Содрогаться от мысли, что все могло быть иначе, что всего этого могло бы попросту не случиться, один неправильно заданный вопрос, одно неверное движение, один не вовремя начавшийся дождь и все.
Содрогаться от осознания абсолютной случайности бытия.
Прикасаться губами к её обжигающе-обнаженной спине в приступе необъяснимо острой благодарности. Мысленно кричать ей "спасибо", кричать уже только за то, что она существует. Осторожно, стараясь не разбудить, прикасаться губами к плечам, шее, переходящей в завиток волос, чуть не плача от накатывающей нежности.
Содрогаться от мысли, что будущее возможно без нее. Что можно жить, дышать, улыбаться кому-то иному, через десять, пять лет, да чего там, через пару месяцев. Пытаться представить себя с другой и задыхаться от страха перед возникшей картинкой.
Ночь постепенно отступает, в комнате существенно светлеет, но закрываешь глаза, прижимаешься лишь крепче, с одной лишь целью, быть рядом, быть единым целым сейчас, сейчас, когда как н икогда важно, когда это как никогда страшно. Вдыхать носом её запах, понимая, что именно так, именно так, а не иначе, должна пахнуть вечность.
Осторожно встать, укрыть её одеялом, подойти к окну. Не чувствуя утреннего холода, содрогаться лишь от мысли, что солнце может и не взойти. Что все происходящее лишь дикий сон, рожденный подсознанием от безысходности серой реальности, что скоро придется проснуться где-то далеко-далеко. В одиночестве.
Открыть форточку, впустив внутрь вихрь из непослушных снежинок, приподняться на цыпочках и прошептать «люблю её».
Спиной увидеть-услышать, как она заворочалась, глубже укутываясь в одеяло. Улыбнуться.
Увидеть солнце.