал, спотыкаясь о рытвины и ухабы, иногда по щиколотку увязая в сырой грязи.
На секунду девушка исчезла в зарослях сухого борщевика, потом снова показалась – уже намного дальше. Было видно, что она уже успела устать и потому двигалась медленно и тяжело. От ветра её халатик поминутно задирался, обнажая голую попку. Свои трусики она оставила в подсобке. Я мчался за ней со всех ног – моя страсть придавала мне сил, и очень скоро спина девушки была уже на расстоянии вытянутой руки. Я попытался схватить её за руку, но она вырвалась, и тогда я прыгнул на неё, как снежный барс, который настиг свою добычу, повалив её на землю...
Теперь она была моей! Одной рукой я придавил её к земле, другою высоко задрал подол халатика, попутно расстегивая брюки.
- Раздвинь ноги! – крикнул я срывающимся голосом, задыхаясь от быстрого бега. Она послушно развела колени. Я тотчас же вошёл в неё – с размаха, до упора. От погони моя страсть стала навязчивой, и потому мои движения были резки до предела. Во мне проснулся древний инстинкт самца, овладевшего самкой на бегу. Теперь она принадлежала мне по праву!
Она больше не шевелилась и не сопротивлялась, глядя куда-то в бок, покорно ожидая своей участи… По её лицу размазалась тушь, в волосах запутались сухие травинки. Я расстегнул перепачканную белую ткань у неё на груди. Оттуда выпали две большие груди - тяжёлые и красивые с крупными мягкими сосками. Не снижая темп, я взял одну из них в рот и стал жадно целовать, чувствуя, как её сосок становится всё тверже. Сжимая его губами, я громко причмокивал, как младенец, втягивая в себя со слюной терпкий вкус её кожи. Другую грудь я одновременно ласкал рукой, слегка сжимая пальцами самый кончик её соска. Девушка не плакала и не вырывалась. Она вдруг потеряла интерес ко всему происходящему. Отчаяние сменилось безразличием. Я чувствовал лишь её тяжёлое дыхание...
Выпустив изо рта грудь, я коснулся губами её плеч, лица, шеи... Её губы были тёплыми и очень мягкими. Я проник языком к ней в ротик, почувствовав её язык. Неожиданно она ответила на мой поцелуй, а её киска слегка сжала мой член... Это было так неожиданно, что я даже сбавил темп, зато она наоборот его усилила: её бёдра стали двигаться навстречу мне, как бы приподнимая меня над землёй, и тут же резко отпуская… Я застонал от удовольствия. Из её груди тоже вырвался тихий стон… Её киска всё больше становилась влажной – то, что я делал её возбуждало!
Неожиданно она резко подалась влево и перекатилась на меня. Теперь она была сверху, а я внизу. Её халатик полностью распахнулся, обнажив её крепкие бёдра, две больших и очень соблазнительных грудки, которые я моментально обхватил руками. Она двигалась быстро и красиво, глубоко насаживалась на меня, и мой член полностью скрывался в её тёплой и влажной киске. Мои руки сжимали её упругую грудь, а когда она наклонялась ко мне, я легонько касался сосков кончиком языка…
Мельком я увидел её лицо: на нём были написаны блаженство и трепет. Ротик был полуоткрыт, а глаза она закатила к самому небу! Она громко стонала, и я чувствовал, как её киска сжимается всё быстрей и быстрей...
Когда у меня начался оргазм, первая струйка брызнула в неё. Почувствовав это, она резко соскочила и вторую поймала уже ртом. Она крепко сжала мой член рукой, лаская его по всей длине. Всё новые струйки, одна за одной, выстреливали в её тёплый и умелый ротик, который их жадно проглатывал в ожидании следующих… От переполнившего меня наслаждения я прикрыл глаза и, слегка согнув в коленях ноги, весь напрягся, будто струна, прогнувшись навстречу её заветному ротику. В исступлении мои руки сжимали сухие стебли травы, с корнем выдирая их из земли… Я стонал – громко, с наслаждением, чувствуя, как приятные судороги встряхивают и подбрасывают моё тело… Я весь отдался своему желанию!
Когда все закончилось, я медленно открыл глаза. По хмурому белому небу плыли серые облака. Вся трава в радиусе двух метров была изломана и помята. Девушка медленно поднялась на ноги, отряхиваясь и поправляя халатик. Я продолжал лежать, глядя на неё снизу вверх. Её внешний вид мог прекрасно рассказать обо всём, что с нами произошло: перепачканный глиной халат был изодран в клочья, не скрывая почти ничего. Волосы были растрёпаны, на ладонях и коленках были ссадины. Она провела рукой по губам, вытирая с них остатки моей спермы.
- Тебя как звать-то? – устало спросила она.
- Саша, - ответил я.
- Дурак ты Саша, - спокойно сказала она, - с девушкой всегда можно договориться, не обязательно сразу насиловать. Я бы тебе и так дала, головой иногда нужно думать…
ЭПИЛОГ
Проснулся я в своей машине. Первое, что я услышал, был стук капель дождя по крыше. Вечерело, и за окном были сумерки. Я медленно поднял голову и зажёг в кабине свет. Опять этот сон...
На соседнем сиденье, положив под голову куртку, поджав под себя ноги, тихо спала моя попутчица - девушка с длинными тёмными волосами. Она была в лёгкой блузке и колготках – юбочка и трусики лежали на приборной панели. Значит, я всё-таки за ней вернулся...
Почувствовав моё шевеление, девушка тоже проснулась.
- Можно я пойду? – тихонько попросила она, щуря глаза от света.
- Иди... – ответил я и открыл ей замок. Быстро натянув свою юбочку, она поочерёдно застегнула молнию на обоих сапогах и, подхватив куртку, выскочила из машины в дождливый вечер, моментально в нём растворившись...
Я тоже вышел из машины. Темнело. Дождь оседал на лице тысячей мелких капель. С тихим шорохом он рисовал на лужах ровные мишени, по которым сам же и стрелял. На влажной земле лежал коричневый наст из опавшей листвы. Пахло сыростью и грибами.
Маленький магазинчик ярко светил в темноте своею красной неоновой вывеской. Надо купить сигарет! Я отворил дверь и вошёл. Звякнул колокольчик. За прилавком стояла та самая продавщица – в белом халате, со светлыми волосами, убранными в хвост. Увидев меня, она вздрогнула. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, наконец, она первой нарушила тишину:
- Ты решил вернуться? – с удивлением спросила она.
Я крепко зажмурился, словно пытаясь отогнать видение и... неожиданно вспомнил всё!
Это бессонница - в ней всё дело! Теперь я точно это знал – она всему виной! С этой своей работой я почти перестал спать, и дефицит сна давно уже играл со мной злые шутки. Он, то рисовал яркие образы наяву, то полностью скрывал в моей памяти целые куски реальной жизни…
Наша первая встреча произошла год назад. Но остаться с ней я не мог. Я уехал, убежал, и с тех пор всегда старался убедить себя, что ничего не было, а наше маленькое приключение было только лишь сном. Оно действительно часто мне снилось, всё время с разными подробностями, которых в жизни никогда не было, но вернуться назад я так и не решился. А места эти я теперь всегда объезжал стороной...
И сегодня, когда я случайно задремал, уронив голову на руль, мне в тысячный раз приснилось то, что я так долго старался забыть…
«Хло-о-о-пай ресницами и взлета-а-ай», - пропело старое расстроенное радио.
Дорога убегала под колёса серой конвейерной лентой. Была она не шибко ровной, и кабину моей фуры постоянно трясло и подкидывало на ухабах. Место напарника пустовало, но ведь я не беру напарников…
Очень хотелось спать и курить…
Официальный блог автора:
www.eraserlove.sexyi.am