Серебро последней любви
Судьба столкнула нас в Сочи в феврале 2003 года. И дальше я уже не могла мыслить прозой в адрес этого человека…
ВСТРЕЧА
Ты – молния! (не шаровая,
А та – в грозящей вышине),
Которая предтечей мая
Сегодня вдруг явилась мне,
Ты – приговор судьбы послушной,
Посланник радуги Земной…
И не хочу я правды скучной!
Ты – мой сегодня! Только мой…
Смешной, ушастый, некрасивый,
Едва ли различим в толпе…
Какой же ты владеешь силой,
Магнитом тянущей к тебе?
Ты нежен так, что больно стонам,
Рожденным близостью твоей,…
Чужой вчера, мне стал законом
( И изменять его не смей!).
Отчаянным теплом согрета
В руках, мне заменивших мир,…
Зимой ворвавшееся лето,
Ты – бездна, высота, кумир…
Но что-то вновь готовит к маю,
Невольно рвется из груди,
И я шепчу, кричу, рыдаю:
«Дай отдохнуть!... Не уходи!!!...»
Я знаю – встретились недаром,
Хоть поезд выхватит домой,
Но я сейчас горю пожаром
И заклинаю: « Мой! Лишь мой…»
НАША СВАДЬБА
(авторская песня)
Не нарядное платье – молочный рассвет,
Да – родное горячее тело,
И ночей тех, безумных, прощальный привет –
Серебра я кольцо надела:
Продавщицы сбежались, потехи любя,
А венчали нас песни прибоя,
Вместо клятвы – твой стон, как молитва-мольба,
« Лучше б мне не встречаться с тобою…»
Нет из ЗАГСа бумаг – лишь билеты в авто,
Да вино из горла-бутыли…
Но судить нас с тобой не посмеет никто:
Т а к мы жили и т а к любили!...
ТЕЛЕФОННАЯ РАПСОДИЯ
(авторская песня)
И слышу вновь: меня – Владикавказ…
А сердце вздрогнет (будто в первый раз),
И голос твой, далекий и родной,
Напомнит повенчавший нас прибой.
Ты говоришь, но цепенею я,
Со мной застыла вместе мать-Земля,
Галактика со мною заодно,
А прочим – это просто не дано…
Что делать?! – Грех во мне непобедим:
Целую трубку именем твоим!
Но отзвенел в ушах Владикавказ,
И сердце сжалось (как в последний раз)…
Как же тяжело переносится разлука с любимыми. Но именно она, наверное, будит чувства, удивляющие самих их обладателей. Часто возникают тогда и песенные варианты откровенных рифм.
ПРОСТИ ЗА ТО, ЧТО Я ПРОСТИЛА
(авторская песня)
Я боюсь не успеть, я боюсь опоздать
И – не встретиться здесь с тобою,
Я боюсь, ты устанешь за дверью ждать:
Я ее тебе не открою
Потому, что мой мозг будет мучить пульс,
А в глазах уже сил не будет…
И неважно, что я к тебе птицей рвусь –
Тебя встретят другие люди…
Ты прости, что себя я растратила зря,
Принимая чужую муку,
Ты прости, что последняя наша заря
Превратилась в закат-разлуку…
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ТАК
(авторская песня)
Я люблю тебя так, как кто мало умел
На бескрайней этой Земле,
Я люблю тебя так, как Господь повелел,
И мой Ангел позволил мне.
Я люблю тебя так, как любой – свой рассвет,
И как птицы – крылья свои,
И неважно, что мне не пятнадцать лет,
Мной воздвигнут храм той любви,
Где нет места склокам и дрязгам дня,
Где нет крика и суеты,
Где душою и телом предана я,
Где меня понимаешь ты.
И, пускай, для каких-то я лиц - странна,
Для кого-то и ты – простак,
Я скажу, и оставшись с Богом одна:
«Не казни. Люблю его так…»
В минуты отчаяния доходишь вообще до прозрений странных…
БЕЗОТВЕТНОЙ ЛЮБВИ НЕ БЫВАЕТ
Не бывает любви без ответа!-
И не верьте вы никому…
Ты помог мне понять все это,
И мой дар – тебе одному:
Я открыла тайну Вселенной,
Тут неважно, кто чем хорош,
Нет любви безответно-бренной,-
Безответной бывает ложь!
Я давно живу (Кто-то знает),
Значит, мысли мои уважь –
Безответной любви не бывает!
Безответной бывает блажь:
Просто так кому-то удобней,
А кому-то – в мозги взбрело…
Лишь Любовь подсказала то мне:
Безответным бывает зло,
Самолюбие и презренье,
Страх всерьез на себя смотреть,
И уставшее вдруг везенье,
А еще безответна – смерть.
Скрыла я от людей и ветра,
Но защиты нет пред тобой:
Не бывает любовь безответна!
Растревожил мне мыслей рой:
Я не знаю, что тебе мило,
Но меня ты понять изволь -
Я законы души открыла,
Где глаза лишь доносят боль.
Ты от них не спасешься дверью,
Но, коль страшно, услышь – молю:
Лишь пока любви твоей верю,
Сумасшедше и я люблю!
На исходе ж истомы лета
Напоследок я оглянусь:
Не бывает любви без ответа!
Безответной бывает грусть…
И, сжалившись надо мной, Господь послал нам ещё одну встречу, которая была по-киношному прекрасна. Да и как могло быть по другому с человеком, способным (в нашем-то, далёком от романтики, возрасте: мне – 53, ему – 59) ночью, как мальчишка, сбегать куда-то, чтобы нарвать букет шикарнейших мимоз, который на рассвете 8 марта оказался у меня в руках! И, уверяю вас, не из экономии средств не спал любимый мною мужчина той ночью. Не было с ним проблем. Проблемы жили во мне.
ВИНА ВИНА
Вино капало мне на грудь,
Как свинцовые капли чувства,
Словно ты цедил: «по-за-будь»…
И вдруг сделалось страшно пусто…:
Наша близость – лишь простыня,
Что тела на миг подтолкнула?
Тогда ты не понял меня,
И не мой ты – чужой Вакула…
Ты споткнулся: «Что за дела?
Что же стало вдруг так немило?»
Нет, тебя я не предала –
Это сердце на миг остыло.
Я ждала тебя столько лет –
Сколько помню себя и знаю,
И мимоз тот солнце-букет
Подарил мне дорогу к раю.
Я любила тебя давно,
Согревая тела другие…
Просто капало зря вино,
Вот и стали мы – не такие…
Но это расставание стало для меня в тысячу раз тяжелее, чем первое…
Сердце пойманной птицей
Мне разрывает грудь…
Знаю, пора проститься,
Только не позабудь
Молнии наших взглядов,
Танцы греховных тел…
Я навсегда теперь рядом,
Как бы ты ни хотел
Сбросить оцепененье
Встречи под шум волны…
Спрятались на мгновенье
«Я» наши в стоне «Мы!»
Страстью ли это стало?
Бредом сникшей души?
Я поднимусь устало…
Ты ж – постой, не спеши!
Дай мне секунду эту:
Взглядом тебя обнять…
Много ль надо поэту?
Встретить и…потерять,
Но не забыть ни слова,
Жеста не пропустить –
Будет натянута снова
Нервов тонкая нить,
Некий скрипач незримый
Будет смычком водить…
Мне будет сладко, милый,
Мне будет больно жить…
*******
Мне уже и сегодня больно
(Крики немо ломают грудь):
Ты уходишь опять невольно,
Чтоб вернуться…когда-нибудь…
А я снова уставлюсь в небо,
Умоляя взглядом: «Верни!
Он недели со мною не был –
Мне зачем остальные дни?!...
Этот снег… он – «от Джо Доссена,
Азнавура и Адамо…»
Мое горе опять вселенно,
И не выплакать ни-че-го:
Я застыну вновь изваяньем
На холме убитых надежд –
Не придумала жизнь названье
Для беды моей (хоть зарежь!)
НЕ ПОЙДУ ТЕБЯ ПРОВОЖАТЬ…
Не пойду тебя провожать –
Мне не вытерпеть этой боли:
Взглядом-криком не удержать –
Не придумано горше доли.
Равнодушно фыркнет авто
И помчит обреченно-мимо…
Без тебя я теперь – никто,
Без тебя я – лишь половина,
Пыль взъершится из-под колес,
Серой шторой меня отринув.
Ну за что же все так всерьез?
Почему так неумолимо?
Через слезы вижу тебя,
Я себе сейчас – худший враг…
Может, легче жить, не любя,
Только я не умею так!
Не умею и не хочу!
Лучше мучиться, верить, ждать,
Удивляться «скорой», врачу…
Не пойду тебя провожать!
Странная всё-таки штука – любовь. Она делает меня и сильной, и слабой одновременно. Я могу защититься от недоверия окружающих в сторону своего чувства, но иногда не верю ни себе, ни человеку, всколыхнувшему во мне бурю таких эмоций.
ОТВЕТ ОЛЕГУ ШУМАКОВУ
Не дави мне на копчик кием,
Не гони из меня слезу:
Я впервые (!) носки мужские
Утопила в пенном тазу…
Потому, что так… захотела,
А не кто-то там – повелел!
И кому тут какое дело,
Когда жребий пулей свистел,
Та ж, не целясь, впилась в « десятку»,
Миллиметром не ошибясь,
И купилась душа на взятку –
В поднебесье птицей взвилась!
И оттуда кричит и плачет
Всему миру на ноте «си»:
«Ты пошли нам, Господь, удачу!...
А все прошлое мне прости.»
*******
Мне не нужна сейчас ничья влюбленность,
И никого я не хочу свести с ума,
Ничья меня теперь не купит скромность…
Я – эгоистка: я люблю сама!
Влюбляться не умею не дано,
А лишь любить – вселенно, безоглядно…
И видела уже колодца дно,
И сердце передергано изрядно,
Но я не верю в прибранность идей,
И в полное ничтожество порока,
Не верю в то, что кто-то есть ничей –
Тут важно своего дождаться срока.
Я дождалась! И тысячи преград
Мне на Земле не выгвоздят запрета,
А камни запоздало полетят
Лишь на могилу женщины-поэта.
ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
Затуманен тоскою взор,
И мозги – не ценнее ваты.
Только это – не мой позор,
И ни в чем я не виновата!
Я была честней всех зеркал,
Пенелоп всех верней, в ком взятых,
Просто… поезд мой опоздал,
И со мною, родной, ты зря так…
Я не плачу уже давно…:
В кровь кусаю немые губы
И устало лягу не дно,
И тебя вспоминать там буду…
Не знаю, чем всё закончится, но то, что было – прекрасно. Нет во мне раскаяния по поводу тех страниц жизни, которые освещались светом любви к нему, бывшему офицеру- танкисту и военному судье, нынешнему педагогу ВУЗа. Мы снова в разлуке. Но теперь у меня есть
ПАРОЛИ СЧАСТЬЯ
(авторская песня)
Когда слова гневные душат,
И горя знобит монолит,
Прошу Провиденье не слушать
Неправедных этих молитв…
Остынув от крика и боли,
Прозрев исступленной душой,
Шепчу золотые пароли:
«Люблю, долгожданный, ты - мой…»
Прости мне минутную слабость,
Усталость от скуки земной…
Мне счастье лишь в стоне досталось:
«Люблю, долгожданный, ты - мой…»
Истрепаны мысли иные,
Ты ж – песня моя и семья:
Не знаю, как любят святые,
Но грешницы – только, как я…
С тобой каждый день – Валентинов
(А я и в разлуке – с тобой),
Пою, все советы отринув:
«Люблю, долгожданный, ты - мой…»
P.S. 29 октября у него был день рождения. Я отправила во Владикавказ телеграмму:
Ещё жива, ещё надеюсь
И тлеющим кострищем греюсь,
Но истина лишь мне видна –
Устала я любить одна.
Возьми хоть часть моей ты муки,
И оборвутся дни разлуки.
Не знаю, как он отреагировал на это послание. Но в тот момент я не могла написать по-другому. Правда – единственная роскошь, которую я могу себе позволить.
30 октября 2005 г.
P.P.S. Его дочь – ровесница моего старшего сына и тёзка единственной дочери моей как-то в телефонном диалоге нашем с отчаянием прокричала: «Тётя Лена! Приезжайте, берите его! Я Вам помогу – это много значит». Наверное, она не поняла, что этим окончательно убила во мне сказку любви к её отцу: «Оленька, если бы я «брала-собирала» мужчин, у меня бы уже целое «лукошко» набралось…» Для неё на этом и закончилось объяснение. Сама же я мысленно грустно хихикнула, представив картинку нашей «охоты» на отца девочки-женщины, пытающейся помочь мне: «Слева заходи, слева! Смотри – уходит!» Нет, такой, охотничье-ментовский, вариант «личного счастья» никак не вписывается в моё понимание человеческих взаимоотношений…
Потом было написано стихотворение «Любила…», а 23 февраля 2008 года я отправила ему телеграмму: Не сторонник я правил строгих,
Одного мне тебе не простить:
Защитив в этой жизни многих,
Ты себя не сумел защитить!
Он откликнулся мгновенным и, как всегда, эмоциональным звонком: «Люблю! Всё бросаю – еду к тебе!» «Завтра?» - сострила я. «Нет, но летом – точно…» Не позвонил больше ни разу, даже 8 марта. Я понимаю, как ему стыдно, поэтому тоже не тревожу их с дочерью звонками. Но иногда рождаются стихи, в которых всё-таки вспоминаю его. Как в этом – с «весёленьким» названием:
КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ
(авторская песня)
Даже если я взорвусь в небеса:
Поразвеяться-гульнуть с полчаса;
Ты меня дождися здесь – на Земле,
Чтобы смело посмотреть в очи мне.
Ты-то знаешь, сверху всё я пойму –
Правду-матку, как родню, обниму:
Коль солгал, очисти душу слезой
И стерильной ею мысли умой.
Хуже смерти лютой – жизнь-полуложь,
Ты неправдой наши чувства не трожь,
Ты проплачь мне, прокричи всё, как есть,
Чтоб пред Господом спасти нашу честь!
Нет красы милей, чем взгляд без вранья,
Круче нет тоски, чем бред воронья,
И, пока я отдыхаю вдали,
Ты со мною эту боль раздели…
И по-прежнему ни на секунду не жалею я о том, что Судьба когда-то позволила нам встретиться…
14.10.2008.
P.P.P.S.
31.12.2008. Вчера позвонил… Какой неожиданной и приятной музыкой зазвучал мне его, почти позабытый, голос. Сколько глупых и недопустимых для «междугородки» нежностей наворковал он для моей (разуверившейся во всём) души. И (я сделала это! – как верещат нам изо всех американских кинобредушек), наконец-то, признался в том, о чём я подозревала с самого начала нелёгких наших отношений: «Боюсь я приезжать, давай лучше – ты! Я всё оплачу.» Если бы он хотя бы догадывался, как я живу (от пенсии – до пенсии, взаймы); если бы я умела ставить вопрос «ребром»: сегодня – деньги, завтра – выезд. Но он ничего не знает о моём материальном бытие и… не узнает. Я никогда не расскажу, что только отсутствие прямо вчера «презренного металла» на покупку железнодорожного билета помешало мне сегодня сесть на поезд, следующий до Владикавказа, чтобы совершить очередной, аномальный для окружающих, поступок в моей жизни…
Елена Рындина