ДВЕ ПОПЫТКИ СДЕЛАТЬ ДОБРЫЙ ПОСТУПОК.
Прежде чем сделать добрый поступок следует поразмыслить, а чем он для тебя лично обернётся. Ведь не зря в современной России бытует поговорка: «Не делай добра - не получишь зла». Расскажу о двух случаях, так называемого, милосердия к случайным людям, оказавшихся на моём пути.
1. Как-то летом я шёл с Садового кольца на остановку троллейбуса №48 (в начале Проспекта Мира), и увидел сидящего на каменном бордюре тротуара, спиной к проезжей части молодого парня, качавшегося вперёд-назад, в опасной близости к проезжей части.
На моих глазах водитель подъезжавшего к остановке троллейбуса заметил сидящего человека на краю тротуара, и, опасаясь, что тот может неожиданно опрокинутся ему под колёса, взял круто влево, и только потом медленно подъехал уже немного дальше остановки.
На этот троллейбус сесть я не успел, и, подойдя к этой остановке, стал ждать следующего.
Передо мной продолжал опасно раскачиваться в сторону дороги этот парень.
Проезжавшие близь тротуара легковушки, видя такое, притормаживали и брали руль влево. Боясь, что парень вот-вот опрокинется, я подошёл к нему, и, поняв, что он сильно пьян, решил его переместить подальше от проезжей части к стене старого дома у этой остановки.
Я взял его под мышки и потащил его через весь тротуар к безопасному месту у стены.
Когда я его прислонил к стене, он неожиданно вскочил и вцепился мне в грудь, крича, чтобы я отдал ему его сумку, которой не было и в помине в обозримом пространстве.
Я пытался оторвать его руки от себя, но не тут-то было, он вцепился в меня мёртвой хваткой. Я ему говорил, что при нём не было ни какой сумки, и чтобы он отпустил меня, но он продолжал лихорадочно твердить, чтобы я отдал ему его сумку.
Так мы боролись стоя какое-то время, но тут со стороны Садового кольца показался мой троллейбус, и мне удалось в какой-то момент расцепить его пальцы, и я с силой оттолкнул его от себя так, что он с разлёту вмялся плечами и головой в оконную раму старого дома, посыпались осколки стёкла.
Тут подошёл мой троллейбус, и я вскочил в его распахнутую дверь.
Всё это видели сидевшие в подъезжающем троллейбусе люди, и, молча, уставились на меня, когда я проходил по проходу мимо них.
Ведь не стану же я им объяснять, что со мной произошло на этой остановке, наверняка не поверят. Хорошо ещё, что это дом был на долгом капитальном ремонте и в нём никто не жил. Потом это окно забили фанерой.
2. Другой случай был уже поздней осенью, когда я проходил мимо сквера на Каланчёвской улице, расположенного у насыпи железной дороги, где была конечная остановка троллейбуса № 22.
Снега ещё не было, но все небольшие тротуарные лужи были покрыты тонкой корочкой льда. Подходя к металлическому павильону остановки, я увидел лежащего человека в летнем пиджаке и рубашке на асфальте под навесом этой конструкции.
Он лежал на боку, подтянув под себя колени, На ногах его были лёгкие летние туфли.
От пронизывающего холодного осеннего ветра я вбирал голову в плечи, хотя у меня был поднят воротник куртки.
Тут я представил, как же, наверное, холодно лежать этому человеку на промёрзшем асфальте.
Мне было непонятно, почему он не устроился на остановочной лавочке.
Она хотя и металлическая, но всё же на ней лучше быть, чем на асфальте. Может быть, он вначале и лежал на ней, а потом свалился с неё?
И я решил затащить его на эту лавочку, пока он совсем не замёрз.
Когда я нагнулся и взял его за плечи, тот неожиданно быстро вскочил, и, приняв боксёрскую стойку, налетел на меня.
Мне пришлось, отскочив назад, быстро увернуться от его, махающих перед моим носом, кулаков.
Уже на некотором расстоянии я стал ему объяснять, что хотел его переместить из замёрзшей лужи на скамейку.
Наконец он понял, что я хотел ему сказать, и его реакция стала прямо противоположной.
Тут он полез в брючный карман, и, вынув оттуда небольшую пачку денег, стал усиленно приглашать меня в ресторан Казанского вокзала.
Выяснилось, что он там был прошлой ночью, и как здесь оказался уже не помнил, кажется, за ним гнались, и он от них убегал.
Я, конечно, был рад такому исходу, и хотя я давно не был в ресторане, но с благодарностью отказался, говоря, что мне некогда, и я спешу по неотложным делам, каково и было на самом деле.
Вот вам только два случая на тему: «делать добро» на простом «низовом» уровне, в следующий раз я продолжу эту тему уже на другом уровне, уровне образованных, и вроде бы культурных людей.